Факторы тревожности

Сегодня уже мало кто будет отрицать, что в нашем обществе значительное, даже угрожающее распространение получили такие явления и процессы, которые дестабилизируют отношения между людьми, порождают их враждебность друг к другу, неуверенность в себе и своем социальном положении, в своем будущем, неудовлетворенность своим настоящим, отчуждение от среды, в целом крайне неблагоприятно сказывающиеся на общественной нравственности. Нельзя сказать, что все эти крайне опасные явления появились только сегодня: они формировались десятилетиями продолжавшимся закабалением и закрепощением людей, развращением человеческих душ в самых жестоких, разрушительных и циничных формах. Под воздействием экономических неурядиц и провалов, растущего дефицита товаров, услуг и элементарных жизненных удобств, разбойничьего отношения к природе эти болезненные факторы резко обострились.

В такой ситуации человек оказывается как бы голым под напором социальных бедствий, от которых ему трудно, а подчас и невозможно защититься. Поэтому он все острее ощущает свою беспомощность, ненадежность своего существования и все больше растет его тревожность. Она порождена не только материальной необеспеченностью, но и недостатком обыкновенной порядочности, высоким напряжением в отношениях между людьми, их измотанностью, что опять-таки связано с этой борьбой. Другое тревожащее обстоятельство - растущее и отнюдь не безосновательное неверие в возможность изменения жизни к лучшему, апатия и пессимизм, утрата привычных моральных и идеологических ориентиров, особенно среди молодежи, проверенных критериев оценки своих и чужих действий.

Показателем высокого уровня тревожности в обществе является пессимистическая окраска многих радио- и телепередач, статей в газетах и журналах, критика и обвинения в которых превалируют над конструктивными мыслями и обоснованными, разумными предложениями. Почти исчезли кино- и театральные комедии, очень мало юмористической литературы, а юмор вытесняется горькой сатирой. Духовная культура продолжает отступать по всему фронту перед заботой о хлебе насущном. Это естественно для общества, озабоченного главным образом тем, как накормить, одеть и обуть своих граждан, дать им крышу над головой, и, пока не будет решена эта главная задача, трудно ожидать выделения достаточного количества средств на развитие духовной культуры. Но именно в ней должен и может черпать человек силу и уверенность, находить точку опоры, возможности духовного роста и нравственных решений. Нельзя забывать, что бедное общество бедно и духовно, что является одной из главных причин нынешнего высокого уровня безнравственности и преступности.

Огромные духовные потери мы понесли в результате борьбы с религией. Основной причиной ее подавления было то, что тоталитарное государство как политическая и идеологическая система не могло мириться с существованием другой, церковной, системы, играющей значительную роль в обществе. Однако воинствующие атеисты, будто бы занимающиеся важным делом формирования нового мировоззрения и, казалось бы, одерживающие одну победу за другой, начисто забыли, что религия - это не только вера в бога, загробную жизнь и т. д., это еще и набор нравственных постулатов, принципов и норм, имеющих общечеловеческое значение. В религии отражена и общечеловеческая вековая мудрость, многотысячно проверенная и испытанная, чему убедительным свидетельством является, например, Библия. С помощью выработанных взглядов и правил религия наряду с другими социальными институтами испокон веков помогала человеку разрешать сложнейшие жизненные ситуации и, главное, воспитывала людей, формировала их нравственность, давала утешение, снимала напряжение и тревогу. Эти важные функции, несмотря на все гонения и потрясения, она не утратила и сейчас.

Конечно, не стоит преувеличивать значение религии в обеспечении высокой нравственности. Не забудем, что с именем бога и во имя бога совершались тягчайшие преступления, в том числе против целых народов. В недавнем прошлом да и сейчас за рубежом основная масса преступлений совершается верующими людьми. Наивно полагать, что только с помощью религии можно обеспечить высокую нравственность и рост духовности, тем более что духовная жизнь отнюдь не сводится к религиозности людей.

Однако несомненно, что вера и связанные с ней нравственные нормы способны многих удержать от аморальных поступков и в целом религия может существенно способствовать снижению напряженности в обществе. Нельзя забывать, что религиозная психология и этика глубоко проникли в быт, в отношения людей, во многом слились с народной жизнью. Это одна из веских причин того, что антирелигиозная пропаганда иногда воспринимается как оскорбление национального достоинства.

Были и есть религиозные запреты, преступить которые считалось и считается величайшим грехом, и древнейший, главнейший среди них:

“Не убий! ” В этом строгом запрете заложены отношение к жизни как к сверхценности, непреходящей и невосполнимой, уважение и преклонение перед ней. Мы же фактически забыли, что такое отношение к жизни, к личности нужно воспитывать.

Неоднократно предпринимавшиеся попытки вместо общечеловеческой системы моральных норм “изобрести” свою были неуклюжи и бестолковы, как, например, создание мертворожденного морального кодекса строителя коммунизма. Прямое противопоставление так называемой классовой морали общечеловеческой сразу же обрекло ее на полный крах, да и не могло быть иначе.

Христианская проповедь о ненасилии, любви и прощении решительно отвергалась и зло высмеивалась. Вместо нее категорически предлагалось уничтожать всех врагов, которые не сдаются, причем особенно настойчиво это внушалось молодым людям. И конечно, “враги”, внутренние и внешние, отыскивались в превеликом множестве и ликвидировались решительно и в небывалых масштабах, что сделало нашу тоталитарную державу одной из жесточайших в истории. Развязанная государством война против собственного народа требовала беспощадности. О милосердии никто не заикался, прощение врага или какое-либо послабление ему расценивались как измена, бескорыстная помощь насмешливо и цинично объявлялась никому не нужной филантропией. Появились люди, готовые по приказу, даже без страсти и ненависти, убивать кого угодно, за что угодно и сколько угодно. На этом кровавом фоне христианская мораль объявлялась гнилой. Она стала неконкурентоспособной.

Одним из следствий тотального террора, развязанного в годы сталинизма государством против своих граждан, стал всеобщий парализующий страх. В этом смысле террор достиг своей цели устрашения людей. Многие из них под страхом смерти были готовы на любое преступление, лишь бы выжить или спасти своих ближних.

Все это не прошло бесследно для общественной психологии и нравственности, не могло не повлиять на души тех, кто оставался на свободе. Можно ли при таком наследии, сегодняшней социальной напряженности в обществе рассчитывать на скорое смягчение нравов и улучшение общественной морали? Не в этом ли, учитывая и потерю многими людьми, особенно молодыми, привычных жизненных ориентиров и идеологических ценностей, уступивших место бездуховности и чистогану, причина высокого уровня насилия, вспышки сопровождающихся особой жестокостью разбойных нападений и вымогательств? Ведь материальные притязания в сочетании с бездуховностью и низкой нравственностью требуют своего удовлетворения немедленно и любыми средствами.

Социальная напряженность в обществе усиливается в связи с резким и неожиданным для большинства расслоением общества, что оказалось весьма болезненным при господствовавших на протяжении десятилетий уравниловке и усиленно внедрявшейся побасенке о грядущем всеобщем равенстве людей. Неравенство порождается не только значительным разрывом в доходах различных групп населения, что совершенно естественно, но и тем, что дефицитными товарами и престижными услугами может пользоваться лишь определенная категория людей, как правило, и так отличающаяся высоким материальным достатком.

Обостряется неравенство в положении пожилых людей. Средний размер государственной пенсии сейчас не обеспечивает прожиточного минимума. Основная масса пожилых людей лишена подчас самого необходимого. Стоит ли после этого удивляться тому, что в нашей стране бурно растет число бродяг и нищих, среди которых самую заметную группу составляют инвалиды и престарелые.

