Применение социальных технологий на региональном уровне

Применение социальных технологий на региональном уровне играет решающее значение. Это связано со следую­щими причинами.

В региональной экономике, в отличие от экономики с точно заданными, фиксированными целями для конкретных программ и систем, сам поиск и формирование целей для сложных региональных структур, в которых осуществляет­ся вся полнота жизнедеятельности общества, должны быть отнесены к разряду основополагающих концептуально-ме­тодологических проблем. Целевые параметры региональной науки на глобальном уровне соединяются с нормативно-прогностическими целями и онтологическими категориями существования человека и жизнедеятельности общества. При­чем, как в региональном прогнозировании, так и в регио­нальной политике, поставленные цели при соответствующей системе их реализации зримо воплощаются и материали­зуются.

Поэтому исключительно важно своевременно и безоши­бочно эти цели отыскивать и конкретизировать. Ибо цели регионального развития отнюдь не сводятся к извечным целям рыночной экономики, В региональных целях и тен­денциях так или иначе отражаются и проецируются гло­бальные многовековые устремления человечества.¹

«Региональное программирование и регулирование по существу являются одним из главных направлений государственного противодействия односторонне рыночным факторам роста в важнейших сферах жизнедеятельности страны — социальной, экономической и др.»¹

В соответствии с современной методологией региональ­ного программирования в целевых программах в обяза­тельном порядке должны быть поставлены конечные цели трех основных типов.

Первый тип направлен на рациональное размещение производства. Он включает вовлечение в хозяйственный обо­рот новых видов ресурсов и их эффективное использование, достижение рациональной специализации региональных хо­зяйств, формирование комплексов, наиболее полно исполь­зующих местные возможности и ресурсы; рациональное и сбалансированное развитие городских и сельских мест рас­селения.

Второй тип целей ориентирован на обеспечение одина­ковых социально-экономических условий проживания, уров­ня жизни в различных регионах страны. Это связывается с воздействием на уровень доходов населения разных регио­нов, уровень занятости и с уменьшением негативных по­следствий безработицы, стимулированием миграции трудо­вых ресурсов в нужном направлении, предотвращением дег­радации слаборазвитых и депрессивных районов.

Третий тип целей следует отнести к ресурсно-экономи­ческим. Они направлены на установление рациональных масштабов производственного потребления природных ре­сурсов, на предотвращение или ограничение отрицательных антропогенных воздействий на природу, наносящих ущерб жизнедеятельности населения и развитию хозяйства: созда­ние условий для туризма и отдыха населения.

Эти цели, вытекающие из объективных потребностей раз­вития производительных сил и жизнедеятельности общества, предопределяют многоцелевой и комплексный характер ре­гиональных программ по самой их сущности.

Ряд авторов справедливо отвергает отождествление тер­риториального развития с ростом экономического потенци­ала территорий, убедительно показывая, что такой рост может вести и к развитию и к деградации регионов.' Отсю­да вытекают концепции о территориальном развитии как режиме функционирования региональной системы, который ориентирован на позитивную динамику параметров уровня и качества жизни населения, обеспеченную устойчивым, сба­лансированным и взаимонеразрушающим воспроизводством социального, хозяйственного, ресурсного и экологического потенциалов территории.

Таким образом, главной задачей регионального уровня управления является единство экономического и социально­го развития при приоритете социальных задач. Это значит, что каждое принимаемое решение должно оцениваться с позиций его влияния на условия жизни людей. При этом сле­дует учитывать, что ранжирование социальных задач и оче­редность их решения должны оцениваться по степени их вли­яния на эффективность экономического развития региона.²

Важное значение в регулировании социально-экономи­ческих процессов в регионе приобретают вопросы экономи­ческой диагностики, позволяющей оценивать потенциальные социально-экономические возможности региона через под­робное исследование и оценку социально-экономического потенциала.

Целевая модель экономического механизма регулирова­ния и управления региональным хозяйством должна вклю­чать не только воспроизводственный аспект развития реги­ональной экономики, но и проблемный. Региональные ком­плексные программы рассматриваются как важное звено механизма управления процессом реализации пространствен­ной стратегии и комплексным экономическим и социальным развитием.

