Народные умельцы

Я еду по Берлину под проливным дождем. Со студентами. Вдруг какая-то машина остановилась. Заглохла. Студенты выбегают и толкают. Мокрые полностью. А мы говорим -- немцы.

А тут у меня в Подмосковье машина сломалась. Я только махнул рукой: помогите -- набежала куча народных умель­цев. Доброжелательные ребята. Дима. Слава. И другие. Маши­ну долго били кувалдой. Наконец она поехала, но когда я приехал на ремонт, знакомый механик Володя остолбенел.

Русские радости

Застолье -- не русское слово, а перевод с грузинского, но это не имеет значения, потому что русский стол -- навер-

ное, самый лучший стол в мире. Есть тихая прелесть русско­го приготовления еды, есть все эти женщины, которые, не считаясь с работой, готовят. Они так весело суетятся и вкус­но готовят.

Я уважаю бесполезное застолье, с безобразиями. Помню, я дважды дрался с Иосилиани. Свирепо били друг друга по морде. Есть что вспомнить.

Любовь

Мне говорил один знаменитый поляк:

-- Знаешь, чем русские девушки отличаются от всех прочих?

-- Знаю, -- уверенно отвечал я, -- они трахаются дней в году.

-- Неужели так много? -- удивлялся поляк.

-- Разве для них это много? -- удивлялся я.

-- Очевищьче! дней в году они смотрят тебе в гла­за и говорят: ангел ты мой!

Рабочий класс

-- Советская власть кончилась в году, -- сказал мне старый маляр, который красил стены в квартире моих ро­дителей в -е годы.

Я удивился осмысленности его слов и запомнил на го­ды. Возможно, маляр был троцкистом, не в этом дело. Глав­ное, что он был. Это была единственно исторически проду­манная часть речи, которую когда-либо я услышал от рус­ского рабочего. Не помню его лица, но, может быть, он и был тем рабочим классом, пролетариатом, который кон­чился в -ом году

Худшие

В России методично перебили всех лучших. Перебили луч­шую аристократию, лучших попов и монахов, лучших пред­принимателей, лучших меньшевиков, лучших большевиков, лучшую интеллигенцию, лучших военных, лучших крестьян. Остались худшие. Самые покорные, самые трусливые, самые никакие. И я -- среди них. Тоже -- из худших. Из от­бросов. Мы засоряем землю. И понять, какими были эти лучшие, уже нельзя. Да и не надо. Все равно из худших не слепишь лучших.

Гордость

Когда мы всё совсем разбазарили и опростоволосились, тогда мы с особой силой стали гордиться собой.

Друзья

Кто сказал, что друзья познаются в беде? Наверное, кто-ни­будь из неудачников. У нас тут все живут в беде, и ничего: друзья не воют. Но если к тебе пришел успех, и не просто успех, а реактивный выхлоп, друзья разбегаются в панике в разные стороны. А те, кто не разбежался, каменеют и ста­новятся опасными. В таком случае лучше иметь дело с вра­гами.