Глава вторая, в которой Кот и Летун общаются с красивыми девушками, а стажер Коллинз проявляет неуемное любопытство

Проснулся Кот глубокой ночью все на том же диване. Похоже, он проспал часов двенадцать, если не больше. Иногда это случалось, и друзья знали, что его в таких случаях проще не трогать. На базе явно никого не было. Напрягшись, Кот вспомнил, что у Музыканта и Весельчака сегодня вечером концерт. Пропускать концерты, отсыпаясь, становилось нехорошей традицией.

Интерком бормотал почти неслышно, накрытый толстым одеялом. Кот поднялся, сладко зевнул, в который раз пообещал себе с завтрашнего дня начать новую жизнь и побрел в душевую.

Душевой зал они собрали сами. Неутомимый Малыш ухитрился подключить трубы к водопроводу " почти легально". Канализация-то была бесплатной на всей территории Двадцать Четвертой зоны, даже в трущобных районах, но вот с горячей, а особенно с питьевой водой дела обстояли куда хуже.

Он кинул трико в автопрачку, быстро вымылся и застыл под тугими струями. Вода согревала, смывала с плеч усталость и неведомо откуда накатившую тоску. Кот вздохнул и расслабился.

Разумеется, именно в этот момент маленькое окошко слева тихо скрипнуло.

Кот чуть сместил правую руку и через секунду хлестнул тугим шлангом, обвивая металлические когти, слишком длинные для простого инструмента-кошки.

— Дженс, — мурлыкнул нежный голосок. — Не стоит обливать даму, если не собираешься сделать ей предложение.

Он крутанул шланг в другую сторону, заливая водой латекс и рыжие волосы, девушка извернулась, пытаясь сохранить равновесие и освободить оружие. Кот поймал ее второй рукой, прижал спиной к себе, обхватывая шею. Едва уклонился от тычка острым локотком в бок.

Звонкий смешок и новое мурлыкание:

— Полегче!

— Дани, — прошептал он ей на ухо. — Если хочешь вежливого разговора, стучись. Сколько раз просил?

— С тобой неинтересно.

— О, да.

Они расцепились, ехидно глядя друг на друга.

У девушки напротив был черный, блестящий костюм, красная маска, длинные железные когти и волосы неестественно-морковного оттенка. Безнадежно мокрые волосы. В ее ID когда-то было записано Эй-Ди Харрис. СМИ называли ее Рыжей Кошкой, он звал ее Данниль. С самого детства. Она звала его Дженсеном.

— Насмотрелся? — фыркнула девушка.

— Просто пытаюсь понять, зачем ты все же покрасила волосы? Совершенно ужасный цвет.

Дани дернула плечиком.

— Ты должен мне душ.

Кот шутовски поклонился, указывая на чудом не перерубленный шланг.

— Я принесу чистое полотенце.

Чистое полотенце, после некоторых поисков, все же нашлось. Минут через двадцать они сидели рядом и заедали пиво печеньем, запасенным все тем же Молчуном.

Маска и трико так и остались на ней. Дженсен счел это намеком, но не совсем понял, на что именно.

— Неплохие крекеры для бюджетных пищевых автоматов. Где ты их берешь?

Он усмехнулся.

— Дани. Не пойми меня неправильно, мне не жалко для тебя ни крекеров, ни горячей воды, но...

— Да, да. Ты всегда был жутким занудой, — она шутливо пихнула его кулачком в плечо. И, наконец, стала серьезной. — Дженс. Дело не движется.

Кот помрачнел.

— Я знаю, Дани, знаю, — он вздохнул. — Ну, все не так плохо. Сегодня я выяснил, как можно прижать Попугайчика, так что...

Дани со смешком положила ладонь ему на плечо.

— Ты так часто произносишь его имя, что мне впору начать ревновать. Ты же прекрасно знаешь, твой враг — не он.

— А мегакорпорация " Роботик Электроникс" и компания " Чистое Небо", — Дженсен поморщился. — Разве он — не есть корпорация? Джей-Ти Падалеки, инженер-испытатель, ха... Как же, инженер, прямо таки юный гений. Этот засранец даже не прячется.

— Хуже, он тащится от видеокамер. Но у него достаточно денег, чтобы прикрыть свою задницу, — Данниль как-то неприятно, по-взрослому усмехнулась. — Дженс, даже если тебе удастся его посадить, корпорацию этим не свалишь.

— Я не уверен, можно ли свалить ее тем, что мы делаем, — буркнул Дженсен. — Алона так и не смогла добраться ни до чего стоящего. Не думаю, что еще одна развороченная фабрика что-то исправит.

— Смотря как ее разворотить.

— О чем ты?

Дани внимательно рассматривала свою ладонь в латексной перчатке.

— Сегодня вдоль шестьдесят четвертой еще в десяти барах установили кабинки для виртуала. Я видела, как их развозили. Такой серенький грузовичок.

— Как у " Чистого Неба", только без попугаистого логотипа. Знаю.

— А когда закончили установку, в одном из баров выломали дверь. Была давка... я не стала дальше смотреть.

Кот молчал. Он видел вещи и похуже выломанной двери бара. Обезумевшие, истощенные люди с красными глазами и дергаными движениями, готовые убить за то, чтобы еще хоть на пять минут подключиться к сети. Высохшие мумии в самодельных виртуальных кабинах, мумии с белыми зрачками, с мозгами, сварившимися, потекшими из ушей из-за внезапного скачка напряжения в криво собранной установке. Сумасшедшие, не способные отличить виртуал от реальности, бьющиеся в падучей на мостовой...

Это не считая катастрофы на Третьей фабрике. Кот до сих пор помнил, как оттуда выносили тела.

Официально электронной наркомании не существовало, а за людей, почему-то отказывающихся соблюдать трудовые нормы, " Роботик Электроникс" не отвечала.

— Я иногда думаю, — Дани запнулась, словно ей не хватило воздуха. — Может ли быть хуже... Когда что-то пожирает тебя изнутри. Не могу придумать ничего.

Он обнял ее одной рукой. Она поежилась, обхватила себя ладонями и встала.

— Разберемся, — сказала она деловым тоном. — Идеи у меня есть, но смутные. Покажусь, когда оформятся. Собственно, зачем я заходила. Шестьдесят четвертая, перекресток с восьмой — там, в тоннелях, машина с грузом. Ее надо доставить Доктору. Ну, и сам можешь покопаться, — она лукаво усмехнулась. — Только не наглей. Док без запчастей засохнет.

— И где ты только все это достаешь, — сказал Кот.

— Места знать надо! — ее улыбка стала донельзя самодовольной, и Кот невольно улыбнулся в ответ. Вот так-то лучше. Ему не нравилось, когда она грустила. — Спасибо за крекеры, Котик. Не провожай меня!

Он кинул в нее подушкой.

— Кто бы говорил!

Дани расхохоталась.

— Да, я такая! Ранимый Котик.

Дженсен фыркнул. Дани склонилась к нему и нежно поцеловала. Губы у нее были мягкие и теплые. Но прежде чем Дженсен успел что-то сделать, она уже была на другом конце комнаты. Обернулась на миг — и исчезла.

Он знал, что если пойдет следом, не найдет никого. Рыжая Кошка всегда уходила на мягких лапах и бродила сама по себе.

Иногда он совсем ее не понимал.

Дани исчезла, когда им было четырнадцать, и вернулась год назад — с длинными кошками, красной маской во все лицо и отвратительными, морковного цвета волосами. Они по-прежнему иногда говорили всю ночь, почти как в старые добрые времена... почти. Он слышал в новостях о бойце Высшей Лиги, диверсантке и наемнице. Но толком никогда не спрашивал. Она появлялась раз в две-три недели — с информацией, просьбой или чтобы просто побыть рядом. Временами ему казалось, что она смотрит на него не как на друга детства, почти брата. Но каждый раз, когда он надумывал что-то предпринять, она уходила. Словно боялась. Дженсен не представлял, чего могла бы бояться прежняя Дани. Эту он не знал вовсе.

Кот посмотрел в окно. С нижних этажей Восьмого района не было видно неба и луны. Но ее должно быть видно с крыш.