2. Зарубежный опыт регионального программирования

Впервые программно-целевой подход к решению регио­нальных проблем применили в США при реализации круп­номасштабных государственных мероприятий по поднятию экономики «района бедствия», охватывающего территорию семи штатов на юго-востоке страны, в долине реки Теннес­си. Главной целью «программы Теннесси» была определена ликвидация разрыва по уровню экономического развития между этим регионом и передовыми штатами страны. С самого начала программа осуществлялась в виде многоце­левого комплекса мероприятий по использованию ресурс­ного потенциала региона под эгидой специально созданного федерального агентства — Управления долины р. Теннесси.

Основные ее задачи — создание единой системы регули­рования стока в бассейне

. Теннесси, улучшение условий судоходства на реке, посадка лесов и улучшение состояния земель в регионе, значительное наращивание производства электроэнергии в соответствии с многоцелевым использова­нием гидротехнических сооружений.

Центральным объектом расхода федеральных ассигнова­ний была названа многоцелевая система плотин водохрани­лища. Тем самым создавались условия для обеспечения за­щиты почв от наводнений, развития судоходства и, в осо­бенности, для производства электроэнергии. Это, в свою очередь, стимулировало развитие в регионе энергоемких отраслей промышленности и высокоэффективного сельско­го хозяйства.

Кроме того, «Комплексная программа Теннесси» вклю­чает разнообразные отраслевые программы по созданию и внедрению новых видов удобрений в государственном мас­штабе, по улучшению качества окружающей среды и широ­комасштабному освоению рекреационных ресурсов, по раз­витию населенных пунктов и социальной инфраструктуры. Многие из них, в особенности относящиеся к «показатель­ным», имеют общенациональное значение, снискав региону в соответствующих отраслях науки и производства славу «лаборатории передового опыта».

В 1965 году в США были приняты Закон об обществен­ных работах и экономическом развитии и Закон о развитии района Аппалачей. Согласно первому из них, в стране со­здана трехступенчатая иерархия территориальных единиц, вовлеченных в федеральные программы стимулирования экономического развития: многоштатные регионы экономи­ческого развития, округа экономического развития, рекон­струируемые ареалы.

В этом законе перечислены восемь признаков, на осно­вании которых выделяются «регионы экономического раз­вития»: уровень безработицы существенно превосходит сред-ненациональный; уровень дохода на семью существенно ниже средненационального; неудовлетворительное состояние жи­лищного фонда, учреждений здравоохранения и образова­ния; сильная зависимость экономики региона от одной или двух отраслей хозяйства, находящихся в состоянии длитель­ного застоя; высокий уровень оттока из региона рабочей силы или капитала; отрицательное воздействие на экономи­ку региона структурных сдвигов, вызываемых техническим прогрессом; сильная зависимость экономики региона от кон­тактов с военными ведомствами; замедленные темпы промыш­ленного развития.

Программы развития многоштатных регионов реализу­ются на совместной федерально-штатной основе под руко­водством «региональных комиссий» — органов со смешан­ным федерально-штатным представительством. Наиболее крупной среди них считается программа развития района Аппалачских гор — самого большого «проблемного» реги­она страны, занимающего территорию 13 штатов, площа­дью 420 тыс. кв. км с населением более 19 млн. человек.

В центре этой программы — инфраструктурные меро­приятия, что типично для регионального программирования в США. В ней выделяются два крупных блока: «програм­ма автодорожного строительства» и «местные программы развития», включающие мероприятия в области здравоох­ранения, образования и профессионально-технической под­готовки рабочей силы. Кроме того, в «местных программах развития» реализуются разнообразные проекты по благо­устройству территорий и охране окружающей среды, включая планирование и проектирование городов и жилищ, со­здание парков и зон отдыха, очистку сточных вод, рекуль­тивацию горных разработок, направленные на повышение общей «привлекательности» региона.

Самым значительным результатом реализации Аппалач-ской программы признается прекращение оттока населения из региона. К, началу 80-х годов было образовано пять многоштатных регионов. Для них разработаны соответству­ющие программы регионального развития.

Следует также добавить, что особое место в сфере госу­дарственного регионального регулирования в США зани­мает природопользование — важнейшая область государ­ственного хозяйствования.¹

Налицо тенденция усиления хозяйственной деятельности государства как в США, так и в других развитых странах. Отмечая это обстоятельство, специалисты обращают внима­ние на то, что американская экономика «не распадается на множество различных производителей и потребителей, а скла­дывается из них. Это значит, что формирование отрасли и подотраслей, хозяйственных комплексов и регионов, а так­же экономики в целом происходит как бы снизу вверх, а не наоборот... Понятно, что при таких обстоятельствах не мо­жет возникнуть и не возникает проблема хозяйственного обособления или " экономического суверенитета" какого-либо штата страны».²

В этой связи нельзя не отметить постоянную угрозу «эко­номического суверенитета» со стороны ряда российских ре­гионов (прежде всего Дальнего Востока, Сибири и Ура­ла) и необходимость изучения соответствующих зарубежных социальных макротехнологий.

