Пьеса без названия

Темнота. Затем — равномерно-тусклое освещение. На заднике — экран для видеопроекции. В левой части сцены беспорядочно свалены предметы, напоминающие указатели или дорожные знаки, к древкам пришпилены таблички разной формы (преимущественно прямоугольной), но надписи на них не видны. На экране загорается ремарка: «На сцене появляется Герой в черных шортах и белой футболке с надписью „№ 1”» (эта ремарка, как и все дальнейшие, за исключением предпоследней, светится на экране не более 10 секунд). Из-за кулис выходит молодой человек 20-22 лет, внешность соответствует описанию. Подходит к груде табличек-транспарантов и начинает медленно перебирать их. Становятся заметны надписи «разгневанно», «смущенно», «театрально округляя глаза».

№ 1 (держа под мышкой древко с табличкой «разгневанно»). Черт возьми, надо что-то выбрать… (Откладывает в сторону транспарант со словом «задыхаясь». ) Вот, кажется, то, что нужно (поднимает над головой табличку с надписью «задумчиво»).

На экране загорается ремарка: «№ 1 стоит с видом усталого таксиста в фойе аэровокзала». Через несколько секунд — новая ремарка: «На сцене появляется Героиня в белых шортах и черной фуболке с надписью „№ 2”». Из-за кулис выбегает девушка лет 18-20 в белой юбке и белой блузке с надписью „№ 2”. В волосы вплетены белые ленточки. Ремарка: «Между молодым человеком и девушкой завязывается диалог». На протяжении всего спектакля герои произносят реплики спокойным, лишенным эмоций тоном.

№ 1. Ваша внешность не соответствует ремарке.

№ 2 (быстро отыскивая в груде транспарантов табличку с надписью «весело»). Знаю. Но шорты я не нашла, не говоря о черной «фуболке».

№ 1. Не верю, но сделаем вид, что так и задумано.

Ремарка на экране: «Делают вид, что так и задумано». № 2 проворно достает табличку «кивает». № 1 продолжает стискивать обеими руками транспарант «задумчиво». № 2 трясет табличкой «кивает». Пауза.

№ 2 (растолковывая свой жест). Это я киваю.

№ 1. Да я понял.

№ 2 (отбрасывая «кивает» и доставая «удивленно»). А ты весь спектакль собираешься стоять с табличкой «задумчиво»?

№ 1. Да. (Пауза. ) А когда мы успели перейти на «ты»?

№ 2 (ищет подходящую табличку, поочередно поднимает «с презрением», «смущенно»). Нет, все не то… (Достает транспарантпобольше, на нем крупная надпись «с таким видом, как будто услышала нечто немыслимое». ) А что ты имеешь против обращения на «ты»?

№ 1. Не терплю панибратства.

№ 2 (отбрасывает транспарант, вновь берет табличку «удивленно», смотрит на нее). Честно говоря, я предпочла бы «дивясь», а не «удивленно»…

№ 1 (кладет на пол табличку «задумчиво» и подходит к № 2). Вот придумал. (Достает из кучи табличку «кивает» и передает № 2. )

№ 2 (прислоняет одну надпись к другой, формируя фразу «удивленно кивает»). Ух ты!

№ 1 (вновь поднимает табличку «задумчиво»). Да, у нас, можно сказать, полная творческая свобода. (Пауза. ) Вообще-то, сначала хотел по-другому: «удивленно услышала нечто немыслимое», но там (кивает на соответствующий транспарант) надпись крупная и к тому же в две строки, неясно, как заслонить фразу.

№ 2 (пританцовывает, поочередно поднимая таблички «удивленно» и «кивает»). Тоже мне проблема. Белые листы, двусторонний скотч — просто заклеиваешь лишние слова, и снова — простор для интерпретации. Актерам и не такие фокусы известны. Между прочим, я сначала хотела вот эту табличку выбрать, но в последний момент сжалилась. (Бросает «удивленно» и «кивает», вытаскивает из кучи транспарант с двумя древками, водружает его на пол и вытягивает руки в стороны, быстро разворачивая свиток с ремаркой и оказываясь под надписью «разряжая в голову ублюдка всю обойму». )

№ 1 (никак не реагируя на экспрессивную ремарку). А я еще подумал, что после «удивленно услышала нечто немыслимое» сложно будет произнести какую-нибудь реплику. Впрочем, видеоряд мог бы помочь ремаркой «№ 2 уходит».