Он вздохнул и пошел искать чистое трико.

В студии было жарко. Летун щурился на беспощадные софиты.

— Неужели при всех достоинствах современной техники до сих пор необходимо так освещать площадку?

Восходящая по обломкам фабрик Падалеки телевизионная звезда со звучным именем Алона мило улыбнулась.

— Вам неуютно под ярким светом?

Он фыркнул и рассмеялся. Алона явно считала себя очень умной.

— Мне просто жарко под софитами.

Девушка ничего не ответила. В ее взгляде читалось, что Джей-Ти Падалеки — злобная акула империализма и заслуживает еще и не такой пытки.

Злобная акула склонил голову к плечу. Алона ведь молода, во всяком случае, должна быть моложе него, и красива — тонкое личико, пышные светлые волосы. Крашеные наверняка — он снова фыркнул. Интересно, может такая, как она, действительно верить в то, о чем рассказывает?

Джефф бы, наверное, его высмеял за этот вопрос.

— Я вас забавляю? — холодно спросила Алона.

— Да, — не смутившись, ответил Джаред.

— Камера, — раздался механический голос. — Десять секунд до эфира... девять... восемь... семь...

На экранчике над их головами поплыла заставка " Интеркома", потом — спецвыпуска новостей " Разговор лицом к лицу". Он прикрыл глаза.

— Четыре... три... два... один... мотор!

— Здравствуйте, уважаемые зрители. Сегодня с вами спецвыпуск новостей " Разговор лицом к лицу", и я, его ведущая Алона Талл.

Джей-Ти открыл глаза навстречу камерам и ее ледяной улыбке.

— Сегодня у нас в гостях...

— Вы не против, если я сам представлюсь? — он обернулся и помахал ближайшей камере. — Привет! Меня зовут Джей-Ти Падалеки, я, вроде как, владелец целой кучи ужасно скучных вещей и большая шишка. Думаю, вы предпочли бы поговорить о Летуне, не спорю, он забавный — но вот этой милой леди с ним не очень интересно. Так что вы уж нас простите, беседа может показаться чересчур серьезной, но поверьте, мы будем говорить о достаточно важных вещах, чтобы вы захотели подольше остаться у экранов, — он обернулся к Алоне, и обезоруживающе улыбнулся. — Не правда ли?

Алона гордо вздернула подбородок, но ее улыбка не увяла ни на секунду.

— Спасибо, Джей-Ти, — вы ведь позволите так себя называть? Выговаривать вашу фамилию слишком долго.

— Действительно, Алона, какие между нами могут быть церемонии, — он рассмеялся. — Я сам, правда, предпочитаю другое имя, но сейчас, увы, не в том костюме.

— Не сомневаюсь, — чтобы уловить нотки ехидства в ее голосе, нужно было сидеть очень близко. — Вы любите внимание?

— Не совсем я, — снова смех. — Летун любит. Я — всего лишь скромный студент.

— Скромный владелец трети обитаемого мира?

— Во-первых, всего пятой части, — он чуть наклонился вперед. Алона говорила так серьезно. — Во-вторых, вы ведь знаете — корпорация это не один человек. Попечительский совет...

— Вы хотите сказать, что не влияете на решения корпорации?

— Нет, что вы! — Как же объяснить? Ей ведь на самом деле не интересно, наверное.

Но Алона, как ни странно, терпеливо ждала ответа.

— Корпорация огромна. Во главе каждого ее подразделения стоят свои руководители, они принимают решения — на своем уровне компетенции. Если решение касается какой-то узкой области, — Джаред сложил ладони лодочкой, — учитывается мнение технического специалиста. Если наоборот, решение масштабное, затрагивает много областей, — он развел руки, показывая как много областей можно охватить, — собирается совет директоров. Многие решения должны быть одобрены акционерами. Объявляется голосование... возможно, и вы можете повлиять на решение корпорации — если у вас есть хоть одна акция. — Алона усмехнулась. Он одобряюще кивнул. — Это только поначалу кажется сложным. На деле корпорация это такой механизм, в котором всегда учитываются все детали. Попечительский совет, по сути, тот же совет директоров, только включает он людей с самым высоким уровнем компетенции. Директоров самых крупных компаний, например, или ведущих ученых. У меня, как у наследника, там совещательный голос...

— То есть, они могут выслушать вас, — Алона пристально смотрела ему в глаза. — Но не прислушаться.

— Но я ведь еще и ведущий инженер-испытатель! — Он снова заулыбался — Алоне, камерам и всему огромному миру, который их сейчас слушал. — Совет слишком многое узнает от меня! Как же им ко мне не прислушиваться?

— Вы снова о Летуне, — Алона почему-то рассердилась, почти отвела взгляд, но выучка взяла свое. — Хотите сказать, у каждого рабочего, подключенного к системе удаленного управления, стоят те же узлы, что у вас?

— Нет, конечно. Я рискую куда больше.

— Объясните.

Он внимательно на нее посмотрел. " Алона — хорошая актриса", — говорил Джефф. Но все же ее любопытство казалось искренним. Джаред сложил руки перед собой.

— Обычные узлы удаленного управления позволяют подключиться только к сети на фабрике. Нельзя использовать свою голову как компьютер, просто став членом системы " Чистое небо". Даже если бы такая возможность и существовала — а поверьте, программируются узлы так, чтобы это было невозможно — то, как вы наверняка знаете, система еще не адаптирована под все механизмы этого мира. — Он внимательно посмотрел на журналистку. Та ответила вызывающим взглядом. — Программирование и компьютеры в сфере интересов компании " Интерком", вашей компании, и нам никак не удается договориться.

— Да, Джей-Ти, мы еще поговорим об этих разногласиях, но сейчас речь о рисках подключенных к системе " Чистое небо".

— Ну, это ведь совсем просто, — новая улыбка, — обычные узлы проходят все возможные степени проверки и связывают рабочего всего лишь с одной машиной. А я — тот парень, который проводит все эти проверки на себе. Включая возможность управлять несколькими машинами сразу.

— Значит, у вас стоят не самые лучшие системы, а самые ненадежные?

— Я все-таки инженер-испытатель в первую очередь. Мои узлы надежны, но мы не уверены в том, как они поведут себя в экстремальных условиях. Зато уж после меня... — Он поиграл бровями. — В том, что отправляется на фабрики, мы уверены.

— А как же катастрофа на Третьей? — Алона бьет без замаха, неожиданно и очень больно. Профессионально. И Джаред перестает улыбаться.

— Это была диверсия.

— Или ошибка. Ваша ошибка в протоколах работы тех самых узлов, о надежности которых вы говорите. Вы ведь упоминали о разногласиях с " Интеркомом", Джей-Ти?

— Поверьте, — он смотрел ей прямо в глаза. — Как бы ваша корпорация не доказывала обратное, наши программисты ничуть не хуже. Не бывает хорошего робота без хорошего программного обеспечения! Если бы мы каждый раз обращались к вам за помощью — мы бы разорились!

— Вы ставите жизни людей на кон!

— И свою собственную! — Она попыталась что-то сказать, но ей не дали вставить ни звука. — Это была диверсия, Алона, подлая диверсия... Впрочем, вы все равно правы.

Он сдался так неожиданно, что она растерялась.

— Что?

Джаред печально смотрел на нее.

— Диверсия или нет, мы должны были это предотвратить, — он опустил голову, и Алона вдруг отступила, точнее, сменила тему.

— Ну хорошо. Значит, вы говорите, что вникаете во все дела корпорации?

— Во все дела вникнуть невозможно, — немного устало сказал он. — Но в самые крупные, и особенно в дела компании " Чистое небо" — да, по мере сил.

— Не слишком ли сложно для скромного студента? Да и звание инженера...

—...Я получил только за участие в научном проекте, — улыбка вышла немного натянутой. — Да, несправедливо — но вы простите Центральному Университету эту маленькую лесть? Поверьте, звание инженера-испытателя не дает привилегий, хотя со временем я рассчитываю получить полноценную степень. Да, Алона, я не завсегдатай вечеринок, много работаю и учусь. Быть наследником такой корпорации — ответственность, не привилегия. Но мне нравится.