Аналогичные США тенденции и усиливающееся внима­ние к проблемам регионального развития наблюдаются в Европе.

Не меньшее внимание проблемам регионального разви­тия уделяется в Японии, хотя, на первый взгляд, незначи­тельные территориальные размеры этого государства по­зволяют придавать им второстепенное значение. В действительности, однако, «региональный фактор» играет приори­тетную роль в комплексном решении насущных и перспек­тивных задач японской экономики. Причем, японский опыт его интерпретации заслуживает, по мнению ряда ученых, высокой оценки.¹

3. Проект «Технополис»

Пристального внимания заслуживает разработанная в 80-е годы стратегия регионального развития, конкретизи­рованная в программе «Технополис». Суть ее состоит в том, что в стране создаются специализированные города (технополисы), в которых должны быть органично соедине­ны наука, наукоемкие производства и подготовка соответ­ствующих кадров. Кроме того, по проекту, в них обеспечива­ются комфортабельные жилищно-бытовые и наилучшие эко­логические условия.

Авторы «Технополиса» считают, что это — «программа строительства городов XXI века», так как в ней «предус­матривается сбалансированное сочетание высокотехнологи­ческой промышленности, науки и жизненного пространства (процветающие и просторные зоны проживания), а также соединение богатых традиций регионов с передовой про­мышленной технологией».²

Под строительство технополисов выделяются территории, отвечающие следующим требованиям: они находятся вне высокоразвитых регионов; имеют производственный задел для разработки передовых технологий; располагают благо­приятными земельными и водными ресурсами под промыш­ленное и жилищное строительство; включают города с насе­лением свыше 150 тыс. человек, могущие стать центрами технополисов; в их пределах находятся университеты для подготовки кадров и специалистов в области новых техно­логий, а также аэропорты и скоростные автодороги.

«Анализ концептуальных положений программы " Техно­полис" и других перспективных направлений хозяйственно­го развития Японии позволяет обнаружить их глубокую внутреннюю связь. Причем, что существенно, важнейшее значение в этих разработках уделяется ценностным и регио­нальным параметрам».¹

Так, самым всеобъемлющим и своеобразным явлением в Японии в настоящее время признается софтизация эконо­мики, внешне во многом совпадающая с ее структурной перестройкой, понимаемой как перераспределение ресурсов общества между сферами, секторами и отраслями хозяй­ства. Однако, по мнению специалиста-японоведа Росина, «правильнее видеть в софтизации рождение принципиально новых ориентиров и мотивов в действиях производителей и потребителей, новых ценностных установок при принятии решений на всех уровнях хозяйства, что в значительной сте­пени обусловливается привнесением общечеловеческих, ци­вилизованных начал в ходе экономической деятельности...»

По мнению Н. Матрусова, софтизация экономики и раз­витие технополисов интегрируется прежде всего в содей­ствии наступлению «эры регионов». Под этим термином, сравнительно недавно введенном и получившим широкое распространение в Японии, понимается в первую очередь уменьшение резких диспропорций между центром и пери­ферией Японии. Но это лишь одна из двух граней «эры регионов», которая не определяет и тем более не будет оп­ределять ее специфику. Ведь большее или меньшее под­тягивание периферии к центру главным образом усилиями правительства представляет собой не что иное, как освое­ние извне, в нем объективно заложено тиражирование «сто­личных» шаблонов на «остальных окраинах».

Между тем, в стране ширятся и крепнут настроения в поддержку местной автономии, т.е. охраны и развития все­го того, в чем проявляется своеобразие, уникальность каж­дого региона, их отличие от общих стандартов страны и друг от друга. Носители указанных настроений, соглашаясь на интеграцию провинции в современность, выступают за приоритет ее освоения изнутри, на базе неповторимо ло­кальных производств (принцип «каждой деревне — свой продукт» успешно реализуется во многих префектурах), про­цветанию которых они охотно способствуют.

