Поляризация общества. Неизбежность социального взрыва

Полное отсутствие опыта совместной государственной дея-

тельности общественности и правительства, понимание 5 0своего 5 0ме-

жеумочного социального положения, разочарование в настоящем и

неверие в будущее - все это лишь укрепляло в 5 0некоторых интелли-

гентских кругах самоощущение последних хранителей эстетических

ценностей.

Вл. И. Немирович-Данченко в 1936 г., в полном соответствии

с духом времени, публично покается, что в дореволюционные годы

" мы были идолопоклонниками искусства, мы и его, это искусство,

приобщали к науке и общественности, и его считали источником

энергии для здорового деяния: и хрупкую душу " Дяди Вани", и са-

мосозерцание Гамлета, и Патетическую симфонию Чайковского, и

то, как это все сделано" 5221 0.

Распространенный среди художественной интеллигенции культ

красоты, противопоставленный мерзостям обыденной жизни, направ-

лял всю ее творческую энергию на служение искусству. В силу

этого тенденции поляризации культурного развития общества еще

более усиливались: на одном полюсе скапливалось все многоцвет-

ное богатство русского искусства, на другом - сохранялись неве-

жество, безграмотность и прочие рудименты вековой отсталости.

Удивляет, однако, не сама ситуация поляризации - в той или иной

мере она, видимо, неизбежна, - а огромный разрыв между этими

непересекающимися кругами культуры.

Очевидно, что подобная ситуация не могла длиться бесконеч-

но; рано или поздно это должно было кончиться взрывом, тем бо-

лее вероятным в России, что кризисные явления в культуре усу-

гублялись разложением социально-политических структур власти.

Однако о неизбежности этого краха, мало кто задумывался всерь-

ез, хотя грозовые предчувствия время от времени волновали даже

самых верноподданных граждан империи. Это жуткое ощущение наз-

ревающей социальной бури хорошо передано в письме А. С Суворина

к В. В. Розанову (сентябрь 1899 г.): " Как и чем живет народ -

это ужас. Это рабы, ждущие Спартака" 5222 0.

От трагической дисгармонии жизни больше всех других ис-

кусств страдал русский театр. Разумеется, даже в это смутное

время его реалистические традиции потеряться не могли, но в той

жизни, с которой соприкасался театр, уже не было живительной

энергии, без которой невозможно самовозвышение его искусства.

Поиск своего собственного театрального лица в тягостной атмос-

фере военных лет был мучительным и, как правило, заканчивался

неудачей. И это - естественно. Осознав свою экономическую силу,

" чумазый" все шире внедрялся в структуру театрально-концертного

дела в стране. Его коммерческие устремления и жажда наживы оп-

ределяли не только непритязательную эстетику зрелища в годы

войны, но и общую духовную (точнее - бездуховную) атмосферу

культурной жизни. Она неумолимо перерождалась, из нее уходило

горнее и утверждалось заземленное, обыденное. Смещение иерархии

художественных ценностей в сознании платежеспособной публики

зашло так далеко, что пресса тех лет констатировала: " Теперь

уже нередко смеются над театрами различных исканий" 5223 0.

Как и в структуре личности, распад в культуре начинается с

высших, более поздних по времени образования, слоев; и вполне

закономерно, что первыми жертвами буржуазного перерождения

культуры стали наиболее изысканные эстетические течения в худо-

жественной жизни: к 1910 г. прекращается групповая деятельность

" Мира искусства", последовательно закрываются Старинный и Сво-

бодный театры, а в феврале 1917 г. оказался финансовым банкро-

том и Камерный театр. Попытка театра получить в очередной раз

ссуду в московском литературно-художественном кружке закончи-

лась не совсем ожиданным исходом: при обсуждении все выступаю-

щие говорили сочувственно-проникновенные слова о необходимости

помочь театру, но результаты баллотировки оказались единогласно

отрицательными. Театр все же сохранился, но это уже другая ис-

тория более позднего времени.

Либеральные культуртрегеры были шокированы этими новыми

явлениями в художественной жизни, но как выйти из создавшегося

положения - не ведали. Так, путь, предлагаемый редакцией " Обоз-

рения театров", был вполне в духе маниловских прожектов: " Надо

создавать в противовес театры истинной художественности и кра-

соты; воспитывать широкие демократические массы в здоровых эс-

тетических восприятиях, и тогда никакая пошлость не победит на-

шего театра" 5224 0. Кому, как, с каким репертуаром и на какие

средства " надо создавать" эти театры - редакция умалчивала. Да-

же у Манилова хватило ума спросить у Чичикова: " Но позвольте

доложить, не будет ли это предприятие, или, чтоб еще более, так

сказать, выразиться, негоция, так не будет ли эта негоция не

соответствующей гражданским постановлениям и дальнейшим видам

России? " 5225 0 Однако благонамеренная редакция предпочитала подоб-

ными вопросами себя не утруждать.

Демократическая общественность продолжала предпринимать

отчаянные усилия хоть как-то изменить положение дел. В начале

февраля 1917 г. было объявлено об очередной попытке организации

театров для народа в виде " Акционерного общества общедоступных

театров" 5226 0. В состав учредителей общества вошли К.С. Станис-

лавский, Вл.И. Немирович-Данченко, С.И. Мамонтов, А.И.

Южин-Сумбатов, В.Д. Поленов, С.А. Кусевицкий и другие. Проект,

естественно, остался неосуществленным.

