Театральный налог

Общему ухудшению театральной ситуации в стране также спо-

собствовало такое специфическое новшество как театральный на-

лог. В конце 1915 г. правительство сообщило об " установлении

временного - до окончания войны - налога с билетов для входа в

публичные зрелища и увеселения" 596 0, для пополнения средств бла-

готворительных учреждений. Срок его введения в действие предпо-

лагался с 1 февраля 1916 г.

Принцип налогообложения был откровенно антидемократичес-

ким: чем ниже была цена билета, тем выше был налог, и хотя цены

в среднем должны были вырасти на 30%, однако стоимость самых

дешевых мест при этом удваивалась. От налога не освобождались

ни казенные, ни частные театры. Более того, любые попытки обой-

ти закон в стремлении обслужить малоимущую публику заранее пре-

секались. Статья 7-я гласила: " Предприниматели частных зрелищ и

увеселений, допустившие посетителей вовсе без взимания сбора

или с уплатою такового в меньшем против установленного размера,

подвергаются: денежному взысканию в тридцать раз против уста-

новленного сбора или против разности между следуемым и уплачен-

ным сбором" 597 0.

Театральная общественность была, можно сказать, нокаутиро-

вана этой неожиданной инициативой правительства. А. И.

Южин-Сумбатов в " Открытом письме" редактору " Рампы и жизни" Л.

Г. Мунштейну писал: " С совершенно разных сторон ударили по из-

мученным бокам русского театра. Один таран хуже другого, хотя

таран налога хватил, по пословице, не дубьем, а рублем" 598 0.

Недовольство театральных работников объясняется просто - и

без налога цены на билеты были высокими. Так, самые дешевые би-

леты (на галерку) стоили в театре Корша даже на утренниках от

10 до 35 коп., в МХТ - 20-50 коп. Дело, разумеется, не в нари-

цательной стоимости билета, а в зарплате и покупательной спо-

собности рубля. Как писал В. И. Ленин, в эти годы " каждый русс-

кий рабочий в среднем (т. е. считая на круг) получает 246 руб-

лей" 599 0, или 20 руб. 50 коп. в месяц. В среднем по стране в 1913

г. один килограмм продуктов стоил (в коп): муки ржаной - 6, му-

ки пшеничной - 12, баранины - 29, говядины - 49, картофеля - 2,

сельди - 25, сахара-рафинада - 37 5100 0. Понятно, что перевод эко-

номики на рельсы войны тяжело отразился на благосостоянии об-

щества, прежде всего - трудящихся масс. Производство продуктов

питания неуклонно сокращалось, что приводило, по словам прессы,

к " сумасшедшей дороговизне". Верховный начальник санитарной и

эвакуационной части принц А. Ольденбургский повелел в феврале

1916 г. заменить во всех лечебных заведениях по стране, включая

частные, " по средам и пятницам мясо - рыбой" 5101 0

По случаю " настоящей дороговизны" в стране министерство

двора в 1915 г. удовлетворило ходатайство дирекции императорс-

ких театров об ассигновании 100 тыс. рублей для выдачи суточных

артистам. Выделенная сумма распределялась между артистами в

полном соответствии с логикой иерархизированного бюрократичес-

кого мышления: " артистам с содержанием до 600 руб. полагалось

85 коп.; от 600 до 1000- 1 руб. 25 коп.; более 1000 руб. - 1

руб. 75 коп" 5102 0.

Понятно, что растущая инфляция и дороговизна отразились и

на покупательной способности рубля, и на цене билетов, которая

и до войны в целом по стране была не маленькой и колебалась

около рубля. 5103 0 Более удобные места (кресла, ложи, амфитеатр)

стоили уже многократно дороже - 5 0от 4 до 25 рублей. Такой размах

цен имеет свое логическое экономическое обоснование: коммерчес-

кий театр существовал на условиях самоокупаемости, и его расхо-

ды компенсировались в основном за счет сборов от продажи биле-

тов. Поэтому связанное с налогом повышение цен могло торпедиро-

вать театральное дело в стране.

В атмосфере тревожных предчувствий и неуверенности в завт-

рашнем дне в декабре 1915 г. состоялось совещание театральных

предпринимателей и представителей местных отделов театрального

общества, которое " единодушно признало, что налог невыносимо

тяжел, неминуемо приведет к понижению художественного уровня

театра и далеко не оправдает надежд фиска" 5104 0.