Особенно неблагополучно социально-экономическое положение молодежи из необеспеченных и малообеспеченных семей, которой почти наглухо закрыт доступ к модным и престижным вещам, обладающим в их глазах огромной притягательной силой. Вместе с тем их информированность об этих земных благах благодаря телевидению, печати и социальной мобильности исключительно высока, а поэтому столь же значительны у них чувства зависти, ущемленности, выброшенности. Это может их толкать и толкает на совершение погромов, краж, грабежей и разбоев, проявляемые же при этом ожесточенность, агрессивность и вандализм служат средством психологической компенсации пережитых унижений.

По мнению некоторых экономистов, степень имущественного неравенства у нас значительно выше, чем в развитых странах. В США, например, около 80% составляют богатые и обеспеченные люди, в России же примерно такой же удельный вес занимают малообеспеченные и просто бедные.

Не забудем при этом, что и обеспеченность, и бедность у них и у нас совершенно разного содержания.

Экономическое неблагополучие и социальное расслоение общества порождают конфликты, которые в свою очередь вызывают новые конфликты и т. д., но почти всегда в той или иной мере связанные с правонарушениями. Бесспорен факт нарастания социальной напряженности. Акции гражданского неповиновения, прямого насилия над людьми, причем и со стороны неформальных объединений, число которых растет, демонстрации и митинги протеста, забастовки стали чуть ли не ежедневным явлением.

Появившиеся у нас богатые люди, достаток многих из которых отнюдь не праведного происхождения, стали объектом вымогательства. Чаще всего богатые люди - это предприниматели, банкиры, торговцы и некоторые другие. В крупных городах они часто становятся жертвами убийств, вымогательств, применения пыток. Угроза стать жертвой насилия, опасения за жизнь и здоровье своих близких не могут не стать причиной тревоги и страха у этих людей, не толкать в целях самозащиты некоторых из них на противоправные поступки. Отметим в этой связи, что государство очень плохо защищает от преступных посягательств вообще, обеспеченных людей в частности.

Заметное расслоение общества ведет к тому, что люди, не обладающие нужным материальным достатком и не получающие психологической компенсации, начинают испытывать серьезное беспокойство по поводу своей социальной определенности, социального положения, места в среде, что, как мы попытались показать выше, может стимулировать совершение корыстных преступлений. Вымогательства или кражи у богатых или просто у людей с достатком могут выступать в качестве попытки преодоления разницы в материальной обеспеченности и социальной устроенности.

Постоянным источником тревоги и страха стали межнациональные конфликты, ставшие, к величайшему сожалению, страшными реалиями сегодняшнего дня, необъявленной войной без правил, где господствует грубая сила и слепая ярость. Льется кровь невинных людей, причем прежде всего страдают наименее защищенные - женщины, старики, дети. В межнациональных столкновениях происходят отвратительные сцены насилия.

У конфликтующих сторон формируется пагубное и ни на чем, в сущности, не основанное убеждение в том, что люди “враждебного” народа - это вовсе не люди или совсем не такие, как все, и прежде всего “мы”. Они непривлекательны, мерзки, лживы, грязны, глупы, вероломны, агрессивны и т. д., поэтому с ними можно обращаться как угодно, делать с ними то, чего они “заслужили”. На них, стало быть, не распространяются “наши” моральные запреты и предписания, их можно грабить, убивать, насиловать, унижать человеческое достоинство, уничтожать жилище и имущество, изгонять неизвестно куда - ведь они же не обладают тем “превосходным” и “настоящим” набором прав и достоинств, которые, конечно же, есть у своего народа, у “нас”.

В настоящий период межнациональные конфликты возникли не только потому, что ранее соответствующие отношения не были урегулированы на демократической основе, а государственный статус и национальные границы определены произвольно. С распадом СССР резко ослабла высшая власть (“верховный правитель”), которая могла насильно заставить выполнять свои решения и не терпела никакого противодействия. Между тем угольки национальной вражды давно тлели под сладкоголосое хоровое пение о новой исторической “общности” - советском народе.

