Причастность

На следующий день я встретил в школе " фанатиков" и сказал: " Эй, я хочу, чтобы вы взяли меня в свою церковь". Они рассказали о собраниях, которые проходят раз в неделю, и пригласили меня на следующее, через несколько дней. В ближайший четверг я пришел в " катакомбы", как они называли это место. Служение походило на утреннее молитвенное собрание в школе. Люди поклонялись Господу, подняв руки. Но в этот раз я почувствовал свою причастность к происходящему.

" Иегова Ире печется обо мне. Избыток Его благодати со мной".

Так они пели снова и снова. Песня понравилась мне с первого раза. А когда я узнал, что она написана женой пастора Мерлой Ватсон, я полюбил эту песню еще больше. Муж Мерл Мерв пас это весьма необычное стадо. " Катакомбы" не являлись традиционной церковью. Прихожане представляли собой пеструю толпу христиан, имевших удовольствие встречаться по четвергам в англиканской церкви на улице Пауль Кафедрал в Нижнем Торонто. Это происходило во времена " Движения Иисуса", когда хиппи приходили ко спасению быстрее, чем успевали обстричь себе волосы. В те времена кресло парикмахера не пустовало, случалось, ни минуты! Я огляделся вокруг и увидел множество детей, таких же как я. Было на что посмотреть: они плясали и прыгали, радостно восклицая пред Богом. С трудом верилось в боговдохновенность таких танцев, но странным образом с этого первого необычного вечера я чувствовал свою причастность к ним.

" Иди прямо туда"

В конце собрания Мерв Ватсон сказал: " Пусть желающие совершить публичное покаяние выйдут. Мы помолимся вместе с вами, и вы пригласите Иисуса в свое сердце". Я задрожал и затрясся. Пришла мысль: " Не надо туда идти, ведь я уже спасен".

Я знал, что Господь вошел в мою жизнь в понедельник около восьми утра в те памятные для меня несколько минут. А был уже четверг.

Вы уже, наверное, догадались, что через несколько секунд я шел вниз по проходу настолько быстро, насколько только мог. Я не думал, зачем это надо, но что-то внутри меня настойчиво твердило: " Иди туда". И это в разгар наихаризматичнейшего служения, да еще в англиканской церкви! Юный добропорядочный католик, принадлежащий греческой православной церкви, получивший приличное религиозное воспитание у себя дома, вдруг сделал публичное исповедание своей веры и принял Христа.

" Иисус, - сказал я, - прошу Тебя, стань Господом моей жизни". С этим не могла сравниться никакая Святая земля. Несравненно лучше быть там, где Иисус находится сейчас, чем там, где Он находился раньше. Вечером, возвращаясь домой, я почувствовал переполненность Божьим присутствием. Мне захотелось поделиться случившимся с мамой. С отцом я говорить не хотел. Я прошептал: " Мама, мне надо сказать тебе кое-что... Я спасен". У нее моментально отвисла челюсть. Уставившись на меня, она строго сказала: " Спасен от чего? " - " Поверь мне, - продолжал я, - ты все поймешь".

В пятницу утром до школы, весь день в школе, а затем и в магазине перед моими глазами стояла одна и та же картина: я видел себя проповедующим. Неописуемое чувство! Этот образ преследовал меня.

Я видел толпы людей и себя, аккуратно подстриженного и одетого в строгий костюм. Моя проповедь бушевала как пламя. В тот день я нашел своего друга Боба, обклеившего однажды все стены в киоске отрывками текстов из Писания. Я кратко рассказал ему о случившемся на этой неделе, в том числе и о своем видении. " Боб, - сказал я, - весь день я никуда не мог деться от этой картины - я видел себя проповедующим огромным толпам - на стадионах, в церквах и концертных залах". Уже начав заикаться, я продолжал: " Эти толпы едва мог охватить глаз. Просто с ума сойти; как ты думаешь, что это было? " " Только одно, - ответил мне мой друг, - Бог готовит тебя к большому служению. Полагаю, это замечательно".