Глава одиннадцатая ноябрь 1920 – август 1921 5 страница

Насильственное отбирание у крестьян плодов их труда породило уверенность у многих ответственных партработников, что при дальнейшем совершенствовании разверстка и вся политика военного коммунизма могут стать основополагающими в социалистическом строительстве.

В селе же было твердое стремление: сей для себя, не более, все равно отберут. Очевидно поэтому зажиточного крестьянина превратили в политического козла отпущения и под маркой кулака боролись с ним, как с враждующим классом, хотя не было однозначного толкования, кто же такой «кулак», однако боролись с ним большевики довольно активно. Повстанцы считали, что большевиков не поддерживало большинство, как они заявляли, иначе зачем было столько войск и такие жестокие меры против махновцев.

В это время повстанцы насчитывали в своих рядах 10-15 тыс. штыков и сабель. Если же учесть и крупные отряды, не рейдировавшие с основным ядром, а находящихся в базовых районах, то численность повстанцев-махновцев составляла 15–20 тыс. бойцов. В своем большинстве это была конница и пулеметчики на тачанках. Единица солидная, но, принимая во внимание частые бои в районах, насыщенных красными армиями, она заметно таяла. Кроме того, бойцы были так утомлены, так пали духом, что, не будь красного террора, готовы были разойтись по домам. В армии их удерживала уже не столько идейная борьба с Соввластью, а несправедливость власти, репрессии и боязнь чека. И не будь этого, махновщина на другой день после врангелевщины прекратила бы свое существование. Батрацкая группа, ранее верящая в махновский «социализм», ныне почти вся ушла из махновщины и начала объединяться в комбеды. Остальные крестьянские группы (беднейшие, середняки и кулаки), всегда искавшие в махновщине защитника, также были разочарованы. Кроме того, кадровые повстанцы, видя свое бессилие и сомневаясь в сказочных идеалах анархии, роптали на Совет и штарм. Они, убедившись в несостоятельности Совета и штарма выполнить их волю, хотя бы защитить семьи от террора красных, начали покидать махновщину.

Как цельный военно-политический организм, махновщина заметно стала утрачивать свое значение на Екатеринославщине. Это сказалось рядом примеров.

На рассвете 20-го декабря повстанцы вышли из д. Крейцево в северном направлении и через с. Воздвиженку по долине реки Верхняя Терса достигли с. Заливное. Армия состояла, примерно, из 5 000 сабель и штыков. Многие разбежались по домам, унеся оружие, уведя лошадей, расхитив армейское имущество. По этому вопросу было заседание Совета, штарма и комсостава. Было решено временно выйти из Екатеринославщины для поисков союзников и продовольственной базы, так как врангелевские, советские войска, продразверстка выбрали у населения все возможное, да и террор красных диктовал условия.

Кроме того, основная политическая цель рейда ставилась прежняя проповедь идеалов третьей Социальной революции.

Отвечая взаимностью к властническим государственным организациям, которые ставили целью полное физическое уничтожение политических конкурентов и создающие для этого соответствующие органы, повстанцы, естественно, стремились разрушить эти органы — своих гробовщиков. Поэтому намечается рейд через расположение 1-й Конармии и дальше на Херсонщину и Киевщину, где должны были быть старые махновские отряды.

21-го декабря повстанцы вышли из с. Заливное и через сс. Подгорное – Антоновку перешли желдорогу у с. Соленое, и далее через с. Терновое достигли Днепра, где должен был быть отряд Чалого. Оказалось, что накануне он был разбит буденновцами, и места его пребывания никто не знал. Обезоружив кавдивизион в с. Варваровке 22-го декабря, армия по льду спокойно, соблюдая саженную дистанцию между тачанками и рядами всадников, переходит р. Днепр на правый берег и устремляется на Киевщину через: Башмачка – Широкое – Тритузное – Письмечево – Новопокровка – Павловка – Марьевка (Новомарьевка) – Любимовка – Васильевка – Сергеевка – Анновка – Петрово – Братолюбовка – Куцовка – Губовка – Компанеевка – Новоукраинка – Песчаный Брод – Иваньки – Бузовка – Пугачевка – Стадница – расстоянием более 500 верст.

Рейд сопровождался боями с частями 1-й Конармии 45-й дивизией, корпусом Червоных казаков и другими частями, в результате которых в с. Петрово кавбригада, а в с. Новоукраинка пехполк, капитулировали.

Как это было описал сам командарм 1-й Конной С. Буденный:

«...Уже почти месяц гонялись мы за Махно, а существенных результатов не достигли. Состояние крайней раздражительности охватывало меня. В течение десяти дней войска фронта разгромили многотысячную регулярную армию Врангеля с мощным вооружением, а здесь те же части фронта не могут справиться с какой-то бандитской шайкой. Нам было стыдно смотреть друг на друга, с трудом подходил я к аппарату, когда вызывал командующий.

Казалось, вот-вот Махно удастся поймать, но вместо победного рапорта поступали новые неприятные донесения.

28 декабря под видом частей Красной Армии махновцы вошли в Ново-Украинку. Махно приказал военкому обеспечить его подводами. Затем, окружив казармы 90-го стрелкового полка Красной Армии, махновцы открыли по нему пулеметный огонь. Полк был захвачен врасплох и не мог оказать организованного отпора. Разогнав органы местной власти, Махно ушел в Песчаный Брод, где и расположился на отдых.

Командование 2-й бригады 14-й кавдивизии решило окружить банду в Песчаном Броде, несмотря на то, что усталость бойцов и лошадей была безмерной. Махно знал, что против него действуют сильно утомленные длительными переходами части, и принял бой, но вел его не долго. После короткой перестрелки банды ушли в направлении Лысой Горы...»[1096].

Бывший комбриг в корпусе Червоного казачества И. Дубинский так описал те события:

«...Вооруженная борьба с махновской армией была не из легких. Наличие в ее рядах закаленного долголетней партизанской войной боевого ядра, а также активная поддержка кулачества укрепляли махновцев. Борьба усложнялась еще и тем, что махновцы добивались большой маневренности за счет постоянных реквизиций лошадей у крестьян. Резкие, совершенно неожиданные изменения маршрутов давали возможность бандитам уходить от преследования и появляться там, где их меньше всего оживали. Большое количество пулеметных тачанок — этого грозного оружия гражданской войны — обеспечивало махновцам возможность оказывать сильное сопротивление...

Надо сказать правду — махновцы в бою не представляли собой стада баранов. Это был крепкий противник, отважный и вероломный...»[1097].

Попадавшие на комиссию антимахновских дел административные лица (предисполкомы, члены Советов, милиция, комнезамы) в основном освобождались из-под ареста по мотивам «службы в силу необходимости». Херсонщина и Киевщина считались антибольшевистскими и население, принимая участие в Советском строительстве, сочувствовало и помогало махновщине. Кстати, в это время произошло событие, которое хоть как-то «узаконивало»нахождение и ведение боевых действий на Украине войсками РСФСР. 28-го декабря 1920 года РСФСР и УССР вступили между собой в военный и хозяйственный союз. Договор подписали: со стороны РСФСР — Ленин и Чичерин, со стороны УССР — Раковский[1098].

Мы же, продолжая рейд южнее г. Ставище Киевской губернии, вклинились в расположение корпуса Черновых казаков Примакова. Фактически первое знаменательное сражение с 8-й дивизией Червовых казаков произошло в селе Вузовке, в результате которого махновцы имели успех.

Продолжая рейд и двигаясь на запад, повстанцы 2-го января вновь имели бой с 8-й дивизией Червоных казаков.

Вот как описал его красный комбриг:

«...В поле впереди Пугачевки сошлись два стана — один под красными, другой под черными знаменами...

Под командой начдива Демичева полки червоных казаков, сверкая клинками и оглушая противника дружным “ура”, по зову голосистых труб, как на инспекторском смотре, бросаются в атаку, а махновцы с четкостью, свойственной частям регулярной армии, поворачивают, начинают маневрировать, обходить фланги. Тогда, опасаясь за свой тыл, обрывают атаку Червоные казаки...

В этом бою 2-й полк один из лучших в Червоном казачестве потерял не только ценную “зброю”. Смертью храбрых пали многие бойцы...

Перед схваткой с анархистами среди небольшой части отсталых казаков появились нездоровые разговоры: “Зачем мы воюем с Махно? И он же бьется за свободу.”Как выяснилось потом, махновцы-барвенковцы прислали тайное письмо землякам, которых было немало во 2-ом полку, с предложением не рубить друг друга в бою, но при одном условии: казаки должны связать и передать махновцам или же прикончить командира полка, большевика Потапенка...

От 2-го полка, получив боевое задание, ушло вперед подразделение Соколова. Вскоре сотник, стремившийся вступить в соприкосновение с противником, заметил группу всадников. Возглавлял ее усатый кавалерист в мохнатой бурке. Близорукий, в очках, Соколов поскакал вперед с рапортом. Стоял густой туман. Сотник сквозь очки видел только копьевидные вильгельмовские усы всадника, точно такие, как у Потапенко.

Осадив коня, Соколов успел лишь раскрыть рот, как усач — это был знаменитый махновский головорез Щусь — по-молодецки гаркнул: “Здоров командир! ”Соколов все еще, принимая махновцев за Потапенко, подал ему руку. Щусь, изо всей силы потянув на себя всаднике, стащил его с седла, после чего разрядил в него маузер.

Казаки — свидетели вероломного убийства — бросились догонять махновца, но Щусь уже был далеко...»[1099].

В районе сс. Стадница, Лукашовка Киевской губ. были получены агентурные сведения, что в районе Ольховца махновцев ожидают повстанческие отряды. Было решено идти на соединение. Для этого надо было спуститься на юго-восток через село Бучки, которое накануне проходили.

Червонные казаки, получив подкрепление, шли за нами на расстоянии видимости в село Бучки, изредка обстреливая из артиллерии. Но всякий раз как мы переходили в наступление, свертывали фронт и уходили в степь, изматывая себя и противника. Наконец игра надоела. Махновцы дали повод, но казаки не отставали. Подъезжая к с. Бучки, мы заметили стрелковую цепь, раскинувшуюся правее на возвышенном берегу реки. Вдруг навстречу из села выходит кавалькада верховых с красным знаменем. За ней в глубине улицы появилась огромная масса всадников. Махновцы оторопели.

— Какой части? — спросил Марченко.

— А вы кто такие будете? — вопросом на вопрос ответил здоровый детина.

— Мы 8-я червоноказачья дивизия, — ответил Марченко.

— А мы 14-я. Я комдив Пархоменко.

По сигналу Марченко конники, находящиеся во главе красной колонны, были мгновенно обезоружены. Это были красные командиры, на которых возлагался разгром повстанчества: командующий группой войск А. Богенгард, военком Г. Беляков, военкомдив Д. Сушкин, Комдив 14-й А. Пархоменко, начштаба 14-й В. Мурзин, начсвязи дивизии Сергеев и другие.

Оказывается, махновцы попали в кольцо. С Екатеринославщины их преследовали кавчасти 1-й Конармии: 6-я, 11-я и 14-я кавдивизии и особая бригада штарма. Подкормив лошадей, они выходили из села Бучки в погоню за махновцами, которые сами пришли к ним на изморенных лошадях. Был скоротечный бой.