Причиной высокой тревожности в обществе являются не только межнациональные распри, достигающие кровавой развязки, но также конфликты, выражающиеся и в других, но тоже опасных формах, таких, как неприязнь, недоверие, пренебрежение, презрение к представителям других наций, насмешки и издевательства над ними. Все это вызывает (например, антисемитизм) глубокие страдания, оборонительную, в том числе в виде агрессии, реакцию. Подобные отношения наиболее пагубны для детей и подростков, поскольку формируют у них (обычно на всю жизнь) ощущение враждебности среды, собственной беззащитности, неполноценности, неуверенности. К чему это может привести, мы уже говорили.

Социальная напряженность, выступающая питательной почвой повседневных конфликтов, нередко ведущая к убийствам, телесным повреждениям, хулиганству и другим преступным действиям, вплетена в обыденные отношения людей. Эти отношения часто связаны со взаимным неуважением, жестокостью, грубостью, невниманием, недоверием, неуступчивостью, циничностью и т. д., одним словом, всем тем, что каждый день отравляет жизнь человеку.

Многие дети приходят в этот мир нежеланными. Их ненужность часто запрограммирована еще до рождения житейской неустроенностью и неприкаянностью, болезнями и неудачами родителей, неуверенных в себе и своем будущем, а поэтому испытывающих острое беспокойство и тревожность. “Случайные” дети на всю жизнь могут оставаться “нежеланными”, отторгнутыми, выброшенными.

Иногда дети чувствуют себя ненужными и потому, что родители, и в первую очередь матери, слишком заняты по работе, а это составляет одну из наиболее важных и распространенных причин детской безнадзорности и беспризорности. В таких семьях они лишены необходимой заботы, внимания и попечения, развитие и формирование их личности происходит как бы без участия родителей, Конечно, бывает и так, что трудовой занятостью и даже общественными обязанностями отец или мать оправдывают (и в своих глазах) подлинное нежелание заниматься своим ребенком. Но в большинстве случаев при наших низких заработках, остром дефиците товаров и услуг без заработка матери семья попросту не сможет существовать. В связи с этим очень многие женщины вынуждены работать, что особенно пагубно для многодетных семей.

Поэтому необходимо осознать, что воспитание детей - это и есть самый главный женский труд и именно он должен быть важнейшей жизненной обязанностью женщины. Десятилетиями мы бездумно вовлекали женщин в общественное производство (еще и похваляясь, что платим им наравне с мужчинами), не считаясь с их природой и подлинными интересами, а в итоге получили растущую детскую беспризорность и высокий уровень преступности несовершеннолетних и как следствие бурный рост преступности в целом. Думается, что с этим же можно связать детскую смертность, многие соматические и психические болезни.

Высокий уровень тревожности людей может быть связан с некоторым ослаблением компенсирующих возможностей семьи. Это связано не только с низким заработком во многих семьях и их материальной нуждой. Невозможность или крайняя затрудненность обеспечить свою семью и себя, выбраться из нужды обесценивают человека, особенно мужчину, унижают его, снижают его самоуважение и уважение других, его социальный статус в целом, формируют тревогу за судьбу семьи.

Заметный ущерб существующее положение нанесло мужчине, которого теперь отцом семейства чаще называют с оттенком насмешки. Он во многом перестал быть той фигурой, которая передает ребенку уверенность в жизни, в определении путей в ней и базовых ценностей, тем лицом, которое способно обеспечить эффективную защиту, в том числе психологическую, своей семьи, и особенно детей. Снижение авторитета отца не позволяет ему, как в прежние времена, столь же успешно и твердо руководить поступками детей, контролировать и направлять их. Нынешние изменения в возможностях отца семейства прежде всего связаны с тем, что он один материально не может обеспечить семью. Заработок матери, поддержка родственников мужа и жены становятся совершенно необходимыми. Но вместе с тем все они в соответствии со степенью своей помощи и материального участия в делах семьи получают право решать ее проблемы, в том числе активно вмешиваться в воспитание детей. Очень часто из-за этого образуется ситуация “семи нянек”, а воспитывающая, обеспечивающая роль отца сводится к минимуму.

