Глава четвертая, в которой Кот и Летун общаются с умными людьми, а инспектор Бивер орет

Кот смертельно устал.

Припарковать полный трупов грузовик рядом с полицейским управлением? Легко. Раз плюнуть.

Вернуться к медпункту и влезть в палату? Где наша не пропадала.

Не обнаружить там неугомонного стажера? Искать его оставшуюся часть ночи, чтобы он встретил тебя с тазером(a) наперевес?

Конечно, Кот же у нас железный. Ему же больше всех надо!

Хорошо, что этому Мише табельное оружие еще не выдали! Кот сильно надеялся, что не выдадут никогда.

Он пробирался домой под дождем и всеми доступными ему словами материл пестрокрылого, ленивого, привыкшего к лакеям придурка, который взвалил на него всю работу. А когда наконец добрался до вожделенного тепла, интерком вместо программы новостей продемонстрировал девичье личико.

Алона. Ну, разумеется, не раньше, не позже, именно сейчас. Именно в тот день, когда Кот решил больше не разговаривать с этой сукой.

Но раз уж она так хочет общения, Кот начал беседу с главного:

— Ты знала, что на Восьмой фабрике вчера работали люди?

Алона умная, опытная, самоуверенная. Но Кот видел, что она собирается сделать. Отвернуться от экрана и небрежно бросить Молчуну: " С ней больше никаких дел! " — было легко, даже слишком.

Друзья растерянно молчали, Малыш смешно приоткрыл рот. Кот не вглядывался в их лица. Алона, конечно же, снова появилась у него за спиной — " Интерком" следит за тобой! Но Кот уже шел спать, и ему было абсолютно наплевать, как именно она скажет то, что скажет.

Кот часто гадал потом, чем бы все кончилось, задержись он в комнате. Но ему ни на секунду не пришло в голову, что Молчун и остальные могут что-то предпринять за его спиной.

Наверное, он действительно идеалист.

Дженсен уснул, кажется, еще в коридоре.

Просыпаться в пропотевшем трико становилось традицией. Ну, хоть диван на этот раз был свой, любимый, собственноручно поставленный в закутке потеплей. Хотя спал Кот нестерпимо мало — мышцы ныли, глаза резало, но острое чувство опасности не давало повернуться на другой бок и расслабиться.

В комнате кто-то был. Кот прислушался, стараясь дышать ровней.

— Проснулся? — спросил женский голос.

Кот сел, потер лицо ладонью.

— Дани...

Рыжая Кошка села рядом с ним. Прислонилась теплым плечом.

— Тяжелый день?

Дженсен закашлялся.

— Что, все настолько плохо? — Дани не смотрела на него. От нее пахло холодом и железом. Кот хмыкнул.

— У тебя, смотрю, не лучше.

— Да.

Короткое " да", без объяснений.

Дженсен вздохнул. Дани была единственной, кто, если не поймет, то хотя бы не посмеется. Ведь так?

— На Восьмой были жертвы. Оттуда сегодня целый грузовик с трупами вывезли.

— О, — и ничего больше.

— Может, дело и не в нас, — тихо сказал Дженсен. — Может, Попугайчиковы холуи там опыты на людях проводят. А может быть, и нет. Смешно, да?

— Нет.

— А мне смешно, — он обнял ее, уткнулся лбом в плечо. — Дани, я так вляпался.

— Это должно было произойти, Дженс, рано или поздно, — ровно сказала Данниль. Дженсен промолчал, и тогда она добавила: — Это война, ты же знаешь.

— Угу, — он отпустил ее и отвернулся. — Знать бы еще, чего ради мы воюем.

— Ради людей, насколько я помню?

Дженсен поморщился.

— Толку людям с той борьбы...

— Завтра виртуальные кабины будут устанавливать вдоль Шестьдесят третьей.

— Черт! — Кот вскочил и принялся нервно расхаживать вдоль дивана. Два шага туда, два шага сюда — на большее не было места. — И что мне делать? Повести толпу на штурм и под шумок разобрать этот блядский грузовик на запчасти?

— Неплохая идея.

Дженсен замер и целую секунду пытался понять, что именно слышит.

— Неплохая идея, Дженс, — повторила Рыжая Кошка, наемница, диверсантка, а возможно, и убийца. — Твоей блондиночке нужны были данные? Если она сумеет связать этот грузовичок с " Роботик"... Что?

Дженсен тряхнул головой.

— Ты же не серьезно? У них пулеметы, автоматы!