№ 2 отбрасывает свиток и поднимает табличку «в слезах».

№ 1 (опускает древко на пол, транспарант «задумчиво» теперь напоминает посох). Ничего себе пьеска. (Вздыхает.)

Долгая пауза, герои не двигаются. На экране ремарка: «№ 2 уходит».

№ 2 (откладывая табличку «в слезах»). Вот, теперь мне пора.

№ 1. Ладно, подумаю пока. Подожду ремарки «Занавес».

Кладет на пол табличку «задумчиво», подходит к свалке транспарантов и перебирает их. Достает таблички «разгневанно» и «улыбаясь», прикладывает их друг к другу. Через мгновение отбрасывает в сторону. Берет в руки транспаранты «с грустью» и «театрально округляя глаза», с помощью таблички «с грустью» заслоняет слово «театрально», формируя фразу «с грустью округляя глаза». Через мгновение отбрасывает и эти эксперименты в сторону.

№ 1. Тошнит от этого (вновь поднимает посох-табличку «задумчиво»).

На экране ремарка: «Смех в зрительном зале». № 1 ухмыляется.

№ 1. Все же невероятно, что эти трюки еще немного действуют.

Пауза. Затем — ремарка: «№ 2 возвращается с пачкой бумаги и двусторонним скотчем. Смотри, вот бумага и скотч, теперь все получится». Появляется № 2, смотрит на продолжающую гореть на экране ремарку.

№ 2. Нет, ну это уже ни в какие ворота. Смешивать реплики героев с авторскими ремарками!

№ 1. Почему? Может, это обращение к зрителю.

№ 2. На «ты»?

№ 1. Кто б говорил.

№ 2. Это разные вещи!

Видеопомехи на экране. Ремарка наконец гаснет.

№ 1. Да, затянули. И вообще идея, конечно, никудышная. Но в конце концов, это не наше дело — трактовать.

№ 2. А что тогда — наше дело?

№ 1 в ответ энергично и продолжительно трясет табличкой «задумчиво». Тем временем № 2 поднимает транспарант «с таким видом, как будто услышала нечто немыслимое», тщательно заклеивает белой бумагой слова «с таким видом, как будто услышала».

№ 2. Вот придумала название для пьесы (поднимает табличку с надписью «нечто немыслимое»).

№ 1 (отбрасывает табличку «задумчиво», подходит к № 2). Заглавие терпимое, но плохо, что с маленькой буквы.

№ 2. У них (кивая на экран) и похуже опечатки были.

Затемнение. Занавес, на который проецируется надпись «Занавес».

Нет

Темнота. В центре сцены благодаря подсветке маленького видеоэкрана становится различим женский профиль, затем загорается красная лампочка, профиль снова растворяется в темноте. Секунд двадцать спустя — широкий луч на авансцену. На стуле вполоборота к залу сидит Ж е н щ и н а лет сорока (темная юбка, темная блузка, босые ноги). Перед ней на расстоянии пары метров или ближе — камера на штативе. Женщина снимает на видео свой монолог. Закуривает сигарету и, изредка прерываясь на затяжки, начинает произносить слова. Говорит быстро, немного нервно, словно в любой момент может сбиться на истерику, но до самого конца пьесы сдерживает себя.

Ж е н щ и н а. Да, это будет вот такая странная форма письма. Не то чтобы я очень хотела выговориться. Нет, никакой исповеди не жди. Но мне важно, что ты увидишь меня, а не просто прочтешь или даже услышишь. Нет, я не ненавижу тебя, не подумай. Хотя с этим еще предстоит разобраться. Я все еще разбираюсь. Постоянно. Даже когда лежу в темноте, даже когда иду по улицам. Вчера всматривалась в булыжники под ногами, в их мерцание, они были мокрыми после дождя, и все переливалось. Так и внутри меня что-то мерцает, переливается, булькает, угрожает рвотой. Какие-то несостоявшиеся мысли. Я пью много вина. Нет, вру, совсем не пью. Просто хочется немного позлить тебя. Все это — чтобы позлить тебя. Или чтобы развеселить. Пока не могу разобраться. Наверное, в записи тебе что-нибудь станет понятнее, и тогда сможешь что-то прояснить мне. Пришлешь ответную запись. Будем бросать друг в друга мокрыми булыжниками. Нет.