Эстетическое воспитание народных масс противоречило " ви-

дам" самодержавия. Вывод большевистской " Звезды", что " театр -

как одна из серьезнейших функций общественного организма - тре-

бует для своего развития того, что весь народ - иных, более

свободных условий жизни" 5227 0, справедлив и для искусства в це-

лом. Однако именно этих столь необходимых для развития искусс-

тва " свободных условий" не было. Как писал П. П. Гайдебуров,

" всякая свободная мысль несет издавна в России ярмо цензурного

рабства. Быть может, только знаменитый эзоповский язык русского

журналиста и способность публики его понимать мешали оконча-

тельно замолкнуть голосу свободомыслия в широких слоях русского

общества" 5228 0. Действительно, изощренная способность вычитывания

истинных смыслов эзоповской речи была характерной особенностью

русского общества, но не будем забывать, что исторически тради-

ционная для России практика подцензурного " свободомыслия" фор-

мировала определенный тип личности, в мышлении которого неес-

тественным образом естественно сопрягались и мирно сосущество-

вали взаимоисключающие друг друга идеи и ценности: " Воцарится

свободное слово теперь, через год, - размышлял современник, -

что изменит оно в общей сумме нашего мировоззрения и мироощуще-

ния? (...) Мы выросли из цензуры - это правда. Но в этом именно

- наша печаль. Потому что - страшно подумать - свобода слова

нам ни к чему. Мы выросли... карликами" 5229 0. Не следует, конеч-

но, понимать авторское " мы" расширительно, оно действительно

лишь для определенной части русского общества того времени.

Исторические задачи дальнейшего социально-экономического

развития России вступали в непримиримое противоречие с окаме-

невшими структурами царской власти, нечувствительной к живой

жизни и веяниям времени.

Общество жаждало перемен, В.Хлебников уже рассчитал год

революции, а двадцатилетний Маяковский в 1914 г. писал: " Сейчас

в мир приходит абсолютно новый цикл идей (...). Сейчас центр

тяжести главенства переместился. История в последней войне вве-

ла новую силу - сознательную жизнь толп. Явления приобретают

необычайный масштаб" 5230 0.

Поэт был прав, но, как известно, самодержцы предпочитают

слушать не пророчества поэтов, а лесть услужливых царедворцев.

Ни сами качественно новые явления, ни их масштаб, ни даже новые

идеи XX века не были услышаны людьми, в руках которых были все

бразды правления. А будущее уже необратимо стучалось в двери:

страна залезла в долги, народ голодал, солдаты устали от войны,

их окопное сознание было насквозь политизировано " противуправи-

тельственной агитацией". На стенах трехсотлетнего дома Романо-

вых история, как когда-то на пиру Валтасара, выводила свои ог-

ненные письмена; в январе все члены венценосной фамилии обрати-

лись к императору с коллективным письмом, в котором " в самых

почтительных выражениях" указали царю " на опасность, которой

подвергает Россию и династию его внутренняя политика" (М.Палео-

лог). Августейшая семья осталась слепой и глухой ко всем этим

знамениям времени. " Революция носилась в воздухе, - записывал

тем временем английский посол в Москве Дж. Бьюкенен, - и единс-

твенный спорный вопрос заключался в том, придет ли она сверху

или снизу" 5231 0. Бессмысленная министерская чехарда в эти годы не

имеет аналогов в истории России. Единственное, на что решился

царь, - он предложил иерархам православной церкви восстановить

патриаршество, выдвинув условие, что сан патриарха займет он

сам. Так как это явно противоречило церковным догматам, иерархи

предложения вежливо отклонили. Провидческими оказались слова К.

Маркса, который еще в 1870 г. писал Ф. Энгельсу после прочтения

труда В.Берви-Флеровского " Положение рабочего класса в России":

" Из его книги неопровержимо вытекает, что нынешнее положение в

России не может дальше продолжаться, что отмена крепостного

права в сущности лишь ускорила процесс разложения и что предс-

тоит грозная социальная революция" 5232 0.

Так оно, в действительности, и оказалось. После нестройных

выстрелов взбунтовавшихся солдат Волынского и Преображенского

полков, повернувших винтовки против господ-офицеров, жители

Петрограда взялись за оружие. Утром 27 февраля они овладели ар-

сеналом, разобрали 40000 винтовок. Затем последовал пожар зда-

ния судебных установлений, разгром департамента полиции с унич-

тожением всех компрометирующих документов, освобождение полити-

ческих и уголовных заключенных. Восставший народ потребовал от

Временного комитета распущенной указом царя " на перерыв" IV Го-

сударственной Думы взять власть в свои руки. Но " оппозиция его

величества" (П.Н.Милюков), захваченная революцией врасплох, бы-

ла даже не в смятении, а в прострации. В.В.Шульгин оставил зна-

менательное признание панического страха, охватившего законо-

послушных оппозиционеров с " кукишем в кармане правительству":

" Мы были рождены и воспитаны, чтобы под крылышком власти хва-

лить ее и порицать... Но перед возможным падением власти перед

бездонной пропастью этого обвала у нас кружилась голова и неме-

ло сердце..." 5233 0.

Маховик революции быстро и весело набирал мощные обороты.

Еще продолжали приходить запоздалые телеграммы из ставки царя,

но катастрофа уже свершилась. Есть какая-то ирония истории в

том, что последней стоянкой императорского вагона оказалась

станция Дно.

Под нарастающим давлением восставшего народа Временный ко-

митет решился, наконец, 28 февраля " принять правительственные

функции на себя". Исполнительный комитет Петроградского совета

рабочих и солдатских депутатов постановил в этот же день соз-

дать повсеместно районную милицию.

...Февральская революция победила. Свобода пьянила и кру-

жила голову. Радостный народ с красными бантами заполнил улицы,

проспекты и площади Петрограда. " На всех лицах, - констатировал

очевидец событий А. Н. Бенуа, - было сознание уже одержанной

победы и убеждение в том, что " вот теперь все пойдет к лучше-

му" 5234 0. Но жизнь продолжалась, и главное было впереди.