Принципы модели ВСО 3 страница

Глава 11. Воздействие медианасилия 203

Аффективное, или эмоциональное воздействие

Исследования свидетельствуют, что каждый человек, независимо от возраста, эмо­ционально реагирует на медианасилие. Исследователи изучали реакцию зрителей на те­лепрограммы, содержащие сцены различного рода насилия, от нанесения телесных повреждений до угроз нанесения таковых. Эмоциональные проявления воздействия по­добных сцен могут следовать незамедлительно (испуг, беспокойство) либо продолжаться довольно долгое время (устойчивый страх, опасение стать жертвой преступления).

Ученых особенно интересовала реакция детей. Исследования показали, что при просмотре определенного рода телепередач дети испытывают выраженный испуг. Эта реакция испуга, иногда чрезвычайно сильная, наблюдалась разными исследова­телями (Blumer, 1933; Himmelwelt, Oppenheim & Vince, 1958; Preston, 1941; Shcramm, Lyle & Parker, 1961). Спектр реакций оказался широким — от потери самоконтроля (Blumer, 1933) до ночных кошмаров (Singer, 1975).

Наиболее масштабное исследование реакций испуга у детей было проведено Дж. Кантор и ее научным коллективом (Cantor, 1998). Они анализировали корреля­цию между просмотром телепередач разнообразного содержания и различными ви­дами реакции испуга у детей (Cantor & Hoffner, 1987; Cantor & Reilly, 1982; Cantor & Sparks, 1984; Cantor, Wilson & Hoffner, 1986; Sparks, 1986; Sparks & Cantor, 1986; Wilson, 1985). Исследователи также изучали различие между разными видами реакции стра­ха в зависимости от возраста и уровня развития детей. Например, очень маленькие дети испытывают более сильный страх от угрожающих персонажей и ситуаций, в то время как дети постарше пугаются не столько образов как таковых, сколько угро­жающих раздражителей, как конкретных, так и абстрактных.

В экспериментах Дж. Кантор и ее коллег обычно участвовали дети от трех до одинна­дцати лет, разделенные на группы по произвольному принципу. Детям из контрольной группы просто показывали жестокую или пугающую сцену. Других детей сначала инст­руктировали, вооружая их методикой сопротивления воздействию пугающих сцен.

Во всех исследованиях реакции испуга измерялись с использованием некоторых из четырех методов. Сразу же после просмотра детей просили оценить степень испуга с по­мощью какой-либо из четырех формул, от " совсем не испугался" до " очень-очень напу­ган". Кроме того, исследователи фиксировали и кодировали реакцию испуга, анализируя мимику детей, записанную на видео во время просмотра сцен насилия. Еще один ме­тод — снятие показаний сенсорных датчиков, присоединенных к пальцам ребенка. На­конец, в некоторых исследованиях использовались когнитивные методы. Так, например, Б. Уилсон и Дж. Кантор (Wilson & Cantor, 1987) определяли степень испуга в зависимости от желания или нежелания ребенка видеть живую змею после просмотра сцены со змея­ми из фильма Raiders of the Lost Ark (" В поисках утраченного ковчега").

Копинг-стратегии (способы преодоления стресса) могут быть когнитивного или не­когнитивного характера. Когнитивные стратегии включают изменение ментальных кон­цепций детей относительно пугающих сцен. Одна из форм когнитивной методики — вразумительное разъяснение нереальности персонажей и ситуаций в художественных и мультипликационных фильмах. Дж. Кантор, Г. Спаркс и К. Хоффнер (Cantor, Sparks & Hoffner, 1988) обнаружили, что демонстрируя детям видеозаписи съемок фильма, в част­ности гримировки персонажей, можно уменьшить испуг, испытываемый во время про­смотра. Дж. Кантор и Б. Уилсон (Cantor & Wilson, 1984) исследовали реакцию младших и старших детей при просмотре сцены с ведьмой из экранизации " Волшебника из стра­ны Оз". Некоторым детям перед просмотром сказали, что ведьма — это " просто обычная

204 Часть III. Основные направления исследований

женщина в костюме колдуньи", и напомнили, что фильм — всего лишь сказка. Другим детям подобных инструкций не давали. Результаты эксперимента оказались различны­ми. Дети постарше смогли применить когнитивную методику для борьбы с испугом. О н и были не так сильно испуганы, как другие старшие дети, не подготовленные соответст­вующими объяснениями. Младшие дети не смогли применить методикузащиты так же успешно. Страшная колдунья напугала проинструктированных детей так же сильно, как и тех, которым ничего не рассказывали. Исследователи объяснили полученные результа­ты разницей в уровнях развития детей различного возраста.

