Я тебя ненавижу, Анита, — сказал он, почти не изменив интонацию.

И я тебя ненавижу, Ричард, — ответила я совершенно искренне.

Глава двадцать четвертая

Новая грязь — новая ванна. Из-за бурного превращения Хэвена не только у меня были сгустки на волосах и еще много где. Прибудь на место команда судебных медиков, Бог один знает, что бы они решили.

Со мной в ванну пошли Мика и Жан-Клод. Натэниел повел Хэвена в кормильную — там держали живность, то есть я так думаю, что живность. Честно говоря, «кормления» я никогда не видела, но Натэниел и Джейсон мне говорили, что еда там не запрещенная, значит — животные. Среди оборотней есть такие, которые мне очень и очень нравятся, но смотреть, как они едят, мне не хотелось никогда. Некоторые зрительные образы мне просто не нужны.

Октавий и Пирс хотели вернуться к себе, но Клодия их остановила и спросила, где охрана, что стояла у них на дверях.

Они пытались помешать нам с Хэвеном выйти из комнаты, — ответил Пирс.

Это их работа, — сказала Клодия.

Значит, не слишком они для нее годятся.

Вы их убили?

Он опустил глаза, потом поднял.

Когда мы ушли, они еще дышали.

Клодия послала Лизандро и Клея посмотреть, Грэхема оставила при себе, а Октавию и Пирсу велела остаться в ожидании известий. Оба крысолюда оказались живы, но были ранены, причем серьезно.

Из-за проблем, которые у нас возникли с мастерами Кейп-Кода и Чикаго, охрана была усилена, и в зале гробов оказались дополнительные охранники, что было удачно: Менг Дье расколола свой гроб, когда получила силу, которую набрали все наши от нашего секса с Огюстином. Менг Дье, получившая дополнительную силу. Не слишком хорошая новость.

Сейчас дополнительные охранники пригодились: Клодия приставила четверых к Октавию и Пирсу. Лизандро она поставила над ними старшим и дала приказ снестись с Фредо, который отвечал за зал гробов. Сама Клодия осталась с нами и Клея оставила при себе. Двое из них стояли у двери со стороны спальни, пока мы мылись. Клодия и Клей тоже перемазались, но им пришлось ждать своей очереди.

Жан-Клод подтянул меня к себе через теплую воду, я положила голову ему на плечо:

Неужто мы это сделали?

Не совсем, ma petite, — выдохнул он мне в волосы.

Мика подвинулся к нам, стоя на коленях. Волосы прилипли к голове, казались прямыми и черными. Шартрезовые глаза выделялись на смуглом лице еще сильнее, когда волосы не отвлекали от них. Придвинулся он так близко, что прядь его волос задела мои, и иллюзия черноты исчезла, потому что его волосы даже мокрые не были так темны, как у меня или Жан-Клода. Невероятно густой цвет, темно-коричневый, но не черный.

Да, не совсем, — шепнула я прямо в щеку Мики.