В начале января 1916 г. на совещаний театральных деятелей

в Совете театрального общества принимается резолюция, в которой

указывается, что налог " не может не отразиться крайне чувстви-

тельно на театральном деле, на художественном его уровне и,

главным образом, на самой судьбе (...) большинства мелких про-

винциальных театров" 5105 0.

Понятно, что активными застрельщиками и наиболее последо-

вательными критиками налога были творческие работники и теат-

ральные предприниматели, среди которых выделим энергичного Ф.

А. Корша. Характерно, что Совет императорского театрального об-

щества выступил с запоздалой инициативой пересмотра налога

только в феврале 1916 г., что дало журналистам удобный повод

для язвительных злословий 5106 0.

Вопрос о театральном налоге обсуждался на заседании финан-

совой комиссии Государственной думы в июне 1916 г. Общий смысл

речей ораторов сводился к тому, что " виду налоговой беспощад-

ности", которая ожидает страну в будущем, депутаты " согласны на

такой непопулярный налог, как театральный, если он пойдет на

пополнение средств Государственного казначейства" 5107 0. Было ре-

шено, что 2/3 поступлений от налога идет в казну, а оставшаяся

часть - в пользу благотворительного ведомства.

Отрицательная реакция театральной общественности на прави-

тельственный законопроект была на редкость единодушной, но от-

ношение это объяснялось разными причинами. Если антрепренеры

все больше пророчествовали о сокрушительных убытках, то деяте-

лей театра коробили вицмундирные устремления правительства

" утилизировать на свой лад" (А. И. Южин-Сумбатов) искусство те-

атра. " Кто нам поручится, -справедливо вопрошал журналист, - что

в недрах ретроградских канцелярий не найдется еще какого-нибудь

кустарного финансиста, который не придумает еще нового виртуоз-

ного налога на театр? " И в заключении подытоживал, что в теат-

ральной сфере " свободно могут упражняться все в экспериментах

над начатками экономических несправедливостей" 5108 0.

Особенное возмущение театральных работников вызвало то,

что в проекте закона театр был отнесен к разряду " увеселений и

зрелищ". " Налог так и надо назвать: налогом на культуру" 5109 0, -

негодовал А. Р. Кугель. Плачевное состояние учета и отчетности

в провинциальных антрепризах давало критикам дополнительный ар-

гумент против поспешного введения налога: " Правильная бухгалте-

рия едва ли ведется и в 3% предприятий" 5110 0. Тем не менее уже со

2-го февраля 1916 г. началось повсеместное взимание налога - к

немалому неудовольствию антрепренеров и театральных работников.

" Микроб налогомании, - поддерживали их журналисты, - проникает

все глубже, глубже" 5111 0.

Столкнувшись с такой явной и повсеместной оппозицией, пра-

вительство заявило, что налог будет пересмотрен. Действительно,

22 июля 1916 г. Совет Министров утвердил изменение ставок нало-

га. В преамбуле нового варианта, опубликованного 14 сентября,

очевидно стремление успокоить если не делом, то хотя бы словом

взволнованную общественность: " Имея в виду важное культурное

значение для населения, и в особенности для подрастающего поко-

ления, театральных зрелищ, представлялось бы желательным (...)

пойти навстречу ходатайствам" 5112 0 о понижении ставок налога. Это

понижение характеризовалось как " значительное", но в действи-

тельности таковым не было 5113 0.

Некоторое уменьшение ставок налога не изменило его антиде-

мократической направленности и " в весьма малой степени оправда-

ло надежды сценического мира" 5114 0. Расчетливый Ф. А. Корш поспе-

шил отменить у себя контрамарочный сбор в пользу театрального

общества. Антрепренеры снимали с себя всякую ответственность и

ждали самого худшего. " Введением нового налога, - предрекал

Незлобин, - придушат не одно нужное театральное предприятие, в

одних местах - сразу, в других - медлительно" 5115 0.

Однако жизнь опровергла эти мрачные предсказания, наобо-

рот, залы были набиты " свыше всякой возможности", и подводя фи-

нансовые итоги года, пресса, как будто сговорившись, склоняла

на все лады один-единственный эпитет-" блестящий": " Материальный

успех минувшего сезона во всех театрах блестящий. В императорс-

ких театрах, несмотря на повышение цен на места, почти все

спектакли прошли с аншлагом". Журнал " Театр и искусство" приво-

дит сравнительные данные о сборах: в Большом театре - на 100

тыс. руб. больше прошлогоднего, в Малом - на 35 тыс., МХТ -

" получил огромную прибыль, ибо затрат на новые постановки не

было сделано... прекрасные сборы в опере Зимина. Оперетта в

Никитском театре сделала 360 тыс. руб. По скромному мнению ди-

рекции, останется " чистеньких" 150 тыс. руб.... " Летучая мышь"

- выручила на 60 тыс. руб. больше прошлогоднего. Чистая прибыль

180 тыс. руб." 5116 0.

