Глава I 4 страница

Тем временем он подъехал под знак «Остановка запрещена», остановился там без зазрения совести, вышел из машины, подошёл ко мне и протянул мне руку.

«А он понял, что я разваливаюсь. Чёрт. И что, есть у меня ещё шанс лицо сохранить после этого? Или это просто вежливость?»

- Я же сказала, я пешком, - и невозмутимо отхлебнула ещё кофе.

- Что-то мне подсказывает, что на долгие пешие прогулки тебя сейчас не хватит – он всё ещё протягивал мне руку.

Я вздохнула. «Что ж, такому человеку в слабости признаться не стыдно» - подумала я и сказала:

- Меня не хватит даже на то, чтобы подняться с этой лавочки.

Тогда, не говоря ни слова, он резко наклонился ко мне, и, не успела я опомниться, как он уже подхватил меня на руки и понёс к машине. Я даже не знала, что и думать. Меня переполняли возмущение, облегчение, стыд и какая-то непонятная радость. Я лихорадочно пыталась подобрать слова и сказать хоть что-то, но проблема была в том, что я не знала, возмущаться мне или благодарить. А он тем временем, безо всяких видимых усилий, посадил меня на переднее сиденье и закрыл дверь. Затем он обошёл машину, сел за руль, и мы поехали.

- Пристегнись, - он кивнул в сторону ремня безопасности за пассажирским сиденьем. Сам же при этом пристегнуться он не удосужился.

Я же ещё с полминуты не могла произнести ни слова – меня переполняло возмущение, и я не знала, с какого «эпитета» начать. Чуть успокоившись, я язвительно спросила:

- То есть ты считаешь, что это нормально, вот так людей у отделения полиции похищать?

Он лишь ухмыльнулся в ответ.

«Какого чёрта он постоянно ухмыляется? Я бы точно вылила на него кофе, если бы не была так измотана. И если бы эти кресла и коврики не были такими дорогими. И если бы у него не был самый красивый профиль, какой я только видела. И если бы он не спас мне жизнь. Дважды».

Я решила поберечь кофе, подумав про себя: «В следующий раз ты так легко не отделаешься…»

«…В следующий раз?»

Занятая своими мыслями, я не заметила, как мы подъехали к кампусу. Метрах в трёхсот замаячил корпус моего общежития. Матей припарковал машину у тротуара, на сей раз не нарушая правила, и я потянулась к дверце машины, готовая вылезти.

- Подожди.

Я обернулась. Матей что-то искал в нагрудном кармане.

- Держи, - он протянул мне продолговатый листок бумаги. Я взяла его свободной рукой, глянула на надписи и сразу опознала в нём банковский чек с шестизначной суммой на нём.

«Я могла бы полгода жить на один этом чек, да и на выпускной потратиться…»

- Что это?

- Чек, - он был сама невозмутимость.

- Это я вижу. Зачем ты мне его даёшь?

- Он твой, - ни намёка на то, что он шутит или издевается. Странно. Но в последнее время всё странно.

- С чего вдруг?

Он не ответил. В этот момент он внимательно всматривался во что-то на кампусе.

- Ну и?

- Я бы тебе объяснил, но у нас есть секунд тридцать, прежде чем вон те журналисты увидят тебя в машине и прибегут сюда. А мне не очень хочется с ними сегодня разговаривать.

Я посмотрела туда же, куда и он, и увидела толпу людей перед входом в моё общежитие. Часть из них были моими соседями, часть я не знала, но они тоже, судя по всему, были студентами, а вот небольшая группка чуть в стороне, судя по камерам и пиджакам – явно журналисты. Вся эта толпа что-то бурно обсуждала, то тут, то там в толпе мелькали самодельные плакаты, на одном из которых я узнала свою фотографию. Все люди там были сильно возбуждены.

- И что они по мою душу? – я была шокирована осознанием произошедшего.

Он лишь кивнул, продолжая всматриваться в окно.