Пулеметный полк, рассыпавшись цепью, ураганным огнем обстреливал улицы, и красные конники растерялись, смешались и частью застыли на месте, поднимая руки, а частью бросились из села к востоку. Успевшие выбежать в степь, соединились с червоными казаками, перестроились, заняли позиции, блокировали все выходы из села и перешли в атаку. Установив на возвышенностях пулеметы и орудия, они открыли ураганный огонь. Дорога, ведущая из села на юг через единственный дрянной мостик, также была под охраной красной конницы. Но, видя перед собой опасность, карлик делается великаном. Махновцы бросились на мост, смяли части красной 6-й дивизии и вышли из села. Однако, пройдя две версты, нарвались на пехполк. В результате боя махновцы, отбросив пехоту, вышли на простор.

Так ознаменовалось боевое крещение лихой буденновской конницы третьего января 1921 г. в селе Бучки.

Бой выиграли буденновцы и казаки, ибо мостик, под тяжестью скопившихся подвод, рухнул, преградив махновским обозам дорогу. Махновцы потеряли 6 орудий, 40 пулеметов, лазарет и весь обоз.

Понурив головы, на совершенно изморенных лошадях, они двигались через сс. Вузовку – Юстингород – Харьковку – Иваньки в район Ольховец (10 верст юго-западнее г. Звенигородка), на соединение с повстанцами. И какое было разочарование, когда узнали, что небольшая группа местных петлюровцев, руководимая Мартыновским, просит выдать ей оружие, запас которого давно истощился. Махновцы повернули на с. Чижовку – Лисянку, разыскивая более крупные отряды повстанцев. Но их не было, если не считать небольших скрывающихся групп и одиночек. К последним неудачам присовокупились неимоверная гололедица. Лошади окончательно подбились, а подковать их было негде. Это усугубило саморазложение.

В районе Корсуня артиллерийская верхушка Василий и Влас[1100]Шаровские, Сипливый, Карпенко[1101]и некоторые другие дезертировали.

Пройдя по маршруту сс. Лиснянка – Почапинцы – Комаровка – Сидоровка – Биевцы – Ольховец – Ивановка, махновцы 6-го января достигли с. Межиричи, что в 12 верстах юго-западнее г. Канева. Армия, вместо бывших 5 000 человек, насчитывала всего около 3 000, при двухстах пулеметах почти без патронов, при 6-ти орудиях.

В селе Межиричи в штарм явились петлюровские атаманы: Пономаренко, Родченко, Рапчинский и Струк, умоляя снабдить оружием. Но штарм в просьбе отказал. Численность их отрядов не превышала несколько сот человек.

Значительных отрядов, таких как отряды Ващенка, Клименка, Рябинова и Калюжного, посланных сюда в 1919 г., не было. Их место заняли мелкие отряды, которые не способны были вести борьбу даже с милицейскими местными силами. Махновщина не желала их союза, что и подтвердилось на общем собрании комсостава 6-го января 1921 г. в с. Межиричи. Было решено навестить Полтавщину, особенно группу Христового, с которым прервалась связь 26. 11. 1920 г. И армия почти без патронов и снарядов 7-го января 1921 г. в 7-и верстах южнее г. Канева переходит реку Днепр на левый берег, предварительно засыпав путь по льду соломой и соблюдая дистанцию, и 8-го занимает с. Песчаное.

В приказе войскам 8-й стрелковой дивизии ВНУС и полтавскому губернскому боевому участку от 9-го января говорилось:

«По сообщению штадива 11, к 24 часам 8 января банда Махно численностью 2 000 – 3 000 сабель после боя в с. Песчаное, что 15 верст северо-западнее Золотоноши, отошла в восточном направлении... через хут. Мацуковка, что 5 верст восточнее с. Песчаное, и повернула в северо-восточном направлении на хут. Сеньковцы, что в 6 верстах северо-восточнее Мацуковки, и остановилась в м. Драбов, что 30 верст севернее Золотоноши...

Объявляю на военном положении гарнизоны Переяслава, Пирятина, Лубны и Миргорода...»[1102].