И так было не только в столицах. Провинциальная антреприза

не могла нарадоваться коммерческим результатам. Из разных горо-

дов и весей России - Александровска и Вологды, Иркутска и Калу-

ги, Архангельска и Курска, Витебска и Бердянска, Вятки и Самары

- корреспонденты восторженно сообщали о " блистательных" финан-

совых итогах года. Антреприза О.П.Зарайской и А. И. Гришина в

Ростове-на-Дону " закончила сезон с блестящими результатами

(...). Валовая цифра за зимний сезон (за вычетом военного нало-

га) 199 220 руб." 5117 0 В Оренбургском муниципальном театре " дела

в кассе идут отлично (...). Аншлаги не сходят с окошечка кассы

" 5118 0. Н.Н. Синельников в Харькове " взял за сезон чистой прибыли

около 200 000 руб." 5119 0 Разумеется, весомая причина финансовых

успехов театров - в ситуации военного времени, когда, по наблю-

дению Немировича, " театральная атмосфера накаляется" 5120 0. За

счет беженцев увеличилось население городов (например, в Тифли-

се более чем в полтора раза); возросла потребность в развлече-

ниях. " Благодаря войне и множеству военных, - сообщал журнал, -

обзавелся, наконец, и Батум театром (...). Почти все спектакли

проходят при полных сборах. Кабаре идут с аншлагами" 5121 0.

Очевидно также, что определенное влияние на этот рост по-

сещаемости оказало и закрытие питейных заведений 5122 0, и тяга к

театральным зрелищам городских низов, и непритязательный репер-

туар и т. д.

На первый взгляд может показаться, что совокупность изло-

женных причин достаточно полно и правдоподобно объясняет мате-

риальный успех театров. В действительности, однако, это не так;

истинная причина успеха театров - в другом.

Внешне буквально такая же ситуация сложилась во Франции: и

здесь шла война, и здесь тоже был введен театральный налог. Но

во Франции " война тяжело отразилась на театрах и вызвала значи-

тельное понижение сборов 5 0(...). 27 парижских театров в общей

сложности дали - за два военных года - сбор около 11 млн. фран-

ков, что по сравнению с сезоном 1913/1914 г. (28 млн.) состав-

ляет уменьшение на 17 млн. франков. Особенно пострадали субси-

дируемые правительством театры (...). Второразрядные театры и

концертные помещения в общем сократили сбор на 55%" 5123 0.

Если в сходных ситуациях, при несовпадающих между собой

социально-культурных условиях, действие одного и того же факто-

ра вызывает столь различные последствия, то, очевидно, что дело

не в этом факторе, а прежде всего в тех социально-культурных

условиях, в которых он проявляется. Значит, именно в отличии

русской действительности от французской и заключается основная

причина финансовых успехов театров. " Прекрасная союзница" Рос-

сии, Франция уже давно пережила первичный этап становления бур-

жуазного общества, причем процесс этого становления проходил в

совершенно иных социальных, политических и культурных условиях.

В силу исторических различий, формы проявления буржуазного вку-

са во Франции хоть как-то ограничивались долгой культурной тра-

дицией и реальным контекстом взаимодействия аристократической,

дворянской и буржуазной систем ценностей. Во Франции разбога-

тевшие буржуа стремились попасть в " высший свет", получить дво-

рянский герб и щедро оплачивали эти свои тщеславные желания.

Конечно, и здесь были свои издержки и проблемы, но в целом ут-

вердившийся буржуазный вкус уже не приводил к столь откровен-

но-вызывающим эксцессам в художественной жизни общества.

Социально-культурная ситуация в России, как мы показали

выше, была иной. Если раньше только отдельные купцы, промышлен-

ники и коммерсанты утверждали буржуазный образ жизни, то в во-

енные годы уже торгово-промышленный класс в целом, почувствовав

свою силу, начинал утверждать в обществе буржуазную систему

ценностей, свой хозяйственный миропорядок. Годы войны были вре-

менем торжества их вкуса; буржуа держал под контролем художест-

венную жизнь общества и задавал в ней тон. Без учета этого су-

щественного обстоятельства мы не поймем реального социаль-

но-культурного контекста бытования театрального (и не только

театрального) искусства в русском обществе в годы первой миро-

вой войны.

