Глава 14. В учебном куполе на раскопе все казалось странно маленьким

В учебном куполе на раскопе все казалось странно маленьким. Мы прошли обязательную регистрацию, приложив ладони к дисплею в портальном зале, и направились к нашей комнате с вереницей летающего багажа за спиной. Коридорные стены словно сжимались вокруг меня.

– Неужели это место уменьшилось за несколько недель? – спросила я.

– У меня те же ощущения, – рассмеялся Фиан. – Купола на «Зулу» были намного просторней. – Он открыл дверь к своей половине нашей комнаты и осторожно заглянул. – Отпад! Они не переставили стену.

Даже сдвоенная, наша комната все равно казалась совсем крошечной по сравнению с апартаментами на военной базе. Ни личной ванны, ни буфета и уж точно никакого сырного фуфле на завтрак. Я вздохнула, жалея, что прежние привилегии отныне недоступны.

– Давай сходим поздороваемся, а потом распакуем вещи? Восемь вечера, значит, все в столовой.

Фиан кивнул.

Я с волнением посмотрела на себя в зеркало – разумеется, совсем не такое большое, как в офицерском номере.

– Все в порядке, – весело успокоил Фиан. – У тебя на лбу не написано «майор». А мне что посоветуешь?

Я ошеломленно уставилась на жениха:

– Ты о чем?

– Ну, у тебя уже есть опыт. Несколько месяцев назад ты притворялась ученицей военной школы. Теперь же все наоборот: ты военная, а делаешь вид, что гражданская.

Я хихикнула, и странное ощущение, возникшее после возвращения, пропало. Майор Джарра Телл Моррат – всего лишь сон. А в настоящем разумном мире я просто-напросто студентка подготовительного курса доистории университета Асгарда.

– Давай найдем остальных.

Мы пошли в зал, где увидели знакомую вечернюю картину: несколько человек все еще доедали ужин, а остальные лежали на подушках, прижавшись спинами к серым стенам из гибкопласа, и болтали, вполуха слушая, как Далмора поет и играет на копии гитары двадцатого века. Как только мы вошли, все повскакивали и загалдели.

– Вас так долго не было! Где вы пропадали? – канючил Крат. – Вы ведь не могли спорталиться с Земли, так что…

– Крат, прекрати! Помни, что тебе сказал Плейдон: не любопытствуй, – пожурила его Амалия. И, повернувшись к нам с Фианом, пояснила: – Крат выдвигал разные невероятные теории о том, куда вы уехали и почему, пока Плейдон не прочитал ему нотацию о праве на частную жизнь.

Интересно, не упоминал ли Крат в своих теориях об инопланетянах? Я закусила губу, чтобы не рассмеяться. Мы, конечно, подготовились к расспросам и придумали, что будем говорить. Слово взял Фиан:

– Вообще-то, мне совсем не хочется рассказывать в подробностях о проблеме в семье.

Крат вздохнул, но, похоже, смирился, по крайней мере, пока.

– Без всезнайки Джарры все было не так. Нам пришлось самим отвечать на сложные вопросы!

В начале года я кичилась своими знаниями, стараясь показать проклятым крысам, что во всем их превосхожу. И вдруг до меня дошло: я доказывала это не столько им, сколько себе. Всю жизнь я ощущала свою неполноценность, но с этим покончено. Никогда особо не разбиралась в собственных чувствах, поэтому понятия не имею, что изменилось и почему, но на меня больше ничего не давило, и как же это замечательно!

– Я много знала про Нью-Йорк и работу на раскопе из-за экспедиций со школьным историческим клубом, – пояснила я. – А вот с Эдемом вы сейчас знакомы намного лучше меня, ведь провели на развалинах уже несколько недель. Для школьников и любителей здесь слишком опасно, так что наш клуб сюда не пускали, и про Эдем я слышала только на лекциях перед посещением Ковчега.

– Джарра, раз ты уже там бывала, то сможешь рассказать, что и как, – заявила Далмора. – Фиан отправится в Ковчег вместе с нами?

– Я-то туда, конечно, отправлюсь, но без вас. Всем вам лучше поехать домой на пару дней.

Тут класс расступился, пропуская преподавателя.

