Глава VIII версия Сидякина

– Туалет не блистал чистотой и комфортом. Из кранов капало, стены были исчерканы такими пожеланиями в адрес милиционеров, каких никто сам себе не напишет. Блинков-младший понял, что сюда выводили задержанных.

– Внешность говорит о характере человека, – намыливая руки, делился опытом Сидякин. – Неряха одет неряшливо, самолюбивый – наоборот, всегда чистенький, отутюженный: ему важно, что о нем люди подумают. Но это любой может заметить. А сыщик должен по внешности человека угадывать его поступки. Вот я в первый раз видел твою Суворову, а готов поспорить, что по вечерам она в парке шатается.

– Там почти все наши девчонки шатаются. А после жалуются, что к ним пристают, – сказал Блинков-младший.

– Виктимное поведение, – как свой своему заметил оперативник, не объясняя, что это значит.

Блинков-младший и без него знал: виктимное поведение – это когда человек сам нарывается на неприятности. Как Суворова: если бы она не шла по краю тротуара и держалась за сумочку, то мотоциклисты скорее всего проехали бы мимо.

– А ты знаешь кого-нибудь из ее компании в парке? – спросил Сидякин.

– Нет. Я хожу в парк на турник, покачаться, а девчонки – на лавочки. Знаете, где большая клумба?

– Еще бы не знать… Дим, ну не может же быть, чтобы ты ни разу не видел Суворову в парке.

– Конечно, видел. Но постоянной компании у нее там нет. Болтается иногда с «пилюлькиными», но все время с разными. Блинков-младший сполоснул руки от мыла и вытер о джинсы. Под ногтями осталась черная каемка туши, но отмыть ее без щетки было невозможно.

– «Пилюлькины» – из медучилища?

– Ага. Туда многие из нашей школы поступают, особенно девчонки. Кто после девятого класса, кто после одиннадцатого.

– Фамилии, – потребовал оперативник. Блинков-младший не выдержал:

– Товарищ старший лейтенант, ну как Валька могла им проболтаться, что везет доллары, если сама не знала? Она думала, что. Нина просто хочет продать сумочку.

– Это она так утверждает, – заметил Сидякин.

Блинков-младший чуть на месте не подпрыгнул! Чтобы скрыть волнение, он снова пустил воду и стал намыливать руки. Случайно или нет, но дважды старший опер проговорился, что подозревает Суворову в ограблении собственной сестры!

– А она «колес»тебе не предлагала? – вскользь спросил Сидякин. Он смотрелся в зеркало, но его отражение следило за Блинковым-младшим внимательными колючими глазами.

– Каких колес?

– Как будто не знаешь! Не юли! – прикрикнул оперативник.

– Знаю. «Колеса» – таблетки, «баян» – шприц. Наркоманские словечки, но их даже по телику иногда повторяют. – Блинков-младший нарочно уводил разговор в сторону. Или все-таки рассказать, как Валька наглоталась материных таблеток и в школу не пошла? Нет, Сидякин неправильно поймет. Нужно знать суворовскую маму с ее разговорами про свое пошатнувшееся здоровье. «Какое чудо эти новые таблетки! Какие от них сны снятся, цветные и широкоформатные!» Валька послушала, послушала и слопала широкоформатные таблетки. Она любопытная…

– Ты, не ответил про Суворову!

Глаза Сидякина в зеркале прожигали до пяток. Блинкову-младшему стало жутковато. Сказать, что ли, про таблетки? Нет, правда! Что тут мучиться?! Суворова небось не мучилась, а такого наплела про несовершеннолетнего Блинков а, что хоть сейчас кидай его за решетку!

Дверь туалета открылась, и вошел дежурный по отделению. На плече у него висел укороченный милицейский «калашников», через руку был перекинут. бронежилет с расстегнутыми «липучками».

– Вот ты где, – сказал он Сидякину. – Заводи, Витя, свою иномарку, и погнали. Звонила Нина Су. У нее взломана дверь!

Пока Блинков-младший смывал мыло и раздумывал, удобно ли будет напроситься в машину к милиционерам, их и след простыл. За перегородкой дежурного сидел милицейский старшина, очень этим недовольный. Выйдя на улицу, Блинков-младший увидел невдалеке бодро тарахтящий «Запорожец»и догадался, что это и есть сидякинская иномарка.

Почему милиционеры помчались как на пожар и зачем дежурному автомат? Скорее всего Нина Су позвонила, как только увидела взломанную дверь, а заходить в квартиру по боялась. Сидякин с дежурным торопятся, потому что взломщик еще, может быть, роется в квартире! Все станет ясно с минуты на минуту: до дома с полчаса пешком, а на машине – от силы минуты две.

