Восприятие французов

Пришедшие в Москву французы были поражены красотой архитектурного облика города, обилием церквей и разнообразием их стилей. До пожара французские источники говорят о городе с обычаями и нравами современной Европы[29]. Пожар 1812 года представил им Москву и ее обитателей совсем другом свете.

Во французских источниках прослеживается три основных идеи относительно московского пожара.

«Костер для Наполеона»

Преднамеренные поджоги, с точки зрения французов, ставили своей задачей заставить их покинуть Москву, но более важной задачей было уничтожение в этом огромном пожаре самого Наполеона. Для французов Наполеон был настолько великой фигурой, что они допускали возможность уничтожения главного города огромной страны ради гибели одного человека. Так формулирует эту мысль Сегюр: «в конце концов, они пришли к заключению, что для такого гиганта нужен был и гигантский костер»[30].

Огромная жертва, ради огромной победы

В отличие от русских современников событий, французские источники видят в московском пожаре не стечение обстоятельств или знак свыше, а решение правительства Москвы (в лице Ростопчина) пожертвовать городом ради общей победы. «Может быть, небо требовало от них такой огромной жертвы, - размышляет о действиях жителей города Сегюр, - чтобы доставить им столь же огромную победу?»[31]. Трудное для здравого понимания и из ряда вон выходящее событие, как поджог самого ценного, в глазах русских, исторического центра России, символа российского государства, был расценен французами как некий акт жертвенности.

Варварская Москва

Вспыхнувший в Москве пожар поверг французов в ужас и смятение, первоначально наведя на мысль, что причиной пожара было недостойное поведение французских солдат. «Мы глядели друг на друга с отвращением и с ужасом думали о том крике всеобщего возмущения, который поднимется в Европе, - описывает адъютант Наполеона всеобщее волнение, - Мы заговаривали друг с другом, потупив глаза, подавленные этой страшной катастрофой, которая оскверняла нашу славу, отнимала у нас плоды нашей победы и угрожала нашему существованию в настоящем и будущем!»[32]. Однако вскоре среди французов стала превалировать версия о намеренных поджогах города самими русскими. Это заставило их по-другому посмотреть на нравы «европейского города». Встречи на улицах с озлобленными бородатыми разъяренными простолюдинами, в лохмотьях, с горящими глазами французов увидеть в них варваров, не имеющих ничего общего с цивилизованной Европой. Не в лучшем свете предстал и сам губернатор города, являвшийся в их глазах зачинщиком пожара: «этот Ростопчин или негодяй, или Римлянин!»[33]. Огонь московского пожара высветил в глазах французов и всей Европы необузданное варварское начало русского народа и всей России.

Заключение

Вне всякого сомнения, пожар в Москве стал важным событием не только в развитии Отечественной войны, но и в развитии русского общества. Если для Наполеона пепелище Москвы стало финишной точкой завоевания России, то для русского общества такое масштабное событие, как разрушение центра государства, стало отправной точной для развития

Ставшее трагедией и шоком поначалу, такое событие как пожар Москвы, в результате принесло такую пользу, о которой нельзя было мечтать: единение народа в патриотическом порыве и желании защитить любимый город и всё отечество, отказ от распрей между помещиками и крестьянами, забывших на время о недовольствах перед ненавистью к врагу. Возвращение русского дворянства к своим корням, вновь обретенное национальное самосознание и обращение к славной истории своего государства, к подвигу 1612 года. Наконец, это и усиление веры в могущество монарха и увеличение его авторитета.

Положительные результаты соперничают с результатами разрушения златоглавой Москвы. Уничтожено более половины города, уничтожены Университет, Петровский и Арбатский театры, преданы огню более 100 монастырей. В огне погибло около 2 000 раненных солдат и оставшихся жителей.

Кроме того, пожар в Москве, воспринятый армией Наполеона как намеренный поджог города, был воспринят французами и вообще европейцами как жуткий акт, достойный только варвара. Можно сказать, что это событие вновь отнесло Россию за пределы цивилизованной Европы, оставив её на периферии.

Пожар в Москве в 1812 году вызывал и продолжает вызывать массу споров, давая почву для исследований множеству историков. Отпечатался пожар и в памяти народа. Огромное зарево описывает в своем романе «Война и мир» Л. Н. Толстой, упоминается он и в «Дон Жуане» Байрона. Можно считать пожар бедой или наоборот удачным стратегическим ходом, но можно быть уверенным, что такой по масштабам пожар в главном городе страны – беспрецедентный случай, вошедший во всемирную историю и оказавший влияние на русский народ.