В целом современная семья проявляет серьезные симптомы неустойчивости и дезорганизованности, выражающиеся во внутреннем разладе, отсутствии прочных материальных и эмоциональных связей. Это выступает одной из основных причин роста числа разводов и дезертирств из семьи, падения рождаемости, увеличения числа неполных и неблагополучных семей, изоляции семьи от общества, возрастания числа неврозов семейно-бытового происхождения, уменьшения престижа семейных ценностей и увеличения числа одиноких в брачном возрасте.

Высокая тревожность может порождаться социальной мобильностью людей - мы имеем в виду прежде.всего переезды их на новое место жительства. Новые условия жизни всегда требуют более или менее длительной адаптации, привыкания, установления контактов с новыми людьми, определения своего места в новом микроокружении. Адаптация далеко не всегда проходит гладко, она может осуществляться с большими трудностями или вообще не состояться в силу низких адаптивных возможностей самого человека. В том и другом случае он может испытывать неуверенность, беспокойство, опасения, чувствовать себя не защищенным в новых условиях, непонятым, ненужным.

Поэтому возрастает его подозрительность, мнительность, ожидание неприятностей и даже агрессии: ему начинает казаться, что его не любят и не ценят, смеются над ним или в лучшем случае равнодушны к нему, не принимают его, что он был и остается чужаком. Так нарастает напряженность, множатся страхи и как следствие желание защитить себя, отомстить обидчику, мнимому или действительному, острая зависть к другим, живущим лучше, комфортнее, богаче, решимость добыть средства или занять положение любым путем, лишь бы не выглядеть хуже, чем окружающие. Под влиянием таких переживаний многие молодые люди всеми путями стремятся проникнуть в группы, жизнедеятельность которых им кажется эталоном. Чтобы удержаться в качестве их членов, они готовы пойти даже на преступления.

Перечисленные факторы в значительной мере объясняют причины совершения преступлений приезжими и недавними жителями крупных и сверхкрупных городов. Преступность среди некоренных жителей, как показывают некоторые выборочные исследования, в частности наши, выше, чем среди постоянных жителей.

Причину повседневной тревожности людей порождает страх перед преступниками. Это тем более важно отметить, что растет число насильственных преступлений, в том числе совершаемых подростками и женщинами. Особую тревогу вызывает то, что повсеместно возрастает количество преступлений, совершенных с особой жестокостью, когда жертве причиняются исключительные страдания и мучения.

Особая жестокость нередко проявляется в убийствах на бытовой и семейной почве. По выборочным данным, перед совершением почти половины “бытовых” убийств жертвам наносилось множество телесных повреждений, почти в 70% случаев истязания длились в течение 1, 5-5 лет. В 40% убийств жертве было нанесено от 30 до 300 телесных повреждений. Чаще всего жертвами особо жестоких преступлений становятся женщины (до половины потерпевших) и несовершеннолетние (каждый десятый), в том числе малолетние. Крайние формы жестокости имеют место и при нанесении тяжких телесных повреждений.

Жестокость сопровождает и некоторые хулиганские проявления. Так, она часто наблюдается при массовых хулиганских действиях молодежных групп (Москва, Казань и др.). Подобное массовое хулиганство - относительно новое явление. Жестокие увечья, истязания и другие аналогичные насильственные действия можно наблюдать при разбойных нападениях на жилища граждан, на улице, в транспорте и в других общественных местах.

Не могут не привлекать внимания многоэпизодные жестокие убийства на сексуальной почве, как правило, женщин и детей, причем многие из них совершаются в течение длительного времени. Такие преступления, несмотря на вызываемый ими огромный общественный резонанс и всеобщее возмущение, раскрываются очень плохо, а их продуманная профилактика вообще отсутствует.