Пример некогнитивной стратегии — десенсибилизация, или потеря чувствительности, которая включает регулярное воздействие пугающих сцен в безопасной обстановке; в т е -рапии такой метод называется " наводнением". Несколько исследований показали, ч т о процедура десенсибилизации снижает интенсивность испуга детей при просмотре с ц е н страшного и тревожного содержания (W i l s o n, 1987; Wilson & Cantor, 1987).

Последние исследования также показывают, что дети испытывают страх не толь­ко при просмотре художественных фильмов, но и новостей. При проведении произ­вольного опроса Дж. Кантор и А. Натансон обнаружили, что почти 40% опрошен­ных детей были испуганы или расстроены чем-то, что они увидели в новостях. С а -мыми пугающими оказались сообщения об актах насилия, совершенных незнаком­цами, репортажи о стихийных бедствиях, а также голоде и войнах в зарубежных странах. Маленькие дети были склонны к эмоциональной реакции на такие пугаю­щие образы, как оружие и сцены человеческой смерти, в то время как у старших де­тей страх был вызван более отвлеченными причинами, например, угрозой атомной войны, обстрела или гибели {Cantor & Nathanson, 1996).

Недавние исследования показали, что реакция испуга на фильмы ужасов, пережи­тая в детстве и юности, часто проявляется и в зрелом возрасте (см. главу 13). Используя так называемый метод " ретроспективных отчетов", или " автобиографической памяти", двум независимым исследовательским коллективам удалось обнаружить свидетельства продолжительной реакции испуга {Harrison & Cantor, 1999; Hoekstra, Harris & Helmich, 1999; Cantor, 1999). Оба исследования включали контент-анализ студенческих воспо­минаний о каком-либо медиаматериале, напугавшем их в детстве. Замечателен факт, что от 90 до 100% студентов смогли вспомнить об этом, причем для многих эти воспо­минания были весьма мучительны. В обоих исследованиях проявилась следующая тенденция: чем в более раннем возрасте случился испуг, тем он был сильнее. В одном из исследований более 25% студентов сообщили о том, что продолжают испытывать остаточный эффект тревожности вследствие пережитого в детстве страха, вызванного пугающим медиаматериалом {Harrison & Cantor, 1999).

Когнитивные проявления

Если при просмотре сцен насилия меняется восприятие зрителем реального ми­ра, это говорит о когнитивном воздействии. Действительно, многие из упоминав­шихся эмоциональных реакций могут впоследствии проявиться на когнитивном уровне. Наиболее масштабные исследования в этой области проводились Джорджем Гербнером и его научным коллективом.

В 1970-х годах Дж. Гербнер и его коллеги анализировали данные государственных опросов общественного мнения, чтобы определить когнитивное воздействие теле­видения. Опросы включали большой объем полезной информации, полученной от каждого из участников, такой, например, как время, проведенное перед телевизо-

Глава 11. Воздействие медианасилия 205

ром, и восприятие окружающего мира. Исследователи обнаружили позитивную кор­реляцию между временем, затраченным на просмотр телепередач, и особенностями мировосприятия. Зрители, которые больше других смотрели телевизор, восприни­мали мир как более опасное место по сравнению с теми зрителями, которые уделяли п р о с м о т р у телепередач меньше времени {Gerbner, 1972; Gerbner & Gross, 1976; Gerbner, Gross, Eleey, Jackson-Beeck, Jeffries-Fox & Signorielly, 1977; Gerbner, Gross, Jackson-Beeck, Jaffries-Fox & Signorielly, 1978; Gerbner, Gross, Morgan & Signorielly, 1980).

