Глава 30. Месяц спустя. Несмотря на прекрасное субботнее утро, Драко с хмурым видом сидел на кухне и впервые за последний месяц завтракал в полном одиночестве

Месяц спустя.
Несмотря на прекрасное субботнее утро, Драко с хмурым видом сидел на кухне и впервые за последний месяц завтракал в полном одиночестве. Он чувствовал, что так больше продолжаться не может. Вчера Малфой дождался, пока Поттер заснет, и с наслаждением отключил его дурацкий будильник, который Гарри неизвестно для чего заводил каждый день на шесть утра, чтобы не проспать подъем своего любовника. Малфой не понимал, зачем Гарри истязал себя, просыпаясь каждое утро в такую рань, если у него совершенно другие биоритмы. Блондина совершенно не раздражала ни одна привычка Поттера. Пусть бы он спал себе столько, сколько ему хочется, Драко был бы только рад, но зачем же все время стараться прогнуть себя под чужой распорядок?! Гарри упрямо поднимался вместе с блондином, сам готовил завтрак, отправлял любимого на работу, провожал в садик Эйнджел, а вечером старательно подавлял зевоту из-за того, что катастрофически не высыпался…
Драко вспомнил те времена, когда они с Поттером только-только начали по-человечески общаться. Гарри по каждому поводу неизменно повторял: «Конечно, Малфой, как ты посчитаешь нужным». Эта безропотная покорность раздражала Драко даже тогда, но и теперь мало что изменилось, кроме того, что Гарри называл блондина не по фамилии, а по имени. Гарри неизменно старался угодить Драко во всем, полностью игнорируя свои потребности, привычки и вкусы…
Драко перебирал в памяти каждый день первого месяца их совместной жизни с Гарри. Конечно, они пока официально не приняли решение жить вместе, но Поттер проводил практически все время у Драко, так что можно было сказать, что они действительно съехались. Первая неделя была просто сказочной. Малфой буквально утопал в любви, внимании и чуткости, которыми щедро одаривал его любимый. От ласк Поттера Драко буквально расцвел, как цветок, который после темного подвала наконец-то вынесли на солнце.
Практически каждый вечер после работы они с Гарри и Эйнджел отправлялись в «Рай». Драко понял, что более точного названия для этого места и придумать нельзя. «Теперь у меня есть свой собственный рай и два персональных ангела», − смеялся Гарри, кружа визжащую Эйнджел на руках. Утром они без проблем с помощью порт-ключа возвращались обратно. Медальон Малфоя был настроен на перемещение к побережью, а медальон Гарри возвращал их домой. У Эйнджел он вообще был универсальным.
Всю следующую неделю Драко вечерами был катастрофически занят, спеша доделать свой проект, поэтому все трое оставались дома. Резкие перемены в жизни не смогли не отразиться на эскизах Малфоя. Драко неосознанно стал использовать более яркие, сочные цвета, находить интересные, смелые композиционные решения. Гарри обычно тихонечко садился рядом с Драко и просто смотрел, как тот работает, или возился с Эйнджел. Поттер даже в куклы с ней играл, к огромному удовольствию девочки. За эти дни брюнет неплохо научился с ней справляться. У него даже стало получаться аккуратно расчесывать дочку.
Когда наступили выходные, счастливая семья снова отправилась в «Рай», пригласив на этот раз с собой Дэна и Эмили. «А мы не будем вам там мешать? − спрашивала девушка. − У вас же сейчас что-то типа медового месяца…» «Да брось, Эмили, − уговаривал Драко, − свободные комнаты в доме есть, место там потрясающее, мы чудесно проведем время вчетвером! Точнее вшестером, потому что детей мы тоже возьмем. Стэйси полезно будет морским воздухом подышать». «А Гарри не будет против?» − не унималась девушка. Драко уже тогда закатил глаза, думая про себя, что Гарри соглашается с ним всегда и во всем…
Они действительно прекрасно провели время. Дэн и Эмили были просто в восторге от возможности мгновенно переместиться в такое сказочное место. «Ни фига себе!» − только и присвистнул Дэн, осматриваясь вокруг. Дом друзьям тоже очень понравился. Драко даже решился показать гостям их с Гарри спальню, предупредив, чтобы ребята не падали в обморок, когда увидят размер кровати.
Вечером, когда солнце перестало сильно печь, вся компания отправилась на пляж плескаться в море.
− Я уж и не надеялась, что нам удастся в этом году вырваться отдохнуть к морю, − смеялась девушка.
− Кстати, мы находимся не так уж далеко от города, − сказал Гарри. − Так что завтра вполне можем туда прогуляться… Правда с языком у нас проблемы…
− Гарри, какие проблемы с языком? – рассмеялся Дэн. – Во-первых, перед тобой стоит профессиональный переводчик, а во-вторых, твой новоявленный бой-френд говорит на восьми языках, разве ты не знал?
Поттер действительно этого не знал. Драко, честно говоря, не хотел ему рассказывать, чтобы Гарри не чувствовал себя рядом с ним необразованным. И действительно, теперь Поттер начал смотреть на любимого с еще большим благоговением.
− Гарри, а это правда, что ты Драко метлу подарил? – спросила загорающая в открытом бирюзовом купальнике девушка.
− Правда, − улыбнулся брюнет.
− Слушайте, ребята, а мне никак нельзя… ну, если не полетать, то хоть посидеть на настоящей летающей метле… Я об этом с детства мечтала…
− Эмили, ты мечтала стать ведьмой?! – ужаснулся Дэн.
− А что тут такого? Тебе бы самому не хотелось хоть разок на метле полетать?
− Ну… в общем-то да. Но все равно, наверное, это только волшебники могут делать…
− Сами вы, конечно, не взлетите… − печально констатировал Драко, − но мы сможем вас прокатить! – тут же радостно возвестил он.
Через пять минут уже слышался восторженный визг Эмили, сидящей впереди Драко, который летел с подругой над водной гладью, обхватив одной рукой твердое древко «Смерча», а другой − талию девушки.
− Теперь моя очередь! – нетерпеливо воскликнул Дэн, когда парень с девушкой наконец-то приземлились. Ему тоже очень захотелось попробовать такой необычный способ передвижения.
− Папа, я тоже хочу покататься на метле! – заныла Эйнджел.
− Хорошо, солнышко. Ты сядешь вместе со мной, а ты, Дэн, с Гарри. А Эмили останется здесь со Стэйси.
Усевшись впереди Гарри, парень с сожалением выдохнул:
− Эх, жаль, что я не могу сам управлять этой штукой… Очень бы хотелось порулить ею как следует!
Дэн всегда обожал водить автомобиль, и ему жутко хотелось не просто прокатиться с Гарри на метле, а самому управлять ситуацией.
− Ну, я не уверен… Но, может быть, у вас и получиться, − подумав немного, протянул Драко.
− Что ты имеешь в виду? – спросил Гарри, зная, что метлой может управлять только маг.
− Я читал в одной книге, что метла чувствует хорошего летуна и слушается его. И хотя Дэн не обладает магическими способностями, но ты можешь стать проводником между ним и метлой.
− А это возможно? – спросил Поттер.
− А почему нет? Ведь маг может аппарировать вместе с магглом. Волшебник в это время становится как бы проводником между обычным человеком и магической энергией. Для этого только обязательно нужен физический контакт, так что вам придется немного приобняться, − прыснул Драко, глядя на напрягшееся лицо Дэна.
− Да не бойся ты, Дэн, я не собираюсь к тебе приставать! − уверил Гарри, которого не то что возмущала, а просто приводила в ужас перспектива влечения к кому-либо, кроме Драко.
− Попробовал бы ты, − грозно предупредил Драко. − Мы с Эмили вдвоем тебя придушим!
Когда все четверо отсмеялись, Гарри аккуратно скрестил руки на талии заметно расслабившегося Дэна.
