Глава XV

О конце детства (8-12 лет)

(в ней же " Школа в школе")

Чем жарче день,

Тем сладостней в бору

Дышать сухим смолистым ароматом.

И весело мне было поутру

Бродить по этим солнечным палатам!

Повсюду блеск, повсюду яркий свет,

Песок — как шелк...

Прильну к сосне корявой

И чувствую: мне только десять лет,

А ствол — гигант, тяжелый, величавый.

Кора груба, морщиниста, красна,

Но так тепла, так солнцем вся прогрета!

И кажется, что пахнет не сосна,

А зной и сухость солнечного света.

И. Бунин

Не переживай.

Будущее — оно еще не родилось.

Похорони прошлое — оно умерло.

Живи лишь настоящим!

Только в нем душа трудится вместе с Богом!

Г.Лонгфелло

Возраст, о котором пойдет речь, редко привлекает специальное внимание исследователей. Его традиционно считают одним из самых стабильных периодов жизни человека — никаких (или почти никаких) новых проблем взрослые не замечают в своих отношениях с детьми, возможно, поэтому " отдыхают" от родительских и учительских забот, общаясь с ребятами от восьми до двенадцати.

Попробуем проанализировать, что же происходит в этот тихий период человеческой жизни. В прояснении ситуации мне еще раз поможет Ю.Борген: "...Теперь он перестал бояться двоюродных братьев. Тогда ему было семь лет, и они могли запугать его чем угодно, а теперь ему было восемь! Теперь он мог позволить себе держаться самоуверенно (курсив мой. — А.Г.), впрочем, соблюдая меру. Было такое магическое слово «спасибо», и еще другие слова: «большое спасибо» и «огромное спасибо», они действовали безошибочно. Он научился говорить: «У тебя новое платье? Какое красивое!..» Он стал накапливать тайны. Тайну он создавал из всего, из самых невинных вещей. Без всякого аппетита, но по всем правилам хорошего тона он ел нелюбимые блюда так, что- бы они думали, будто он их любит. («Маленький Лорд просто обожает суп из томатов...») Ему доставляло тайное удовольствие! обводить их вокруг пальца, особенно оттого, что это давалось так легко, стоило лишь быть начеку. («Мальчик немного нервный, фру, я боюсь, не переутомляется ли он...» — «Что вы, доктор, вы представить себе не можете, как он охотно ходит в школу, как любит бегать на лыжах и прыгать с трамплина! ")

А он ненавидел все это. И смертельно боялся... Он сделал еще шаг на пути к цели, к тому, чтобы навсегда избавиться от боязни разоблачения и насмешек, а это позволит ему наконец зажить своей собственной жизнью в мире тайн, так, чтобы ни один человек на свете не подозревал, кто он и что у него на уме.

Раньше он этого не понимал. А теперь он смутно чувствовал, в чем дело: нынешнее лето ознаменовано тем, что он принял решение, которое навсегда преобразит его, окончательно сформировав в нем новую личность...

Разве не к этому он стремился — быть одиноким, быть тем, кого никто не знает? Но он вдруг почувствовал, что перестать быть ребенком больно, ведь он не принадлежал еще и к взрослым. Что же делать? Надо ли вообще принадлежать к какому-то кругу? Или просто надо быть собой...

Разные миры сосуществовали в одном мире, и Вилфред понимал, что надо уметь сохранять границы между ними. В каждом мире должна быть своя тайна. Она должна быть невыдуманной тайной и принадлежать ему одному..."

Мне кажется, что это одно из наиболее точных (из известных мне) описаний переживаний ребенка, приближающегося к знаменитому своими трудностями подростковому возрасту. В отечественной возрастной психологии исследуемый возраст приходится на период младшего — начало среднего школьного возраста. Так или иначе школа является важнейшим социальным пространством (кроме семьи и соседей), где разворачиваются жизненные события ребенка, в которых он решает свои важнейшие проблемы развития.

Считается, что самой главной среди них является установление и осуществление социальных связей. Решение именно этой задачи предполагает переживание себя как владельца тайны собственного Я (непрозрачного для других). Границы собственного психологического пространства ребенок начинает охранять усиленно с применением самых разнообразных средств', выглядящих для наблюдателя как появление скрытности, как бы подтекста в отношениях ребенка с другими людьми. Одновременно это связано со структурированием своего психологического пространства — дети заводят разного рода тайники, укромные местечки, записные книжки, коллекции (для себя). Они украшают (как умеют) свои личные предметы — велосипеды, тетради, книги, записные книжки, кровать и тому подобное. Часто это выглядит, как порча или пачканье, так как далеко от эстетического совершенства. Таким образом дети обозначают принадлежность вещи, она приобретает как бы более личные свойства, становится своей. Именно вещь имеет сначала для ребенка свойства тайны, только ему известной. Такая " тайная" вещь обозначает степень дозволенности воздействия другого. Границы психологического пространства становятся осязаемыми, даже случайное разрушение их вызывает у ребенка бурю чувств. Похоже, что так рождается новое в социальных связях. Они начинают регулироваться осознанной мерой воздействия, а это и возможность сказать " нельзя" другому человеку, и демонстрация себя " ненастоящего", когда можно притвориться, выдумать или, как говорят, манипулировать не только другими, но и собой.