С помощью содержательного анализа телепередач Дж. Гербнер и его коллеги по­казали, что изображаемый телевидением мир чрезвычайно жесток и полон насилия. Ученые выдвинули гипотезу, что постоянное потребление медианасилия ведет к преувеличенному восприятию опасности реального мира.

Методы Дж. Гербнера и его коллег, хотя и получили широкое признание в акаде­мической среде, оспаривались многими учеными (Blank, 1977a, 1977b; Coffin & Tuchman, 1973; Hughes, 1980; Hirsh, 1980; Wober & Gunter, 1988). Некоторые из этих исследователей использовали те же данные, но применяли статистический контроль посторонних демографических переменных и не обнаружили убедительных доказа­тельств эффекта культивации. (Посторонней демографической переменной может быть, в частности, городской район, в котором проживает зритель, например, кри­минализированное гетто или престижный район с низким уровнем преступности.)

М. Вобер и Б. Гантер (Wober & Gunter, 1982) обнаружили, что особенности миро­восприятия зрителя имеют отношение скорее к характеру программ, чем времени, проведенному перед экраном. Данные этого исследования свидетельствуют о том, что зрители выбирают определенные типы программ, согласующихся с их мировос­приятием, или закрепляют его. Эта гипотеза противоречит гипотезе культивации.

Существует множество факторов, понижающих интенсивность воздействия теле­визионных образов на мировосприятие зрителей. Б. Гантер (Gunter, 1987) определил четыре основных категории этих факторов, которые он назвал уровнями суждения: специфика передачи; ее восприятие зрителем и интерпретация; личное отношение индивида к насилию; специфика ситуации.

Понятие специфики передачи означает, что воздействие телевидения на восприятие зрителями реального мира связано скорее с типами телепередач, которые предпочита­ют зрители, чем с общим количеством времени, проведенного перед экраном. Напри­мер, двое людей могут проводить перед телевизором равное количество часов, но один из них при этом отдает предпочтение боевикам, а другой — образовательным про­граммам. Их представления о насилии в реальном мире могут разительно отличаться, хотя оба потребляют равный объем медиаинформации (Weaver & Wakshlag, 1986).

Воздействие телевидения может зависеть и от того, как зрители воспринимают то, что они видят на экране, и как они интерпретируют увиденное (Collins, 1973; Pingree, 1983; Teevan & Hartnagel, 1976). Зрительское восприятие и интерпретация могут, по всей видимости, свести на нет воздействие самых жестоких сцен.

Личное отношение индивида к насилию также может ослабить воздействие сцен жес­токости на зрителей. Примеры таких суждений— мнение об уровне преступности в обществе или о собственных шансах стать жертвой преступления. Т. Тайлер (Tyler, 1980, 1984; Tyler & Cook, 1984) обнаружил, что такие суждения часто были связаны не с поведением телеперсонажей, но с личным опытом насилия, пережитого индивидом.

Понятие специфики ситуации означает, что воздействие телевидения на индиви­дуальные представления о криминальной ситуации может ослабляться личными об-

206 Часть III. Основные направления исследований

стоятельствами жизни человека или средой. Например, жители больших городов, как правило, боятся стать жертвами преступления больше, чем жители сельской ме­стности с низким уровнем преступности (Tamborini, Zillmann & Bryant, 1984).

Исследования медианасилия и государственная политика: прошлое и будущее

Многочисленные исследования посвящены вредному воздействию на) поведение п о -требления массовой информации — печатной, теле-, видео- и аудио-. С момента п о я в -ления кино и телевидения озабоченность по поводу воздействия медианасилия была од­ним из основных факторов, определяющих политику государства. Проблемой для з а к о -нодателей было и остается сохранение равновесия между правами и свободами граждан в демократическом обществе, перечисленными в Первой поправке к Конституции США, и заботой о благополучии общества в целом.