Она пожала плечами:

— Толпа для того и нужна.

— Погибнут люди, Дани!

— Люди и так гибнут, — она тоже поднялась, гибким, плавным движением. — Ты все еще не понял? Тебе не удастся сдвинуть эту махину с места и остаться чистым, Кот. Всегда приходится чем-то жертвовать.

Они стояли лицом к лицу. Не как друзья, не как близкие, то ли брат и сестра, то ли еще ближе, люди. Всего лишь как двое бойцов Высшей Лиги.

— Что ты задумала? — ровно спросил Бойцовый Кот.

— О, — так же ровно ответила Рыжая Кошка. — Ты не готов. Когда поймешь, что на самом деле важно, — обращайся.

Он протянул руки и только тогда понял, насколько же Кошка быстрее. Дани не стала его бить — просто села, избегая захвата, и ящерицей рванулась под левую руку — к двери.

Дженсен бросился за ней. Он еще успел увидеть копну рыжих волос в конце коридора — но и только.

Кошка ушла.

За эту ночь Летун многое узнал.

Ему действительно не было интересно время смерти тех несчастных. Вот хватит ли у Кота смелости разобраться до конца, — почему-то было, хотя, казалось бы, что за дело Летуну до поруганных идеалов террориста?

В любом случае, прежде чем начинать копаться в этих сложностях, нужно разобраться в секретах собственной фирмы.

Так хотелось верить, что у его фирмы от него секретов нет.

Но как бы там ни было, ни одна фабрика не смогла бы скрыть то, на что он уже обратил внимание. И это не изменилось. Так что за эту ночь Летун узнал даже слишком многое. Хотя все узнанное легко укладывалось в пару слов, сказанных Джеффом еще вчера.

Его проблема действительно в том, что он порой не замечает очевидного.

Джефф...

Пришел в себя Джаред уже у входа в небоскреб, совершенно опустошенный. Он тряхнул мокрыми от утренней мороси волосами и вошел внутрь. Вышколенная охрана, привычно не замечающая Высшую Лигу, лифт и чувство, похожее на усталость, но не помогающее уснуть — это было почти ритуалом. А вот короткая прогулка по не своему этажу, закончившаяся в домашней лаборатории — что-то последнее время эта сцена начала повторяться.

Слишком много вопросов накопилось. А Джефф снова сидел за своими мониторами, и чашка кофе дымилась рядом с его локтем. Он высчитывал какие-то графики и явно был не в настроении разговаривать. То есть, конечно, Джефф обернулся к воспитаннику с неизменной доброй улыбкой на губах, но Летун-то чувствовал...

— Что случилось, малыш?

Он всегда был так добр. Так открыт. Так хорошо понимал его, знал как облупленного. Не стоило даже пытаться играть, что-то скрывать от него. Да и незачем было! Ведь так?

Джаред прошел внутрь и сел на стол, ломая все традиции.

— Джей?

— Можно мне кофе?

Джефф поднялся от мониторов:

— Джей...

— Не важно.

— Ты давно не ребенок, чтобы играть в эти глупые игры.

— Да, я не ребенок! — взорвался Джаред. — Ты мог бы хоть немного мне доверять?!

— Просто расскажи, что случилось, — Джефф никогда не выходил из себя. И всегда знал ответы на все вопросы.

— Я сегодня человека уволил, — невпопад сказал Дей. Джефф ждал. — Сержанта. Охранника на Восьмой фабрике.

— Причины? — мягкая улыбка. — И слезь со стола, пожалуйста, ты же знаешь, я этого не люблю.

" Я этого не люблю, Джей. Слезь со стола, Джей. Не висни на мне, Джей, это неприлично. Не размахивай руками, Джей, воспитанные люди так себя не ведут. Будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком".

Над чем Джефф работает по ночам?

— Джей!

Он вскинул голову:

— Ты знал, что на Восьмой были жертвы?

Ну вот. Вот он и задал этот вопрос. Один из сотни своих вопросов, которые хорошие мальчики не задают, потому что неприлично закатывать истерики своим опекунам. А он задал. Наверное, он все же не слишком хороший мальчик.

Лицо Джеффа смягчилось.

— Это так важно?

У Джареда словно что-то натянулось и лопнуло внутри. Только теперь он осознал, до какой степени не верил в то, что Джефф замешан. До этой секунды.

— Ты проверил отчеты о происшествии. Увидел сообщение о жертвах... и решил что это не важно? Так?

Джефф уже не улыбался.

— Джей, малыш...