Дети в этом возрасте могут выдумывать собственную биографию, особенно когда знакомятся с новыми для себя людьми, и это знакомство не может перерасти в длительное. Это особая форма лжи, которая не связана ни с какими наказаниями или просто последствиями. Обычно о ее существовании родители знают очень редко, только в ретроспективном анализе взрослый человек может найти факты такого поведения в конце детства. Это один из вариантов, как называют его дети, белой лжи. Часто его содержание навеяно вероятными семейными тайнами — происхождением, степенью родства, близостью к авторитетным лицам и тому подобное. Эти выдуманные факты собственной биографии ребенок может " опробовать" и в общении со сверстниками, но обычно они не встречают у них большого интереса. Мне это явление кажется очень важным, хотя оно, к сожалению, очень мало исследовано в специальной литературе. Можно полагать, что достаточно высокая степень его распространения говорит о необходимости таких " проб себя" как момента в развитии ребенка. Думаю, что в дополнение этому явлению как еще одну грань " проб себя" можно исследовать и смену читательских интересов детей. В конце детства их больше привлекает литература о сверстниках, о их реальной жизни, о возможных событиях и приключениях. В психической реальности ребенка появляются условия для осуществления режиссерского воздействия на собственную жизнь. Ребенок пробует свои возможности изменения в отношениях с другими людьми, ориентируясь на содержание своей Я—концепции и концепции Другого человека, где появляется важнейшее, на мой взгляд, образование— единица измерения отношений, назовем ее мерой правильности.

Зарождается эта единица в переживании воздействия другого человека на предметные границы психологического пространства (" Ты сломал мою игрушку", " Ты испортил мой рисунок", " Ti выбросила мои палки") и связана с переживанием боли или отрицательных чувств, основанных на потере предметом части его свойств. Предмет, на который оказано другим человеком деструктивное воздействие, становится ущербным — неправильным.;

Дети в конце детства часто производят впечатление педантов, | они очень переживают, если известная им правильность нарушается, особенно в отношении их самих, например, проявляется, по их мнению, несправедливость.

Мера правильности связана с осознанием детьми того факта, что отношения между людьми строятся на основе норм. Эти нормы чужды самому человеку, их надо интроецировать, освоить для того чтобы другие люди не причиняли тебе боль, разрушая границы психологического пространства. Мера правильности, требование соблюдать ее — основа развития морального сознания?! ребенка, направленного на сохранение и развитие границ психологического пространства за счет укрепления его непрозрачности | для других. Обида детей этого возраста на взрослых почти всегда,! связана с тем, что они нарушают границы психологического пространства, делают явным для других тайное Я ребенка.

Мне не забыть состояние ребенка, которого мать стыдила перед всем классом за то, что он прогулял школу. Мать считала, что она поступает правильно, но никто не узнал по-настоящему, какой страх перед контрольной остановил десятилетнего парнишку перед дверьми школы. Он боялся быть плохим учеником, боялся быть " неправильным учеником", он честно боялся, он честно строил свои отношения со взрослыми как правильный (хороший) мальчик, но не получилось. Почему? Об этом надо писать отдельно большую книгу.

Пока в предлагаемом читателю анализе мне хотелось бы еще раз обратить его внимание на то, что качественное изменение в социальных отношениях ребенка конца детства связано с тем, что он начинает ориентироваться на безличную, то есть обобщенную оценочную меру правильности отношений. Одним из доказательств этого могут служить данные экспериментальных исследований морально-этического развития детей этого возраста, их очень немного в современной психологии, но те, которые известны мне, позволяют увидеть факты переориентации ребенка конца детства с реальных отношений с другими людьми на возможные. Это можно увидеть в данных Лоренца Кольберга, исследовавшего отношение детей к моральным дилеммам. Он следовал в своей работе идеям Жана Пиаже и пользовался его методом. Ребенок ставился в ситуацию воображаемой моральной дилеммы, участником которой он не был, но мог оценить положение человека, для которого следование правильным нормам вступало в противоречие с интересами других людей. Детям нужно было оценить конкретный поступок человека как хороший или плохой.