В своей книге Violence on Television (" Насилие в телепередачах") Синтия Купер оп­ределила три этапа общественной полемики по вопросу медианасилия. На п е р в о м этапе внимание было сосредоточено на проблеме роста преступности среди молодежи. Затем спектр полемики расширился, охватив проблему воздействия телевизионного н а с и л и я на социальное поведение и благополучие общества в целом. На третьем э т а п е акцент сместился с вредного воздействия телевизионного насилия на выработку про-активных мер борьбы с ним путем законодательных ограничений (Cooper, 1996).

Общие тенденции, выявленные исследованиями насилия в телепередачах национального телевидения

• Большая часть сцен насилия по-прежнему приукрашена (" хорошие парни", без раз­думий прибегающие к насилию, и " плохие парни", которых редко наказывают за их преступления).

• Большинство сцен насилия, показанных по телевидению, по-прежнему интеллек-туализированы (физические повреждения, нанесенные в результате насилия, и стра­дания объекта насилия не показываются).

• Многие сцены серьезной физической агрессии представлены как обыденные.

• В очень немногих телепередачах акцентируется внимание на проблеме борьбы с н а -силием.

• По результатам ежегодных подсчетов около 60% телепередач содержат сцены насилия.

• В лучшее эфирное время объем телевизионного насилия возрастает как в передачах национального телевидения, так и кабельного.

• В типичной передаче, содержащей насилие, демонстрируется по меньшей мере шесть жестоких сцен в час.

• Средний американский дошкольник, который смотрит в основном мультфильмы, видит более 500 сцен насилия " высокой степени риска" каждый год.

Источник. J. Federman, (Ed.), (1 9 9 8), National television violence study, V o l. 3, E x e c u t i v e s u m m a r y (S a n t a Barbara: Regents of the University of California), 29-34.

В 1920-х и 1930-х годах социологи скоординировали усилия для изучения п о в е -денческого и социального воздействия, вызванного просмотром кино. Исследова­н и я, инициированные фондом Пейна, представляли собой серию тестов д е т е й

Глава 11. Воздействие медианасилия 207

и взрослых, которые посещали кинотеатры. В ходе исследований обнаружилось, что жестокие и сексуально откровенные сцены не отвечали традиционным социальным нормам, однако данные, полученные при проведении исследования, не дают доста­точных оснований, подтверждающих широко распространенное мнение о пагубном воздействии " взрослого" кино на социальные стандарты зрителей. Полученные дан­ные все же свидетельствовали, что особо " уязвимые" дети, склонные к правонару­шениям, подвержены воздействию сцен насилия и жестокости, увиденных на экра­не (Blumer & Hauser, 1933; Dysinger & Ruckmick, 1933).

Следующее важное исследование, привлекшее внимание общественности, прово­дилось в середине 1950-х годов. В этот раз в центре пристального внимания оказались комиксы. В популярной в то время книге Ф. Уэрдема (Wertham, 1954) The Seduction of the Innocent (" Совращение невинных") утверждалось, что комиксы представляют собой искаженную картину реальности, ответственны за неграмотность подростков и даже способствуют преступности среди несовершеннолетних. Методы, использованные ав­тором, и его интерпретация фактов не были признаны научным миром, но широкая общественность и пресса отнеслись к книге гораздо благосклоннее.

В 1950-х и начале 1960-х годов, когда телевидение стало самым популярным сред­ством развлечения, исследователи в США и Великобритании заинтересовались воз­действием нового СМИ, особенно на молодежь. В ходе исследований американские ученые (Schramm, Lyle & Parker, 1961) обнаружили связь между просмотром сцен наси­лия и агрессивным поведением подростков, в то время как группа британских иссле­дователей {Himmelweit, Oppenheime & Vince, 1958) не нашла доказательств такой зависи­мости и утверждала, что подобную связь трудно доказать.

Противоречивые результаты появлялись и позже, в бурные 1960-е годы. Сначала изучением проблемы медианасилия занялась Национальная комиссия президента Линдона Джонсона по расследованию причин насилия и его предотвращению. Вывод комиссии — телевидение нельзя считать основной причиной правонарушений в обще­стве. Вскоре был выпущен пятитомный доклад Научного консультационного комитета министра здравоохранения по проблемам телевидения и социального поведения. По утверждению комитета, факты свидетельствовали о том, что просмотр сцен насилия и жестокости действительно усиливал агрессивные наклонности зрителей.