− Так, а теперь попробуй взлететь, − распорядился Драко.
− И что я должен для этого сделать?
− Просто мысленно отдай приказ метле. Только будь уверен в себе. Гарри, а ты помоги ему! Сконцентрируй всю свою силу и попробуй мысленно направить ее на Дэна.
Дэн, крепко держась за рукоять, оторвался от земли.
− Класс! Я летаю! Сам! – восторженно выкрикнул парень, когда понял, что Гарри абсолютно ничего не сделал для того, чтобы они поднялись в воздух.
− Дэн, ты бы так не разгонялся сразу, – предупредил Гарри, – а то мы с тобой чего доброго оба плюхнемся в море.
Но тревоги Гарри были напрасны. Дэн оказался просто прекрасным летуном. Если бы только он был магом, то, пожалуй, ему была бы прямая дорога в квиддич…
− Слушай, а у тебя здорово получается! − восхитился Гарри.
И тут Дэн заставил метлу перевернуться, отчего парни оказались висящими вниз головой.
− Дэн, мать твою за ногу!!! – заорал Гарри, вцепляясь в парня мертвой хваткой. − Немедленно выровняй метлу, иначе мы сейчас оба наебнемся!!!
Слава богу, что Эйнджел с Драко летали достаточно далеко, и девочка не слышала вопля своего отца…
− Круто!!! Потрясно!!! Я еще хочу как-нибудь так полетать! – объявил Дэн, приземлившись.
− Только в следующий раз полетишь с Драко! – обессилено выдохнул Гарри, растянувшись на песке. Такого полета у него еще никогда не было… Дэн совершал такие бешеные подскоки, каким бы позавидовал сам Виктор Крам.
− Теперь мне жутко хочется посмотреть на этот ваш квиддич хоть одним глазком, − возбужденно выдохнул Дэн.
− Я думаю, мы сможем тебя протащить на матч, − пообещал Драко. − Конечно, присутствие магглов там не приветствуется, но законом оно не запрещено, так что сходим как-нибудь вместе на квиддич.
− О нет, только не это! – возмутилась Эмили. − Мало того, что он этот дурацкий футбол постоянно смотрит, теперь еще и на квиддич подсядет! Все мужчины одинаковы − хоть волшебники, хоть простые смертные! Медом не корми, дай поглазеть, как две команды придурков гоняются друг за другом, силясь что-то там поймать или куда-то забросить.
Парни только пожали плечами, принявшись бурно просвещать Дэна обо всех правилах самого популярного магического вида спорта.
Выходные пролетели шумно и весело. Гарри окончательно побратался с Дэном, который до этого испытывал к брюнету некую настороженность. Он никак не мог забыть того, что Поттер сделал когда-то с Драко. Но теперь, видя, как счастлив блондин, Дэн окончательно простил Гарри и с удовольствием признал его как нового члена их странной семьи. Невооруженным глазом было видно, что Гарри просто обожает Драко. Он буквально глаз с него не сводил, спеша угадывать все желания возлюбленного еще до того момента, как Малфой произносил их вслух. «Драко, как тебе повезло! − постоянно повторяли ему лучшие друзья. − Он же у тебя просто само совершенство!» Малфой улыбался в ответ, но на душе отчего-то было грустно…
Совершенство… Идеал… Идиллия… Собственный рай… А вот только нужно ли было Драко это совершенство?! Он хотел, чтобы рядом с ним был не идеально покладистый парень, готовый потакать малейшему капризу блондина, а обыкновенный живой человек со своим мнением, которое он умел бы отстаивать! И хуже всего было то, что ведь Гарри был совсем не идеальным!
Если бы Драко не знал его раньше, то смирился бы с тем, что полюбил такого спокойного, тихого и неконфликтного парня. Но Драко прекрасно понимал, что Гарри намеренно подавлял в себе свои эмоции, только вот неизвестно ради каких целей… Малфой чувствовал в Поттере сильную, стойкую, уверенную, независимую личность, но вот только никак не мог ее «раскрыть», и это Драко очень сильно беспокоило. Иногда Малфой ловил себя на том, что ему ужасно не хватает того своенравного, упрямого гриффиндорца, с которым они учились когда-то в школе. Казалось, от брюнета осталась одна оболочка…
Гарри, конечно, не превратился в совершенно бесхребетное существо, подобное медузе, и Драко по-прежнему ощущал, что у Поттера есть собственное «Я», которое иногда очень ярко проявлялось в общении с другими людьми, но только вот от Драко брюнет почему-то прятал его настолько глубоко, насколько было возможно… Было такое ощущение, что Гарри постоянно что-то гнетет, и еще Драко с ужасом стал замечать, что у него постоянно возникает чувство, что Поттер своим безупречным поведением пытается все время перед ним извиниться…
Драко раздражало это все больше и больше. Попытки вызвать Гарри на откровенный разговор не оканчивались ничем хорошим, потому что, во-первых, Драко никак не мог толком сформулировать, что его не устраивает (ну не скажет же он, в самом деле: «Гарри, ты слишком замечательный! Сейчас же сделай мне какую-нибудь гадость, а то прямо не по себе становится!»), а во-вторых, из-за того, что Малфой что-то неопределенно мямлил и сердился из-за неспособности разрешить возникшую ситуацию, Поттер считал, что раз Драко чем-то недоволен, значит он, Гарри, во всем виноват, и начинал с удвоенной силой стараться сделать все, чтобы его любимый был счастлив. А Драко всего лишь хотелось, чтобы Гарри наконец расслабился и перестал думать только о его удовольствии, чтобы Поттер был так же счастлив, как и сам Драко, чтобы они не ссорились, но все же хоть иногда спорили между собой, неважно по какому поводу, но это бы показало, что они оба обладают своим мировоззрением. Гарри ведь, в конце концов, сам сказал, что они равноправные партнеры! А пока что Драко этого не чувствовал… Он видел перед собой лишь робота, запрограммированного на то, чтобы исполнять все его прихоти.
− Любимый, что ты хочешь на ужин?
− Мне все равно, Драко, я буду то же, что и ты.
− Гарри, при чем здесь я? Я спрашиваю, чего хочешь ТЫ?
Поттер удивленно поднимал глаза, искренне не понимая, чем он разозлил любимого.
− Гарри, давай сегодня какое-нибудь кино по видику посмотрим.
− Давай, котенок.
− Что ты предпочитаешь?
− Мне все равно. А что хочешь ты?
Драко, порывшись на полке с дисками, достал какой-то жуткий арт-хаусный фильм, который у него самого когда-то терпения не хватило досмотреть до конца, и щелкнул кнопкой пульта. На протяжении двух часов Малфой тщетно ждал, когда же Гарри воскликнет: «Драко, ну выключи ты уже эту дрянь! Давай посмотрим что-нибудь нормальное!» Но этого не произошло… Гарри спокойно пялился в экран, на котором показывали нечто, находящееся за гранью понимания психически здорового человека, и молчал.
− И как тебе фильм? – спросил Драко, едва сдерживая сарказм.
− Ну ты же знаешь, я в высоком искусстве ничего не понимаю, но если он тебе нравится, значит фильм и вправду замечательный.
Драко уже готов был побиться головой о стену, подобно домовому эльфу. Ну нельзя же в самом деле доходить до таких крайностей!
Последние три дня Малфой уже просто нагло испытывал терпение Гарри, безбожно проезжаясь по гриффиндорскому факультету в общем и по друзьям брюнета в частности, особенно тщательно перемывая косточки Рону, надеясь, что хоть это вызовет праведный гнев Гарри и он отругает блондина за несправедливые слова. Но Гарри лишь печально вздыхал… и молчал!
За спиной блондина послышались тихие шаги, и он обернулся.
− Привет, любимый. Извини, что я проспал, просто будильник почему-то сегодня не сработал. Испортился, наверное…
− Гарри, я уже сто раз тебе говорил, что тебе необязательно подниматься каждое утро вместе со мной. Ты же ненавидишь так рано вставать!