– Я ожидал, что Лолия и Лолмак захотят остаться в Ковчеге из-за дочери, но, к моему удивлению, вся первая группа тоже туда намылилась. – Он печально покачал головой. – Я не смог их отговорить.

Это сбило меня с толку:

– Но зачем?

– Не хочу домой. Мой идиот папаша выпустил очередную программу на своем дурацком разоблачающем заговоры канале «Правда против угнетения», – пожаловался Крат, раздраженно взмахнув руками. – Теперь он утверждает, будто падение «Солнечного-5» на Землю – ложь, придуманная военными для рекламы. Как так? Я же был там! Ну, почти. Попал туда вскоре после аварии, видел место и знаю, что это произошло на самом деле. Я рассказал отцу, что ты там чуть не погибла, Джарра, а он ответил, мол, ну и кормили бы мы на одну обезьяну меньше. И после такого я сказал, что он может…

Глянув на Плейдона, Крат решил не заканчивать фразу. Впрочем, мы и сами легко догадались, как он выразился.

– В общем, я отправлюсь в Ковчег, – закончил гаммит.

Я порадовалась, что Крат начал думать своей головой и ему хватило ума возразить глупому папаше, но предпочла бы, чтобы друга в Ковчеге не было. Я представила сферу на орбите опасно близко над нами и повернулась к Амалии и Далморе:

– А вы-то что? Неужели действительно решили остаться на Земле? Порталы заблокируются, как обычно во время солнечной бури.

Девушки переглянулись, и Далмора ответила за обеих:

– Знаю, Джарра, ты вспоминаешь, что случилось на раскопе Нью-Йорка. Когда мы услышали про супербурю и закрытие переходов по крайней мере на три дня, то запаниковали и постарались как можно скорее спорталиться во внеземные сектора. Тогда ведь еще и снег шел, а в других мирах нет ни солнечных бурь, ни снега, так что мы перепугались.

Я кивнула:

– Неопланетники очень тщательно отбирают новые миры без солнечных бурь. Естественно, вы волновались. Я просто не понимаю, почему теперь хотите остаться.

– Это историческое событие. – Глаза Далморы блеснули, как всегда, когда она поддавалась мечтаниям и эмоциям. – Все население Земли эвакуируется в древние пещеры Ковчега, и я могу быть там! Это полный отпад! Отец прислал мне кучу видео-оборудования. Я получила разрешение взять его под землю, а Амалия и Крат помогут мне снимать.

Я заметила ухмылку Крата. Теперь все понятно: Далмора хочет сделать романтическое видео об эвакуации в Ковчег. Амалия восхищается подругой и предложила помощь, а Крат не прочь поучаствовать, потому что бегает за Амалией.

Я считала, что Крату ничего не светит: Амалия с пограничного мира Эпсилона, где намного больше колонистов мужчин, чем женщин, так что есть из чего выбирать. И уж точно она предпочтет кого-то поприличнее идиота Крата, пусть теперь он стал немного лучше и понял, что у его отца ума меньше, чем у тарелки сырного фуфле.

Я нахмурилась:

– Далмора, а что твой отец об этом думает?

– Он предупредил меня об опасности, а я заверила его, что в курсе. Папа очень горд, что я остаюсь.

Хаос побери! Знаменитый режиссер Вентрак Ростха такой же романтик, как его дочь. Мне следовало догадаться. Просматривая его исторические программы, люди словно оказывались в прошлом, чувствовали его. Все эти ощущения должны были откуда-то взяться.

Я поморщилась. Мое возвращение к обычной жизни студента-доисторика продлилось всего несколько минут. Теперь я снова майор Джарра Телл Моррат, думаю об инопланетянах. Меня снедает чувство вины. Звено анализа рисков считало, что следующая солнечная буря – решающая. Если сфера недружественная, то именно тогда и нападет.

Столько моих знакомых спрячется в Ковчеге. Фиан отправится туда, так как слишком упрям и не желает бросать меня. Плейдон решил остаться, хотя знает настоящую причину эвакуации. Мои друзья-инвалиды из следующего шага не могут спорталиться с Земли, так что Ковчег – самое безопасное для них место.