- О нет! – вырвалось у меня, видимо, более отчаянным тоном, чем хотелось бы, поскольку следующей реакцией Матея было нажать на газ и ринуться прочь из кампуса. Манёвр получился очень резким – меня откинуло на дверь. Каким-то чудом мне удалось не разлить кофе, но я больно ударилась локтем.

- Ты что творишь? – возмущённо накинулась на водителя я.

- Я же сказал: «Пристегнись».

- Да я не об этом. Точнее, не только об этом. Ты куда поехал? А высадить меня ты не забыл?

- Мне в голову пришло другое место, где ты сможешь отдохнуть, поесть (кстати, я сам бы сейчас с большим удовольствием чего-нибудь съел), и где мы сможем спокойно поговорить. И обстановка там не в пример приятнее, чем в твоём общежитии.

- И где же это чудесное место?

- У меня дома.

«Он что, издевается надо мной?»

- Очень смешно.

Он не ответил и протянул мне свой телефон.

- Найди контакт «Жан» и отправь «9 2 14».

- И зачем?

- Так нам не придётся полтора часа ждать, пока приготовится ужин?

Я бросила на него непонимающий взгляд.

- 9 2 14, - напомнил он.

Устав спорить, я поставил стакан с кофе в специальное для него место, затем залезла в записную книжку, нашла нужный контакт и набрала нужные цифры. Буквально через пять секунд пришёл ответ.

- Что там?

Я показала ему сообщение. Он мельком взглянул и удовлетворённо кивнул. Я не удержалась и заглянула в экран телефона. «1» - значилось в сообщении.

«Что за идиотские шпионские игры?» - подумала я. Но мне совсем не хотелось вникать в происходящее, поэтому я просто положила телефон на приборную панель и поудобнее устроилась в кресле. И не заметила, как задремала.

Проснулась я от резкого торможения – мы подъехали к его дому. Я вышла на улицу под прохладный вечерний ветер и осмотрелась. И ничего не узнала вокруг. Мне на глаза попалась табличка с адресом, который ничего мне не говорил о моём местоположении. Район был фешенебельным: дома радовали глаз своей свежестью и привлекательностью дизайна, машины на парковке поражали монотонной дороговизной.

«Ну и ладно», - подумала я и пошла за Матеем. Мы зашли в просторный подъезд, который выглядел куда более подходящим для проживания, чем моя комната в общежитии: дорогой ремонт, удобные диванчики, ухоженные цветы в горшках, коврики на полу. Мы поднялись на предпоследний, одиннадцатый этаж, и Матей сразу двинулся в квартиру 84. Дверь открылась, не успел он постучать, и на пороге появился высокий мужчина в костюме и … кухонном фартуке.

- Добрый вечер, - он явно обращался ко мне.

- Здравствуйте, - ответила я.

- Проходите, пожалуйста, - он сделал шаг обратно в квартиру, давая мне возможность пройти. Матей сделал приглашающий жест рукой.

- Проходи.

Я зашла в квартиру, и мне тут же пришлось мобилизировать все свои силы, чтобы не начать пялиться на всё, что я видела вокруг: квартира, под стать дому, была шикарной, у её владельца явно был прекрасный художественный вкус и большие средства для воплощения этого вкуса в дорогостоящем интерьере. У меня появилось ощущение, что я находилась, скорее, в современной галерее, нежели в квартире.

- Сюда, пожалуйста, - я последовала за Жаном (я так поняла, это был именно он), пытаясь понять, что происходит. До меня донёсся приятный запах чего-то жареного и пряного.

- Ммм, - Матей потянул носом. – Это мясо с розмарином?

- Да, в красном вине.

- Чудесно. Поужинаешь с нами?

- Нет, у меня ещё дела на кухне.

Я молча смотрела на эту сцену, пытаясь хоть как-то идентифицировать увиденное. И тут меня осенило.

«Боже мой, да они – парочка!» - осенило меня. – «Не может быть! Мой спаситель – гей».

Двое мужчин живут в квартире, один из них готовит ужин, расхаживает по дому в фартуке и встречает второго с работы – другого объяснения я не видела.