− Ну что ты, Драко! Мне совсем не трудно. Я хочу каждый новый день встречать вместе с тобой.
− Ну а что тебе мешает встретить его со мной чуть попозже?
− Драко, ты сегодня какой-то… рассерженный. Что-то случилось? Это из-за меня? Я сделал что-то не так?
«Нет, черт возьми, ты делаешь все чересчур так!!!» − взвыл про себя Малфой, однако воздержавшись от скандала. Иногда Драко казалось, что он просто придирается к Гарри. Ну в самом деле, есть ли еще хоть один человек на свете, который считает своего любимого слишком хорошим?!
− Ничего, Гарри, не бери в голову. Просто я в последнее время много работаю и сильно устаю, − соврал Малфой.
− Да, действительно, ты слишком много времени проводишь за компьютером и чертежами… Но сегодня суббота, так что до понедельника мы можем хорошенько отдохнуть, − улыбнулся Гарри. − Махнем на выходные в «Рай»?
Драко бы с удовольствием отправился к теплому морю вместе с любимым человеком и дочкой, но сегодня у него действительно не было настроения.
− Гарри, я бы с удовольствием, но мне нужно поработать. Давай в следующие выходные.
− Конечно, котенок, как ты захочешь.
Гарри серьезно начали беспокоить изменения в поведении Драко. Брюнет чувствовал, что любимый отдаляется от него, и не мог найти этому причины. Ведь он так старается сделать все, чтобы Драко был счастлив.
Поттер чувствовал внутреннее раздражение Малфоя и какое-то недовольство. «А ведь мы встречаемся по-настоящему только месяц, − грустно думал Гарри, − я чувствую, что уже успел ему надоесть… Может он меня вовсе и не любит?!»
Гарри всегда считал, что любовь Драко – это какая-то фантастическая сказка, мечта, исполнение которой невозможно. Поттер в глубине души никогда не верил, что такое может случиться. И теперь брюнет невольно настраивал себя на то, что вскоре Драко в нем разочаруется. Гарри был настолько неуверен в себе и погребен неподъемным грузом раскаяния и сомнений, что не хотел реально осознать все то, на что пошел Малфой ради их любви. Стоило бы Поттеру только вспомнить о том, что Драко, полностью проигнорировав прошлое, доверился ему без тени сомнения, какую Малфой поддержку оказал Гарри, вселив в него уверенность… Да разве только это! Достаточно было хоть раз увидеть внутренний свет, который излучали серые глаза, когда встречались взглядом с зелеными, чтобы развеять все сомнения о силе чувств Малфоя. Но Гарри был слеп… Он никак не мог принять тот факт, что его могут просто любить. Беспричинно. Безгранично. Безрассудно.
− Гарри, я пойду в спальню, там поработаю. Когда Эйнджел проснется, покорми ее завтраком.
− Конечно, Драко, я все сделаю, не волнуйся.
− Да, и еще… Гарри, я что-то давно не делал уборку. Ты не мог бы убрать немного в доме, пока я поработаю?
− Без проблем, любимый.
Малфой был бы просто счастлив, если бы Гарри сказал что-то типа «Я что тебе, домовой эльф?! Почему я один должен убирать в твоем доме?» Но, конечно, этого не случилось, и Драко со вздохом отправился к себе в спальню, которую он теперь делил вместе с Поттером.
Малфой упал на кровать, на которой они вчера ночью нежно и чувственно занимались любовью. Секс с Гарри был просто великолепен. Лучшего и желать нельзя. Но все же… Поттер был предельно нежен и осторожен. Драко помнил их первый раз, когда Гарри закусывал до крови губу и сдерживался из последних сил, давая возможность Драко получить удовольствие. За это Малфой готов был снять перед любимым шляпу. В первый раз блондин даже рассчитывать на такое блаженство не смел… Но сейчас эта сдержанность и осторожность была уже несколько излишней. Они спят вместе уже практически месяц, а Гарри каждый раз старается сделать подобным первому. Это, конечно, замечательно, чудесно и здорово, но Драко в последнее время хотелось чего-то более… страстного. Не грубого, не жесткого, а именно страстного. Гарри нежно укладывал блондина на постель, покрывал поцелуями каждый миллиметр его тела, всегда очень долго подготавливал, входил предельно осторожно и контролировал каждое мгновение акта. Поттер никогда не позволял себе просто отпустить бразды и отдаться водовороту ощущений. Он как будто все время боялся ненароком навредить Драко. Они до сих пор пользовались анестезирующей смазкой и презервативами, хотя Малфой подозревал, что необходимости в этом уже не было.
− Гарри, может, уже не стоит? Я думаю, за месяц у меня там все уже достаточно растянулось, и мы можем перейти на самую обычную смазку.
− Что ты, Драко?! А вдруг тебе будет больно? – неизменно отвечал Поттер.
Зато когда Гарри оказывался снизу, ситуация полностью менялась. Тогда брюнет был самим собой. Родным, настоящим, живым… Он полностью отдавался блондину, посылая контроль ко всем чертям. Но даже тогда Гарри не позволял себе, например, царапнуть Малфоя или легонько укусить, хотя Драко был бы не против. Малфой слышал, что легкие шлепки, царапины, укусы только еще больше возбуждают, а не причиняют боль. Сам он не решался попробовать первым, а Гарри был с ним слишком бережен, чтобы делать нечто подобное.
Правда однажды Драко все-таки не выдержал… Дней пять тому назад, когда они с Гарри мылись в душе, он просто трахнул Поттера прямо в душевой кабине, использовав жидкое мыло вместо смазки. Это был их первый раз вне кровати, не считая минетов на берегу моря. Брюнет был в восторге! Он целый день пребывал в прекрасном расположении духа и шутил насчет того, что теперь их совместные приемы душа стали еще интересней.
− Только в следующий раз твоя очередь! – смеялся Малфой в ответ, хотя у них и в помине не было никакой очередности. Решение быть «сверху» или «снизу» всегда приходило спонтанно и никто из парней даже приблизительно не собирался считать, сколько раз кто кого трахнул.
После такого заявления Гарри заметно сник, и Драко понял, что Поттер считает совершенно недопустимым просто нагнуть блондина посреди ванной, хотя с собой позволяет делать такое за милую душу… Кроме этого случая в душевой кабине, они всегда занимались любовью лицом к лицу. О том, чтобы перевернуть Драко за живот или, Мерлин упаси, поставить блондина на четвереньки, и речи быть не могло. Все эти, казалось бы, мелочи были звеньями одной цепи, имя которой ВИНА. Драко понял, что Гарри все еще считает себя виноватым и мучается из-за этого…
− Гарри! – позвал Малфой брюнета из своей комнаты.
Через минуту парень уже был возле него.
− Драко, ты звал?
− Да. Любимый, тебя не затруднит принести мне стакан сока?
Не прошло и минуты, как Поттер уже стоял с заветным стаканом в руке, жутко напоминая Драко наложницу из султанского гарема.
− Гарри, он слишком холодный…
Брюнет слегка нагрел сок с помощью магии.
− Спасибо, Гарри, ты просто прелесть, − протянул блондин, соблазнительно развалившись на кровати.
Поттер неосознанно потянулся к его рту губами, одновременно проникая руками под ремень джинсов.
− Гарри, но я работаю, а ты меня отвлекаешь! – отругал любовника Драко, изображая недовольство.
− Ой, извини, котенок, просто ты же знаешь, что у меня руки сами к тебе тянутся. Ну, не буду тебе больше мешать! – сказал Поттер и выпорхнул из комнаты.
«Нет, ну что это такое! − уже окончательно разозлился Драко. − Он не будет мне мешать! Да он должен был сказать, что ему начхать на мою работу, и если он хочет меня трахнуть, то немедленно это осуществит! Вот это был бы поступок настоящего Гарри Поттера! Надо что-то с этим делать! Надо выбить из него всю эту дурь во что бы то ни стало!» − принял окончательное, не подлежащее обжалованию решение парень.