Крайние формы жестокости, имеющие место при убийствах, изнасилованиях, нанесениях телесных повреждений, учинении хулиганских действий на почве повседневных бытовых и семейных конфликтов, отличаются какой-то особой ожесточенностью, неистовостью и почти всегда сопряжены с пьяным разгулом. Раньше нередко убивали, чтобы завладеть дешевыми наручными часами или дрянным пальто, ворвавшись в дом и учинив насилие над хозяевами, тут же выпивали всю водку. Сейчас “ставки” при разбойных нападениях повысились, но стала изощренней и проявляемая при этом жестокость. Однако ошибочно полагать, что рост жестокости произошел только за счет этих “обыденных” преступлений. К сожалению, появились новые грозные реалии, которые заставляют бить в набат. Мы имеем в виду вымогательства (рэкет) и насильственные преступления, совершаемые представителями организованной преступности.

В стране не развилась психотерапевтическая, психокоррекционная служба, которая могла бы оказывать помощь населению, как во всех развитых странах. Лица, испытывающие сложные внутренние конфликты и переживания, как правило, интимного характера, лишены квалифицированной, профессиональной помощи. Между тем, как показывает наше изучение насильственной и сексуальной преступности, именно такие личностные противоречия и глубокие психические травмы являются причиной многих жестоких преступлений.

Высокий уровень социальной напряженности сохраняется и в местах лишения свободы. Помимо “естественных” причин, связанных с неволей, такое положение порождается совершенно неудовлетворительными условиями жизни осужденных, а также слабой психолого-педагогической подготовкой сотрудников исправительно-трудовых учреждений. Они почти не используют специальные методики индивидуального воспитательного воздействия на тех, кто отбывает наказание, недостаточно изучают конкретную личность и прожитую ею жизнь, не умеют помочь в решении очень сложных жизненных проблем. По этой причине внутренняя психологическая напряженность, тревожность таких лиц, уже приведшая их к преступным действиям, не только не снижается, но под влиянием неблагоприятных условий мест лишения свободы даже может возрастать. Это повышает риск рецидива таких действий.

Вообще в исправительно-трудовых учреждениях тревожность людей значительно возрастает. Именно этим можно объяснить постоянное эмоциональное напряжение многих осужденных, напряженность в отношениях между ними, между ними и представителями администрации, аффективные взрывы, острые конфликты, порой переходящие в преступные действия, которые нередко возникают по внешне ничтожным поводам. Для преступников характерны бурные реакции, они возмущаются, кричат, угрожают, чего-то требуют. Однако внимательный взгляд на их поведение позволяет установить, что значительная часть из них отнюдь не преследует конкретные, так сказать, внешние цели, они просто хотят снять внутреннее напряжение, выплеснуть его. Постепенно такой стиль поведения, равно как и уровень тревожности, становится привычным, сохраняясь даже после освобождения от наказания и оказывая сильное влияние на повторное преступное поведение.

Какие же объективные факторы порождают такие субъективные состояния? Прежде всего изоляция от общества, резкое изменение привычного образа жизни, насильственное помещение в новые, необычные и значительно более худшие условия, поскольку человек теряет свободу. Но это самый общий взгляд на проблему. Надо выделить отдельные и существенные моменты, поставив вопрос: какое же, собственно, наказание отбывает осужденный в местах лишения свободы, да и что такое вообще лишение свободы?

Лишения свободы - это существенные ограничения в передвижении, в общении и выборе вида труда, что порождает определенные права и обязанности осужденных, регламентацию их жизни. Однако беда нашей исправительной системы и ее основной недостаток в том, что некоторые провозглашенные цели, принципы и формы не совпадают с фактическим исполнением уголовных наказаний. Дело в том, что, лишая свободы, государство подвергает человека таким страданиям и мучениям, которые юридически не вытекают из данного вида наказания. В силу традиционно низкого уровня материальной обеспеченности людей, отсутствия правовой культуры и демократических традиций, привычного взгляда на преступника как на существо, не нуждающееся даже в элементарных, простейших жизненных удобствах, над тем, что же такое - “лишение свободы”, мало кто задумывается.

