A. A. СТОЛЯРОВ 10 страница

Возможно, часть книг Аристиппа Старшего из каталога Диогена Лаэртия на самом деле была написана его внуком Α.; во всяком случае, некоторые античные доксографы полагали, что старший Аристипп ничего не писал, а другие, среди них Сотион, признавали как его произведения только небольшую часть списка Диогена (D. L. II 84).

Лит.: Giannantoni G. I Cirenaici. Fir., 1958, p. 432-435; Idem. SSR, I, p. 287 (IV. B: Arete et Aristippus Metrodidactus); Dö ring К. Aristipp aus Kyrene und sein gleichnamiger Enkel, - GGPh, Antike 2. 1, 1998, S. 246-256.

M. А. СОЛОПОВА

АРИСТОБУЛ Ç Α ρ ι σ τ ό β ο υ λ ο ς) (сер. 2 в. до н. э.), александрийский писатель, иудей, автор аллегорического комментария к Септуагинте, адресованного Птолемею VI Филометору (180-145 до н. э.). Согласно Евсевию Кесарийскому, А. упомянут во 2-м Послании Маккавеев (2 Мак. 1: 10) как «учитель царя Птолемея, происходящий из рода помазанных священников», впрочем, это соотнесение спорно. Фрагменты сочинения А. сохранились благодаря цитатам у христианских авторов - Климента Александрийского (Strom. VI 32, 3-33, 1; I 150, 1-3), Анатолия (apud Eus. Hist Eccl. VII 32, 16-18), Евсевия Кесарийского (Pr. Ε ν. VII 14; VIII 9, 38-10, 18; XIII 12, 11-16), об А. свидетельствует также Ориген (С. Cels. IV 51).

Сочинение Α., по-видимому, представляло собой диалог между автором и Птолемеем, в котором А. отвечал на предполагаемые вопросы монарха о значении отдельных мест «Бытия», «Исхода», «Второзакония» и, возможно, других книг Септуагинты. Ответы носят характер философской апологии, разъясняющей пункты, неприемлемые с точки зрения греческой богословской традиции академического происхождения. А. разъясняет, как надо понимать библейский антропоморфизм: упоминания о «руке», «стоянии», «схождении» Бога - лишь метафоры, указывающие на проявления божественной силы (fr. 2 Walter = Eus. Pr. Ε ν. VIII 9, 38-10, 18), «упокоение» Бога в субботу не означает его последующего бездействия, но лишь то, что порядок сотворенных вещей с того дня пребывает незыблемым на веки (fr. 5 = Pr. Ε ν. XIII 12, 11), особый статус субботы обосновывается ссылкой на значение седмицы в пифагорейской числовой символике (Ibid.).

А. призывает понимать Писание «физически» (fr. 2 = Pr. Ε ν. VIII 10, 2), а не буквально. Моисей, как автор Пятикнижия, с помощью разных образов и выражений обозначает (σ η μ α ί ν ε ι, ε π ι σ η μ α ί ν ε τ α ι) великие тайны природы, которые проницательный ум должен усмотреть в его сочинениях. Под

АРИСТОБУЛ 153

«физическим» смыслом А. понимает теологию, что ставит его особняком по отношению к стоической аллегорезе (Гераклит, Корнут). Прямое влияние стоиков он вряд ли мог испытать и в силу исторических причин: аллегорический комментарий к Гомеру становится у стоиков популярен не ранее времени А. (к тому же в грамматической школе Пергама, которая полемизировала в этот период с александрийской школой).

Теологические трактовки А. близки философии, представленной в трактате «О мире», приписываемом Аристотелю. С этим трактатом экзегезу А. сближает представление о Боге, как имеющем имманентную миру силу (δ ύ ν α μ ι ς), которая, будучи все проникающей связью сущего, может в своих проявлениях (evepyua) созерцаться (θ β ω ρ έ ω) человеком. К ней, по мысли Α., относятся такие выражения Писания как «рука Господня», «нисхождение Бога» (на Синай), «божественный глас» (fr. 2 = Eus. Pr. Ε ν. VIII 10, 7; 12-17; fr. 4 = Eus. Pr. Ε ν. XIII 3). Сам же Бог - творец, находящийся «над всем» и «повсюду», и вне «проявления» «силы» не видим.

Другая линия связи с Аристотелем проходит через неопифагорейские псевдоэпиграфы. Так, рассуждения А. о мудрости как источнике света, в котором все созерцается (fr. 5 = Eus. Pr. Ε ν. XIII 12, 10), находят соответствие в трактате Периктионы «О мудрости» (apud Stob. Ill 1, 120), опирающемся на 11-ю кн. «Метафизики».

В целом, мысль А. близка тем течениям эллинистической философии, которые претендовали на авторитет Аристотеля, что объясняет, почему источники называют его «перипатетиком», а его философию «перипатетической» (Т 2 Walter = Clem. Strom. I 15, 72. 4; Τ 4 = Clem. