Мика меня поцеловал, потом оперся спиной на ванну, чтобы нас видеть.

Ладно, отмылись, теперь подумаем: почему мы не могли разбудить тебя и Жан-Клода?

Я думала, Жан-Клод все это время не спал.

Только не в начале; он тогда отрубился так же, как и ты.

А откуда ты знаешь, что он просто не был мертв для мира, как обычно?

Он дышал.

Жан-Клод рядом со мной шевельнулся, будто был удивлен.

Дышал… интересно, — сказал он, тщательно контролируя голос.

А не должен был дышать? — спросила я.

Нет.

Я обернулась у него в руках, чтобы заглянуть в лицо. И на нем ничего не отражалось. Красивое и непроницаемое, как портрет, будто вместо лица с дыханием и движением это был застывший снимок — одиночный миг прекрасного лица. Когда Жан-Клод старается скрыть как можно больше, он бывает таким.

И почему то, что ты дышал, удивляет больше, чем то, что ты не умер на рассвете? — спросила я.

Я еще и сны видел, — сказал он.

Я наморщила лоб:

Но ведь ты спал. Когда спишь — видишь сны.

Я снов не видел почти шестьсот лет.

И что тебе снилось? — спросил Мика.

Очень практичный вопрос, mon chat.

Я посмотрела на одного, на другого:

Я чего-то не поняла?

Жан-Клод посмотрел на меня:

Что снилось тебе, ma petite? Кто тебе снился?

Так же дружелюбно и мелодично звучал его голос.

Ты спрашиваешь так, будто знаешь.

Ты сама должна сказать, ma petite.

Мать Всей Тьмы, — ответила я, понизив голос, будто от произнесения этого имени в ванной стало темнее.

Марми Нуар, — кивнул он.

Да, — сказала я, пытаясь прочесть что-то за этой вежливой внешностью, и не смогла. — Тебе она тоже снилась?

Oui.

Вам обоим снилась глава совета вампиров?

Она куда больше, чем только глава совета, — сказал Жан-Клод. — Она — создатель нашей цивилизации. Наши законы — это ее законы. Говорят, что она была первым вампиром и что она действительно мать нас всех.

Я прижалась к нему теснее, и он прижал меня рукой, как под крыло взял, так что я обняла его за талию. И почему-то даже это было недостаточно близко, когда разговор шел о Матери Всей Тьмы.

И что конкретно тебе снилось? — спросил Мика.

Она пыталась ради меня прикинуться человеком, но Бог свидетель, это плохо у нее получалось.

Я видел, как она склонилась над тобой, ma petite. Видел, как она стала уводить тебя от меня. И я не мог до тебя дотянуться, темнота держала меня, а она склонялась над тобой. — Он вздрогнул и сильнее прижал меня к себе. — Я не мог до тебя дотянуться, а ее голос издевался надо мной за мою беспечность. — Жан-Клод поцеловал меня в макушку. — Но еще она говорила, что если бы я поставил тебе четвертую метку, она бы тебя убила, потому что, раз она не может тобой управлять, тебя следовало бы уничтожить.

Мика придвинулся к нам, приткнулся ко мне, зажав между нами руку Жан-Клода, и свою руку положил ему на плечи. Сам он стоял на коленях возле меня, потому что их головы сошлись над моей, и у него хватало на это роста.