Сделки, совершенные за пределами полномочий или правоспособности. Будет отказать в иске к банку, если не доказано, что впос­ледствии банк одобрил сделку1.

будет отказать в иске к банку, если не доказано, что впос­ледствии банк одобрил сделку¹.

Однако, будучи заключенным между коммерчес­ким директором и заемщиком, кредитный договор бу­дет недействительным, поскольку коммерческий ди­ректор не обладает необходимой специальной право­способностью для заключения данной сделки (не имеет банковской лицензии). Такая сделка будет ничтожной на основании статьи 168 ГК РФ.

Допустим, речь в подобном случае идет о сделке, не требующей специальной правоспособности (однора­зовая выдача обычного займа от имени организации), но заемщик при этом не выражает согласия на то, чтобы стороной по договору была не организация, а коммерче­ский директор. Тогда эта сделка также признается ни­чтожной как не соответствующая требованиям закона (ст. 168, 432 ГК РФ) к заключению договора, поскольку у заемщика не имеется волеизъявления на заключение договора лично с коммерческим директором.

В любом случае вопрос о применении статьи 183 ГК РФ (в случаях, когда она подлежит применению) и вопрос о действительности сделки, заключенной в си­лу данной статьи от имени и в интересах совершившего сделку неуполномоченного лица, - это разные вопросы, которые в правоприменительной практике должны рас­сматриваться совершенно самостоятельно.

2. В статье 174 говорится, что сделка, совершенная с превышением полномочий, может быть признана не­действительной лишь в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.

Применительно к полным товариществам, товари­ществам на вере и простым товариществам данное пра-

__________________

¹ См. п. 1 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 23 ок­тября 2000 г. № 57 «О некоторых вопросах практики применения статьи 183 ГК РФ».

вило подкрепляется нормами абзаца 4 пункта 1 ста­тьи 72 и пункта 3 статьи 1044 ГК РФ. В соответствии с ними в отношениях с третьими лицами товарищество (товарищи) не вправе ссылаться на ограничение полно­мочий товарищей, за исключением случаев, когда това­рищество (товарищи) докажут, что третье лицо в мо­мент совершения сделки знало или заведомо должно было знать об отсутствии у участника товарищества права действовать от имени товарищества (товарищей)¹.

Если учесть, что соответствующие ограничения мо­гут быть либо в договоре, либо в учредительных докумен­тах юридического лица, на практике это означает, что другая сторона в сделке должна быть знакома (или пред­полагается, что знакома) именно с этими документами.

Очевидно, что прямым доказательством ознакомле­ния с ограничением полномочий будет передаточный акт или иной аналогичный документ, в котором фикси­руется передача договора (учредительных документов) контрагенту для ознакомления. Но на практике такая ситуация встречается крайне редко, и в большинстве случаев используются косвенные доказательства.

Например, контрагентом акционерного общества в сделке является его акционер - физическое лицо. В си­лу этого предполагается, что, будучи акционером и имея доступ к документации общества, физическое лицо долж­но было знать о содержании учредительных документов

¹ О.Н. Садиковым высказано мнение, что в пункте 1 статьи 72 для полного товарищества и в пункте 3 статьи 1044 для договора про­стого товарищества «установлены правила, аналогичные положени­ям ст. 174 с тем, однако, отличием, что для оспаривания действи­тельности совершенной сделки не требуется заявления иска в суде» (См. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) // Под ред. О.Н. Садикова... С. 367-368). Данное мнение, на наш взгляд, является ошибочным, поскольку рассматриваемые правила вообще не регулируют вопросов оспарива­ния сделок, заключенных с превышением ограниченных полномо­чий, и в силу этого не могут отменить необходимость предъявления в суд соответствующего иска. Эти правила, по сути, лишь дублируют некоторые положения статьи 174 ГК РФ применительно к полным товариществам и договору простого товарищества.

О.В. ГУГНИКОВ. НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЕ СДЕЛКИ

акционерного общества, в которых ограничены полно­мочия генерального директора.

Только в том случае, если акционер докажет, что его право на ознакомление с уставом общества наруша­лось акционерным обществом, у него есть шанс избе­жать признания себя заведомо должным знать содер­жание учредительных документов.

Другой пример: два юридических лица имеют дол­госрочные хозяйственные связи и до заключения спор­ной сделки неоднократно заключали другие сделки, знакомясь с содержанием учредительных документов друг друга и проверяя полномочия. Даже если при не­посредственном заключении оспариваемой сделки дру­гая сторона не знакомилась с учредительными доку­ментами, все предшествующие отношения свидетельст­вуют о том, что она знала о содержании учредительных документов контрагента.

Чаще всего встречаются ситуации, когда в самом тексте заключаемого договора (или в тексте довереннос­ти, на основании которой действует ограниченное в пол­номочиях лицо) содержится общее указание о том, что генеральный директор (иное лицо) действует на основа­нии устава (договора поручения). В самом уставе (дого­воре) содержится ограничение полномочий подписыва­ющего договор лица, но в тексте заключаемого договора нет сведений о таких ограничениях. Будет ли ссылка на устав (договор поручения) в заключаемом договоре са­ма по себе свидетельствовать о том, что контрагент в сдел­ке должен был ознакомиться с содержанием устава (до­говора) прежде, чем подписывать такой договор?

Судебная практика по этому вопросу занимает не­однозначную позицию. Непосредственно после приня­тия ГК РФ суды однозначно признавали указание на ус­тав в заключаемом договоре в качестве подтверждения того, что другая сторона в сделке должна была ознако­миться с этим уставом. Так, в одном из дел Высший ар­битражный суд РФ указал:

«Договор залога со стороны залогодателя подпи­сан председателем правления акционерного общества,