Программа «Технополис» и движение «одна деревня — один продукт», по сути, реализуют одну и ту же концепцию регионального развития, позволяя, по словам инициатора этого движения М. Хирамацу, «сломать прежнюю психоло­гию безысходности, возродить чувство гражданской гордос­ти за свою малую родину, подтолкнуть людей к ее возрож­дению... Кампания " одна деревня — один продукт" в ко­нечном счете направлена на то, чтобы создать человека нового типа. Не менять малую родину на столицу, а тру­диться здесь во имя ее возрождения — такие психологиче­ские установки мы хотим привить нашей молодежи».

Любопытно, что сама идея технополисов как территори­альных научно-производственных комплексов, как форми­рование на периферии «интеллектуальных ядер», строго го­воря, впервые появилась в нашей стране и была воплоще­на в виде Академгородка под Новосибирском. Однако в дальнейшем, как следует из анализа современного зарубеж­ного опыта, в ряде стран она получила большее распрост­ранение, нежели у нас. Нельзя не отметить, что это тенден­ция — прекрасные наработки наших ученых в сфере соци­альных технологий (например, по научной организации труда, внедренных, опять-таки, в той же Японии) остаются невос­требованными (или мало востребованными) в собственной стра­не, что еще раз подчеркивает нашу «ахиллесову пяту» — слабый инновационный менеджмент.

Специалисты отмечают высокий природосохраняющий и культурно-преобразующий эффект. Японский опыт высве­тил и важнейшую проблему при создании технополисов — проблему лидеров проекта и специалистов. Указанная про­блема особенно актуальна для нашей страны.

Зарубежными странами накоплен богатейший опыт при­менения социальных технологий на региональном уровне. Однако попытки его бездумного использования (и даже аг­рессивного рекламирования) небезопасны. «Недопустим про­стой перенос на почву другой культуры социальных техно­логий иной ментальности, что вызывает самые неожиданные социальные, политические, экономические и психологические реакции».¹

Нельзя не отметить все увеличивающийся интерес иссле­дователей к анализу зарубежного опыта в области соци­альных технологий.²

Выводы

1. По мере усложнения региональных программ, протекающих в условиях разнообразных негативных процессов — социальных, экологических, экономических — возрастает значимость управления ими: будь то в форме предотвра­щения, адаптации, ускорения или иной корректировки. Иными словами, возрастает роль социальной технологии как специфического средства управленческой деятельности.

2. На наш взгляд, необходимо больше внимания уделить социальным технологиям в сфере культуры и досуга. Не стоит бездумно отказываться от исторических первых соци­ально-культурных технологий — национальных традицион­ных обрядово-ритуальных форм, а в современной социально-педагогической практике — от экспериментальных школьных программ (Д. Кабалевский, Б. Неменский и др.).
комплексных программ эстетического и художественного вос­питания, развития народного творчества, охраны памятников
истории и культуры, организации семейного досуга и т.д.

Деятельность многих современных социально-культурных институтов является базой для создания прогрессивных со­циальных технологий. Формируются или проектируются они, как правило, ситуативно, в зависимости от ряда факторов, в частности, наличия и состава существующих центров про­свещения, культуры, искусства, спорта на данной территории, характера общественных досуговых инициатив населе­ния и условий для их практической реализации, социально-демографической, экономической, этнической и других ситуа­ций в регионе.

Разработка социальных технологий в сфере культуры и досуга связана с определенными сложностями, поскольку сама эта сфера отличается динамизмом, имеет социально открытый характер, в ней действует большое количество разнопрофильных социальных институтов со своими специ­фическими особенностями. Известен, например, сложный процесс разработки и внедрения социальной технологии ис­пользования хозрасчетных механизмов в практике культурно-досуговых центров. Конкретным результатом реализа­ции этой технологии стало создание разнообразных пред­принимательских, коммерческих структур, территориальных фондов культуры и искусства на уровне республики, облас­ти, края, района, города.

3. Цели регионального развития отнюдь не сводятся к известным целям рыночной экономики, ибо в них проеци­руется не конъюнктурная, повседневная, а онтологическая,
многовековая устремленность человечества.

4. Налицо острая потребность как в усилении (освоении) инновационного управления, так и в повышении роли уп­равления безопасностью реформируемого российского общества (в частности, проблема «подконтрольности» «цент­
ру» региональных подсистем и т.п.).

5. Общемировой тенденцией регионального развития является ориентация соответствующих программ на ценностные установки и стратегические задачи общества.

ЛЕКЦИЯ 3.

1. Федеральная региональная политика.

2. Социальные технологии в федеральной и регио­
нальной экономической политике.