— Как часто такое случалось?

— Иногда.

— Понятно, — Джаред опустил голову. А потом тихо рассмеялся. — Ну... игры Высшей Лиги не обходятся без жертв? Правильно, Джефф? Наверное, просто... глупо быть таким наивным, так?

Джефф смотрел на него, остро и пронзительно.

— Джей, ничего по-настоящему важного я бы скрывать от тебя не стал. Люди часто гибнут, по самым разным причинам.

— У тебя пульс учащен, — бездумно сказал Джаред. — И глаза... ты не спал сегодня? Когда ты спишь вообще?

" Джей-Ти, сколько вы спите? " — спросила Алона Талл.

— Джей, я забочусь о тебе, — сказал Джеффри Дин Морган, его друг и опекун, — как умею.

И ведь это в любом случае было правдой. Почти правдой. Джефф никогда не уточнял, о ком он заботится. Что скрывается за словами " Джей, малыш". Друг? Брат? Дорогая собственность компании? Надежное, управляемое орудие, которому не позволяют задумываться над тем, во что оно целит?

Как же хотелось поверить, что это случайность. Мало ли, почему Джефф не сказал правды. Мало ли что...

— Над чем ты работаешь?

— Просчитываю перспективы новых рынков.

— Всю ночь?

Джефф смотрел так тепло. У него частил пульс. Летун улыбался в ответ. В конце концов он прошел хорошую школу.

— Всю ночь сидеть над такими скучными вещами.

— Каждый развлекается, как умеет.

Секунду они смотрели друг другу в глаза, и Джаред не мог отвести взгляда.

— Иди поспи, Джей, — сказал Джефф. — Ты последнее время тоже мало отдыхаешь.

— Да, — сказал Летун. — Ага. Конечно.

Он протянул руку, взял чашку Джеффа, выпил кофе залпом, как воду, — и вышел.

Вообще-то рабочий день инспектора Бивера был закончен. Но, увы, он самым роковым образом забыл в кабинете шляпу.

Виноват, разумеется, был этот чертов стажер. Бивер ждал неприятностей с самого утра — с той секунды, как увидел на терминале отчет о поступлении его сотрудника в медпункт с огнестрельным ранением. Бивер ждал жалоб, угроз по интеркому, иска в отдел внутренних расследований, шума в новостях, чего угодно, но так и не дождался, и это нервировало больше всего. Коллинз талантливейше валял дурака, ссылался на хулиганов и с честными глазами требовал то водички, то сурового наказания за недописанный отчет. Поскольку ни о какой стрельбе посреди полицейского управления Биверу не докладывали, следовательно, хулиганы никак не могли помешать составлению отчета, но на попытку ткнуть стажера носом в этот факт последовало заявление, что такими мелочами просто никто не рискнул обеспокоить начальство. Во второй половине дня Биверу удалось узнать и о том, кто именно приволок Коллизна в медпункт, но на это нахальный мальчишка, радостно улыбнувшись, выдал о положительном влиянии личного знакомства сотрудников с потенциальными нарушителями общественного спокойствия и невинно попросил разрешения оное знакомство продолжить.

Биверу оставалось только орать, да в красках представлять, как он вышвырнет сопляка из отдела сразу по завершении стажировки. Чем он и занимался до конца рабочего дня — то есть Бивер был бы и рад отвлечься, но Коллинз постоянно крутился около его кабинета, а один вид этой рожи провоцировал инспектора перейти на повышенные тона.

В итоге он забыл свою шляпу — а что еще оставалось? И вернувшись, разумеется, обнаружил в кабинете посторонних.

Бивер замер под дверью. Свет нарушители не включали, но полицию, как и любую социальную организацию, не оснащали мелочами вроде звуконепроницаемых дверей, а парочка внутри позабыла о том, что не плохо бы контролировать громкость.

К тому же не было слышно новостной канал — значит, Коллинз где-то успел раздобыть пароль переключения интеркома в режим терминала.

—...У вас вообще мозги остались, у обоих? — плаксивые интонации голосу стажера очень шли. — Кому сказал, дай мне стереть отчет!

— Спокойно! — отозвался другой голос, мальчишеский, но уверенный. — Я сказал — дождемся, значит, дождемся!

— Нахрена я с вами связался, с обоими!

— Не ори, придурок!

— Буду орать, и пусть тебя это раздражает! Почему я один должен мучаться?