Блинков-младший нарочно пошел дальней дорогой, через парк. Он сильно разозлился на Суворову. Все! Хватит! Дмитрий Олегович Блинков отказывается расследовать Дело о Крокодиловой сумочке. Пускай грабители хоть под окнами·катаются на угнанном мотоцикле он отвернется от окна. Как Валька к нему, так и он к Вальке. Но какова змеюка?! «Не дожидаясь пояснении, никого не расспрашивая, уверенно, не затрачивая время на поиски…» Только что прямо не сказала: «Это Блин меня ограбил»! Ну зачем ей на него наговаривать, какой смысл?!

Стоп! А ЕСЛИ СМЫСЛ КАК РАЗ ЕСТЬ? На что там намекал Сидякин? Блинков-младший ему: мол, Валька не знала, что в сумочке были доллары. А опер в ответ: «Это она так утверждает». Потом разговор пошел о «пилюлькиных», И тут Сидякин уже безо всяких намеков спросил в лоб: «А она «колес» тебе не предлагала?».

Слышал, слышал Блинков-младший эту пилюлькинскую болтовню: куда марганцовку добавлять и сколько минут кипятить, а куда и добвлять ничего не надо – закинул пять таблеток под язык и торчи… У «пилюлькиных» свои медицинские шуточки. Угостят конфеткой и начинают в красках описывать, как ставили клизму старичку, ты давишься, они хохочут. Болтовня о наркотиках – такая же пилюлькинская заморочка. Их послушать, все-то они знают, все таблетки пробовали. А если какие не пробовали, то и соврут – недорого возьмут.

Так вот почему Сидякин спросил про «колеса»! Очень даже стройная версия вырисовывается у дважды старшего опера: «пилюлькины» – наркотики – Суворова – похищенные доллары.

Первое. Суворова тусуется с «пилюлькиными», все время с разными. Это подозрительно. Ладно бы – дружила с двоими-троими, а так получается, что нужны ей не друзья, а что-то другое. То, что сегодня есть у одних «пилюлькиных», завтра – у других:

Второе. Тут надо знать, что в медучилище не только учатся, но и работают санитарами на «Скорой помощи». Причем не все сразу, а по очереди: на этой неделе работает одна группа, на следующей – другая. А в «скоропомощном» ящике полно лекарств на все случаи жизни, в том числе наркотиков. Их дают, когда человек серьезно ранен и может умереть от невыносимой боли… Вот и получается, что на этой неделе одни «пилюлькины» могут стащить наркотики, на следующей – другие. И Суворова встречается то с одними, то с другими.

Суворова – наркоманка?

Третье. Наркотики стоят дорого. Наркоману всегда не хватает денег, и нет такого преступления, на которое он бы не пошел, когда хочет купить дозу. Ограбить родную сестру для него пара пустяков, а тут и грабить не нужно: просто взять доллары из крокодиловой сумочки, а грабителей выдумать.

Четвертое. Может быть, Суворова с самого начала хотела подставить Блинкова-младшего. Потому она и дала одному из выдуманных грабителей его приметы: джинсовая куртка, короткая стрижка. А может, он сам подсказал. ей эту мысль, когда съехидничал на собственную голову: «Считай, что мы нашли грабителя: это я»… Факт тот, что Валька постаралась бросить подозрение на него!

Вот как складно все получилось у Сидякина. Каждый фактик укладывался в его версию. Кроме двух: угнанного мотоцикла Виннету и взлома суворовской квартиры…

Блинков-младший брел по парку, загребая ногами палые листья. У многих еще сохранились зеленые прожилки. Значит, эти листья еще дышали. Невидимые глазу крохотные устьица открывались, как жадные ротики, и хватали воздух. Если бы листья могли думать, они бы, наверное, считали, что живы-здоровы, просто·у них временные неприятности, а потом все образуется. Но уже не было на свете такой силы, которая прикрепила бы к веткам их отсохшие черешки и заставила двигаться остановившиеся древесные соки.

Валька – наркоманка.

Валька самая настоящая наркоманка, если обворовала Нину Су. Ведь она не могла надышаться на свою обожаемую сестрицу. С ней было невозможно смотреть телевизор, потому что Валька скакала с программы на программу, чтобы не пропустить рекламу с Ниной. Она носила Нинины платья и курила Нинины сигареты; ее тошнило, а она все равно курила, потому что хотела быть похожей на сестру.

Когда человек ради наркотика предает самых близких, он уже не тот, не прежний, и даже не вполне человек. Он – как палый лист, который думает, что живет, а на самом деле медленно умирает.

И его не спасти.