Алона дождалась, пока он закончит.

— А скажите, вам не показалась подозрительной программа бесплатного подключения к системе " Чистое небо? "

— Скажите, Алона, — он снова наклонился вперед, едва не вторгаясь в границы ее личного пространства. — Я понимаю, что вы слишком молоды, но вы ведь изучали историю родной корпорации?

— Допустим.

— И вам не показалось подозрительным, что " Интерком" в свое время ввел программу " бесплатный терминал в каждый дом"? Это казалось таким глупым — кто же откажется от дармового коммуникатора, пусть и с ограниченным набором функций, и новостного канала? " Интерком" проник повсюду, компании предписывали крах — никто не верил, что люди будут платить за то, чтобы отключиться. И каких теорий тогда только не выдвигали об их истинных планах! — Вот теперь он сиял искренне, показывая ямочки на щеках, будто рассказывал веселую шутку. — О зомбировании через телеэфир, о порабощении мира... Вы помните?

Алона чопорно кивнула.

— Я понимаю, к чему вы ведете, Джей-Ти. Стоимость подключения дешевле стоимости обучения, которого требует подготовка современного рабочего. Вы получили почти бесплатную рабочую силу, а люди получили рабочие места и возможность изменить свою жизнь.

— Именно так.

— Что вы скажете о синдроме электронной наркомании?

— Я ждал этого вопроса, — Джаред вздохнул и заставил себя говорить так жестко, как он только мог. — Вот что я вам скажу, Алона. Я не буду утверждать, будто знаю, как живут в трущобах, но люди, по большому счету, везде одинаковы. Среди моих знакомых я не раз наблюдал такую картину: кто-то бросает жизнь бездельника, разгульные вечеринки, перестает наслаждаться бессмысленностью собственного существования и берется за ум. Находит работу, начинает учиться, да просто находит себе смысл, дело, которому может себя посвятить. Человек отдает этому делу всего себя, и что же говорят его прежние друзья? — он всплеснул руками. — Ах, что же с ним случилось! Он так изменился! Он перестал быть нашим другом! Его будто подменили злые силы! Может, он наркоман?

— Но...

— Никаких " но" не может быть, Алона. Электронная наркомания — не более чем миф, придуманный теми, кто никак не может побороть тайную зависть к бывшим друзьям. Друзьям, сумевшим стать чем-то большим, чем паразит, живущий социальными программами, которые оплачиваются, кстати, все теми же " Интерком", " Глобал Индастриз", " Бу-бу-кола" и нами, — Летун развернулся к камере. — Оболгать то, что построено другими, — легко. Взорвать — ненамного сложнее. Построить что-то самому, или хотя бы стать частью уже построенного, конечно же, совсем не так приятно и весело, и я понимаю, почему человек может выбрать путь попроще, но знаете что? Уважать я его не буду! Хотя бы потому, что такой человек не изменит ничего и никогда.

Алона пристально смотрела на него. Джаред развел руками, смущенный.

— У меня есть повод во все это верить. Не буду утомлять вас статистикой, сам не верю в цифры. Но, Алона, я провожу подключенным к системе не меньше шести часов каждый день. Скажите, я хоть немного похож на наркомана?

Она только ослепительно улыбнулась в ответ.

— Что ж, Джей-Ти, вы ясно обозначили свою позицию. У нас заканчивается эфирное время, и я благодарю за то, что вы согласились не просто ответить на наши вопросы, но и прийти для личного разговора. — И уже не ему, равнодушной камере. — С вами была программа " Разговор лицом к лицу" и я, ее ведущая, Алона Талл.

Софиты, наконец, погасли, но Джаред все не отводил взгляда от лица Алоны.

— Я вас совсем-совсем не убедил?

— А вы хотели убедить? — она как-то странно на него посмотрела, так, что он на миг перестал верить всем рассказам Джеффа и остро захотел ее обнять и погладить по голове. — Знаете, вы ведь, наверное, и правда верите в то, что говорите.

— Но я ведь так и сказал, — увы, все, что он мог себе позволить — надеяться, что его улыбка получилась по-настоящему теплой.

— Допустим, но... Джей-Ти, сколько вы спите?

— Что? — он подумал, будто не расслышал вопрос. Алона — серьезная журналистка, не каждому доверят вести живое интервью. Какая ей разница, сколько времени он проводит в постели?

— Не важно, — теперь она казалась не просто хрупкой, она казалась измученной. Почти больной. — Не важно. Забудьте мой вопрос.

— Алона...

Она усмехнулась.

— Всего доброго. Удачи вам.

И ему пришлось поклониться и выйти, думая о том, что он никогда не понимал ни девушек, ни журналисток.

Джаред оказался свободен на всю ночь. Наверное, нужно было вернуться домой и поспать, особенно учитывая только что состоявшийся разговор, но Летун, стоя в лифте, подумал о ночном воздухе — таком душном и вязком внизу, таком холодном и чистом на верхних этажах небоскребов. И остановил кабину.

Наверняка где-то в недрах вещательной компании зазвенел тревожный звоночек — все-таки это была вражеская территория. Но мешать ему не рискнули. Летун подошел к выходу на крышу — и прямо на перилах открыл небольшой кейс. Поглаживая шелковистую ткань, он думал, что если и сидит на чем-то, то уж точно не на мифических радостях прямых подключений.

А на чудесном ночном воздухе, таком, каким он бывает только в первую секунду, когда прыгаешь с высоты.

Если бы Джи-Эн Бивер успел прочесть характеристику своего нового стажера, он, возможно, поостерегся бы давать ему такое задание. А возможно, и нет, поскольку короткие слова " любопытен" и " склонен к авантюрам" очень слабо отражали степень неуемности его характера.

Эм-Ди Коллинз, двадцать один год, Оверлорд для многочисленных друзей по чатам и Миша для немногочисленных реальных, причину ярости своего нового начальника обнаружил быстро. Место преступления оказалось частной территорией, в допуске к которой компания отказывала, ссылаясь на то, что все данные, которыми могла бы интересоваться полиция, содержатся в присланном ими отчете. Отчет умещался на четырех страницах коммуникатора крупным шрифтом и в основном состоял из подсчета убытков. К нему даже фотографий не прилагалось, не то что видео. Миша разочарованно вздохнул и принялся требовать подробности.

После четырех часов переругивания по сети с электронными секретаршами, ботами и автоответчиками любой полицейский плюнул бы, вычеркнул из этих четырех страниц плач по потерянным компанией деньгам, после чего скопировал оставшиеся две в форму полицейского отчета и ушел пить кофе. Мише только стало любопытно. Не то, чтобы он не верил компании, да и мальчики в трико это все-таки не девочки, чтобы так уж жаждать на них полюбоваться, но неужели кому-то жалко поделиться с полицией парочкой снимков?

Он снова и снова перечитывал отчет, пытаясь похитрее сформулировать запрос, который хотя бы выведет его на живого человека, когда вдруг осознал, что в тех самых, неинтересных даже полиции цифрах наибольшая сумма стоит напротив пункта " кабины удаленного управления".

Миша почесал в затылке. Судя по сумме убытков, рабочие места компании в пыль поразносило. Но ведь взрыва не было, и это не подпольный клуб любителей киберсекса, чтобы перегорать от скачков напряжения, это фабрика! То есть о катастрофе на Третьей в мире, где есть " Интерком", не знать невозможно, но с тех пор они в своей системе двадцать раз что-то меняли, да и разве может в принципе перегореть отключенная кабина?

Миша набрал очередной запрос.

" Требуется уточнить количество рабочих на фабрике в указанное время".

Ответ пришел немедленно и содержал, на вкус Миши, несвойственную компьютеру долю ехидства.

" Нулевое количество рабочих указано в присланном отчете".

Он мотнул головой и уточнил.

" Требуется уточнить количество подключенных кабин в указанное время".

На этот раз ответ задержался.

" Доступ к данной информации открыт только для высших уровней компетентности. Введите код доступа".

Оп-па.

А почему не " нулевое количество"? И при чем тут высшие уровни компетентности к простой технической информации?

Миша набрал новый запрос.