В 1980-х годах Федеральная комиссия по коммуникациям сняла ограничения, ранее наложенные на телекомпании " в интересах общества". Воспринимаемое теле­визионными компаниями как торжество демократии ослабление ограничений вы­звало немалую обеспокоенность общественности. Исчезли многие детские телепе­редачи, остались более жестокие или откровенно коммерческие.

Конгресс отреагировал на снижение стандартов Актом о детском телевидении 1990 года, который обязывал телекомпании включать определенный объем образо­вательных программ для детей, а также ограничивал показ рекламы во время детских телепередач.

Три/Года спустя Конгресс начал слушания на предмет медианасилия и его воздейст­вия на детей. Благодаря растущей общественной обеспокоенности телевизионные ком­пании начали присваивать фильмам и другим телепередачам категории, которые отра­жали содержание сцен насилия. Это привело к идее изобретения некоего устройства, ко­торое позволило бы родителям не допускать просмотра нежелательных передач детьми.

Акт о телекоммуникациях от 1996 года обязал производителей устанавливать так называемые V-чипы на новых моделях телевизоров. Это устройство позволяет роди­телям блокировать сигнал и прерывать нежелательные передачи, содержащие сцены

208 Часть III. Основные направления исследований

насилия, секса или нецензурные выражения. Новый закон также требовал, чтобы телекомпании присваивали фильмам категории, показывающие, для каких возрас­тных групп они приемлемы.

Хотя многие расценивали эти изменения как позитивные, другие указывали, ч т о подобная попытка ограничения или запрета просмотра нежелательных передач детьми чревата последствиями (Potter & Warren, 1996). Некоторые ученые утвержда­ли, что предупреждения, адресованные родителям, и блокирующие устройства соз­давали эффект " запретного плода", вызывая у детей болезненный интерес к тем са­мым программам, просмотр которых им запрещали (Christenson, 1992).

В конце XX века трехлетнее исследование по изучению телевизионного насилия, проведенное исследователями нескольких ведущих университетов, снова подтвердило связь между просмотром сцен насилия и последующими проявлениями агрессии. Из­данные в 1998 году результаты National Television Violence Study (" Исследование насилия в передачах национального телевидения") показали, что не только увеличился о б ъ е м медианасилия в передачах лучшего эфирного времени, но и манера представления на­силия на телеэкране изменилась: сцены насилия поощряли имитацию поведения теле­персонажей. Исследование также показало, что категории возрастных ограничений, присваиваемые фильмам, не отражали объем содержащегося в них насилия.

Связь между медианасилием и агрессивным поведением: дополнительные доказательства

Два современных исследования предоставляют дополнительные свидетельства причинно-следственной связи между длительным воздействием медианасилия и агрессивным пове­дением. В своих экспериментах Д. Зиллман и Дж. Уивер показывали участникам либо без­обидные фильмы, наподобие " Шофер мисс Дейзи", либо боевики, как, например, " Универсальный солдат" или " В осаде". Те участники, которые смотрели боевики четыре дня подряд, были более склонны к проявлениям враждебности независимо от того, прово­цировали их или нет. Как утверждают авторы, воздействие

"...было одинаковым вне зависимости от пола участников. Однако в общем женщины проявляли меньше враждебности по сравнению с мужчинами. Полученные данные, та­ким образом, свидетельствуют, что длительное воздействие чрезвычайно жестоких филь­мов может (а) усиливать агрессивность провоцируемых мужчин и женщин и, (б) что, воз­можно, имеет еще большее значение, усиливать такое поведение у непровоцируемых мужчин и женщин" (Zillman & Weaver, 1999, p. 145).