Через пятнадцать минут Гарри увидел стремительно направляющегося к выходу блондина.
− Любимый, ты куда?
− А что, я не имею право выйти из собственного дома? – рявкнул Драко на ничего не понимающего возлюбленного.
− Нет, но…
− Накормишь Эйнджел обедом и не забудь про Пушка! – быстро выкрикнул Малфой уже со двора.
Драко не мог больше держать все свои обиды в себе, ему было необходимо поделиться об этом с лучшими друзьями и спросить у них совета, потому что он совершенно не знал, что делать в такой ситуации. Блондин уже сто раз твердил Гарри, что тот давно прощен, но Поттер его не слышал. Как еще можно достучаться до Гарри? Как вытащить из него раз и навсегда это глупое и упрямое чувство вины, которое не дает им полноценно любить друг друга и наслаждаться жизнью?
Сначала друзья Драко просто засмеяли, услышав суть проблемы:
− Дрей, по-моему, ты уже с жиру бесишься! Гарри, видимо, действительно тебя слишком избаловал! Это надо же быть недовольным тем, что парень ради тебя лезет из кожи вон.
Но, видя, что Драко совсем не до смеха, они все же решил не спешить с выводами, потому что Малфой был не из тех людей, которые будут раздувать проблему на ровном месте. Блондин вывалил все как на духу, поделившись даже некоторыми подробностями интимной жизни, не вдаваясь, конечно, в детали.
− Драко, так может он просто сам по себе такой человек? Откуда тебе знать? Вы же с ним в школе особенно не общались?
− Эмили, не надо убеждать меня в том, что Поттер на самом деле Невилл Лонгботтом, только со шрамом!
− Прости, кто?
− Да был у них в Гриффиндоре один такой. Рохля и тихоня. Поверь, Поттер совсем не такой. Он только со мной пытается строить из себя эталонного бой-френда. Я хочу любить Гарри Поттера, который никогда не боится свободно высказать все, что думает, и всегда до последнего вздоха отстаивает свои убеждения! Я хочу видеть перед собой его, а не какую-то бледную тень! Гарри победил самого могущественного темного волшебника, когда ему было 17 лет, он никогда в жизни ничего не боялся, так почему он не может просто быть самим собой рядом со мной! Неужели это так трудно?!
− Драко, успокойся, не нужно так кипятиться. Ты бы сам его попробовал как-нибудь подтолкнуть.
− Да я уже чего только не пробовал! Даже не представляю, что еще мне нужно сделать.
− А ты пробовал его… соблазнить?
− Чего?!
− Соблазнить, − уверенно повторила Эмили.
− Зачем мне его соблазнять, если мы и так каждую ночь… Ну, ты понимаешь…
− Так это же совсем другое! Ты говоришь, что Гарри все еще мучается чувством вины. Ну так и избавь его от этого чувства! Вынуди его на откровенный, раскованный секс, вот он и «раскроется».
− По-моему, это просто глупо… Да и кроме того, я не думаю, что это возможно.
− Ну как хочешь, мое дело предложить, − пожала плечами Эмили.
− И как я это, по-твоему, должен сделать? – все же решился спросить Драко.
− Сам что ли не знаешь как? Ох, мужчины, мужчины, всему вас надо учить. Отправляешь завтра Эйнджел к нам. Потом идешь в дорогой магазин и покупаешь себе красивое нижнее белье…
− Кружевное что ли?!
Дэн после этих слов, уже не мог просто смеяться. Он держался за живот, жалобно всхлипывая от приступов гомерического хохота.
− А что, он у тебя любит кружевное?
Драко, представив себе реакцию Гарри, если тот увидит Малфоя в кружевном белье, понял, что рискует лишиться бой-френда, который тут же получит разрыв сердца, и отрицательно замотал головой.
− Я вообще-то имела в виду просто красивое белье для мужчин. Даже не для геев, а для обыкновенных мужчин. Такое продают в дорогих бутиках. Ты уж сам выбери, что тебе больше идет. Так вот. Завтра разденешься до трусов под предлогом того, что тебе жарко, потом попросишь Гарри намазать тебя каким-нибудь кремом или лосьоном, а дальше дело техники… Не мне тебе объяснять!
− И ты думаешь, что это поможет?
− Не знаю, но хуже точно не будет.
Драко сначала эта идея показалась совершенно абсурдной, но чем больше он над ней думал, тем больше… возбуждался. В конце концов, в постели человек наиболее открыт, и как только Гарри поймет, что не стоит больше обращаться с Малфоем, как с бесценным китайским сервизом, который того и гляди разобьется, то у них все наладится само по себе.
После обеда, придя домой, Драко незамедлительно попросил у Гарри прощения за сегодняшнее поведение.
− Прости меня, любимый. Я действительно чересчур много работал. Сам знаешь, что характер у меня тяжелый, поэтому не стоит обижаться на мои срывы. Я обещаю, что больше не буду так себя вести.
Поттер, конечно же, немедленно простил возлюбленного, хотя был уверен, что с их отношениями что-то не так. Его опасения только подтвердились, когда Малфой ночью, пробормотав, что у него жутко болит голова, отвернулся от Гарри и мгновенно уснул. Это была их первая ночь после дня рождения Драко, когда они не занимались сексом. Поттер окончательно сделал для себя вывод, что Малфою он совершенно неинтересен.
На следующее утро блондин отправил Эйнджел к крестным, а сам, надев обтягивающие черные трусы, стоившие Драко его месячной зарплаты и идеально сидевшие на его заднице, улегся на диване прямо в гостиной с новым ноутбуком в руках, старательно делая вид, что работает. У Поттера от такой картины просто дыхание перехватило. Он и так всю ночь проворочался, не имея возможности прикоснуться к Драко, а сейчас, когда блондин буквально сам нарывался на то, чтобы на него с ходу набросились, устоять было практически невозможно… Гарри был импульсивной, темпераментной личностью, и то обстоятельство, что он постоянно подавлял в себе свою сущность, не очень хорошо сказывалось на нем. Брюнет как будто жил под постоянным гнетом, боясь, что если он не будет держать себя в руках, то наверняка чем-то снова обидит Драко. А допустить такое он ни в коем случае не мог!
− Сегодня так жарко, правда, Гарри? – невинно поинтересовался блондин, посасывая карандаш.
− Да, Драко, очень жарко, − хрипло подтвердил Гарри, который действительно ощутил, что температура повысилась на несколько градусов.
− Ты знаешь, я, кажется, слегка обгорел на море. У меня теперь спину немного печет. Ты не намажешь меня кремом?
Член Гарри уже буквально окаменел. Внутри Поттера просыпался обыкновенный самец, которого брюнет все это время старательно держал на цепи. На негнущихся ногах Гарри подошел к Драко, опустился рядом с ним на диван и, зачерпнув рукой немного крема из банки, начал медленно втирать его в гладкую белую спину. «По Драко и не видно, что он загорел, − растеряно думал парень. − Кожа такая же светлая, как всегда».
Драко неожиданно перевернулся на спину и потянул Гарри на себя.
− Грудь у меня тоже обгорела! Намажь и ее…
Это было слишком! Гарри уже не осторожно втирал крем, а исступленно гладил распростертое под ним тело. И тут Малфой, улыбнувшись самой сексуальной в мире улыбкой, потерся своими бедрами о бедра Поттера. Гарри инстинктивно прижался к любимому телу еще ближе, впиваясь в губы Драко диким поцелуем. Малфой ощутил бешеный восторг от осознания власти, которой он обладает над брюнетом. Стащив с Поттера одним рывком джинсы вместе с трусами, Драко начал яростно тереться о Гарри, не позволяя разрывать поцелуй. Поттер от нахлынувших ощущений уже сам не соображал, что он делает. Его тело начало жить собственной жизнью, и Гарри, поддавшись вырвавшимся наружу инстинктам, сорвал с Драко его соблазнительные трусы и проник внутрь тела любовника скользкими от крема пальцами. Запах блондина сводил с ума, и Гарри чувствовал бешеную потребность оказаться внутри этого горячего податливого тела. Драко страстно стонал и этим подстегивал Поттера к дальнейшим действиям.