Бивер подавил естественное желание ворваться в кабинет и придушить паршивцев. Желание достать пистолет он тоже подавил — кто там с Коллинзом, догадаться было несложно, а при детях оружием не размахивают. Даже при таких опасных детях. Особенно при таких опасных.

Тем временем парочка дождалась: в кабинете что-то стукнуло, упало, и приятель Коллинза медленно, и, как ему наверняка казалось, солидно произнес:

— Ты опоздал.

— Я не оговаривал точное время, — отозвался третий голос, и Бивер едва не выругался вслух — так он и думал! Не узнать этого... попугая было все равно, что не узнать Алону Талл.

Совсем обнаглели!

— А мог бы и оговорить, — рявкнул тот, кто наверняка был Котом. — Корона бы с головы не свалилась!

— Отсидел задницу? — не остался в долгу Летун. — Инспекторское кресло такое жесткое?

" Ты не представляешь насколько", — мрачно подумал Бивер.

— Все глаза проплакал, тебя дожидаючись! — провыл Кот. Коллинз застонал:

— Ребята, мне вас наедине оставить? Прямо сейчас? Или, может, сначала мы быстренько заглянем в отчет Спейта, сотрем его к чертовой бабушке, а потом уже — наедине?

Бивер знал только одного Спейта — патологоанатома. Какой отчет он мог ему прислать?

— Мы одни в здании? — спросил Летун.

— Боишься, что тебе ощиплют перышки? — огрызнулся Кот.

— Дело твое, — непонятно отозвался Летун. — Отчет патологоанатома, я так понимаю? Вы его читали?

Коллинз пробурчал:

— Я читал, он — нет. Решил дождаться тебя. Видимо хотел, чтобы вы заглянули туда вместе, трогательно держась за руки.

Последовала пауза, видимо заполненная яростным взглядами, а потом Летун обратил внимание на Коллинза:

— Я думал, ты захочешь показать отчет своему начальнику.

" Да, — думал начальник, — я не отказался бы посмотреть".

— А вы оба в тюрьму хотите? — ядовито переспросил Коллинз. Плаксивость из его голоса успела испариться неведомо куда. — Я — нет. Мне в суде объяснять, где я взял целый грузовик трупов, совершенно не улыбается.

" Надо же, всего сутки на работе, а такой прогресс, — умилился Бивер. — Грузовик трупов! Господи! Но хотя бы понятно, при чем тут Спейт..."

— Хорошо, — неожиданно мирным тоном заявил Летун. — Посмотрим вместе.

Шорох пододвигаемого кресла, тишина, а потом тихий смешок Коллинза и хоровой вопль мальчиков в трико:

— Что?!

— Ничего, — Коллинз продолжал нервно хихикать. — Хорошо смотритесь вместе. Такие печальные.

— По-твоему, это смешно? — процедил Летун, и что-то в его голосе было такое, что Биверу захотелось увидеть этот отчет, немедленно. Непонятно, как дальше пойдет разговор, но стирать что-то на своем терминале он не позволит.

— Ни разу, — отозвался Коллинз. — Просто у меня истерика.

— Что-то ты спокоен, птичка, — голос Кота едва не срывался от напряжения, — для человека, только что обнаружившего, что на его фабрике дохнут люди!

Что ответил Летун, Бивер не услышал, но Кота этот ответ явно не удовлетворил.

— А может, еще раньше, а?! Ну, поплачь о том, что тебя обманули!

— Не тебе говорить! — рявкнул Летун. — Вот эти трое на твоей совести, так же, как и на моей! И еще неизвестно, сколько людей на самом деле было в тех зданиях, что ты взрывал!

— Там не должно было быть никого!

— Так поплачь о том, что тебя обманули!

— Эй... — настороженный голос Коллинза. Но его не услышали.

— Их и так убивали, — зашипел Кот. — Без нас! Думали, с вас никто не спросит, да?!

Резкий шорох ткани, и едва слышный голос Летуна:

— Давай. Скажи: " Оправданные потери"! Ну?!

Бивер осторожно заглянул внутрь. Социальное учреждение или нет, а дверь в его кабинет не скрипела.

Коллинза не было видно, а Лига оказалась прямо перед ним. Летун держал Кота за грудки, Кот ухмылялся ему в лицо, той самой улыбкой, от которой скулы сводит.

— Ты первый. Скажи: " Я ничего не знал"!