Прежде всего остановимся на жилищных условиях осужденных. Как правило, они живут в огромных, не разделенных на комнаты или иные помещения бараках, в которых обитает до ста, а иногда и более человек, причем часто койки расположены в два яруса.

Наши многолетние наблюдения свидетельствуют о том, что проживание в подобных общежитиях наносит огромный, подчас непоправимый вред личности, а значит, и делу исправления и перевоспитания осужденных, является одной из причин нарушений режима, совершения правонарушений. Постоянно, круглые сутки находясь среди других лиц, осужденный становится как бы голым, он в значительной мере лишается возможности уединиться, уйти в себя, сосредоточиться, задуматься о себе, о содеянном и своей вине, своей жизни и ее перспективах, об ответственности перед близкими и т. д. Между тем это особенно важно именно для тех, кто грубо нарушил основные моральные и правовые запреты. Создается известный феномен одиночества в толпе, когда вокруг всегда много людей, а также, с кем можно было бы поговорить, поделиться, довериться, нет или почти нет. Это одна из основных причин того, что осужденные испытывают острое одиночество, психологическую отчужденность, недоверие к окружающим.

Проведенное нами специальное исследование показало, что по сравнению со свободными людьми среди преступников значительно больше доля тех, кто ощущает себя изолированным, вытолкнутым за пределы человеческого общения и бессознательно воспринимает среду как непонятную, чуждую и даже враждебную. Именно среди последних особенно часты такие весьма красноречивые ответы: “Других людей я вообще не понимаю”; “Я всегда стараюсь скрыть от других свои чувства, желания, побуждения”; “Очень хочу жить тихо, незаметно”; “Очень стремлюсь бывать в местах, где наверняка никого не встречу”; “Почти всегда испытываю состояние, когда мне ни с кем не хочется встречаться”; “Друзей у меня вообще нет”; “Я никогда не нуждаюсь в помощи других людей” и т. д.

Все эти состояния и переживания во многом вызываются именно одиночеством в толпе, стадным образом жизни, скученностью в общежитиях, совершенно ненужной открытостью каждого, отсутствием даже простейших прикрытий для интимных сторон жизни. В этих условиях понятие стыда, простого житейского стыда, о котором мы иногда забываем, но который тем не менее несет немалую воспитательную и этическую нагрузку, почти исчезает.

Значительно усугубляются уже сформировавшиеся негативные особенности личности, снижается ее самооценка, самоценность, происходит ее огрубление, усиливается психологическая незащищенность и в то же время создается почва для конфликтов между осужденными и их группами.

Что касается других бытовых условий, то в колониях они крайне скудны, примитивны, убоги, неизмеримо хуже, чем у населения вообще. Это относится к питанию, лечению, санитарно-гигиеническому обслуживанию, развлечениям и т. д. Понятно, что жизнь в местах лишения свободы неотделима от жизни общества, и если в стране острая нехватка продовольствия, лекарств, услуг и т. п., то это наихудшим образом отражается на осужденных, социально-бытовые условия, уровень и качество жизни которых будут соответственно еще хуже.

Конечно, могут возразить, что мы имеем дело с преступниками и их надо держать в суровых условиях, чтобы им впредь неповадно было преступать уголовные законы. Но вопреки распространенному обывательскому представлению об исключительной целительности суровости и ненависти к преступникам науке давно известно, что самые жестокие наказания, как и угроза их применения, отнюдь не удерживают от преступного шага и тем более не способны кого-то перевоспитать. Если же оставаться в рамках закона, то позволительно поставить вопрос: если суд приговаривает “только” к лишению свободы, то почему осужденный вынужден жить в многолюдном бараке, в условиях скученности, недоверия и враждебности, пользоваться лишь примитивнейшими услугами, плохо питаться, не получать необходимого лечения и т. д.?