Чтобы скрыть истинное направление движения главных сил, повстанцы, как и всегда, из Мехедовки отправили отдельный отряд на сс. Овсюки – Лазорки, а главными силами двигались на Оржица – Хорол. В связи с этим начальник 8-й стрелковой дивизии ВНУС в приказе командиру 22-й стрелковой бригады писал из Полтавы:

«1. Банды Махно 9 января, перейдя железную дорогу Гребенка – Золотоноша в районе Мехедовка, что 23 версты северо-восточнее Золотоноши, под напором частей 7-й и 11-й дивизий двинулись в северо-восточном направлении и к 18 часам разъезды банды достигли Овсюки, что 25 верст южнее Пирятина – ст. Лазорки. По не вполне проверенным сведениям, главные силы Махно подходят в район Лазорки.

2. Приказываю комбригу 22 т. Самойлову, учитывая специфическую особенность действий Махно — стремление маскировать истинное направление своего марша демонстративно глубоким охранением флангов — принять все меры энергичной и сильной разведки к выяснению направления движения главных сил Махно. Иметь возможность трех путей: первый на север в общем направлении через железную дорогу Гребенка – Лубны, второй на Лубны или немного южнее и третий на Хорол...»[1103].

Пройдя с. Песчаное, повстанцы встретили 8-ю дивизию червоных казаков, переброшенную с Киевщины по желдороге и выгрузившуюся между ст. Гребенка и г. Золотоноша. Но казаки, в обязанности которых входило неустанное преследование повстанцев, не особенно надоедали, и на следующий день остались позади на расстоянии суточного перехода.

Достигнув с. Оржицы, повстанцы двигались на восток к г. Хорол, где опять попали в окружение.

Вот как описал выход махновцев из окружения бывший комбриг в корпусе Червоного казачества:

«...Вскоре махновская черная рать попала в “мешок”. Тщательно задуманная ловушка была подготовлена для нее недалеко от Хорола. Путь банде преграждала крутая насыпь железной дороги. Перемахнуть через нее можно было только у переезда, вблизи которого курсировал бронепоезд.

С двух сторон охватывала врага советская конница. Разъезды 14-й буденновской дивизии нащупали основные силы махновцев. Приближался к полю боя сводный отряд Котовского. Казалось, что теперь уже бесшабашные головорезы батьки не устоят против натиска червоных казаков и буденновцев, стремившихся отомстить за своих любимцев — Пархоменко и Карачаева.

Очутившись в безвыходном, казалось бы, положении, Махно придумал коварный маневр. В его штабе нашлось удостоверение на имя командира взвода 84-го полка 14-й дивизии. С этим документом личный ординарец батьки помчался к бронепоезду. Предъявив документ, подвел командира к амбразуре. Показал на приближавшихся махновцев:

— Это наши. А там, — повел он пальцем в сторону буденновцев — махновцы. Кони наши вымотаны, к атаке не способны. Так что начдив просит вдарить ураганным... пока пройдем. За переездом станем... будем ждать Червоных казаков...

Простодушный командир бронепоезда попался на махновский трюк. И на сей раз анархо-бандиты вырвались из тщательно подготовленной для них западни...»[1104].

Выйдя из очередного окружения, мы приводили боевые части в порядок, и с целью повышения их боеспособности и поднятия их революционного авторитета в глазах населения предлагали:

«Приказ

Революционной Повстанческой Армии Украины (махновцев) № 23.

с. Бригадирово

11-го января 1921 года.

Административный.

§ 1. Всем командирам и начальникам команд, заведывающим и комендантам, а основании протокола от 8-го января с. г. чрезвычайного военного заседания Совета Революционных Повстанцев Украины (махновцев) и членов штарма, комсостава и других ответственных руководителей приказываю ввести революционную, братскую, разумную дисциплину.

