Идейное противостояние в обществе.

При всем при том созидательного конструктивного единомыс-

лия, конечно же, не было. Каждая из многочисленных групп интел-

лигенции объединялась на основе своей идеи путей развития Рос-

сии. Редкие публицисты, призывавшие к здравому смыслу, к терпи-

мости, объявлялись правыми, консерваторами, ретроградами. Об-

щественное мнение было не на их стороне. Идейные ориентации ин-

теллигенции в массе можно охарактеризовать как левые, даже ра-

дикально-левые, и этому во многом способствовала неумная, реп-

рессивная политика царского правительства к революционерам. Ин-

теллигенция сострадала высылаемым в Сибирь и на каторгу " геро-

ям" и " еретикам", в разной форме выражая свое несогласие с по-

литикой власти. Центристские позиции в стране были очень слабы,

стрелка политического компаса занимала, как правило, крайние

идейные позиции.

И великие реформы Александра II, и революция " снизу" (1905

г.), и " революция сверху" П.А.Столыпина дали мощный импульс

экономическому развитию России. До войны ее экономическое сос-

тояние, как впрочем и ее валюта, котировались в мире высоко.

Западные страны охотно предоставляли ей займы - еще бы, ежегод-

ные темпы роста национального дохода составляли в среднем 8%,

или, другими словами, примерно каждое десятилетие страна удваи-

вала национальное богатство. Правда, война привела к перенапря-

жению экономики: промышленность работала на оборону, жизнь до-

рожала, рубль обесценивался. Крестьяне припрятывали продоволь-

ствие - продавать его на бумажные рубли стало невыгодно. Тогда

государство перешло к административным методам воздействия на

экономику: начала эксперименты с продразверсткой, ввела норми-

рование продуктов.

Уже опыт войны с Японией убедительно показал, что модерни-

зация промышленности должна сопровождаться широкими реформами -

в армии, в сельском хозяйстве, в идеологии, в социальных отно-

шениях. Однако слабые попытки реформ наталкивалась на сопротив-

ление; противодействие шло и справа - от властно-бюрократичес-

ких структур, и слева - от революционеров, страстно жаждущих

понукания неторопливого исторического процесса.

Традиционная православная нравственность русского общества

разрушалась атеистической интеллигенцией - церковь была слишком

близка и зависима от " кесаря". Она оказалась неспособной под-

держать своим авторитетом инициативу правящей власти в проведе-

нии реформ; неизбежные при этом социальные издержки приписыва-

лись злой воле " верхов", и широкая общественность, как правило,

принимала сторону революционеров, клеймивших самодержавие. Тра-

гический пример - судьба П.А.Столыпина, которому вставляли пал-

ки в колеса носители власти, ненавидели революционеры, и даже

Лев Толстой - совесть и властитель дум русской интеллигенции -

категорически не принял его методов обновления страны.

Конечно, дальновидные мыслители предупреждали о возможных

трагических последствиях мифологизации революционеров, формиро-

вания из них образа героев - мы имеем в виду и " Бесы" Ф.М. Дос-

тоеского, и вышедший в 1909 г. сборник " Вехи", полный трагичес-

ких предчувствий. И если " бесовщина", благодаря таланту писате-

ля, интеллигенцией обсуждалась, то " Вехи" прошли для нее неза-

меченными, хотя его идеи подверглись критике и правыми и левы-

ми.

Россия по-прежнему оставалась страной преимущественно

крестьянской (80 % населения), но именно на селе рушилась века-

ми налаженная жизнь, разваливались ее устои. Война ускорила

процессы разложения патриархального жизненного уклада. Вообще

трагедия этой войны не только в миллионах погибших, увечных и

пленных; она обозначила слом европейских гуманистических идей,

во всяком случае - в их традиционном понимании. Она способство-

вала росту люмпенов и маргиналов, людей, потерявших свои корне-

вые устои и не обретших новых начал жизни.

Естественное ожидание быстрых общественных перемен при

медлительной неповоротливости верховной власти сопровождалось

ростом радикальных настроений. Но такое революционное нетерпе-

ние смещало и корежило истинный масштаб социальных явлений.

Предреволюционные годы - время брожения самых немыслимых идей,

какого-то самоодурманивания прогрессистскими концепциями, дис-

куссиями об " особых путях" российского развития.

Если правящая власть недальновидно противилась необходимым

социальным реформам, то революционерам выход виделся не в усво-

ении уроков истории, а в немедленном проведении в жизнь книжных

теорий, заманчиво сулящих скорое царство справедливости на зем-

ле. Неизбежные в процессе общественного развития социальные

конфликты и противоречия получали простое и доходчивое объясне-

ние - в немудреной логике классового противостояния. Надо от-

дать должное революционерам - в ситуации ценностного вакуума их

агитация была успешной: трудящиеся чувствовали себя обделенны-

ми, но зато хорошо знали своих классовых врагов - помещиков и

капиталистов. Как жесткое рентгеновское излучение изменяет ге-

нетический код, так и жесткие условия войны, разрухи, анархии

меняли культурный код общества - по стране прокатились погромы,

заполыхали подожженные усадьбы, начались самосуды и расправы. В

обществе не было иммунитета к насилию, поэтому цена человечес-

кой жизни упала до самого ничтожного уровня.

В годы войны страна переживала глубокий кризис - структур-

ный, экономический, нравственный, а общество по-прежнему оста-

валось разделенным. В этой ситуации долгожданное " свободное"

бесцензурное слово лишь усиливало противостояние сторон. Не по-

могли и призывы горьковской " Новой жизни": " переживая эпидемию

политического импрессионизма, подчиняясь впечатлениям " злобы

дня", мы употребляем " свободное слово" только в бешеном споре

на тему о том, кто виноват в разрухе России. А тут и спора нет,

ибо - все виноваты. И все - более или менее лицемерно - обвиня-

ют друг друга, и никто ничего не делает, чтобы противопоставить

буре эмоций силу разума, силу доброй воли" 572 0.

Русскую интеллигенцию объединяло ее неприятие настоящего и

устремленность в будущее, в котором она надеялась увидеть " небо

в алмазах". Естественным, даже мозолящим глаза идеалом-вызовом

была Европа с ее демократическими гражданскими институтами, хо-

тя мало кто задумывался, что это было результатом длительного -

не одно столетие - эволюционного развития. Каждая из многочис-

ленных интеллигентных групп знала свой ответ на все болевые

вопросы российской жизни, и только он один признавался единс-

твенно верным. Потому-то, видимо, и считали они все А.П.Чехова

аполитичным либералом, что наперекор всем он не только сам не

претендовал на априорное знание п р а в и л ь н ы х норм об-

щественной жизни, но и отказывал в таком знании всем остальным.

" Норма мне неизвестна, - утверждал он в письме к А.Н.Плещееву

(9 апреля 1889 г.), - как неизвестна никому из нас". Но таких,

как А.П.Чехов, было считанные единицы, все остальные считали

себя обладателями " истины" - пути к человеческому счастью были

им известны и возведены в абсолют. Как писал Д.Н.Овсянико-Кули-

ковский, " норму" хорошо знали либералы, радикалы, народники,

социалисты, революционеры всех оттенков". Дело оставалось за

малым - немедленно воплотить их в жизнь.

С таким мироощущением интеллигенция и вошла в Февральскую

революцию.