«Теперь понятно, почему записка Матея была такой неромантичной, и почему он так спокойно, без малейшей неловкости позволил себе таскать меня на руках. Чёрт!» Я чувствовала себя обманутой.

Хотя в этом были свои плюсы. Теперь я могла чувствовать себя свободнее: когда находишься в квартире с двумя незнакомыми мужчинами, лучше пусть это будет квартира геев. Хотя у меня в голове не укладывалось, как Матей, тот самый Матей, что был так внушителен, спокоен и мужественен, спасая мою шкуру в банке, мог оказаться … хм… не таким мужественным.

- Разрешите вашу сумку, - Жан протянул руку.

- А да, - я протянула ему свою сумку, и он положил её на кофейный столик у стены. – А где можно помыть руки? – честно говоря, ужасно хотелось занырнуть в душ полностью.

- Вот сюда, - Жан повёл меня к двери, за которой оказалась шикарная (какая же ещё) ванная комната. – Собственно говоря, ужин будет готов не раньше, чем через пятнадцать минут. Вы вполне могли бы освежиться. Чистые полотенца – в шкафу. Там же вы можете найти халат и тапочки по размеру.

«Или он телепат, или от меня ужасно несёт, и мне правда очень нужно в душ» - подумала я. Ни то, ни другое мне не нравилось. В любых других обстоятельствах принимать в душ в доме чужого мужчины мне было бы неловко, но, учитывая… гм… специфичность хозяев дома, это казалось хорошей идеей. Я задумалась всего на секунду.

- Хорошо. Буду к столу через пятнадцать минут. В каком, вы говорите, шкафу полотенца?

Вымывшись как следует, я нацепила предложенный халат, мягкие тапочки и вернулась в столовую. Стол был накрыт на двоих. Матей что-то искал в телефоне, Жан, всё в том же цветастом фартуке, выкладывал горячее с большого блюда на тарелки. Я села на свободный стул, и положила на колени салфетку. Чувствовала я себя очень неловко – никогда ещё мне не приходилось общаться с людьми нетрадиционной ориентации. Большую часть жизни я провела в Хабаровске, где подобные люди держали свои отношения в тайне от окружающих, так что для меня это общение было в диковинку.

Закончив приготовления, Жан пожелал нам приятного аппетита и удалился.

Тут я вспомнила, что ничего не ела весь день. Но насколько я голодна, я поняла только сейчас. Потому я сразу принялась за еду. Признаться, вкуснее мяса я не ела. Нежное, сочное, в каком-то невообразимом соусе. Если бы в университетской столовой так готовили, я бы уже откормилась до невероятных размеров.

Набив желудок до отвала, я сидела и прикидывала, сможет ли в меня влезть ещё парочка симпатичных капкейков, когда Матей решил прервать молчаливую идиллию. Он поднялся со своего места, подошёл ко мне и протянул мне листок бумаги. На сей раз я знала, что это было.

- Опять этот чек?

Этот вопрос должен был стать воплощённой формой всех вопросов, что у меня накопились. Что это за чек? От кого? Почему он отдаёт его мне? Есть ли в этом какой-то подвох? Должна ли я продать за него душу?

«Хотя, нет» - я взглянула на цифру. – «Для покупки души всё-таки маловато».

Матей сел обратно, принял позу лектора и принялся объяснять.

- Издалека, - он сделал жест руками, как бы извиняясь за последующее объяснение.

Я кивнула: «Согласна».