Другое исследование, проведенное теми же учеными, включало продолжительный про­смотр четырех категорий фильмов (не содержащие сцен насилия, содержащие сцены " ретро" -насилия, очень жестокие современные боевики и фильмы ужасов) и определение личностных характеристик участников. Личность участников с высоким рейтингом " враждебности, презрения к опасности и дефицитом эмпатии" была квалифицирована как психотическая {Zillman & Weaver, 1997; Eysenck, 1978). Мужчины с высокими показателями психотизма, которые смотрели жестокие боевики, были более склоны к насилию как ме­тоду решения конфликтов. Та же самая группа участников стояла за смертную казнь как средство наказания за тяжкие преступления с применением насилия.

Источник. Eysenck, H.J., (1978). Sex and personality (London: Sphere); Zillmann, D. & Weaver, J.B., III, (1999). Effects of prolonged exposure to gratuitous media violence on provoked and unprovoked hostile behavior. Journal of Applied Social Psychology, 29, 145-165; Zillmann, D. & Weaver, J.B., III, (1997). Psychoticism in the effect of prolonged exposure to gratuitous media violence on the acceptance of violence as a preferred means of conflict resolution. Personality and Individual Differences, 22, 613—627.

Глава 11. Воздействие медианасилия 209

После расстрела учащихся в Литтлтоне, штат Колорадо, в апреле 1999 года, предпо­лагаемая связь между просмотром боевиков и агрессивным поведением снова при­влекла внимание общественности. Ужас и недоумение, вызванные бессмысленной бойней, активизировали деятельность Конгресса США. Президент Билл Клинтон за­просил отчет о воздействии медианасилия у министра здравоохранения США. Прово­дя расследование, комиссия обнаружила устойчивую связь между просмотром сцен насилия и краткосрочными проявлениями агрессии, но вызванная медианасилием аг­рессия не означала нанесения тяжких увечий и, тем более, совершения убийств.

Современная статистика показывает, что просмотр сцен жестокости не оказыва­ет столь негативного воздействия, как это может представляться. В 1998 году коли­чество жестоких преступлений сократилось на 7% по сравнению с предыдущими го­дами (данные Bureau of Justice Statistics, 1998). Национальная статистика показывает, ч т о с 1991 года сократился процент несовершеннолетних, убитых из огнестрельного оружия (данные Bureau of Justice Statistics, 1999). В недавнем исследовании обнару­жилось, что количество школьников, участвующих в драках или имеющих огне­стрельное оружие, уменьшилось (Brener, Simon, Krug & Lowry, 1999).

Тем не менее, исследования, проведенные в разные годы, показали, что связь меж­ду просмотром сцен насилия и демонстрацией враждебных намерений и агрессивным поведением может быть прочной. Мета-анализ позволил выявить значительное воз­действие медианасилия на агрессивность, однако, опять же, агрессивное поведение, вызванное просмотром сцен жестокости, не имеет серьезной природы (Hearold, 1986; Paik & Comstock, 1994). Возможно, это объясняется в основном тем, что этические ог­раничения при проведении соответствующих экспериментов не позволяли создавать такие условия, результатом которых было бы причинение серьезного вреда участни­кам. В национальных отчетах и обзорах (обзор Американской психологической ассо­циации 1993 года; доклад центров контроля заболеваемости 1991 года; обзор Нацио­нальной академии наук 1993 года; обзор Национального института психического здо­ровья 1982 года; отчет министра здравоохранения 1972 года) многократно докумен­тально зафиксирована и доказана связь между продолжительным просмотром сцен насилия и последующим " принятием агрессивных установок, а также откровенно аг­рессивного поведения" (Zillmann & Weaver, 1999, p. 145).

Некоторые значительные исследования, проведенные в последние годы, сосредо­точились на проблеме снижения негативных последствий потребления медианасилия. А. Натансон (Nathanson, 1999) обнаружил, что участие родителей, которое может вы­ражаться в ограничениях на просмотр телепередач детьми, объяснениях, обучении критическому восприятию, как правило, снижает воздействие агрессивности.

По мере продолжения исследований и накопления знаний о воздействии медиа-насилия намечаются неизбежные изменения в государственной политике, связан­ные с данной проблемой. Однако эти изменения происходят чрезвычайно медленно. Между тем, лучшая защита от пагубного воздействия телевизионного насилия — просвещение телевизионной аудитории. Чем больше зрители узнают о негативном воздействии телевизионного насилия и о тех его разновидностях, которые наиболее опасны, тем лучше они смогут защитить себя от этой опасности. Возросшая созна­тельность общественности должна способствовать прогрессивным изменениям в за­конодательстве и бизнесе.