Многие психологи согласны с результатами, полученными Л.Кольбергом, и используют их для понимания особенностей морального развития конкретного ребенка, ориентируясь на содержание этапов развития, описанных им. Приведем их в таблице, учитывая приблизительность возрастных границ.

Обращаю ваше внимание на то, что для детей в конце детства преобладает тенденция " отвечать ожиданиям других". Готовность отвечать на воздействие других сочетается с необходимостью защищать границы своего психологического пространства, чтобы сохранять свое Я, — думаю, что это одно из главных противоречий в психической реальности этого периода, которое разрешается созданием, освоением меры правильности (то есть оправданной, обоснованной, нужной) в регуляции отношений других к Я и Я к самому себе.

Эта ориентация на правильность как соответствие некоторому образцу (поведения, чувства, действия) делает детей этого возраста сензитивными к освоению технологии осуществления правильной, нормальной жизни — они легко и охотно учатся тому, что имеет воплощенный в " хорошем" (правильном) предмете результат, им доставляет явное удовольствие получение результата, соответствующего их представлениям о реальных вещах, которые могут заполнить их психологическое пространство как их личные вещи.

Удивительно, что именно в русле разрешения основного противоречия этого возраста, через воплощение переживаемой меры 1 правильности в свои возможности по устройству жизни ребенок j овладевает важнейшим человеческим качеством — трудолюбием, i Честное слово, обидно, что и само это качество, и его исследование почти не описаны в психологической литературе. Говорится о ^:

воле, о произвольном поведении и тому подобное, но трудолюбие — это не волевое качество, оно, думается, одно из базисных, интегральных свойств человека, которое связано с восприятием жизни как осуществимой в соответствии с собственными усилиями по ее организации, то есть в трудолюбии проявляется то отношение к жизни, которое можно было бы выразить так: " Это моя жизнь". Как важен в этом переживании вопрос о ее цели? Как важна возможность осуществления (именно осуществления) своих экзистенциальных потребностей, которое поможет не потеряться в мире взрослой относительности.

Именно в это время все трудовые навыки ребенка включаются в его психологическое пространство как устойчивые элементы, организующие его, так как все эти навыки связываются с переживаниями целесообразности потраченных усилий по организации своего Я. Замечено, что именно в это время современный ребенок в очень быстром темпе может овладеть многими " взрослыми" навыками, связанными с работой на машинах (компьютер, автомобиль и тому подобное), работой с инструментами, то есть орудиями труда. Именно их свойства как бы воплощают возможные конечные цели действия, что делает инициативы ребенка, применяющего эти инструменты, вполне конкретными и осуществимыми.

В современных условиях эта потенциальная готовность детей к устройству жизни реализуется в условиях, когда сама социальная действительность очень сложна и понятие обустроенной жизни — осуществимом жизненном пути, если хотите, карьере — становится весьма неопределенным.

Думаю, что это порождает для детей в конце детства очень сложную проблему построения меры правильности в оценке и понимании социальных отношений, значения в их собственной жизни людей, составляющих эти отношения. Умелость ребенка, разворачивающаяся в предметной деятельности, не обязательно проявляется в социальных отношениях или в школе, которая в современной культуре становится вообще особым институтом со своими целями и задачами, она становится той школой в школе, которую приходится осваивать по специфическим законам, часто выглядящими вполне фантастическими. Чему и посвящаю этот небольшой текст, как бы главу в главе. Итак " Школа в школе".

Вооруженный воображением и способностью действовать по правилам (по образцу взрослых отношений), ребенок приходит в школу. Воображение помогает ему намечать перспективу будущих действий, а способность ориентироваться на отношения людей задает объективное содержание этой перспективы. Такие психические особенности ребенка являются существенными для последующего школьного обучения.

Школьное детство — новая ступень в формировании индивидуальности ребенка. Содержание ее кратко можно представить следующим образом: научиться соотносить общие и частные, родовые и видовые свойства предметов, вещей и явлений, отношений людей, научиться организовывать свое поведение " в соответствии с этими свойствами.

В нашем обществе школьное детство делится на три периода: младший школьный возраст, средний и старший. Попытаемся проанализировать особенности и значение каждого из этих периодов для развития индивидуальности ребенка. Посмотрим, какие качественно новые изменения возникают в каждом из них.

Нужно напомнить, что в дошкольном возрасте у ребенка уже появляется ориентировка на общие особенности отношений людей, на объективные свойства предметного мира, знание о возможном несоответствии свойств предмета и отношений людей к предмету. В поведении взрослых это связано с несоответствием слова и дела, что часто является для ребенка источником глубоких переживаний.