Зачерпнув рукой еще крема, Гари нанес его на свой член и легко скользнул в подготовленное к вторжению тело. Малфой испытывал непередаваемые ощущения. Он впервые почувствовал проникновение Гарри без специальной смазки, притупляющей ощущения, и без презерватива, и это было так ново и так волнующе. Боли Драко не испытал никакой, только неописуемое чувство близости без каких-либо преград. Он сам сделал первое движение бедрами, которое Поттер радостно подхватил. Вскоре ритм толчков ускорился до максимального предела.
− ДА! Гарри, да! Быстрее! Быстрее! – в исступлении кричал Малфой брюнету, крепко державшему его за бедра.
Оргазм накрыл Драко неожиданно, подобно резкому раскату грома, и блондин расслабленно откинулся на диванные подушки. Когда Малфой уже достаточно восстановился, чтобы вновь приобрести способность трезво мыслить, он осмотрелся вокруг себя в поисках Гарри. То, что Драко увидел, заставило парня нахмуриться и резко выпрямиться на диване.
− Гарри, в чем дело? – ледяным голосом спросил Малфой, видя, что Поттер находится на грани обморока.
− Драко… О, Мерлин! Как же я мог?! О, Боже, что я натворил!
− По-моему, ты просто занялся любовью со своим парнем. С каких пор это карается законом?
− Я же сделал тебе больно! Я вел себя как животное! Драко…Я же снова тебя изнасиловал!
Малфой просто зашелся истеричным смехом от абсурдности происходящего.
− Гарри, поверь, если бы все жертвы изнасилований получали такое удовольствие, как сейчас получил я, они бы сами гонялись за маньяками по темным переулкам.
− Драко, что это? – в ужасе спросил брюнет, рассматривая бедра любовника, на которых начали проявляться красные пятна от пальцев, грозящие превратиться в лиловые синяки.
Малфой про себя тихо выругался. Черт бы побрал его чувствительную кожу, которая после рождения Эйнджел сделалась еще нежнее! Как же его раздражало, что на ней от малейшего надавливания образуются синяки!
− Гарри, ну зачем делать из этого трагедию? Я, в конце концов, мужчина, а не оранжерейный цветок! У нас только что был восхитительный секс, который доставил огромное удовольствие нам обоим, а ты сейчас все портишь.
Но Поттер, казалось, вообще не слушал своего любовника, продолжая беспричинно убиваться:
− Драко, нам нужно срочно ехать в больницу! Я нанес тебе серьезные повреждения! Мерлин, какая же я скотина! Я обещаю, что больше и пальцем к тебе не притронусь! Любимый, ты можешь сам идти?
Все. Это было последней каплей. Драко редко выходил из себя… Но вот сейчас как раз был подобный случай. Резко вскочив на ноги, Малфой решил вывалить на Поттера все то, что отчаянно копилось в блондине на протяжении всего последнего месяца:
− Все, Гарри, с меня хватит!!! Я не могу уже и дальше все это терпеть!
− Что? – едва слышно прошелестел Поттер.
− Что?! Ты еще спрашиваешь, что?! Твое идиотское поведение, вот что! Мне осточертело, что ты кудахчешь надо мной, как квочка, совершенно не учитывая свои потребности! Гарри, нельзя строить отношения, ставя интересы партнера превыше всего и полностью игнорируя свою личность! Ты же растворяешь себя в нашей любви без остатка! В этих отношениях я не чувствую тебя. Ты словно зеркало, в котором я вижу только собственное отражение. Так нельзя! Ты все время пытаешься под меня подстроиться! Ты постоянно ведешь себя так, как будто что-то мне должен. Я тебя уже давно простил, а ты все продолжаешь чувствовать себя виноватым, ты же все время словно просишь у меня прощения…
Гарри молча слушал Драко, понимая в глубине души, что все это правда, а Малфой продолжал распаляться:
− Я уже говорил тебе, что мне нужен любимый человек, а не вечно кающийся грешник! Тебе осталось только заковать себя в кандалы и ходить с плетью по улицам, занимаясь самобичеванием! Сколько можно себя изводить?! Ты говорил мне, что не хочешь, чтобы я видел в тебе насильника! Так вот знай, что я уже давно его в тебе не вижу, а ты все продолжаешь считать меня жертвой! Жертвой, перед которой нужно искупить свою вину!
Драко понимал, что перегибает палку, однако остановиться он уже не мог:
− Так вот, оказывается, какова твоя любовь! Да ты меня и не любишь вовсе! Это не любовь, это только твое чертово гриффиндорское благородство! Когда ты узнал, что сумел сделать мне ребенка, ты просто захотел быть поближе к Эйнджел, вот и все! Если бы не ребенок, я был бы тебе и даром не нужен!
Гарри буквально онемел от этих слов! Да что за чушь Драко сейчас несет?!
− Вся твоя любовь – это только способ исправить прошлые ошибки! Ты не любишь меня, а расплачиваешься за свои преступления! Я для тебя всего лишь грех, который ты обязан замаливать до конца жизни, и больше ничего!!!
В комнате послышался резкий звук пощечины. Драко замолчал, прижимая руку к горящей от удара щеке.
Поттер без сил опустился на пол. Его буквально разрывали на части противоречивые чувства. Он только что поднял руку на Драко… Он чудовище… Но слова Малфоя причинили брюнету такую боль, что Гарри готов был трясти любовника за плечи, наорать, даже избить, сделать все, что угодно, лишь бы только он замолчал! Это все было неправдой! Отвратительной, гнусной неправдой! Гарри любил Драко всем сердцем и душой! Тогда почему слова любимого так зацепили брюнета? Может быть потому, что в них была доля правды?!
«Если ты его просто любишь, почему тогда ты так себя вел весь этот месяц?! − спрашивал Гарри сам у себя. − Уж не потому ли, что ты действительно считал себя обязанным угождать Драко всегда и абсолютно во всем?» Многолетние пласты страданий и вины Поттера пришли в движение. Его незыблемые принципы теряли опору. Гарри был в смятении. Он не мог разобраться в своих чувствах. Голова шла кругом. Брюнет закрыл лицо руками и сжался в комочек, не зная, как ему жить дальше. Перед ним открывались два пути: либо по привычке продолжать углубляться в самокопание, погребая себя и Драко под груз прошлого, или заставить себя расстаться с въевшимся в душу чувством боли, вины, раскаяния и начать новую жизнь…
Парню было страшно… Впервые в жизни, он по-настоящему боялся. Гарри так привык всегда и во всем обвинять только себя, так привык терзаться от душевных мук, что теперь просто не знал, как можно их победить…
− Пойдем, − неожиданно услышал Поттер ставший до боли родным голос.
− Куда? – автоматически спросил Гарри.
− ТУДА, − уверенно сказал Драко.

***
Парни неслись по трассе на старом мотоцикле Сириуса, оставляя позади себя шумный Лондон. Неслись, чтобы встретится со своим прошлым лицом к лицу. Теперь они были не одни. У них было воистину всемогущее оружие, имя которому ЛЮБОВЬ.
− Ты помнишь, где это находится? – спросил Драко, который на этот раз сидел позади Гарри, крепко обнимая его за талию.
− Да, Драко, помню, − коротко ответил брюнет.
− А я совсем не помню, − признался блондин, − но думаю, что сразу узнаю это место…
Наконец Гарри остановил мотоцикл и шум мотора затих.