- О случившемся ограблении многим было известно заранее: полиции, дирекции банка, некоторым особо наблюдательным Интернет-пользователям и тем, кто внимательно отслеживает новости. Но чего никто из нас не знал: это точное место и время предстоящего события. Банда орудует почти восемь лет. Раньше «работала» в области, но год назад перебралась в Москву. Судя по различным слухам и шорохам из различных источников, было ясно – группа мобилизируется и скоро ударит. Поэтому банки начали … хм … суетится, - он подобрал нужное слово. - Кто-то стал усилять охрану, кто-то снизил максимальное количество наличных денег, располагаемых филиалами – дабы не представлять из себя привлекательный объект для наших задержавшихся гастролёров. Кто-то пытался умаслить полезных людей по ту сторону закона – хотя толку было от этого немного. Эти ребята были… не то чтобы особо умными… скорее очень осмотрительными, скрытными и наглыми. Они подолгу молчали, а потом совершали наглое ограбление посреди дня и так же быстро исчезали. Каждый раз они выбирали время и место так, чтобы службам и гражданам было не до них. Их любимый день – девятое мая. В эту дату они совершали ограбление дважды. В 2007 и 2009. В 2010 выбрали День Десантника. А в 2008 – обчистили банк прямо во время выборов. В том году этот случай вообще не обнародовали. Если бы не хорошие связи в правоохранительных органах – мы бы об этом даже не знали…

«Мы? Он и его команда? Он и его парень? Он и Какое-то Секретное Агенство с труднозапоминаемым названием?»

Вслух же я спросила:

- А с чего вы взяли, что это всё они, раз они такие осторожные?

- По множеству мелких причин. У группы есть свои фирменные трюки, приспособления, методы – то есть свой почерк. Узнаваемый. Так вот, - он продолжил. – Несколько банков обратились ко мне.

Он протянул мне визитную карточку.

«Матеуш Амадеевич Златов. Компания «Фицрой». Решение проблем»

Мне пришлось перечитать визитку дважды, чтобы хотя бы понять, что она на русском. С третьего раза я поняла, что это были: имя, название компании и сфера деятельности.

«Решение проблем – как просто…»

Матей тем временем продолжил:

- Моя компания занимается решением любых проблем клиента: от поиска подходящей прислуги до помощи в расследовании убийств. Неважно: нужно вам среди ночи привезти парацетамол или выкупить с аукциона произведение искусства – мы берёмся за проблему. Одно правило, - он эффектным жестом вскинул указательный палец на слове «одно», - абсолютно все наши действия должны быть законными. Не стоит и говорить, что к нам, бывает, приходят люди с проблемами весьма деликатного свойства: подкинуть пару граммов кокаина на вечеринку, выкрасть ребёнка во время бракоразводного процесса, чтобы вторая сторона его не получила. Конечно, от подобных предложений мы отказываемся.

- И что, вы просто сидите и молчите, когда знаете, что должно совершиться преступление? Это ли не ханжество?

Он чуть улыбнулся:

- Не совсем. Перед тем, как потенциальный клиент рассказывает нам о своей проблеме, мы подписываем с ним договор о конфиденциальности разговора – иначе многие так ни на что и не решатся. Таким образом, у нас связаны руки, но мы ненавязчиво продолжаем осведомляться о течении дел некоторых из отвергнутых по этическим соображениям клиентов. Если находим зацепку на стороне – и предупреждаем правоохранительные органы, оставаясь, по возможности, в тени.

Меня такой ответ почти устроил.

- Так вот, владельцы и управляющие нескольких банков обратились ко мне за помощью. Моя задача была предотвратить нападение на их банк, если выяснится, что именно они – цель банды. За это мне бы заплатили больше, - он иронично-досадливо покачал головой. – Но был и план Б. На случай, если банк действительно начнут грабить, я должен был сделать всё, чтобы налётчикам не удалось ничего взять и никому навредить. Из-за дезиформации, - тут он помрачнел, его рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак, а в глазах появилась плохо скрываемая ярость, - я опоздал.

У меня захватило дух: «Какой же он очаровательный, когда злится. Как же жаль…» - я бросила украдкой взгляд в сторону кухни, где, судя по звону посуды орудовал Жан. – «Никогда не думала, что буду завидовать мужчине по такому поводу…»

- Я пришёл в банк, ведомый, скорее, каким-то чутьём: мне захотелось кое-что проверить. И представь себе моё удивление, когда ограбление началось через тридцать секунд после моего появления в банке.

Он чуть помолчал, видимо, снова освежая в памяти происходившее тогда.