Лолия и Лолмак не в курсе, что на самом деле происходит, но, уверена, они бы в любом случае остались с дочерью. Они уже пошли на жертвы, чтобы сохранить ребенка, и инопланетяне их не остановят. А вот Крат, Амалия и Далмора – другое дело. Знай они правду, то, наверное, спорталились бы прочь, но я не могла их предупредить.

Внезапно я поняла, что была таким же слепым романтиком, как Далмора. Меня восхищали армейские традиции и медали, но до сегодняшнего дня я не сознавала, насколько тяжела жизнь военного. Я не могла рассказать Крату, Амалии и Далморе конфиденциальную информацию, но если мои друзья отправятся в Ковчег и пострадают, или того хуже, тогда…

Я вздохнула и сказала то, на что имела право:

– Это историческое событие, но безопаснее спорталиться в другой сектор. Я все пытаюсь уговорить Фиана уехать на пару дней на Геркулес.

– Я останусь с тобой. – Фиан красноречиво помахал пальцем с кольцом, и тут же раздались несколько радостных воплей:

– Кольца!

Мне пришлось показать свое, и разговор пошел о текучем золоте. Пока нас с Фианом не было, Петра и Джот заключили контракт помолвки, и она показала и их кольца тоже. Не очень приятно для человека с такой фобией, как у меня. Бедный левый мизинец хотел сбежать и спрятаться в темном уголке.

– Разумеется, мы предпочли кольца без даты окончания контракта, – похвастался Фиан.

– Отпад! – воскликнула Далмора. – Вы собираетесь носить эти же кольца и после свадьбы. Как романтично!

– Мы так делаем в секторе Эпсилон, – сообщила Амалия. – На фронтире женятся поспешно, так что нет смысла заморачиваться с разными кольцами.

– Мы можем сбежать и пожениться на Эпсилоне, – улыбнулся ей Крат.

Амалия окинула его холодным взглядом:

– Я отклонила двадцать три предложения, Крат, и от мужчин с ногами получше, чем у тебя!

Все присутствующие рассмеялись, заметив возмущение Крата, даже Плейдон. За одним исключением: Петра смотрела на меня с презрением, и я поняла, что она уже собирается меня обзывать, как только застанет одну.

Я отвернулась, делая вид, будто слушаю болтовню Амалии о том, как в наше с Фианом отсутствие оставшиеся члены первой группы помогали Плейдону обучать другие команды, но все равно думала о Петре и ее приматоненавистниках. Если они снова начнут меня оскорблять, придется рассказать обо всем Фиану. Я могла бы пояснить, мол, хочу сама разобраться в своих проблемах, и он не станет спорить, но обязательно спросит, почему я раньше молчала и не сообщила о поведении Петры преподавателю.

Я наконец заставила себя хорошенько обдумать неприятную ситуацию. Если бы я пожаловалась Плейдону, то могла бы предоставить доказательства, подкрепляющие мои слова. Например, проще простого записать на глядильник один из наших разговоров. Этого я не сделала, но не потому, что всегда ненавидела просить о помощи и хотела разобраться со своими проблемами самостоятельно. Просто не желала, чтобы Фиан и Плейдон слышали, как меня обзывают Петра и ее дружки. Всю жизнь я смотрела внеземные фильмы, где люди оскорбляли инвалидов, и внутри меня жил этот неутихающий страх, что…

О, это просто смешно! Петра бы тут же заткнулась, стоило мне пожаловаться Плейдону или хотя бы намекнуть ей о такой возможности. В школе были учителя, которые не желали встревать и не обращали внимания на стычки, но наш преподаватель не таков. Он уже несколько раз разбирался с конфликтами между учениками, всегда решительно и совершенно справедливо по отношению к обеим сторонам. Он очень серьезно относился к ссорам среди студентов, так как мы не только жили вместе в небольшом куполе, но еще и работали в опасных местах.

Петра уверилась в своей безнаказанности, ибо заметила мою слабость: я не хотела, чтобы Фиан услышал ее оскорбления. Она пользовалась этим на всю катушку, а я, дура, ей позволяла, но теперь все. Мнение моего жениха не изменилось, когда он услышал слова майора Мейвена – Фиан просто разозлился, и точно так же отреагирует на высказывания Петры.

Я взглянула на неприятельницу и улыбнулась. Злость в ее взгляде сменилась смятением, а потом тревогой. На сей раз именно Петра отвернулась первой.