− Здесь? – спросил немного удивленный Драко, осматриваясь по сторонам.
− Да, здесь, − уверенно ответил Гарри.
− А ты знаешь, я совсем не так представлял себе это место. А здесь, оказывается, даже… красиво.
Действительно, при свете дня роща выглядела очень живописно. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев. От поваленного ствола, к которому Гарри когда-то прижал Драко, не осталось и следа, это место давно покрылось зеленой травой.
Парни помолчали немного, прислушиваясь к собственным ощущениям. Затем Драко подошел к Поттеру, разворачивая его к себе лицом. Зеленые глаза были наполнены печалью.
− Гарри, ты совершил ошибку. И пусть она даже была и ужасной, но не слишком ли высокую цену ты за нее просишь сам у себя? Неужели одна ночь стоит всей твоей жизни? Почему ты ставишь ее превыше всех остальных ночей, которые мы провели вместе? Гарри, я люблю тебя. Люблю тебя разумом, сердцем, телом и душой. Я желаю, чтобы ты был счастлив. Я не хочу, чтобы ты испытывал боль каждый раз, когда смотришь на меня. Если ты не сможешь сам себе отпустить этот грех, никто не сделает этого за тебя. Тогда нам лучше расстаться прямо сейчас, потому что я не смогу каждый раз видеть в твоих глазах страдание и сожаление. Неужели ты не понимаешь, что мне больно смотреть на все твои мучения? Я хочу, чтобы ты жил, смеялся, занимался со мной любовью без оглядки на прошлое. Скажи, ты меня действительно любишь?
− Да, Драко, я тебя люблю, − прошептал Гарри, чувствуя, как все его барьеры рушатся, высвобождая на свободу какие-то неизведанные, яркие чувства, которые раньше были ему недоступны из-за постоянного чувства того, что он недостоин всего этого.
− Гарри, для меня ты самый лучший человек на свете, и я люблю тебя таким, каков ты есть. Не нужно пытаться стать тем, кем ты не являешься, не нужно подавлять в себе свои желания, стремления и порывы. Будь самим собой, и этим ты действительно сделаешь меня самым счастливым парнем на земле.
И в этот момент внутри у Гарри как будто прорвало плотину. Он понял, каким идиотом был все это время. Почему он не мог просто перешагнуть через прошлое, как это сделал Драко?! Почему он не наслаждался счастьем с любимым человеком, а вместо этого постоянно сомневался в нем и в себе?! Почему он не мог до конца принять их любовь, чтобы безраздельно ей отдаться?!
«Я постоянно сомневаюсь, достоин ли я его?»
«Если он решил, что достоин, то почему тебе следует считать иначе? Ты очень хороший мальчик, я уверена, что он это знает», – вспомнил Гарри слова миссис Уизли.
«Если тебе говорят, что ты прощен, то не нужно и дальше пытаться себя казнить», − говорил ему Драко, но Гарри тогда его не слышал…
− Драко, на самом деле характер у меня далеко не сахарный. Я люблю поспать по утрам часов до восьми как минимум, а в выходные так вообще до обеда. Я терпеть не могу арт-хаусные фильмы и абстрактные картины. Я могу вспылить на пустом месте, а еще я жутко ревнивый, и я думаю, что не раз буду устраивать тебе сцены. Я не говорю на восьми языках, да и с литературным английским у меня, честно говоря, проблемы, я обожаю кетчуп и газировку, которые ты вообще в рот не берешь, я ненавижу наводить порядок в доме, и, если бы не Кикимер, я давно бы погряз в груде мусора, а еще я терпеть не могу, когда плохо говорят о моих друзьях, так что если еще раз начнешь оскорблять Рона, то ты воочию увидишь, каков я на самом деле… Единственное, что я могу сказать в свою защиту, это то, что я безумно тебя люблю… И если ты согласишься все это терпеть, то я буду просто до неприличия счастлив…
− Даже и не знаю… − улыбнувшись, прошептал Драко. − Покажи мне, как сильно ты меня любишь, чтобы я знал, стоит ли мне идти на такие жертвы.
− Драко, что, прямо здесь?! – спросил изумленный Поттер.
− Да, Гарри, люби меня прямо здесь. Я не хочу, чтобы это место вызывало у нас болезненные ассоциации.
Поттер сначала робко и неуверенно, а затем уже смело и решительно припал к губам Малфоя. Не прерывая поцелуя, они медленно освобождали друг друга от одежды. Гарри уложил блондина прямо на траву и стал языком чертить узоры на теле любовника, периодически дуя на разгоряченную кожу. Драко в ответ гладил брюнета по спине и груди, задевая пальцами соски.
Поглаживая пальцами отверстие Драко, Поттер тихо выругался.
− В чем дело? – обеспокоено спросил Малфой.
− Котенок, у нас ведь нет никакой смазки…
− Только не говори мне, что из-за этого мы не будем заниматься любовью! Мне наплевать на эту чертову смазку! Я тебя хочу!
− А разве я сказал, что мы не будем заниматься любовью? – спросил Гарри, хитро улыбнувшись. − А ну-ка переворачивайся и становись на колени.
Драко послушно стал на четвереньки, положив голову на согнутые руки. Парень весь дрожал от предвкушения попробовать что-то новенькое. Болевые ощущения его абсолютно не пугали. Но Гарри, вместо того, чтобы начать подготавливать любимого, стал целовать линию позвоночника. Спустившись губами к самому копчику, брюнет решительно раздвинул светлые ягодицы и прикоснулся языком к чужому анусу. Вопреки ожиданиям Гарри блондин не взвизгнул от возмущения или отвращения и не набросился на него с обличительной речью, а просто застыл на месте, перестав даже дышать.
Малфой был шокирован такой откровенной лаской. Все-таки это было слишком уж… смело. Первой реакцией Драко было желание немедленно возмутиться, но потом блондин решил промолчать. Если уж Поттер хочет сделать это по собственной воле, не стоит ему мешать. Драко чувствовал прикосновения чужого языка и вдруг, в какой-то момент, нежное тепло сменилось на неконтролируемый пожар удовольствия…
Гарри настойчиво массировал сжатое колечко мышц, пока не почувствовал, что Драко уже начал дергаться. А потом Малфой произнес нечто такое, что заставило Гарри в изумлении оторваться от своего занятия, потому что рот блондина изрек такое грязное ругательство, которому позавидовал бы пьяный матрос. Поттер никогда раньше не слышал, чтобы Драко матерился. Тем более во время секса…
− Я должен это понимать, как «да, дорогой, продолжай» или «нет, любимый, немедленно прекрати»? – насмешливо спросил Поттер.
Ответом ему было очередное ругательство.
− Драко, ну ты же аристократ! Разве тебе можно так выражаться?! Не знаю, как у тебя с остальными семью языками, но теперь я убедился, что английским ты владеешь в совершенстве…
− Чем рассуждать о моем языке, ты лучше свой делом займи! – огрызнулся раскрасневшийся Драко.
И Поттер занял… Когда он начал просовывать кончик языка внутрь тела Драко, а затем быстро вытаскивать его обратно, блондин, вцепившись пальцами в траву, начал толкаться навстречу рту Гарри. Когда Малфой уже был почти на гране оргазма, брюнет наконец сжалился над ним и, приставив головку своего члена к расслабленному и смазанному слюной входу, легко протолкнул ее внутрь. Конечно, Драко было немного больно из-за того, что Гарри вошел в него без смазки, но эта боль не приносила страдание, а наоборот, только обостряла удовольствие. Каждое движение Гарри приносило Малфою немыслимое наслаждение.
Поттер впервые в жизни просто отдался моменту. Он знал, что любимому хорошо и что опасаться нечего. И в этой потери контроля Гарри неожиданно обрел истинную свободу… С каждым движением, поднимающим их все ближе к вершине, призраки прошлого бледнели и в конце концов бесследно исчезли, вытесненные ярким, не замутненным ничем наслаждением.
