Прости, — сказала я сорванным шепотом.

Он поднял на меня золотистые глаза:

Блин, больно-то как!

Мика подошел к краю кровати, взял меня за руку и осмотрел пальцы.

У тебя кровь из-под ногтей. Если бы он не успел принять твоего зверя… — Мика пожал плечами: —…могло бы быть поздно.

Это меня испугало. Мышцы живота невольно напряглись, и даже от этого возникла боль — я их перенапрягла раньше, сама того не заметив.

Спасибо тебе, Куки, ты даже не знаешь, как я тебе благодарна.

Человеко-лев посмотрел на меня:

Как ты меня назвала? Куки?

— Извини. Понимаешь, волосы, синие, как у Куки-Монстра, и татуировки…

Хэвен. Меня зовут Хэвен. Хотя… — Кажется, он улыбнулся, но по львиному лицу трудно было судить. — Хотя Куки-Монстр подойдет отлично.

Я же сказала только Куки, без Монстра.

Ты еще меня в лучшем виде не видела, — сказал он и тут уж точно улыбнулся.

Я не поняла, и Мика мне пояснил:

Он имеет в виду, что у него большой.

А, — сказала я и улыбнулась Мике. — Не стоило бы ему хвастаться, пока он конкурентов не видел.

Лев повернул голову посмотреть на Мику — не ему в лицо. Мика сказал:

Меня ты тоже не в лучшем виде видишь.

Даже на львином лице можно было различить надменность, когда он посмотрел на меня, не на Мику.

Можешь мне поверить, я не спасую. Огги подбирает по размеру, не только по таланту.

Не знаю, что мне тут полагалось бы сказать. «Правда?», или «Бог ты мой!», или просто «Ну-ну»? В обычной ситуации эта уверенность, что ему предстоит меня трахнуть, вывела бы меня из себя. Но — во-первых — у меня не было сейчас сил злиться, и — во-вторых — он меня спас. Нас спас, Мику, Натэниела и меня. Я могла бы попросить у нашего местного прайда львов для сопровождения, но сегодня, прямо сейчас, никого не было, кроме Хэвена, чтобы меня спасти. Я была у него в долгу. К тому же я его разодрала на части и причинила ему неслабую боль. Тут извинениями типа «простите, нечаянно» не отделаешься.

Когда сможешь идти, — сказал Натэниел, — я тебя отведу туда, где кормимся.

У него мех мокро блестел, пострадав при превращении Хэвена больше, чем при собственном. Он спрыгнул с кровати и подошел на мягких лапах к Мике, который все еще держал меня за руку.

Мика поднес мою руку к лицу, и у него на щеке остался мокрый поблескивающий мазок. Мне опять придется мыться.

Я могу идти. — Хэвен сполз с кровати — и рухнул на колени. — А, блин!

Натэниел помог ему встать.

Ты тоже принял ее зверя? — спросил Хэвен.

Да.

И тебе не так сильно досталось?

Нет.

Натэниел не стал пускаться в объяснения, что это было не так бурно, и никто другой тоже не стал. Я не знала, оставим ли мы Хэвена при себе, но если да, то Натэниелу надо будет установить с ним некую иерархию. И то, что Натэниел мог принять столько боли и не вырубиться, было в его пользу.