- То, что я оказался в банке именно в тот момент, было моей первой удачей. А второй – то, что в банке оказалась ты. - Он наклонился чуть ближе ко мне. – На тот момент у меня не было никакого плана и ноль ресурсов, чтобы что-то сделать. И я уж точно не смог бы спасти ту девушку, в которую попали при выстреле. Я бы просто о ней не узнал, пока бы она не истекла кровью. Знаю, её родители тебе уже выказали всю глубину своей благодарности, но и от меня: «Спасибо». Это был бы мой провал и моя вина, если бы она не выжила…

Я хотела было возразить, но он жестом остановил меня.

- Сначала я думал, что ты либо из органов, либо такой же фрилансер, как я. Я попытался выведать твой план, но, когда ты посмотрела на меня, как на идиота, там на полу, я понял – что ты просто … гм… энтузиастка. В любом случае, то, что случилось потом, - он не стал вдаваться в подробности, но я прекрасно поняла, о чём он говорит, - значительно облегчило мне задачу. Ты вывела из строя одного, помогла мне увести ещё троих по отдельности – это был просто подарок. Потом ты выпустила всех заложников – и практически полностью лишила меня работы. Хотя в тот момент ты сама сильно подставилась. На будущее: так больше не делай. Преступник, у которого отобрали все козыри, но на котором ещё нет наручников – как недобитый буйвол. Он будет сметать всё на своём пути, не особо даже соображая, что делает. А ты перед этим буйволом красной тряпкой решила помахать. Хорошо, я успел вовремя.

- Так это ты стрелял? – решилась я перебить его.

Он лишь кивнул. Так, словно это было самое обычное дело – непутёвых девушек из лап грабителей спасать.

Я посмотрела ему прямо в глаза:

- Спасибо.

Он ответил таким же прямым взглядом.

- Не за что.

Раньше я думала, что «утонуть в его глазах» - это слащавая глупая метафора, не имеющая ничего общего с действительностью. Но сейчас, сидя напротив Матея, так близко, что я слышала его дыхание, я чувствовала, как земля уходит у меня из-под ног и исчезает. И мне казалось, что ничего больше не существует, только эти бездонные манящие серые глаза. Моё тело вдруг стало невесомым, и я забыла, как дышать.

«Прекрати!» - сорвался на крик мой внутренний голос. – «Это невозможно для тебя». Я отвела взгляд и взяла со стола капкейк, надеясь, что Матей не увидел, как у меня дрожат руки.

- Итак, чек. Мы отвлеклись. Речь же о нём шла, - лучше уж говорить о деньгах. Я невозмутимо откусила кусочек пирожного и снова посмотрела на Матея.

В этот момент он глубоко вдохнул и заморгал, как бы сбрасывая с себя остатки какого-то видения. Потом отодвинулся и схватил со стола телефон. Странно, но это движение сильно было похоже на то, каким я брала капкейк.

- Да, администрация банка заплатила мне за освобождение филиала. Во время операции никто не пострадал, - он увидел сомнение, мелькнувшее на моём лице, - никто из клиентов или сотрудников, я имею в виду. Ничего взять грабители не успели. Так что для дирекции банка всё прошло без особого ущерба. Им, правда, придётся, заменить все стёкла в банке и сделать ремонт. Эти любители пострелять во всё, что не движется, хорошо постарались. Тем не менее, банк выплатил мне гонорар. Половина – твоя.

Я снова посмотрела на сумму, написанную на чеке.

«Очень заманчиво, но…»

- Нет, не надо, - покачала головой.

- Это даже не обсуждается, ты эти деньги заработала.

- Да меня даже нет в контракте, - я попыталась найти достойную легальную причину, чтобы отказаться.

Он не уступал:

- Хочешь, я сейчас накатаю доп. соглашение? Задним числом. Чтобы успокоить твою формалистскую совесть, - по голосу было слышно, что он смеётся, но я не сомневалась: если надо, он так и сделает.

- Не надо.

- Теперь что?

Теперь я пыталась найти объективную причину, но не смогла.

- Если ты сейчас сидишь и пытаешься найти причину, чтобы отказаться, то брось это бесполезное занятие. Я всё равно заставлю тебя взять эти деньги.