Встает, бросает на пол сигарету, выключает камеру. Пауза. Снова включает запись. Садится, закуривает.

Не ожидал такого хода, да? Ничего не пугайся, я не выпрыгну из экрана. Я вижу, первое волнение уже прошло? Уже усаживаешься поудобнее? Устраивайся-устраивайся, твоя вальяжная поза все равно не способна скрыть первой дрожи. Я ее уже никогда не забуду. (Короткая улыбка.) Она мне приятна. Она уже принята в мою коллекцию раритетов. Считай, что я записала ее на камеру. Может быть, ради нее все это и затевалось. Не то чтобы я очень хотела выговориться. Да мне и совсем нечего тебе сказать. А у тебя, может быть, есть новости? Тоже нет? Как скучно мы живем. Не хватает каких-то искорок радости, не находишь? А ты часто смотришься в зеркало? Ты все такой же Нарцисс? Нет, я не собираюсь поносить тебя какими-нибудь ругательствами. Во мне нет подобного рода слабостей. Все ругательства останутся внутри меня. Ты и так их услышишь. Нет, я не ненавижу тебя, не подумай. Хотя с этим еще предстоит разобраться. Я все еще разбираюсь. Постоянно. Даже когда лежу в темноте, даже когда иду по улицам. Мысли мерцают, как булыжники под ногами, и на них так же легко поскользнуться. Но пока мне удалось не упасть. Ни разу. Держусь на ногах. Хотя по-прежнему пью много вина. Нет, вру, совсем не пью. Просто хочется немного позлить тебя. Все это — чтобы позлить тебя, дорогой. Наверное, ненавижу. Ненавижу не злить. Да, мне всегда не хватало таланта изящно высказать все это. Но знаешь, в чем разница? Теперь я перестала считать это своей слабостью. Устал слушать? Да и я не то чтобы очень хотела выговориться. Нет.

Встает, бросает сигарету, выключает камеру. Пауза. Снова включает запись. Садится, закуривает. С этой минуты крупный план ее говорящего лица проецируется на задник сцены.

Привет! Да, это будет вот такая странная форма письма. Не то чтобы я очень хотела выговориться. Нет, никакой исповеди не жди. Если честно, я вообще ничего не собираюсь тебе сообщать. Ты думаешь, я все еще ненавижу тебя? Вовсе нет. Хотя с этим еще предстоит разобраться. Я все еще разбираюсь. Постоянно. Любила ли я тебя? Понятия не имею. Когда ты, голая, с сигаретой в зубах запрыгивала ко мне в ванную, так что вода переливалась через край, ты не была мне отвратительна. Наверное потому, что я была слишком пьяна. Я и сейчас пью много вина. Вчера меня тошнило на улице. Я затопляла багровой жижей булыжники на мостовой. Меня тошнило вином, больше ничего в желудке не было. И, знаешь, даже приятно было. Не в смысле — после того, как стошнило, нет — приятно было тошнить. Хочешь обнять и поцеловать меня? Напрасно. Ты больше меня не увидишь. Разве что на похоронах. Хотя думаю, ты умрешь первой. Совсем нечего тебе сказать, если честно. Даже не верю, что мы раньше могли говорить о чем-то. А о чем мы говорили, кстати? Я совсем не помню. Мне кажется, сейчас я первый раз в жизни тебе что-то говорю. Захочешь сказать что-нибудь в ответ — сделай запись. Хотя я не обещаю ее смотреть. Может быть, без звука. (Короткая улыбка.) Нет.