Примерно через четыре часа игр со словами " рабочие", " рабочие места" и даже " затрата электроэнергии в указанное время" связь с компанией " Чистое небо" пропала. Начисто.

Миша снова почесал в затылке, позвонил администратору сети, выслушал его долгий и нудный мат по поводу стажеров и их постоянного желания использовать сеть для личных нужд, не менее сердечно ему ответил и обнаружил в своем мозгу изящную в своей простоте идею.

Если Высшей Лиге постоянно сходит с рук недозволенное проникновение на частные территории, то чем полицейский, пусть даже стажер, принципиально хуже? Он всего лишь хочет попасть на место преступления!

Ночью он стоял на арке, обрамлявшей съезд со скоростного шоссе к Восьмой фабрике, и думал, что он, конечно, не Высшая Лига, но тоже кое-что умеет. Например, соображать.

Он приготовился ждать. Машины на фабрику приезжали и ночью, и всегда останавливались на этом участке. Не могла же именно в этот вечер ни одна не появиться?

Когда он успел окончательно замерзнуть и усомниться в собственных умениях, серый фургончик наконец свернул в нужном направлении. Миша попытался быстро размять ноги, не преуспел, и, едва не свалившись, перелез через ограждение. Повис. На миг показалось, что машина не остановится, но обошлось. Приземление все равно вышло жестче, чем он планировал, Миша неуклюже плюхнулся на крышу фургона и прислушался. Из кабины не донеслось не звука. Миша рассмеялся — вроде бы, все шло по плану.

На подъезде к воротам фабрики он осознал масштабы собственного везения в первый раз. Машиной оказался маленький грузовичок, между крышей которого и воротами оставался зазор. С обычной технической фуры пришлось бы прыгать, а она здоровая. Миша снова хихикнул и затаился.

Грузовичок остановился у какого-то ангара, открылся, и автоматический погрузчик принялся затаскивать в него ящики. Миша осторожно уцепился за крышу, снова повис и спрыгнул на землю, стараясь не светиться перед кабиной. Все же вдруг там живой водитель, а не автопилот?

Он огляделся и опять усомнился в своей гениальности. Фабрику-то через спутник он рассмотрел, но сейчас, в темноте, между одинаковых ангаров, это совершенно не помогало ориентироваться. Не говоря уже о том, что в рабочий зал наверняка тоже не так-то просто попасть...

Погрузчик едва его не придавил. Миша отскочил в сторону и решил хотя бы посмотреть, что тут такое таскают по ночам. Фабрики удаленного управления — это фабрики управления, не заводы, так что отсюда могли вывозить?

Ящики оказались заперты на простые защелки. Миша приоткрыл ближайший у выхода... И понял, что ему повезло уже дважды.

Больше не надо искать рабочий зал. А вот сообщения об отсутствии жертв во вчерашнем инциденте совершенно точно не соответствовали истине. Или какие-то другие сообщения о несчастных случаях — он же не патологоанатом, чтобы в темноте определить время смерти замороженного трупа?!

В любом случае жертвы были. И компания " Чистое небо" их прятала.

Человек в ящике выглядел изможденным. Залысины, гнилые зубы, неприкрыто торчащие узлы — типичный житель трущоб. Миша открыл соседний ящик, едва успел увернуться от следующего, принесенного погрузчиком, и задумался над тем, как он будет отсюда линять.

В том, что линять надо — немедленно, очень быстро и как можно дальше — сомнений не было. Однако единственным вариантом оставалось влезть обратно на крышу грузовика. И кому-нибудь помолиться.

Когда из ангара вышли двое ребят с пистолетами-пулеметами и остановились у самого фургона, идея помолиться стала выглядеть привлекательно как никогда.

Впрочем, дальше все пошло неплохо. Грузовик благополучно доехал до арки, Миша спрыгнул на ту сторону, где оставил машину, не сломал ноги, то есть, может, и сломал, но припустить что есть сил ему это не помешало. Но тут везение кончилось — где-то за спиной раздался окрик.

Миша побежал еще быстрее.

Видимо, везение закончилось не до конца. Сначала его спасли опоры автострады — он успел добежать до них, когда началась стрельба. Потом — дремучий инстинкт, посоветовавший не выезжать на трассу, а поехать через ограждение в околозаводские переулки. Минут двадцать он плутал наугад, каждую секунду рискуя врезаться, но остановил его не тупик, а выехавший навстречу знакомый фургон. Миша выкатился из машины, рванул за угол — и прямо перед ним, красиво развернувшись, остановился здоровенный выродок славного рода мотоциклов на воздушной подушке с фигуркой в трико и маске за рулем.

— Подвезти, зайчонок?

Наверное, нехорошо полицейскому садиться на мотоцикл к объекту собственного расследования, да еще и такому наглому, но эту мысль Миша додумывал уже у Бойцового Кота за спиной, вцепившись всеми конечностями в его монстра и в него самого.

— Жми!!!

— Расслабься и получай удовольствие! — мотоцикл взвыл на глухой басовой ноте, и началась погоня.

Единственная более-менее связная мысль, мелькавшая у Миши, была о том, что Высшая Лига — это все-таки Высшая Лига. Это не для людей, это для чокнутых фриков, чьи мотоциклы умеют летать и ездить по стенам. То есть, летать мотоцикл Кота, конечно, не умел — зато мог проехать по мусорным бакам на лестницу, оттуда на крышу, прокатиться по техническому рельсу для автоматического обслуживания антенн и долго, красиво падать между домами. Кажется, Миша орал — уверен он не был.

Видимо, охранники компании имели какое-то отношение к Высшей Лиге или хотя бы к фрикам, потому что даже такие безумные пируэты не сбросили серый фургончик с хвоста.

— Они еще там!

— Расслабься, говорю! — Кот повернул назад к развязке и прибавил скорость. От фабрики выехал еще один грузовик, и из города их тоже нагоняли, но Кот, похоже, любил нормальную езду по нормальным дорогам не больше, чем стажер Эм-Ди Коллинз свои повседневные обязанности по переписыванию фальшивых отчетов из одной формы в другую. Мотоцикл опять взлетел, провалился на несколько уровней развязки, и плавно опустился в объятия магнитной скоростной дороги.

Миша судорожно попытался вспомнить расписание поездов, разумеется, не смог и зажмурился.

Открыл глаза он от того, что Кот невнятно выругался. Они снова мчались по обычным переулкам, а сверху над ними парила какая-то тень. Миша тряхнул головой, и тень пропала, зато впереди из дорожного полотна поперек всей улицы выросла здоровенная плита автоматической блокировки транспортного потока. Кот прибавил скорости — но все равно не успел. Он развернул мотоцикл и едва не уткнулся в еще одну фигуру в трико и маске.

— Тянет на место преступления, Кот?

Летун — это же был Летун? Вон и парашют валяется... Летун стоял в позе монумента, скрестив руки на груди, и Миша как раз вспомнил, что трупы в ящиках, скорее всего, на совести того самого Кота, на чьем мотоцикле он сидел. С другой стороны Летун...

Грузовички явно появятся тут очень скоро.

Кот тихо прошипел " не дергайся" и рявкнул на Летуна:

— Человека от твоих убийц спасаю!

— Охранники моей фабрики не убийцы!

— Э, ну, вообще-то, — Миша все-таки слез с мотоцикла, — вообще-то они в меня стреляли...

Летун посмотрел на него, и Миша отступил к плите, которой, видимо, суждено было стать для него надгробной.

— Оставь его в покое, Попугай, — шипел Кот на Летуна. — Что, без псов со мной общаться уже кишка тонка? — И Мише: — Вернись на мотоцикл, кретин, убьют же!

" А то твой мотоцикл им помешает. Или ты сам не сделаешь то же самое, когда наиграешься", — с тоской подумал Миша, а вслух сказал:

— Я вообще-то полицейский...

— Стажер. Вижу, — Летун отвернулся к Коту. — Не знал, что у тебя друзья в полиции.

— Он мне не друг! — возмутился Кот. — Но это же не повод давать его прикончить!

— Убийца тут все равно только один, наверняка в тебя охрана и стреляла! Одно правда — я без них справлюсь!