Я начала терять терпение. Не люблю, когда кто-то пытается заставить меня делать что-то.

- И как ты собираешься это делать? Приколешь мне чек к уху степлером? Или будешь ходить за мной, пока кому-то из нас это не надоест?

Он скрестил руки на груди:

- Зачем? Я уже на вскидку придумал 11 способов, как потратить эти деньги на тебя так, чтобы ты даже не узнала, что они от меня. Из них в 4 случаях ты бы даже не смогла их вернуть вообще кому бы то ни было.

Я попыталась себе представить хотя бы один такой способ.

- Как это? Украдёшь меня и сделаешь пластическую операцию в подарок?

Его глаза расширились:

- Ты хочешь сделать пластическую операцию?

- Нет, - я невозмутимым взглядом я посмотрела на него.

И тут мы оба рассмеялись.

- И что нет способа тебя переубедить? – сквозь смех предприняла последнюю попытку я.

- Неа, - он покачал головой.

- Ну хорошо, - я взяла чек и торжественным жестом положила его в свою сумку.

Матей наблюдал за мной с нескрываемым торжеством.

- Вот только не надо быть таким довольным, - я попыталась сохранить остатки достоинства от проигранного спора.

Он поднял руки в примирительном жесте, не прекращая, однако, довольно улыбаться.

Я не смогла сохранить суровый вид и тоже чуть улыбнулась.

- Ладно, мне пора домой ехать. Журналисты, я так думаю, уже убрались из-под окон.

Я чувствовала, что моё второе дыхание вот-вот истощится – я опять почувствовала мощный прилив усталости. Мне нужно было как можно скорее оказаться дома в кровати.

- Ты собралась домой? Глупо. Здесь две лишние спальни – выбирай любую. По-моему, ты вот-вот упадёшь – тебе нужно поспать.

Я покачала головой:

- Я и посплю. Дома.

Он бросил на меня задумчивый взгляд.

- Ладно, я вызову такси, а ты пока выпьешь со мной чаю. Жан!

Жан тут же появился в дверях:

- Да-да?

- Твой фирменный чай сделай, пожалуйста. А мне кофе.

Жан кивнул и тут же исчез.

- Я не пью чай, - решила вмешаться я. – Я тоже хочу кофе.

К моему удивлению, Матей покачал головой.

- Тебе только кофеина сейчас не хватало. А Жан делает прекрасный успокаивающий чай.

- Мне нужно успокаиваться, мне нужно взбодриться, чтобы до дома доехать хотя бы.

Я потёрла лицо руками – казалось, я держалась на последнем издыхании.

- Доедешь. Присядь пока, - он кивнул на мой стул.

Не в силах больше держаться вертикально, я села обратно и положила голову на руки.

- Вот видишь, мне нужен кофе.

- Если бы ты осталась здесь – и кофе тебе не понадобился бы.

Он поднёс телефон к лицу.

- Алло, девушка, я хочу заказать машину…

Он назвал оба адреса и положил трубку.

- Машина будет через двадцать минут, не раньше. Как раз успеешь попить чаю.

- Кофе, - попыталась воспротивиться я.

- Чаю, Женя, чаю.

Я уже открыла было рот, чтобы возмутиться, как в комнату вошёл Жан с подносом. В нос мне ударил приятный аромат смеси насыщенного зернового кофе и травяного чая. Он поставил передо мной чашку, затем подал Матею его кофе.

- Попробуй. Ты же не хочешь обидеть Жана – это его фирменный чай, он старался, готовил.

Я посмотрела на Жана. Он, пытаясь не смеяться, закивал.

- Да, я посыплю голову пеплом и уйду в монастырь.

Я укоризненно посмотрела на него, затем на Матея и демонстративно отхлебнула чай. И зажмурилась от удовольствия – чай был просто невероятно вкусным. Не глядя больше на заговорщиков, я отхлебнула ещё глоточек, потом ещё, и не заметила, как выпила всю чашку. Если бы это не уязвило мою гордость, я бы попросила ещё, а так я просто отодвинула от себя чашку и повернулась к Жану, чтобы поблагодарить, но он уже, по всему, вернулся на кухню.