§ 2. 1) Ни в коем случае не допускать праздношатающихся без дела повстанцев в своих частях. 2) Запретить выезд из строя кавалеристов. 3) Спешивать и обезоруживать кавалеристов, которые без дела шатаются не при своих частях, оружие и седла сдавать командиру той части, кавалерист которой обезоружен. 4) Ни в коем случае не разрешается командирам и повстанцам расстреливать, раздевать и бить арестованных без санкции комиссии противомахновских дел. 5) Ни в коем случае не допускать повстанцам самостоятельную менку лошадей, а руководствоваться приказом командарма за № 3. 6) Точно следить за повстанцами и по возможности вооружать их винтовками. 7) Ни в коем случае не упускать виновных без наказания.

§ 3. Заведывающему армейским лазаретом тов. Тесляк сдать свои полномочия тов. Глуховцу и не считаться заведывающим лазаретом (основание — словесное заявление Тесляка об увольнении от должности заведывающего). Тов. Глуховцу принять дела от старого зав. лазаретом и сделать перечистку повстанцам, которые не больные и не раненые, а находятся при лазарете. Выписывать аванс и по возможности оставлять больных и раненых в селах, деревнях и хуторах.

§ 4. Сотня при командарме с сего числа считается особым полком, командиром которого тов. Троян. Тов. Бойко утвержден членом Особого поручения при штарме.

§ 5. Комгруппы Азовской привести кавполки в боевой порядок по своему усмотрению (в особенности Киевский кавполк).

§ 6. Кавгруппы кавалерийской привести кавполки в должный боевой порядок, стараясь, чтобы кавалеристы были вооружены винтовками.

§ 7. Комполка пулеметного Кожину привести полк в должный порядок, стараясь поставить все пулеметы на подводы.

§ 8. Помощником наштарма по оперативной части утверждается тов. Дерменжи.

§ 9. Коменданту штарма т. Домашенко иметь комендантской команды 15 человек пехотинцев на обывательских подводах до тех пор, пока будут подводы армейские, седла и лошади отправить командиру особого полка тов. Трояну.

§ 10. Т-щу Лысенко иметь при орудии нужное число прислуги и иметь в резерве на 2 орудия людей и лошадей.

§ 11. Т-щу Викторову немедленно начать формирование особого пехотного полка и считаться командиром полка.

§ 12. Всем командирам при движении выслать от частей квартиреров к т-щу Май-Бороде.

Подлинный, подписан командарм батько Махно.

Наштарм Белаш»[1105].

Повстанческая Армия в этот период состояла не только с головного, описываемого ядра войск. Ее отдельно выделенные отряды и отряды безвестные, именующие себя повстанческими, под знаменем «Третьей Социальной Революции»действовали на Левобережной Украине довольно активно. И несмотря на засилие красных войск, поддерживаемые населением, вели боевые действия.

Так в приказе Фрунзе командованию Донецкой трудовой армии от 13 января 1921 г. говорилось:

«№ 060/сек 193/оп, г. Харьков.

Целый ряд экспедиций, предпринятых в районах Старобельска и Славянска против бандов Каменюка и Колесникова, проведенных без достаточной энергии и связанности, не дали конечных результатов. Неоднократно рассеиваемые и несшие потери банды все же успели сорганизоваться вновь. По последним сведениям, банда Каменюка была в районе Шурово – Ямполь (северо-восточнее г. Славянска), банда Колесникова занимала район Золотой Колодец – Степановка, к северу от ст. Гришино.

С передачей в ваше подчинение частей Сводной бригады ВКУС (бывшей 7-й дивизии ВНУС) командвойск Украины приказал принять самые энергичные и настойчивые меры к полному уничтожению указанных банд...»[1106].

Гор. Александровск 16-го января сообщал:

«Губернской чрезвычайной комиссией при содействии отрядов Красной Армии поймано и расстреляно 35 бандитов-махновцев. Между ними — целый ряд известных на юге атаманов, головорезов, наводивших панику на население...»[1107].

Мы же продолжали рейд и с целью дезориентации главного направления движения из с. Белоцерковки отправили отряд на с. Остапье. Сами же двигались на с. Песчаное.