210 Часть III. Основные направления исследований

РЕЗЮМЕ

Одной из самых насущных социальных проблем XX века было и остается н е г а -тивное воздействие медианасилия. Многие исследователи в разные периоды о б н а -руживали причинно-следственную связь между просмотром сцен насилия и после­дующим агрессивным поведением или установками.

Исследователи изучают несколько аспектов воздействия телевизионного н а с и -л и я. Определяется объем сцен насилия в различных С М И, контекст, в котором с о -вершается акт насилия, и восприятие сцены насилия зрителем.

Изучая воздействие медианасилия, ученые использовали различные методы. К ним относятся: лабораторный эксперимент, полевой эксперимент, корреляционное и с с л е -дование, лонгитюдное исследование, естественный эксперимент и экспериментальное вмешательство.

Анализируя воздействие медианасилия, ученым прежде всего следует четко о п р е д е -литься с содержанием этого понятия. Для определения объема медианасилия использу­ется метод контент-анализа. С его помощью кодируется каждая сцена медианасилия.

Контент-анализ показал, что телепрограммы лучшего эфирного времени, в том числе нехудожественные, содержат большой объем сцен насилия. Контент-анализ предоставляет систему кодирования и о п и с а н и я содержания телепередач; но не п р е д -полагает анализа зрительского восприятия сцен насилия. Изучение контекста предпо­лагает анализ ситуации, в рамках которой совершается акт насилия. Исследования по­казали, что контекстуальные характеристики являются основным фактором, опреде­ляющим степень воздействия медианасилия на зрителей.

Мета-анализ, в ходе которого для определения общих признаков медиавоздейст-вия и тенденций научного поиска сводятся и изучаются данные различных исследо­ваний, предполагает использование статистических методов. Применение м е т а -анализа позволило последовательно доказать наличие причинно-следственной с в я -зи между просмотром сцен насилия и агрессивным поведением. Основные проявле­ния этого воздействия — имитирующее поведение, страх и десенсибилизация.

Психологическое воздействие медианасилия на зрителей может проявляться на трех уровнях: поведенческом, аффективном (эмоциональном) и когнитивном. П о -веденческие проявления реализуются такими механизмами, как имитация, катарсис, возбуждение, дизингибиция (растормаживание) и десенсибилизация. Эмоциональная реакция на медианасилие может быть немедленной или долгосроч­ной. Один из примеров проявлений эмоционального воздействия — испуг у детей. Когнитивные проявления имеют место в том случае, если просмотр сцен насилия влияет на восприятие зрителем реального мира. Когнитивные проявления такого плана изучаются в рамках концепции культивации.

Воздействие телевидения на зрительское восприятие действительности может б ы т ь ослаблено некоторыми факторами, так называемыми уровнями суждения. К ним от­носятся: специфика передачи, зрительское восприятие или интерпретация, личное от­ношение индивида к насилию и специфика ситуации.

Озабоченность по поводу воздействия медианасилия была и остается одним из основных факторов, определяющих политику государства. Полемика вокруг про­блемы прошла несколько этапов. Одна из последних принятых государством мер -Акт о телекоммуникациях от 1996 года, который обязывает производителей устанав-

Глава П. Воздействие медианасилия 211

л и в а т ь блокирующие телесигнал К-чипы на новых моделях телевизоров; а также тре­б у е т, чтобы телекомпании присваивали фильмам категории, показывающие их при­емлемость для определенных возрастных групп.

Библиография

Andison, F.S. (1977). TV violence and viewer aggression: A cumulation of study results. Public

Opinion Quarterly, 41, 314—331. Bandura, A. (1978). Asocial learning theory of aggression. Journal of Communication, 28 (3), 12—29. Bandura, A. (1979). Psychological mechanisms of aggression. In M. von Cranach, K. Foppa,