«Ну и ладно», - подумала я и повернулась к Матею. Он внимательно смотрел на меня.

«Ждёт, что я скажу ему, что он был прав? А не дождётся».

- Теперь, когда все счастливы, я пойду переоденусь и поеду, наконец, домой.

Я встала из-за стола. Матей сделал то же самое, внимательно за мной наблюдая. Я сделала шаг в сторону ванной и тут почувствовала сильное головокружение, тело стало ватным, в глазах потемнело, и я почувствовала, как падаю. Но упасть мне не дали. Всего секунда – и Матей поднял меня на руки.

- Это входит у меня в привычку – носить тебя на руках, - шепнул он мне.

Я попыталась что-то сказать или хотя бы вспомнить, как это – говорить, но не смогла. Я ждала ощущения паники, но вместо неё пришло ощущение безмятежности и блаженного покоя.

«Как же хорошо» - пела каждая клеточка моего тела.

Я почувствовала, как меня аккуратно опустили на мягкую кровать, сверху накрыли одеялом. Чья-то рука нежно убрала волосы с моего лица.

- Спи. - Сказал приятный голос. – Приятных снов.

Хозяин голоса тихонько вышел из комнаты и закрыл дверь, оставив меня одну. Меня подхватили тёмные вихри, и я провалилась в сон.

***

Проснулась я от резкого звука. Это был не то стук, не то скрежет. Я села на кровати и стала лихорадочно озираться. Ничего.

«Может мне показалось?». Я откинулась обратно на подушки. И тут звук раздался снова. На сей раз, уже окончательно проснувшись, я сразу его распознала: кто-то мыл полы в соседней комнате, и швабра, то и дело, ударяла по двери и стене.

Я решила, что неплохо бы и осмотреться. Большая, но уютная комната. Полутёмная – шторы на окнах были опущены. Я встала с кровати, подошла к окну и открыла шторы. В комнату сразу ворвался яркий солнечный свет – погода на дворе стояла замечательная. «Интересно, сколько сейчас времени?» Я осмотрела комнату в поисках телефона. Его я сразу не нашла, но увиденное вокруг мне понравилось. Было видно: обо мне позаботились. На тумбочке стоял графин с водой, рядом – пустой стакан, похоже из хрусталя. Моя одежда аккуратно висела на вешалке на дверце шкафа, моя сумочка лежала на кофейном столике у двери. На полу возле кровати я обнаружила пару тапочек, что были на мне вчера.

Я достала из сумочки телефон. Половина третьего. Пора бы уже вернуться к своей обычной жизни – то есть, как минимум, объявится в университете. Но сначала – неплохо бы выпить кофе.

Я тихонько открыла дверь и выглянула в смежную комнату – это оказалась столовая-гостиная, в которой я накануне ужинала с хозяином квартиры. Слева у окна девушка восточной внешности, лет восемнадцати-девятнадцати на вид сосредоточенно мыла полы.

- Привет, - привлекла к себе внимание я.

Она резко повернулась. На её лице были написаны удивление и неловкость.

- Здравствуйте, Женевьева Александровна. Это я вас разбудила?

- Нет, что ты. Пора было уже просыпаться. Меня Женей зовут и лучше на «ты». А тебя как?

- Айгуль.

- Рада познакомиться. А где все?

- Матеуш Амадеевич уехал в командировку, а Жан Эмильенович – на кухне, готовит.

- Ясно, спасибо. А ты здесь работаешь?

- Да. Прихожу два раза в неделю, чтобы прибраться-постирать. Я из Таджикистана приехала, - тут девушка замялась. Ей как будто было неловко.