В оперсводке штаба 8-й стрелковой дивизии ВНУС от 13-го января 1921 г. говорилось:

«№ 220/оп, г. Полтава.

Части 3 запасной кавбригады, с 24 часов 12 января, войдя в соприкосновение с бандой Махно, отбросили ее из района Белоцерковки на Остапье, где имели с ней бой на рассвете 13 января. Утром 13 января банда, преследуемая запасной кавбригадой, бежала на Решетиловку, где имела бой с Заволжской бригадой, и около 14 часов прорвалась через желдорогу на участке Решетиловка – Сагайдак в составе 500 сабель и двинулась на Песчаное, 13 верст севернее ст. Решетиловка. Залкавбригада преследует банду по пятам. Из района Мачехи, 10 верст юго-западнее Полтавы, срочно перебрасывается в Диканьку 3 Киевская бригада курсантов с активной задачей. Линия Сагайдак – Решетиловка усиливается высылкой бронепоездов. Гарнизоны Гадяча и Зенкова приводятся в полную готовность. Только что получены сведения о прибытии в Конград неизвестной кавдивизии...»[1108].

15-го января армия повстанцев заняла село Борки, где присоединила к себе крупный отряд Христового[1109].

За этот период в справке оперотдела штаба Фрунзе говорилось:

«...в бою у деревни Борки приведено в негодность 2 орудия противника, которые куда-то бандитами скрыты...

По пути следования бандитов уничтожены запасы продовольствия, расстреляно много политработников, представителей власти, комсостава, а в некоторых случаях и красноармейцев. По пути Махно менял у крестьян консостав...

Банда насчитывает до 1 500 сабель при пулеметах, сильно утомлена. Орудий нет. Отмечается тяготение противника к конзаводам и комхозяйствам с целью добычи свежего консостава и продовольствия...»[1110].

Из с. Борки один отряд с целью демонстрации был отправлен на запад на с. Савинцы в сторону г. Миргорода, а главные силы, продолжая рейд, двигались на север, на с. Лютенька – Веприк – Липовая Долина в район г. Путивля, где должен быть отряд Шубы. Дальше путь проходил через г. Недригайлов – сс. Ольшана – Терны – Виры, 20-го января достигли с. Речки (15 верст восточнее г. Белополье), но отряда Шубы не встретили.

Продолжая движение, армия повстанцев вошла в Курскую губернию. Достигнув села Курасовки, штарм получил более достоверные сведения об антоновщине. Между прочим, уместно немного вернуться назад, в село Бучки, где начдив 14-й Пархоменко, поняв, что встретился с махновцами, кроме того, что дал сведения о красных частях, просил Марченка и Махно сохранить ему жизнь. Он говорил, что имеет тесную связь с антоновшиной. Извлекая из кармана письмо, он рассказал, что его брат Пархоменко — анархист и находится в рядах антоновщины, что ои и себя считает последователем анархии. Но в сложной обстановке боя, А. Пархоменко и командиры штаба 14-й дивизии второпях, при отступлении были расстреляны. И после Махно жалел, говоря: “Пархоменку можно было бы и простить убийство дедушки Максюты”[1111].

Действительно, Пархоменко (наш командир и набатовец, дезертировавший с частью от нас в октябре 20-го года, не желая союза с Совправительством), являлся братом начдива 14-й. Он письменно упрашивал его перейти на сторону повстанцев-махновцев или антоновцев. Но начдив, будучи коммунистом, конечно, не слушал брата, да и не верится, чтобы он мог когда-либо изменить компартии. Он геройски руководил Екатеринославским участком по подавлению Григорьева и также, не будь захвачен махновцами врасплох, самоотверженно дрался бы с ними в с. Вучки.

Войдя в Курскую губернию, повстанцы легко вздохнули, так как большевистских войск здесь было несравненно меньше, чем на Украине, что давало возможность спокойно находиться на стоянках, привести себя в порядок, отдохнуть.