«Я прощен. Полностью. Окончательно. Навсегда. Прощен. Прощен. Прощен», − понимал Гарри, словно сбрасывая с себя невидимые путы. Впервые Гарри кончил раньше Драко, когда был внутри его тела. Буквально через несколько секунд брюнет решил исправить положение, сжав член Драко рукой и совершая ритмичные движения. Вскоре блондина тоже накрыла волна удовольствия, от которой он задрожал всем телом и выплеснулся в руку Гарри.
Поттер неподвижно сидел на земле и анализировал собственные ощущения. Он слушал пение птиц и чувствовал полнейшее умиротворение. Такое чувство он испытывал только однажды, когда находился на границе между жизнью и смертью. Он тогда тоже был абсолютно обнажен, но совершенно этого не стеснялся. На душе было так же легко и хорошо и хотелось обнять весь мир от переполнявшего его ощущения гармонии. Оказалось, для того, чтобы это все испытать, необязательно умирать, можно просто жить… Жить и наслаждаться этой жизнью вместе с любимым человеком.
− Ох, Гарри, ну ты даешь… Ты где этому разврату научился?!
− Ну я же тебе предлагал полистать со мной гей-камасутру. Там этот разврат практически на первой странице подробно описан и даже проиллюстрирован.
− Теперь точно пролистаю, − уверенно объявил Драко. − А почему мы раньше этого не делали?
− Да я, честно говоря, стеснялся, да и боялся твоей реакции. Мне почему-то казалось, что ты этого никогда не позволишь…
− Знаешь, я не против как-нибудь это повторить, − прошептал Драко, подмигнув Гарри и укладывая его рядом с собой на траву. Поттер тепло улыбнулся, и Малфой увидел, что в стеклах очков любимого отражается солнце.
− Солнце ты мое, − ласково улыбнулся блондин.
− А я думал, твое солнце – это Эйнджел.
− Ну, Эйнджел – мое маленькое солнышко, а ты большое солнце. А кстати… На этом самом месте мы зачали Эйнджел…
Эта фраза не принесла Гарри никаких душевных страданий. Поттер понял, что с этого дня тема изнасилования не будет вызывать боли, хотя что-то подсказывало брюнету, что к этой теме ни он сам, ни Драко возвращаться больше не будут.
− А откуда ты знаешь, что мы зачали ее именно здесь?
− Не знаю, просто я в этом почему-то уверен…Знаешь, Гарри, что я хочу тебе сказать? Я не сожалею о той ночи! Без нее у нас бы не было Эйнджел, а если бы не она, я так и остался бы до конца жизни бессердечной сволочью. Без Эйнджел мы вообще никогда не полюбили бы друг друга!
− Ты прав, Драко. За всю нашу любовь мы должны поблагодарить Эйнджел. Я любил бы тебя, даже если бы у нас никогда не было детей, но если бы не наша дочь, то ты никогда не подпустил бы меня настолько близко, чтобы дать возможность этим чувствам зародиться.
− Да, Гарри. Эйнджел ты понравился с первого взгляда. По-моему, она сразу признала в тебе отца. Мне пришлось сначала против воли поддерживать с тобой отношения, а потом все это переросло в глубокие чувства.
− Мне кажется, всю нашу любовь иначе как благословением Ангела не назовешь.
− Благословение Ангела? Как красиво звучит… Гарри, спасибо тебе большое за то, что подарил мне дочь.
− А тебе спасибо за то, что подарил мне жизнь.
− Откуда ты узнал? – с любопытством спросил Драко.
− Что узнал? – не понял Гарри. Он всего лишь поблагодарил любимого за то, что тот избавил его от застарелой боли и заставил начать жить заново…
− Про Аваду моего отца. Откуда ты узнал об этом?
− Котенок, я не понимаю, о чем ты говоришь. Что я должен знать про Аваду твоего отца? Ты знаешь, почему я тогда не умер?
− Да, Гарри, теперь я знаю. Я не хотел тебе говорить, но раз я уже проболтался, то придется все рассказать… Но только дома. Ладно?
− Хорошо, любимый. Я чувствую, что мне сегодня предстоит узнать что-то интересное…
− А где ты научился управлять мотоциклом? – спросил Драко, когда они направлялись обратно в город.
− Крестный научил, − со вздохом ответил Поттер.
− Ты мне про него расскажешь?
− Конечно, Драко. Я расскажу тебе все, что ты захочешь, − пообещал Гарри.

***
Парни в очередной раз удивили Эмили и Дэна своим внешним видом после бурных «приключений».
− Ну, как у вас дела? – шепотом спросила девушка, пока Гарри собирал Эйнджел.
− Спасибо, Эмили, все просто прекрасно. Кстати, твой совет действительно помог…
− О чем вы тут шепчетесь? – спросил Поттер.
− Да так, ерунда. Ну все, пока ребята. Дэн, на следующей неделе мы идем на квиддич.
− Правда?! Слушай, Дрэй, а мне потом ваша братия случайно память не сотрет, как в «Людях в черном»?
− Но ты же будешь с нами! Мы не позволим наложить на тебя «Обливейт». И кроме того, может вообще никто и не заметит, что ты маггл. Но в любом случае, опасаться тебе нечего.
− Спасибо! Буду ждать с нетерпением.

***
Вечером, когда за окнами уже стемнело, Драко достал из ящика своего стола огромный старинный фолиант и жестом пригласил Гарри следовать за ним. Оказавшись на кухне, парень плотно закрыл за собой дверь.
− Гарри, не одного тебя волновал вопрос, почему ты выжил после Авады, пущенной моим отцом. Я тоже очень хотел понять, в чем здесь дело. Я знал, что у нас в Малфой-Мэноре хранилась старинная книга, посвященная Непростительным проклятьям. Она лежала отдельно от библиотечных томов, в личном тайнике отца, поэтому ее и не конфисковали авроры при обыске поместья. Я знал об этой книге с детства, но никогда не видел ее своими глазами. Тайник открывается исключительно главе семейства, и наследники могли пользоваться им только после смерти отца. Теперь, когда Люциус мертв, я формально являюсь главой семейства Малфой, поэтому и получил доступ к тайнику… Но я не решался забрать эту книгу, потому что на поместье был наложен арест. Ну а после того, как Визенгамот вернул Мэнор в мою собственность, ничто не мешало мне туда аппарировать и найти эту книгу…
− И что ты оттуда узнал? – с нетерпением спросил Гарри.
Драко, раскрыв старый переплет, начал осторожно переворачивать пожелтевшие от времени страницы.
− Книга написана по латыни, − начал Малфой. − Тут очень много информации, но я прочитаю тебе самое главное… «И была дарована каждому магу сила, дабы управлять энергией, доступной только избранным. Сила, ведущая к Разрушению или Созиданию. День не может наступить без ночи, свет нельзя познать, не побывав во тьме... Добро и Зло есть две сущности этой силы, грань между которыми неопределима… Каждый маг волен использовать по своему желанию Власть, Боль и Смерть…»
− Империо, Круциатус и Аваду… − прошептал Гарри, поняв, что речь шла о Непростительных проклятиях.
− Да, Гарри, именно их. «Но ни одна из этих сил не может обладать безграничным могуществом. Власть бессильна перед Вольным духом, а Чистое сердце и Бесстрашие неподвластны Боли… и только против Смерти все одинаково беззащитны, потому что никто не обладает оружием, чтобы ее победить…»
− Подожди, Драко. Как я понял от Империо и Круциатуса можно защититься, а от Авады нет. Тогда как же…
− А вот теперь, Гарри, самое интересное… «Смерть всегда забирает предложенную ей душу, и есть только один способ обмануть Смерть – нарушить целостность своей души…»
− Хоркруксы! – выпалил Гарри. − Если расщепить душу на несколько частей, то можно возродиться из каждого ее осколка… Но при чем здесь я?! Я точно никаких Хоркруксов не создавал.