Я почувствовала лёгкий прилив раздражения. Какой ужас, что у нас в стране многие считают себя лишними только из-за цвета кожи и акцента. Меня всегда это жутко злило. Я ненавидела расистов, скрытых или явных, всем сердцем. И сейчас, глядя на это милое полудетское личико, на котором было огромными символами написано: «Простите, что я такая», я почувствовала, что стала ненавидеть расистов ещё чуточку больше. Опасаясь, что девушка может воспринять проявившуюся на моём лице злость на свой счёт, я улыбнулась ей и спросила:

- Ты на работу или учиться?

- Учиться. Я в художественное училище поступила.

- Хорошо рисуешь?

- Говорят, что да, но мне кажется, что не очень, - она смешно наморщила лоб.

- Все хорошие художники в себе сомневаются. Раз тебя взяли в училище – значит, задатки у тебя очень хорошие. Надеюсь, когда-нибудь увижу, как ты рисуешь.

- Правда?

- Ну да, конечно.

Она, кажется, не знала, что ответить. Я решила, что, пожалуй, хватит отвлекать её своей болтовнёй:

- Ладно, я пойду на кухню, попробую раздобыть себе кофе.

- Приятного аппетита, - искренне пожелала девушка.

- Спасибо, Айгуль.

Когда я зашла на кухню, Жан, всё в том же цветастом фартуке, что был на нём вчера, прибирался на кухне. Увидев меня, он отвлёкся от своего занятия:

- Добрый день. Кофе?

«Этот парень читает мои мысли».

- Да, пожалуйста.

- Присядьте пока, я принесу через пару минут. Завтрак?

Я помотала головой:

- Нет, только чёрный кофе, спасибо.

- Хорошо. – Жан повернулся к кофеварке.

Тут я не удержалась и добавила:

- Надеюсь, кофе будет без сюрпризов. Я так понимаю, именно вашему фирменному чаю я обязана тем, что потеряла почти сутки.

Он, выражая наигранное смятение, повернулся ко мне:

- Прошу прощения. Это целиком и полностью была идея шефа. Он сказал, что вам жизненно необходимо хорошенько отдохнуть, но, зная ваш характер, он был уверен, что вы себе этого не позволите – поэтому попросил меня вмешаться. Когда я увидел вас, я понял, что он целиком и полностью прав. Уж извините за прямолинейность, но вы вчера выглядели как жертва корпорации «Амбрелла».

«Да уж, только гей может иносказательно назвать девушку зомби, не боясь расплаты. Как же это… Стоп, он сказал «шеф»?»

Догадка застала меня врасплох. Ведь если Матей – шеф Жана, тогда моя вчерашняя теория не работает. И я осталась на ночь дома у двух незнакомых мужчин. Не геев. Я инстинктивно посильнее запахнула халат.

У меня была одна возможность проверить эту догадку. Я быстро двинулась обратно в столовую, подошла к Айгуль и напряжённым шёпотом спросила:

- Айгуль, кто такой Жан?

Она непонимающе посмотрела на меня.

- Ну кем он приходится Матею?

- Эээ. Он – дворецкий, - пожала плечами Айгуль, смотря на меня, как на буйнопомешанную.

Я резко выпрямилась и сквозь зубы втянула воздух.

«Дворецкий. Вот я дура», - ругала я себя. – «Ну как мне могло прийти в голову такое? Надеюсь, они не заметили моей неловкости вчера? Или заметили, но причины не поняли? А если поняли, что они теперь обо мне думают? Какой позор…»

Я твёрдо решила, что мне нужно выметаться из этой квартиры и больше никогда ни с одним из них не пересекаться. Поэтому дальнейшие события развивались очень быстро. Жан принёс кофе. Я, стараясь не смотреть на дворецкого, выпила кофе практически залпом, и естественно, обожглась. Затем я нырнула в комнату и меньше, чем за две минуты оделась, причесалась и нанесла отдалённое подобие макияжа. Про себя я отметила, что стыд – лучший ускоритель. Раньше за это время я успевала разве что натянуть бельё и нарисовать стрелку на одном глазу. Вылетев из комнаты, я на ходу бросила: «Пока!» Айгуль и хотела так же попрощаться с Жаном, но он перехватил меня в коридоре, когда я судорожно завязывала шнурки на ботильонах.