Обратимся теперь к другой стороне жизни лишенных свободы, быть может, не менее существенной, чем физические условия их существования. Мы имеем в виду отношения с другими осужденными, точнее - негативное, антиобщественное, развращающее влияние одних преступников, как правило наиболее опасных, на других, унижения, порой глубокие и беспредельные, в самых изощренных, издевательских и садистских формах. Некоторые осужденные, даже загнанные в угол, далеко не всегда находят защиту и у администрации, а иногда просто боятся к ней прибегнуть и уж, разумеется, не могут рассчитывать на снисхождение или милость своих мучителей.

Специальные наблюдения показывают, что значительная часть взятых под стражу или направляемых в колонию, особенно в первый раз, боится не представителей администрации и, конечно, не самих следственных изоляторов или колоний с их камерами, решетками и т. д. В этот момент они мало думают и о предстоящей каре. Больше всего они страшатся тех, с кем придется вместе отбывать наказание, тюремных обычаев и традиций, которые успешно конкурируют с официальными правилами и предписаниями. Их страхи небеспочвенны, поскольку некоторые лица выталкиваются, изгоняются из среды осужденных, опускаются ими на самое дно, причем почти всегда в наиболее оскорбительной форме. Это побои, нанесение телесных повреждений, издевательства и насмешки, гомосексуальное насилие.

Пресс унизительного положения отвергнутых не ослабевает никогда, и если в данный момент открыто не попирают их человеческое достоинство, то делают это в иной форме: с ними попросту не общаются, не позволяют сидеть и стоять рядом, обедать за одним столом, дотрагиваться до дверных ручек и т. д. Запрет на общение распространяется на всех, контактировать они могут лишь друг с другом. Такой оскорбительный статус практически всегда закрепляется за определенным лицом на весь срок пребывания в местах лишения свободы, и изменить такое положение невозможно. Ярлык “отверженного” следует за ним и в случае перевода в другую колонию, помещения в больницу, а очень часто и после выхода на свободу. Не случайно некоторые отвергнутые, сознавая безысходность и трагизм своего положения, иногда убивают своих обидчиков или совершают побег.

Вернемся к еще одному аспекту негативного влияния среды на осужденного. Это - криминогенное заражение его личности антиобщественными идеями, взглядами и представлениями, влияние более опасных и опытных преступников. От таких явлений существующая система защищает плохо. Поэтому расхожая житейская сентенция, что тюрьма - школа преступности, имеет под собой веские основания.

Все насилия, унижения и преследования одних осужденных другими находятся в вопиющем противоречии с законом и исправительно-трудовой политикой. Отнюдь не к такому наказанию приговаривает суд, лишая свободы, но это - реальность, с которой нельзя не считаться.

Вот почему есть все основания утверждать, что, приговаривая к лишению свободы, суд тем самым заставляет осужденного жить в явно ненадлежащих жилищно-бытовых условиях, нередко в отдаленных местностях с весьма суровым климатом. Причем не обеспечивается в должной мере его питание, лечение и т.д., а также личная безопасность, защита чести и достоинства, из-за чего некоторые становятся жертвами насилия и издевательств.

Итак, непосредственную причину преступного поведения в целом, и причину роста количества преступлений за последнее время в частности, мы видим в возрастании трудностей жизни, напряженности в межличностных и межгрупповых отношениях, в тревожности и беспокойстве людей, в их неуверенности в своем социальном положении и дальнейших перспективах, слишком значительном объеме забот для решения повседневных и обыденных проблем.

Александр Мень писал, что наш дом разворочен, взорван и ограблен. Да, он действительно разворочен, взорван и ограблен, но разве в осознании и открытом признании этого не заключена основа для оптимизма, возможность веры в то, что даже наши неимоверные трудности предолимы? Разве история не убеждает в том, что на смену кризису и даже разложению приходят подъем и процветание, являющиеся фундаментом высокой нравственности? Впрочем, кто знает, сколько будет длиться зима тревоги нашей.