В это время, 23-го января 1921 г. Фрунзе писал в приказе из г. Харькова:

«Отряд Махно, преследуемый нашими войсками на протяжении свыше тысячи верст, заметно ослаб в своем качественном и количественном составе. Показания пленных и перебежчиков говорят о большом недостатке вооружения и огнеприпасов. Задача войск, преследующих Махно, остается прежняя — гнать Махно до полного его изнеможения, дабы окончательно покончить с главным повстанцем Украины...»[1112].

Тогда же, стремясь закрепить власть на селе, большевики при помощи войск, повсеместно лихорадочно работали с бедняками села, поддерживали их материально за счет отобранного у имущих. Об этом красноречиво свидетельствует протокольная запись съезда представителей от комнезаможей Криворожского уезда от 28-го января 1921 г.:

«Слушали: о расслоении села и закреплении работы комнезаможей.

Постановили: провести коренную чистку комнезаможей через политработников, исключить кулацкий элемент, примазавшийся к комнезамам, и вменить в обязанность комнезаможам искоренить лодырей и самогонщиков и привлечь таковых к общественному народному суду; комнезаможи, проявившие активность при проведении работы на селе, связанную с расслоением крестьянства, награждаются красными знаменами, согласно постановлению V-гo Всероссийского съезда Советов»[1113].

Совет Революционных Повстанцев Украины (махновцев) со своей армией проходит с. Кочетовку и линию желдороги между Курском и Белгородом, в последних числах занимает г. Корочу, где было отпечатано «Положение о Вольных Советах».

В городе имелся большой запас продовольствия. Двери складов были открыты для всего населения, расхитившего содержимое. Будучи недовольно советским режимом, сельское и городское население были активны. В лесах укрывались остатки Чередняковцев, которые вливались в нашу армию. Но, как только мы оставили город, они вновь ушли в леса, не желая выходить из района. Кроме того, командир Крымского кавполка Харлашка[1114]и Савонов ограбили церковь. Население по этому случаю начало на махновцев роптать. Об этом узнал штарм и дело передал на расследование комиссии антимахновских дел. Зная суровое наказание, они спровоцировали полк. И, когда армия выходила из города, они самовольно повернули на юг. Вскоре, пройдя Купянский район, они достигли Изюмского уезда, в котором и остались оперировать.

Здесь же, в Короче, Совет простился с Аршиновым-Мариным и Рыбкиным, выбывшими из армии по мотивам налаживания подпольной работы в Харькове и собирания материалов для истории махновского движения, решившими вступить в контакт с Антоновым[1115].

К этому времени армия истощилась. Достигнув села Веселое, что север, нее г. Валуйки, в своих рядах она насчитывала около 2 000 сабель при 2-х орудиях и 50 пулеметах, вспомогательных частей и служб. Кроме того, соединение с антоновщиной не оправдало надежды. В Воронежской губернии она была разбита. И перед штармом встает вопрос — присоединить группу Каменева. С этой целью он повернул на юг в Старобельский уезд и, пройдя с. Алексеевское, Н. Александровку, Ровеньки, Белолуцкую, достигает с. Каменки.

К этому времени приказ Фрунзе гласил:

«... г. Харьков, 4 февраля 1921 г.

В районе Ровеньки Махно, усилившись за счет банды Волаха, 1 февраля перешел в отчаянную контратаку против частей корпуса т. Нестеровича, но, несмотря на свои подкрепления, был разбит и бежал на Белолуцкую и Каменку. Упорные бои под Каменкой и Морозовкой 2–3 февраля также кончились поражением и бегством Махно. Таким образом, вся тяжесть боев легла опять исключительно на отряд т. Нестеровича. Действия 9 кавдивизии были до крайности вялы — отряд бандитов в 200 сабель безнаказанно уходит от двух кавбригад, с первых же шагов вся дивизия остается вне района боевых действий и оттягивается на Старобельск. Недопустимость подобной боевой работы ставлю на вид начдиву 9 кавалерийской.