Встает, отбрасывает окурок, выключает камеру. Гаснет и видеопроекция. Долгая пауза. Снова включает запись. Закуривает новую сигарету. Садится. Видеопроекция возобновляется.

Да, это будет такая вот странная форма письма. Не то чтобы я очень хотела выговориться. Да мне и совсем нечего тебе сказать. А у тебя, может быть, есть события? Тоже нет? Как скучно. Но мы же всегда так жили, правда? Твои шуточки на меня никогда не действовали. Хотя ты, мама, не очень-то меня развлекала. Больше валялась пьяной. Ты и сейчас пьешь столько же вина? Совсем не пьешь? И раньше не пила? Просто хотела позлить меня? Все это — чтобы позлить меня. Или чтобы развеселить. Пока не могу разобраться. Я все еще разбираюсь. Постоянно. Даже когда лежу одна в темноте, даже когда иду по улицам. Вчера всматривалась в булыжники под ногами, в их мерцание, они были мокрыми после дождя. Странное мерцание, так могут поблескивать слезы или капли крови. Но я решила, что это осколки упавшей звезды. Я все еще такая же фантазерка, представь. Только очень выросла с тех пор. Сколько мы не виделись? Лет двадцать пять? Больше? Нет, я вовсе не скучаю. Совсем нет желания поговорить с тобой, представь! Даже не верю, что мы раньше могли говорить о чем-то. А о чем мы говорили, кстати? Я совсем не помню. По-моему, ты мне какие-то детские книжки со стихами читала? Что-то припоминаю. У тебя язык заплетался только, и я была голодная и оттого не очень внимательно слушала. А так — больше и не помню никаких бесед. Мне кажется, сейчас я первый раз в жизни тебе что-то говорю. Захочешь сообщить что-нибудь в ответ — сделай запись. Какие-нибудь свои шуточки, которые я так ненавижу, чтоб я молча посмеялась, как тогда. Можно в стихах, если твои мозги еще способны на рифмы. Впрочем, не обещаю, что стану смотреть эту запись. Может быть, без звука. (Короткая улыбка.) Да, ты права, мне всегда не хватало умения высказать тебе хоть что-то. Ты всегда находила контраргументы. Но знаешь, в чем разница? Теперь я перестала считать это своей слабостью. Нет, никакой исповеди не жди. Но мне важно, что ты увидишь меня, а не просто прочтешь или даже услышишь. Не возражай. Я прекрасно знаю, что ты умерла и что ты никогда не посмотришь этой записи. Нет.

Пауза. Бросает на пол окурок. Встает, чтобы выключить камеру. Но вновь садится на стул, потому что проецируемое лицо внезапно начинает говорить, изредка прерываясь на короткие затяжки. Она вслушивается в собственный голос, звучащий откуда-то из глубины сцены.

Да, это будет вот такая странная форма письма. Ничего лучше я не придумала. Нет, никакой исповеди не жди. Но мне важно, что ты увидишь меня, а не просто прочтешь или даже услышишь. Нет, я не ненавижу тебя, не подумай. Хотя с этим еще предстоит разобраться. Я все еще разбираюсь. Постоянно. До сих пор не надоело, представь. Чего-чего, а упорства у меня предостаточно. Благодаря детству, наверное. Но вот смотрю в зеркало и не могу ни в чем разобраться. Тешу себя надеждой, что эта запись поможет мне. Наверное, в записи тебе что-нибудь станет понятнее, и тогда сможешь что-то прояснить мне. Пришлешь ответную запись. Я пополню ею свою коллекцию раритетов. А ты часто смотришься в зеркало? (Короткая улыбка.) Совсем нечего тебе сказать, если честно. Ты веришь, что я могу быть искренней с тобой? Напрасно. Хотя я ценю это. Спасибо. (Короткая улыбка.) Не ждала от меня благодарности? А чего ты ждала? Я сама — так вообще ничего не жду от этого письма. Думаю, это правильно — ничего не ждать. Даже не уверена, что ты досмотришь до этого места. Прощай. Ты больше меня не увидишь. Разве что на похоронах. Хотя думаю, ты умрешь первой. Нет? (Улыбка.)

Видеопроекция гаснет.

Занавес.