Естественно, что все это так или иначе отражалось на теат-

ральном процессе. Как ни в одном другом виде искусства, дости-

жения театра прямо зависят от духовной атмосферы своего време-

ни. Незримыми, но властными цепями успеха (или просто выжива-

ния) прикован он к колеснице культуры современников. Искусство

театра 5 0- 5 0всегда " здесь и теперь", оно не рассчитано на призна-

ние " будущего мимо настоящего" (Н.В. Гоголь), и потому изна-

чально несет в себе готовность к компромиссу ради сиюминутных

выгод.

Социальная зависимость русского театра от идей своего вре-

мени и культуры общества наглядно проявилась в годы войны.

Бесспорно, и в это сложное время лучшие представители русского

сценического искусства отнюдь не приспосабливались к неразбор-

чивым запросам публики. Однако разрастающаяся раковая опухоль

военно-буржуазного вкуса поражала что-то глубинное, сердцевин-

ное в культуре, и художественная жизнь страны в последние три

года самодержавного правления отражала процессы этих изменений.

Конечно, утверждать, что талантливых постановок вовсе не

было - неверно, назовем хотя бы такой неповторимый шедевр В. Э.

Мейерхольда, А. Я. Головина и А. К. Глазунова, как лермонтовс-

кий " Маскарад", но куцый реестр достижений сценического искусс-

тва терялся в бесконечном списке театральной серости.

В сезоне 1915/1916 г. МХТ выпустил только одну постановку

- " Будет радость" Д.С. Мережковского, а в следующем сезоне - ни

одной. К.С. Станиславский в январе 1916 г. пишет, что прошедший

год они " совершенно мертвы - по художественной части" 5124 0. В ок-

тябре 1916 г. Вл. И. Немирович-Данченко признавался Л. Андрее-

ву, что " сейчас театр (МХТ. - Г. Д.) переживает одну из самых

серьезных полос своего существования" 5125 0. А в декабре 1916 г.,

комментируя прошедший год, А.Р. Кугель недвусмысленно подытоживает: " Поистине мертвое царство - наш театр..." 5126 0.

Можно возразить, что такое состояние театрального процесса

- явление достаточно распространенное и, в общем, нормальное.

Это и так, и не так. Не так, потому что в норме театральный

процесс, даже если современное его состояние тревожно, сохраня-

ет надежду на лучшее. В годы же первой мировой войны больше

всего удивляет ощущение какой-то потерянности, безысходности,

жизни без подъема, без будущего. И опять-таки, деятели театра

видели причины этого не в дисгармонии самой жизни, а в театре.

Даже А. И. Южин-Сумбатов (не только большой актер, но и талант-

ливый дипломат, умница) писал в марте 1916 г. П. П. Гнедичу:

" Весь ужас русского театра в том, что внес в него Московский

Художественный театр" 5127 0.

В эти годы, становясь профессионально " все изощреннее",

МХТ, по признанию П. А. Маркова, постепенно утрачивал свой

" дух" 5128 0. Эстафетная палочка МХТ как театра " душевного потрясе-

ния" перешла к его студиям - Первой и Второй. Эстетическим сим-

волом парадного великолепия разваливающейся империи стал упомя-

нутый " Маскарад", но, признаемся, странно, что за все эти годы

не было выпущено ни одного спектакля, в котором хоть сколь-

ко-нибудь прозревалось бы надвигающееся будущее. С очень боль-

шими оговорками можно лишь говорить о каком-то неосознанном

предчувствии, приблизительных догадках о роли народных масс в

истории, и то - скорее в " желательном" наклонении, имея в виду

мечтания Немировича инсценировать Библию.

Счастье и беда искусства театра в том, что оно всегда

" здесь и теперь"; спектакли не рассчитаны на восприятие и оцен-

ку далеких потомков. Театральное искусство как магнитная стрел-

ка ориентируется в пространстве силовых линий зрительской куль-

туры своего времени. Есть ли вина театра в том, что в эти воен-

ные годы перерождалась культура зрителей, их эстетические - ес-

ли только их можно считать таковыми 5 0- 5 0ожидания и предпочтения?

Очевидно, что театр, существующий на частнопредпринима-

тельских основах, просто не может не соответствовать запросам

своего зрителя; беда театра в эти годы - в новом, изменившемся

зрителе.