— Узнал, и еще узнаю! — Летун снова тряхнул " врага". Кот ухватился за его плечи. — А вот ты! Недоучка, Зорро себя вообразил? Да Алона же использовала тебя, придурка!!! — Новое встряхивание, и Летун по правилам должен был уже лететь на другой конец кабинета, но Кот лишь ухватился крепче, будто боялся упасть. — Ей нужны технологии компании, а когда она до них доберется, думаешь, что с тобой и твоими котятами станет?! Что ты там хотел?! Революцию?! Фабрики разрушить? Да ты хоть знаешь, что начнется на улицах, если их закрыть?

— Я знаю, что там твориться сейчас! — Кот второй рукой потянул Летуна за волосы. — А ты, что ты знаешь? О людях, обо мне? Маньяк электронный — ты вообще живой? Настоящий? Может, у тебя там и череп железный, а?!

— Девочки, просто поцелуйтесь, — пробормотал Коллинз.

— Заткнись! — хором рявкнули эти двое, а Бивер решил, что с него достаточно, и сделал шаг вперед.

Зажегся свет. Парочка из высшей Лиги уставилась на инспектора одинаково круглыми глазами. Коллинз пискнул " Ой" и отошел от терминала. Это он правильно.

Бивер подошел к вешалке, снял с нее шляпу, положил на стол. Заглянул в терминал, открыл последний файл — Коллинз за спиной едва слышно вздохнул. Бивер поднял глаза и почти спокойно произнес:

— Действительно, может, отпустите друг друга наконец?

Кот с Летуном словно только сейчас заметили, что делают. Переглянулись — и отпрыгнули в разные стороны. Кот вытер пальцы о бедра, Летун скрестил руки на груди.

Бивер раздраженно выдохнул и подумал о том, как он ненавидит подростков. Особенно подростков в трико. Хотя этим уже почти двадцать... а толку-то.

— Значит, что тут у нас. Около тридцати тел, которые, вместо того, чтобы попасть в коллектор, попали сразу Спейту на стол... Спасибо, дети, что бы я без вас сделал!

— Мне куда интереснее, что вы собираетесь предпринять теперь, — отозвался Летун. — Вы же все слышали. Трое из них погибли во время вчерашнего происшествия на Восьмой фабрике, остальные... — Летун запнулся. — Долгая история.

— Ты тему-то не меняй, — сразу взвился Кот. — Рассказывай свою долгую историю, раз уж ты, якобы, вчера всю ночь выяснял подроб... стоп. Как это он все слышал? Ты... — Кот снова скользнул к Летуну вплотную. — Ты знал, что он там стоит, и не сказал?!

Летун развел руками — широко, будто собирался Кота обнять.

— Я спросил, одни ли мы в здании, и из твоего ответа сделал вывод, что тебя это не волнует.

— Ты, умник...

Бивер снова подумал об оружии, но ограничился тем, что грохнул ладонями по столу. Подействовало. Он убедился, что завладел вниманием аудитории, и протянул:

— Действительно — что бы мне с вами такое сделать? Посадить в тюрьму одного террориста? Или может сразу обоих?

— Эй! — хором возмутилась сладкая парочка, и Биверу снова пришлось пошуметь.

— Молчать! Засранцы... вы что, думаете, можно прокатиться по городу на грузовике с телами, выяснить, что оные тела образовались в результате вашей детской игры в войну, а потом сказать " извините, пожалуйста, дяденька инспектор, мы больше не будем? "

Коллинз за его спиной раскашлялся.

— Вообще-то, они именно так и...

— С тобой я отдельно поговорю! — Бивер даже не обернулся.

— Детская игра? — спросил Кот. Летун только рот приоткрыл от возмущения. Бивер хмыкнул.

— Ах да, я забыл. Вы же Высшая Лига. У вас же судьбы мира в руках — а это уж никак не игрушки. — Он хотел сдержаться, очень. Но Бивер не Господь Бог и даже не Папа Римский. — Сопляки безмозглые!

Теперь рты открыли оба, скорее даже все трое, но Бивер уже не мог остановиться.

— Все никак не устанете меряться? То размером оружия, то количеством человеческих жертв? Спорите о том, кто больше виноват — надо же какой ужас, три десятка тел... А три сотни не хотите?! За две недели? А полтысячи за месяц?! Будете считать, сколько приходится на каждого?!

Лига молчала. Бивер глубоко вдохнул и продолжил чуть тише:

— В отделе поиска пропавших по одному Восьмому району может быть до пятидесяти заявлений в день. Про коллектор я вам только что сказал — патологоанатомы просто физически не успевают всех исследовать. Да о чем я говорю! Ты, — Бивер ткнул пальцем в Летуна, — если бы потрудился хотя бы раз прогуляться чуть дальше фабричной зоны, давным-давно знал бы все, что тебе нужно знать.