− Ошибаешься Гарри, − тепло улыбнулся Драко, − я был твоим Хоркруксом …
Поттер изумленно смотрел на Драко, не понимая, о чем тот говорит.
− «Маг, разделяющий душу на части ради обмана Смерти, во столько же раз ее преуменьшит, и лишь тот, кто разделяет свою душу, чтобы безвозмездно отдать ее другой живой душе, вдвое ее преумножит…»
− Но, Драко… Я не разделял свою душу…
− Ох, Гарри, я представляю, как ломал голову мой отец, да и наверняка Волдеморт, чтобы расшифровать то, о чем здесь написано… Они же ни черта не поняли! Да что там они, даже ты сидишь и смотришь на меня, как гиппогриф на новые ворота! Гарри, наши души уже давно так тесно переплелись между собой, что сама Смерть не разобрала где чья!
Поттер никак не мог взять в толк, как можно отдать кому-то душу...
«Гарри, я люблю тебя. Люблю разумом, сердцем, телом и душой», − вспомнил брюнет слова Драко. О, Мерлин! Гарри ведь действительно уже давно отдал свою душу блондину без остатка! Но он не чувствовал, что что-то потерял, а, наоборот, только приобрел. Он приобрел любовь…
Драко же читал дальше:
− «…В этом случае Смерть и Хранитель имеют на душу равные права. Если живая душа найдет в себе дерзость поспорить со Смертью, то она может отстоять отпущенные душе годы... Но никому не дано право тревожить Смерть понапрасну! Она все равно забирает с собой нарушителя ее покоя взамен предложенной души…»
− Поэтому проклятие срикошетило…Драко, так это ты меня защитил?..
− Это наша любовь тебя защитила…
− А почему ты не рассказал мне об этом сразу, как узнал?
− Гарри, но ты так себя вел… Ты и без этого знания был готов на меня молиться, и я подумал, что если ты об этом узнаешь, то будешь считать себя обязанным мне до конца жизни…
− Прости, котенок, я был идиотом. Боже, да как я мог сомневаться в твоих чувствах, если ты убедил в них даже Смерть! А ты мне еще говорил что-то про Сортировочную Шляпу! Я думаю, ее гораздо легче было уломать.
− Гарри, я и сам не знаю, что я сделал. Просто подумал, что ты любой ценой должен остаться в живых, я даже готов был сам оказаться на твоем месте…
− А как моей маме удалось меня защитить? Я же тогда еще маленький был…
− Пока дети маленькие, их душа неразрывно связана с душой матери. Ей тоже каким-то образом удалось выторговать тебя у Смерти…
На кухне наступила тишина. Поттер целиком ушел в свои мысли.
− Гарри, расскажи мне о себе все, − попросил Драко, − начиная с самого детства. Я чувствую, что ты скрываешь что-то очень нехорошее, но я должен об этом знать. Я не хочу, чтобы у нас были друг от друга тайны. Ты мне не доверяешь?
− Ну что ты, Драко! Я полностью доверяю тебе, но просто я не хотел, чтобы ты знал, как я жил раньше…
Малфой понял, что ему предстоит узнать что-то страшное.
− Гарри, я готов ко всему. Ты расскажешь мне?
− Нет, Драко, − ответил Поттер и, глядя на разочарованное лицо блондина, продолжил: − Я лучше тебе покажу!
Прозвучал хлопок аппарации, и Драко с удивлением оглядел пустую кухню: Гарри исчез. Что за шутки? Малфой не знал, что ему и думать. Гарри так неприятна эта тема, что он предпочел не спорить, а просто исчезнуть? Или это способ навсегда отучить Драко расспрашивать любовника о прошлом? Малфой был в отчаянии. Он схватил любимую чашку Гарри и со злостью запустил ею в закрытую дверь. Одновременно с этим Драко опять услышал аппарационный хлопок, и появившийся Поттер успел-таки схватить чашку, летящую ему прямо в лоб.
− Ну надо же, наверное, мне действительно стоит подумать о возобновлении карьеры ловца! – ухмыльнулся Гарри.
− Где ты был?! – Драко не закричал только потому, что боялся разбудить Эйнджел.
− На Гриммо, − пожал плечами брюнет и поставил на стол чашу, которую до этого момента держал в левой руке, − у тебя же нет Думосбора. Вот и пришлось принести свой, не в кастрюлю же мне свои воспоминания помещать.
Поттер начал опускать в чашу серебряные нити своих воспоминаний… Малфой сидел и наблюдал, как Гарри наполняет Думосбор светящейся субстанцией. Когда брюнет закончил, чаша была почти полной…
− Вот, Драко, здесь вся моя жизнь, начиная с самых ранних воспоминаний, − сказал брюнет, тяжело вздохнув.
Он действительно не соврал. Он не скрыл ничего. Абсолютно. Он отдал Драко все свои воспоминания до единого. Даже самые болезненные… И самые интимные…Гарри чувствовал себя так, как будто на дно Думосбора он положил не только воспоминания, но и боль, связанную с ними. Сейчас брюнет чувствовал себя как новорожденный, неотягощенный грузом ни прошлого, ни будущего. Было только настоящее. Настоящее рядом с любимым человеком.
Малфой, который так упорно добивался правды, теперь сидел и боялся взглянуть ей в глаза, совсем как в тот раз, когда он на этой же кухне просматривал воспоминания Рона.
− Любимый, я не уверен, что мне стоит смотреть ВСЕ твои воспоминания, − неуверенно сказал Драко.
Гарри кивнул:
− Я понимаю. Тебе будет неприятно смотреть некоторые из них… Я сейчас их вытащу… − согласился Поттер, протягивая руки к чаше. На самом деле, Драко не должен смотреть, как Гарри целовался с Чжоу или ласкал Джинни…
− Нет, Гарри, я не это имел в виду… Я, наоборот, очень рад, что ты хочешь поделиться со мной самым сокровенным… Я нормально это восприму, обещаю… Но просто тогда у тебя совсем не останется от меня секретов… Ты будешь весь как на ладони… Ты не боишься, что я когда-нибудь использую эти воспоминания тебе во вред?
− Нет, Драко, я не боюсь… Я хочу, чтобы ты все это увидел. Я действительно хочу...
Малфой был одновременно и растроган таким доверием, и взволнован до глубины души. Это было все равно, что прочитать чей-то дневник. Только на бумаге так не отразишь всех деталей, а просматривая чужие воспоминания, можно было увидеть все в мельчайших подробностях…
Драко еще раз посмотрел на Гарри, и тот уверенно кивнул. После этого блондин быстро, пока решимость его не покинула, нырнул в чужую память.
Малфой очутился в каком-то маггловском доме с большой лестницей. Тощая, как струна, блондинка кричала на щуплого мальчика, держа в руках осколки разбитой чашки. На крики со второго этажа спустился грузный мужчина с поросячьими глазками и перекошенным от злобы лицом.
− Что ты еще натворил, паршивец?! Я тебя сейчас живо отучу бить посуду! Будешь до завтрашнего дня сидеть в чулане!
После этих слов мужчина грубо схватил ребенка за рукав и потащил к лестнице. Мальчик заплакал и попытался вырваться. Толстяк дал ребенку подзатыльник.
«Да что же это за изверги такие?! – возмущенно думал Драко, глядя на разыгравшуюся сцену. − А малыш совсем еще маленький, даже меньше Эйнджел… Ему, наверное, года три…» И хотя Малфой знал, что никак не может вмешаться в ситуацию, потому что это были всего лишь воспоминания, но все же он не мог не подойти к ребенку поближе…
Худенькое тельце, темные волосики, большие испуганные глаза... Такие же, как у Эйнджел… И только сейчас Драко с ужасом понял, что этим мальчиком был Гарри…