— Ах да, ну коне-ечно! — плевался словами Кот. — Ты ж меня так не уважаешь, так не уважаешь, что даже великую честь пристрелить не уступишь никому!

— Слушай, ты! — Летун шагнул вперед, и Миша сделал еще шаг в сторону.

— Так я, может...

— Заткнись! — рявкнула Высшая Лига хором, и дальше они заговорили одновременно:

— Если я отправлю жалобу вашему начальнику... — Летун.

— Садись на мотоцикл, кому сказал, пока не поздно! — Кот.

Но было поздно, потому что грузовички уже тормозили у Летуна за спиной, и оттуда сыпались люди с оружием.

А Миша почти добрался до канализационного люка. Умирать так легко он не собирался. Обстановка накалилась, но мальчики в трико ничего не замечали:

— Опустите оружие! — Летун оглядел охранников. — Я сам выясню, зачем этот человек пробрался на фабрику...

— Чтобы я позволил тебе пытать кого-то? — Кот завел мотоцикл.

— Ты совсем спятил?! — Летун едва ли не упирался в руль могучим торсом — перспектива быть перееханным его ничуть не волновала. А вот Мишу, например, волновало то, что охранники опустить оружие и не подумали. Хуже того — один из них, с сержантскими лычками, посмотрел на Мишу, на люк...

Миша прыгнул.

Прыгнул, умоляя свое везение еще об одной, крохотной малости — чтобы люк не оказался заблокирован, чтобы поднимающий крышку механизм не заклинило, чтобы...

Мише все еще казалось, что это просто крышка люка такая нестерпимо-горячая, и потому не поддается усилию, когда его развернуло и опрокинуло на землю.

— Не стрелять! — кричал Летун. — Я сказал, не стрелять!

Но Миша уже не слушал. Мальчиков в трико с него на сегодня было более чем достаточно.

Глава третья, в которой Кот и Летун узнают много нового, а Алона задает риторические вопросы

— Не стрелять! — Летун кричал так, будто думал, что кто-то действительно остановится. — Не стрелять!

Хуже того, этот идиот мешал Коту разогнать и поднять на дыбы мотоцикл, чем снижал шансы выжить почти до нуля. Утешало только, что он так и стоял перед ним, загораживая от пуль.

Повернувшись спиной.

— Я сказал прекратить огонь! — он что, действительно думает, что его послушают?

Подстреленный пацан застонал, и Кот перестал раздумывать — бросил мотоцикл влево, уронил, закрывая воздушной подушкой себя и раненного. Может, потом удастся поднять машину, затащить на нее парня...

Стрельба утихла, а удивленный Кот, подняв голову, обнаружил, что чужой лохматый затылок все так же торчит где-то над ним. Летун по-прежнему закрывал их собой.

— Сержант, объяснитесь! — что-то, видимо, было в этом голосе такое, что цепные псы компании послушались.

— Сэр, они готовили теракт...

— Вы лжете, — отрезал Летун. — По данным, полученным со спутника и с видеокамер фабрики, этот человек может быть виноват максимум в промышленном шпионаже, но никак не в терроризме. Сержант, вы отстранены от выполнения своих обязанностей за неправомерное открытие огня и неповиновение. Приказ о вашем увольнении уже у вашего непосредственного начальника, подписан мной. Ни слова! — Кот, выглянув из укрытия, увидел, как охрана морщится, прижимая ладони к ушам, как срывает коммуникаторы. — Капрал, вы берете командование на себя, и...

—...и пусть скажет, за что этого парня хотели пристрелить! — не то, чтобы Кот верил в незамутненную невинность Летуна, но пока он ругается с собственными людьми, можно придумать еще что-нибудь.

Летун будто его не услышал.

—...И вернетесь на фабрику. Отчет о том, что здесь произошло, вы пришлете завтра, в восемь утра, непосредственно на мой коммуникатор. Вам все ясно?!

Пауза была длинной. Кот успел выяснить, что гибель на месте жертве не грозит, когда услышал: " Так точно, сэр! " Он снова отвлекся от ошалело хлопающего глазами парня, чтобы увидеть, как охранники неохотно рассаживаются по машинам.

Кот подозревал подвох даже тогда, когда огни грузовиков скрылись вдалеке, а Летун развернулся к нему и раненому, сел рядом, чуть коснулся пальцами порванного свитера, и изрек:

— Рана неопасная, но вам нужно в больницу.

— Спасибо, — прохрипел тот нерадостно, — как-нибудь... домой.

— Я сам его отвезу, — прошипел Кот.

— Я не доверю террористу заботиться о полицейском, — Летун сверкал на него из-под визора злющими глазищами. Ореховыми. — Тем более что до сих пор не понятно, зачем он тебе понадобился!

— Я его спасал!

— Нашелся спаситель!

— На себя посмотри!

— Девочки, — томно простонал парень между ними. — А может, вы пойдете общаться в темный угол и дадите мне спокойно сдохнуть?

— Не дождешься, — буркнул Кот. — Что ты там такое увидел, что тебя убить хотели?

— Мне бы тоже хотелось знать, — медленно спросил Летун. — Охрана фабрики, они...

— Белые и пушистые, только что без нимба, — перебил Кот. — Ты говорил. Но может, просто дашь ему ответить? Или боишься услышать что-то неприятное?

— А может, ты хотя бы перевяжешь человека, прежде чем допрашивать? — искренне возмутился этот клоун.

— Мне нечем!

— За что? — спасаемый попытался встать.

Они подняли его в четыре руки, но Летун все никак не мог заткнуться:

— Ты поразительно самоуверен для террориста!

— Ой, деточка, и где же ты сам прячешь аптечку? В гульфике? У тебя там так много места?

— У меня костюм! — протянул Попугайчик тоном обиженного ребенка. — Он может обо мне позаботиться!

— Как же, твой единственный сердечный друг!

— Тебе поговорить не о чем?

Они усадили парня на мотоцикл, и Летун произнес первую дельную вещь за весь вечер.

— Хватит ругаться. У меня есть магнитная лента — можно использовать в качестве жгута. А потом ты повезешь его к ближайшему пункту неотложной помощи — но не надейся, что я выпущу вас из виду! Мне нужно с ним поговорить...

Кот ухмыльнулся. Значит, не упустишь из виду, птичка?

Птичка прищурилась, безошибочно почувствовав вызов:

— Подсказать где ближайшая неотложка?

— Сам найду! — Кот завел мотор.

Ему хотелось посмотреть, как Летун его догонит без парашюта.

Они устроили спасаемого с комфортом, и Летун побежал к ближайшему зданию. Кот стартовал и сразу свернул в переулок. Не то, чтобы он точно знал, где находится ближайший пункт неотложной помощи, но по идее на границе секторов должен быть хоть один?

Меньше чем через минуту в просвете между крышами мелькнула знакомая крылатая тень. Кот только головой покачал — как Летун успевал пешком передвигаться с такой скоростью, оставалось загадкой. Не летал же он, в самом деле! Мелькнула мысль поплутать по переулкам — пусть побегает! Но парень за спиной дернулся, застонал, и Кот забыл о Летуне.

Ненадолго.

Попугайчик пижонски спланировал, придерживаясь за кабель, на козырек над крыльцом неотложки, как раз когда мотоцикл остановился рядом. Кот только хмыкнул:

— Ладошки не натер?

Тот в ответ изобразил взгляд сверху вниз, спрыгнул и подхватил паренька с другой стороны.

Они протиснулись в приемный покой, и Попугайчик сразу же начал чирикать.

— Это Высшая Лига, у нас пострадавший! Окажите первую помощь! — и, засверкав фотомодельной улыбкой из-под маски, добавил: — Пожалуйста?

Кот скривился, но Летуна опять послушались. Сонная девушка за конторкой протерла глаза, что-то нажала у себя на коммуникаторе, и вышла помогать. Появились еще люди, увели раненного, перешептываясь и поглядывая — кто с восхищением, кто с неприязнью.

Коту упорно казалось, что с неприязнью смотрят только на него.