Летун мотнул головой.

— В том, что в трущобах люди режут друг друга, я точно не виноват! Наоборот, наличие работы снижает уровень агрессии...

Бивер рассмеялся:

— А Господь Боженька обещал нас любить — и где эта любовь?! О да, первые пару месяцев, еще до катастрофы на Третьей, были подвижки в настроениях народных масс — пока не выяснилось, что пряничек-то с ядовитой начинкой!

— Опять вы про это! — заорал Летун. — Электронной наркомании не существует! Я нормальный!!!

Воцарившуюся после этого вопля тишину даже Кот рискнул нарушить только добрую минуту спустя.

— А-а, самоуговоры, значит, не помогают уже?

Летун снова схватил его за грудки. Изданный Котом звук по идее был признаком веселья, хотя и мало похожим на смех.

— Да прекратите вы наконец?! — снова рявкнул Бивер.

— Или поцелуйтесь все-таки, — как-то очень серьезно предложил Коллинз. Бивер уже хотел было рявкнуть и на него, но зашкаливающая степень идиотизма последней фразы, как ни странно, разрядила обстановку. Летун отвернулся от Кота и с силой провел ладонями по вискам.

— Почему вы все так уверены? Откуда у вас данные? Послушайте, я знаю про нелегальные кабины и виртуальную реальность для развлечений, но...

— А мне плевать, — Бивер снова его перебил, — из-за чего именно человек поехал крышей — из-за программы или из-за самого наличия узлов. Хватает и того, что теперь к стандартному набору психов добавился новый вид! Подумай, малыш! Ты тут страдаешь, что твои фабрики работали по ночам — а с чего бы ленивым жителям трущоб соглашаться на дополнительную работу? Что им за это обещали такое? Карьеру? Большие деньги?

Летун медленно покачал головой.

— Небольшие, но деньги. Если они изменились и начали работать...

Бивер посмотрел на него с подчеркнутой жалостью.

— Люди никогда настолько не меняются.

Летун молчал.

— Если бы ты хоть раз видел человека, поплывшего от электронки, — сказал Кот, неожиданно тихо и обреченно, — ты бы тоже в нее поверил. А если бы ты видел катастрофу на Третьей...

— Я ее видел, — так же тихо отозвался Летун.

Бивер положил локти на стол и сжал виски ладонями.

— А знаете, детки, что самое неприятное? Не нарушение трудовых норм, и не опыты над рабочими, — он постучал по монитору. — Тридцать человек, самые свежие покойники — позавчерашние, самые старые месячной давности. Но в этом городе есть места, где тридцать человек, а то и больше, могут лечь в грязь за один час. — Бивер внимательно посмотрел на Кота. — Не на фабрике, даже подорванной твоей бандой, не в баре, где кабины удаленного управления установлены для киберсекса, и не в подворотнях Восьмого района. А возле пунктов бесплатной установки узлов и рядом с теми самыми барами — когда маленький серый грузовик эти кабины туда привозит!

— Вы хотите сказать...

— Сказал и еще не раз скажу, что вы оба безмозглые сопляки, играющие в детские игры с оружием, и не способные увидеть, что происходит у вас под носом!

Все снова на минуту притихли, а потом Летун повторил:

— Вы хотите сказать, что кто-то целенаправленно натравливает людей на систему?

Бивер хлопнул в ладоши несколько раз.

— Браво! Ты делаешь успехи. Еще бы научится не подливать масла в огонь — совсем было бы замечательно. После твоего интервью с Алоной друзья тех, кто сгорел в самопальной кабине, тебя так любят!

Летун посмотрел на Кота. Кот отвернулся, и глухо сказал Биверу:

— Не думаю, что в трущобах нужно кого-то специально подзуживать.

— Да-да, — отозвался Бивер. — Тебя вот никто не подзуживает. Правда?

Кот скривился.

— Вы про Алону, что ли?

— Нет, не про нее.

Кот ухмыльнулся, открыл рот — и вдруг осекся.

— Что? — спросил Летун. — Кто? Кто еще?!

Кот обернулся к нему, явно готовый огрызнуться, но Летун его оборвал.

— Тебе звонят.

Бивер нахмурился — он не слышал сигнал. Кот ощетинился.

— Не твое дело.

— Ответь, — тихо сказал Летун, — вдруг это важно. И добавил, — Пожалуйста.