Летун между тем продолжал мельтешить. Коту медпункт показался нормальным: чистенько, очереди на три километра нет, девушка за стойкой живая, молодая и симпатичная, даже врач почти трезвый. Но Летун громко сетовал на " низкий уровень финансирования социальных организаций", тяжелую судьбу персонала и жизненную несправедливость в целом, а под конец очередной непонятной тирады преданно заглядывал в глаза не успевшим убежать несчастным и проникновенно выдавал что-то вроде " нашему товарищу повезло, что тут есть такие люди, как вы". Коту очень хотелось поинтересоваться, с каких пор безвестный нарушитель закона о частной собственности, пусть даже действительно полицейский, стал Летуну товарищем — не говоря уже о самом Коте! Но он видел, как от этих слов светлели вечно серые лица работников социального медпункта, как люди расправляли плечи, с каким теплом заверяли Летуна, что все будет идеально, — и молчал.

Очень хотелось поинтересоваться, как это у Попугайчика получается.

Летун, между тем, о нем не забыл.

— Ты не принесешь кофе? — и снова голливудская улыбка.

Кот уже почти произнес длинную речь о том, что слуги остались там же, где и золотая птичья клетка, когда обнаружил себя договаривающимся с кофейным автоматом. Он мысленно сплюнул, но потом представил, как мальчик-с-экрана будет пить социальный кофе — и расплылся в предвкушающей улыбке.

Летун обнаружился в одной из палат вместе со спасенным пареньком. Последний был бледен до синевы и сразу же протянул загребущие ручки к пластиковым стаканчикам:

— Кооофеее...

— Тебе нельзя, — отрезал Кот, вручая один из стаканов Летуну. — Рассказывай.

— Так я уже, собственно, — парень пожал плечами. — Эм-Ди Коллинз, стажер отдела высокотехнологичных преступлений. — Он отсалютовал им забинтованной рукой и скривился. — Должен был составить отчет о вашей вчерашней стычке. На территорию фабрики полез потому, что " Чистое Небо" скормило нам явную фальшивку...

— Не ври, — пробормотал Летун. — В данных, присланных компанией, противоречий нет.

Кофе он пил не поморщившись. Кот разочарованно выдохнул, а потом насторожился. Кажется, рассказ этого Эм-Ди птичке очень и очень не понравился.

— Я решил, что раз уж меня не пускают на место преступления, полезу туда сам... не смотрите на меня так! Вы оба плевать хотели на закон о частной собственности! Так вот, на фабрику-то я пробрался, но сразу понял, что нифига не найду в темноте. А потом решил посмотреть, что там грузят в этот фургончик, на котором я въехал — не зря же не спал всю ночь!

— И что там было? — фыркнул Кот. — Ядерные боеголовки?

Летун смотрел на него, не отрываясь. Вроде ж у него глаза ореховые? Сейчас они казались черными.

— Трупы, — сказал Коллинз. — Человеческие тела. Жители трущоб, замороженные, с глазами такими... — Он помахал ладонью у себя перед лицом. — Ну, в общем, кто хоть раз смотрел по интеркому про катастрофу на Третьей, тот не ошибется.

Кот стиснул кулаки до хруста. И эта тварь еще смела смотреть ему в глаза?

— Вот как, — от бешенства он не сразу смог заговорить. — По ночам, значит, вывозите. Потихонечку. Чтобы никто не догадался, что у вас прямо в залах люди дохнут посреди рабочего дня?!

— Посреди ночи, — голос Летуна хрипел так, будто он тоже был в бешенстве. Будто он имел право беситься. — Я не знаю, почему машинный зал работал ночью, хотя непременно это выясню. Но что тебя так удивляет? Ты не знал, что когда взрываешь что-нибудь, вокруг трупы образуются?

В голове у Кота словно плавилось что-то горячее. Он шагнул вперед:

— Так хочешь сказать, это я... — И остановился от внезапного ужаса.

Потому что если машинный зал работал… Вопреки трудовым нормам… Когда фабрику накрыл электромагнитный импульс… Выжегший технику… Даже защищенную предохранителями... На Третьей не сработали прерыватели, не уберегли кабины управления... от импульса...

Тогда получается, что это действительно он.

— Врешь, — он шагнул еще ближе. — Врешь, сука!

— А я тебе говорил, что ты убийца, — Летун зачем-то вцепился ему в плечо. — Я тебе говорил!

— Там не должно было быть никого! — рявкнул Кот. — Мы выбираем объекты! Проверяем...

— Я сам не знал, что зал работал, а ты, значит, уверен?! — Пальцы на предплечье сжались еще сильнее.

— Да что ты вообще знаешь, придурок?!

— Откуда ты взял гранату?

— Что?

— Гранату, электромагнитную гранату? — Летун уже тряс его, обеими руками. — Где ты взял эту дрянь?! Говори!!!

— У Чокнутого Доктора, Малыш доработал... — Кот помотал головой, очнулся, и Летун врезался в дверь.

— Отвали от меня, урод! Ты ни черта не знаешь! Трупы замороженные — может, они у вас там за неделю скопились? Может, у вас там каждый день кто-то дохнет!

— Я бы знал!

— Как про ночную смену?

— Не лови меня на слове! — Летун выпрямился и снова надвинулся на него. Кот ухмыльнулся ему в лицо, и тут дверь в палату открылась, пропуская врача. Того самого, почти трезвого.

— Так, — сказал он. — Мне надо работать. Давайте-ка, это все, — взмах рукой, — на свежий воздух.

Где-то в стороне шумно выдохнул незадачливый полицейский Эм-Ди Коллинз. Врач подошел к нему:

— Когда еще раненые будут, вы приносите, не стесняйтесь.

Летун очнулся первым и вышел, громко хлопнув дверью. Кот себя чувствовал так, будто ему на голову вылили ведро холодной воды. Он помялся на пороге:

— Эм-Ди Коллинз, да? Не бойся, я за тобой присмотрю...

— Не надо, — быстро ответил парень. Врач не оглянулся. И Кот тоже вышел.

Ему снова казалось, что вся неотложка пялится на него с укором в глазах.

Летун стоял снаружи, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Что-то он совсем не походил на самоуверенного судию, даже странно. Кот шагнул к нему:

— Ну? И что дальше?

— Дальше, — сказал Летун дождю и темному небу. — Этот грузовик едет куда-то на окраину города. Возможно, его удастся отследить со спутника.

Кот фыркнул. Летун посмотрел на него. Кот не собирался отводить взгляд.

— И? Что будешь делать, если я прав?

— Ты себя так убеждаешь, да? — Летун подался вперед, но вместо того, чтобы съездить по морде, схватить или хотя бы начать читать лекцию, просто отвернулся. — Не беспокойся, уж я-то что-нибудь сделаю.

И пошел прочь. Коту вдруг показалось, что он видит этого придурка в последний раз. Совсем в последний.

Это ведь должно радовать, верно?

— Эй! — сказал он, в полной уверенности, что золотой мальчик не остановится.

Но тот остановился.

— Эй, — Кот кашлянул. — Тебя подвезти?

— Тебя подвезти? — спросил он так, будто они были приятелями, по десятку раз на неделю подвозящими друг друга туда-сюда.

— Тебе правда нечем заняться? — Летуну было почти все равно. Внутри холодным, липким комом зрел вопрос " А в чем еще мне врали? ", и меньше всего на свете сейчас хотелось учить уму разуму идиотов. Особенно тех, которые смотрят на тебя с этой нестираемой наглой ухмылочкой, и того гляди начнут учить в ответ.

Вот только идиот ухмыляться неожиданно перестал и серьезно, почти печально спросил:

— Ты его пешком догонять собрался?

— Кого? — Летун растерялся.

— Грузовик. Я все-таки сомневаюсь, что ты прячешь в гульфике машину, и даже насчет парашюта не уверен. Вот и спрашиваю — угонишь машину у врачей или пойдешь пешком?

Летун тряхнул головой. Как же он устал от этого.

— Что тебе нужно?

— Подвезти, — Кот отвел глаза. — И проверить кое-что.

— Надеешься, что тебя и на этот раз пронесло?

Кот передернул плечами, и о диво — промолчал. Только спустя секунду тихо и честно ответил:

— Надеюсь.

Летун снова запрокинул голову. Зашибись, теперь у этого невинного дитятки моральные терзания. Или не терзания, а твердая уверенность в том, что Летун сядет в лужу — и он жаждет при этом присутствовать.

Так невыносимо хотелось послать его к черту. Пойти к Джеффу, выпить горячего черного кофе, настоящего кофе, а не местной бурды, услышать объяснение...

Спокойное, достоверное объяснение. Убедительное. Честное? Такое, которое позволит забыть.

Летун вздохнул.

— Поехали.

Секунду Кот стоял на месте и осматривал Летуна с головы до ног. Р-раз взглядом, от макушки до пят, и еще — р-раз! Будто забыл, что этот самый мотоцикл стоит едва ли не у него перед носом. Наконец мотнул головой и вернул ухмылку.

— Свалишься — не обижайся!

Летун ухмыльнулся в ответ.

— Свалюсь — некому будет показывать дорогу, — и сел на место пассажира. — Пересечение второго грузового и радиальной магнитки. Нам везет — по магнитке уже пятнадцать минут идут товарняки, и грузовик застрял. Кто-то ошибся, рассчитывая маршрут.

Кот взгромоздился перед ним.

— Пять минут, и будем там.

— Что?

— Держись крепче, говорю!

Держаться, разумеется, оказалось не за что. Сиденье вообще было неудобным, приходилось наваливаться водителю на спину. Летун никак не мог устроиться, все время ждал ехидного комментария.

И дождался.

— Что ты там ерзаешь? Не можешь вынести близости моего прекрасного тела?

Компьютер послушно усилил и донес заглушенную встречным ветром фразу. И Летун... нет, не разозлился — просто не сдержал ответного удара. Наклонился сильней, обхватил ладонями талию, положил подбородок на плечо и спросил, задевая губами мочку уха.

— Мне просто интересно. Как ты видишь что-то на такой скорости и без шлема?

— Секрет Лиги, — буркнул Кот. — Маска эксклюзивного пошива. А что?

Летун с удовольствием отметил, как ежатся от неловкости чужие лопатки, но отстраняться не стал. Ему теперь было удобно, а Кот сам напросился — он же не хотел, чтобы Летун ерзал?

К тому же, устроившись, Летун почти мгновенно забыл об этих мелочах.

Его ждала сеть, разноцветная карта города перед глазами и крохотная яркая точка в сплетении переулков — грузовик.

Конфликт начался почти сразу.

— Налево...

Кот сделал вид, что не услышал. Летун снова прижался губами к его уху.

— Налево, я по карте города смотрю!

— А я живу в этом городе, а не над ним, маньяк электронный! Тебе ни разу не говорили про споры с водителем?

— Мои водители со мной не спорят!

— Оно и видно! — Кот свернул, но не налево, а направо, к пассажирской магнитке.

— Идиот, через две минуты тут поезд пройдет!

— Целых две? Можно не торопиться!

Летун напрягся. Вот из-за таких шутников и был запрещен личный транспорт на воздушной подушке. " Маршрут экстремальной степени опасности! " — пожаловался компьютер. — " Рекомендуется перехват управления..."

" Заткнись".

" Смена маршрута..."

" Заткнись, я сказал! " — Летун понял, что невольно крепче прижимается к водителю. К Коту. Доверять Коту! Видимо, новости что-то повредили у него в голове. Может, к утру это пройдет?

— Х-ха! — Кот поднял мотоцикл на дыбы, и Летун сжал ладони еще крепче. Зато машина послушно съехала на техническую дорожку за секунду до того, как за спиной пронесся поезд.

" Пижон", — подумал Летун.

" Склонность к неоправданному риску, высокий уровень гормонов. Применение нелицензированных медицинских препаратов? " — грустно поддакнул компьютер.

— Чем взбадриваешься? — спросил Летун вслух.

— Мне только для запаха! — радостно ответил Кот. — Дурь у меня своя!

— Оно и видно!

— Кто бы говорил, птичка перелетная! Держись!

Летун держался.

Они вылетели на арку над перекрестком — а оттуда на полном ходу рухнули на пути грузовой магнитки.

У Летуна заложило уши. " Вероятность перегорания двигателя 43%", — пискнул компьютер.

— Черт, опоздали! — Кот злился.

— Не совсем! — грузовик был метрах в двухстах за переездом. Летун сосредоточился, вытянул вперед руки.

" Подсоединение к интерфейсу двигательного средства номер 4573 NT... выполнено".

Грузовик развернуло поперек дороги. Летун победно улыбнулся — и едва не свалился с мотоцикла.

— Черт! — Кот ничем не мог ему помочь. Только рявкнуть. — Предупреждай, в следующий раз, что будешь крыльями махать!

— Зато мы успели, — усмехнулся Летун.

К грузовику они подходили настороженно. Летун дал команду — кузов открылся, Кот шарахнулся в сторону, но внутри не было никого и ничего, кроме ящиков и погрузчика. В кабине тоже. Кот покосился на Летуна и полез в кузов.

Летун мрачно рассматривал кабину управления, пока компьютер проводил взлом. Маршрут грузовику задали с диска. Никаких следов. Летун не был уверен в том, сколько там простоял, размышляя, (" Семьдесят восемь секунд! " — да, спасибо), когда осознал, что кого-то не хватает.

Кот стоял в кузове над открытыми ящиками. Летун забрался к нему, встал рядом.

" Точное время смерти определить невозможно". Летун вздохнул.

— Их везли к канализационному коллектору.

— Угу, — буркнул Кот. — Мусорщики сообщат в полицию количество, но даже не почешутся определить причину смерти. Я уж молчу про время.

— Время, — Летун снова вздохнул. Липкий ком из груди, оказывается, никуда не делся. — Время так не определить. Нужна лаборатория.

— И где ее взять? — огрызнулся Кот. Но почти сразу сник, передернул плечами. — К Доку разве что приволочь...

— К Доку?

Кот промолчал. Даже губу прикусил, будто сказал лишнее. А потом вдруг они разом посмотрели друг другу в глаза — и заулыбались.

— Иди ты, — сказал Кот. — Он же чокнутый!

— Он хороший полицейский, — улыбнулся Летун. — И жаждет закончить расследование.

— Ты же сказал, что отправишь его начальнику жалобу!

— Это я всегда успею сделать, верно?

— Ага, — Кот уже смеялся. — И, ну, я обещал за ним присматривать...

— Зачем?

Кот сразу помрачнел, ощетинился:

— Даже если ты на него не настучишь, думаешь, твои приятели так просто его отпустят?

— Мои приятели — не убийцы, — холодно отчеканил Летун. Отвернулся и полез наружу. Ему нужно было домой. То есть не так — сначала переделать кучу дел, а потом домой.

Но Кот не мог дать ему уйти просто так.

— Эй! Ты что, оставишь меня наедине с Большим Секретом? А если я отгоню-таки этот грузовичок к коллектору? Или накапаю Алоне — она такой скандал устроить может! Не боишься?

Оборачиваться Летун не стал. Хватит. Да и что тут можно объяснить? Что Летун знает, насколько важен для Кота этот самый Большой Секрет, насколько ему нужно знать точное время смерти? Знает, потому что костюм Кота не помешал считать его пульс и диаметр зрачка, когда он услышал о трупах? Что только полный придурок мог верить, будто игры в террористов обойдутся без жертв — но Кот, судя по его показателям, именно таким придурком и является? Что только трус в такой ситуации не захотел бы все выяснить до конца сам, без помощи покровительницы из корпорации, а уж трусом Кота никто никогда не считал?

Что Летун втайне мечтает разочароваться в нем снова? Ненавидеть Кота было так легко. Или что время смерти важно только для одного из них, потому что второму того, что эти смерти есть, вполне достаточно, чтобы мир рухнул?

Разве Кот сможет понять?

Разве вообще кто-нибудь сможет?

Он стоял, не решаясь ни уйти, ни остаться, пока наконец не выговорил:

— Встретимся завтра. Ночью, в кабинете начальника отдела по борьбе с высокотехнологичными преступлениями... если ты, конечно, решишься придти.

Он успел пройти полквартала, когда услышал за спиною:

— Сам не сдрейфь!

Письмо упало в почту почти перед рассветом, когда Алона наконец забралась в кровать с большой кружкой горячего чаю, коммуникатором и твердой уверенностью в том, что даже мировая катастрофа вселенского масштаба не заставит ее пошевелиться.

Разумеется, она ошиблась.

В письме было около десятка размытых фотографий — люди в невнятных черных комбинезонах, несколько лиц крупным планом, бесколесный грузовичок и какое-то оборудование. Алона присмотрелась и откинулась на подушке.

— Черт.

В почту упало еще одно письмо.

" Есть шанс получить этот грузовик".

Алона смотрела в никуда, и думала о том, как сегодня холодно — даже горячий чай и тройное одеяло не помогают. О каплях дождя на оконном стекле. О том, что ей, возможно, как раз сегодня удалось бы немного поспать. А так же о минутах, когда все это не имеет значения.

Новое письмо.

" Тебе совсем не интересно? "

Алона вздохнула и набрала непослушными пальцами.

" Малодостоверная информация".

Ответ пришел немедленно.

" Твои мальчики сегодня были в гостях у Доктора и смогут захватить машину. Четвертая фотография — он работает на " Чистое небо", это есть в открытых источниках. Три месяца слежки чтобы получить кадр. Скажи мне спасибо! "

" Спасибо, Высшая Лига! "

На это Алоне не ответили — ее собеседник не поддавался на провокации, ни на грубые, ни на тонкие.

" Тебе нужен этот фургон? "

Алона смотрела в пустоту. Слишком много " если". Если фургон связан с компанией, если захваченное оборудование удастся реанимировать, если... ей бы хоть раз заполучить роботиковские игрушки в свое распоряжение дольше, чем на пять минут! Алона грустно улыбнулась.

" Да".

" Завтра в полночь они начнут устанавливать незаконное оборудования вдоль шестьдесят третьей. Начнут с кольцевой и будут медленно продвигаться вглубь города".

" Я проверю твою информацию".

Коммуникатор молчал.

— Черт, — повторила Алона. — Черт, ненавижу.

На это тоже никто отвечать не собирался.

И тогда она со вздохом потянулась к затылку, где под маленькой фальшивой родинкой прятался тонкий шнур.

— Ненавижу, — повторила Алона, поморщившись. " Джей-Ти Падалеки, — думала она. — Летун. Как пафосно. Идеальный, безмозглый красавчик, золотой мальчик " Роботик Электроникс". Думаешь, ты уникален? Ты даже не первый".

Глубокий вдох перед тем, как подсоединить шнур в разъем коммуникатора. Медленный выдох.

И все беды этого мира растворяются в волшебном мерцании огней.

Сеть изнутри казалась Алоне похожей на шелк. Информация щекотала нервы так же, как щекотала кожу струящаяся по телу ткань. Изысканное удовольствие для избранных.

" Интерком. Вы будете знать все". Алона была в мире, где это не нужно утверждать.

Можно ухватиться за тонкий след присланных писем, но Алона знала, что в лучшем случае найдет десяток размытых снимков черного трико. Яркость оперения Высшей Лиги делала ее бойцов неотличимыми друг от друга, и Алона больше не пыталась искать там. Верить нельзя никому, но это и не нужно.

Алона проверяла присланную информацию.

В записях вчерашнего вечера искомый грузовик нашелся на Шестьдесят четвертой — он долго ехал, останавливаясь то тут, то там, разгружая тонкие рейки и провода виртуальных кабин. Люди не кидались под колеса, но кружили поблизости, как голодные хищники. Защищало грузовичок всего двое. Слишком мало?

Алона смотрела дальше. Смотрела на то, как обезумевшие люди сносят двери баров, смотрела на то, как группа подростков с обломками арматуры бросилась на грузовик, как на крыше приподнялась панель, открывая автоматическое орудие. Она не стала останавливать запись, чтобы проверить, чем оно стреляло и сколько человек погибло. Жители трущоб — кто их считает?

Она нашла момент, когда грузовичку не повезло. Толпа ждала их прямо у дверей и попыталась растерзать охранников, когда началась разгрузка.

Неизвестно, как насчет автомата на крыше, а вот оружие в руках у людей было очень даже боевое.

Алона равнодушно следила за резней и в награду увидела то, что искала. Разогнав толпу, один из охранников отвернулся и стащил с лица матерчатую маску — утереться.

Она остановила кадр. Сеть послушно прокручивала картинку перед ее глазами — в разных ракурсах и приближениях, достраивая изображение там, где не хватало данных с камер. Довольно быстро удалось вычислить, откуда были сделаны присланные фотографии, и уловить в тени домов знакомую тень в черном.

— Привет, — шепнула Алона струящемуся шелковому миру.

Тень сделала движение ладонью и растворилась в проходах между зданиями. Будто помахала Алоне рукой, что, конечно же, невозможно. Хотя...

Высшая Лига обладала порой странными талантами, но Алона не собиралась сейчас об этом задумываться.

Она уже узнала все, что хотела, — поиск нужного лица в открытых файлах " Роботик Электроникс" занял меньше минуты.

Шелковый мир манил остаться. Это было так легко, даже слишком легко — найти среди переплетения сигналов взломанный коммуникатор в здании старого склада, рассмотреть, чем занимаются люди в неприбранной комнате.

Алона безжалостно прервала контакт и едва ли не выдрала шнур из гнезда.

Потом она долго сидела в тишине, успокаиваясь. Перевела взгляд на часы. Меньше пяти минут, и большую часть она просто смотрела в одну точку. А казалось, прошло несколько часов.

Человеческие мозги просто не должны работать с такой скоростью.

Алона встала, накинула халат. Села за стол, за свой интерком, большой, со всеми возможными функциями, удобный и совершенно ей не нужный. Набрала номер, медленно нажимая клавиши.

Разумеется, Кот не отвечал. Этот технофоб постоянно забывал взять браслет с коммуникатором. Точнее, Алона подозревала, что браслет-то он надевал, но каким-то образом ухитрялся блокировать входящие звонки даже от нее.

Алона сжала губы плотнее и сделала еще один звонок.

Коммуникатор в квартире у веселой компании ответил сразу. Молчун, в отличие от Кота, был неизменно вежлив.

— Да, мисс Талл. Рад вас слышать.

— Врешь.

— Да, но вам все равно приятно.

Алона невольно улыбнулась — сухо, краешком губ.

— У вас есть оружие.

Молчун застенчиво улыбнулся.

— Мисс Талл...

— Я знаю, что есть. Мне плевать, какое — главное, чтобы вы справились с работой.

— Кота нет, — Молчун улыбнулся еще милее.

— Врешь, — повторила Алона. — Он вернулся три минуты назад. Сомневаюсь, что он успел заснуть.

Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом Молчуна отодвинули из поля зрения интеркома.

— Ну? — спросил Кот.

— Есть дело...

— Нет.

— Что?

— Что слышала! — рявкнул Кот так, что Алона отшатнулась. Между ними бывало всякое, но за время их знакомства он ни разу не хамил ей открыто.

— У меня есть для вас работа! — отчеканила она. — Появился реальный шанс...

— Ты знала, что на Восьмой фабрике вчера работали люди?

О. Алона подобралась. Кот начал утрачивать невинность? Не вовремя.

Видимо она слишком затянула с ответом, потому что Кот просто отключил связь.

— Ну уж нет.

Алона не хотела снова подключаться через узел, но и без этого ее возможностей хватало. Пара нажатий клавиш, и экран заработал принудительно.

— Не смей уходить от разговора!

Кот почти успел покинуть комнату. Задержался на пороге, чтобы бросить небрежно через плечо.

— Я вообще ухожу.

Алона не позволила себе взбеситься. Она просто посмотрела на Молчуна, потом на обманчиво вольготно раскинувшегося на диване Музыканта, на подобравшегося Весельчака. Малыша не было видно, но Алона знала, где он — у окна, вне поля зрения экрана. Она бросила взгляд и в ту сторону, а потом вернулась к Молчуну. И мягко, очень мягко спросила.

— Так вы хотите сделать что-то ощутимое?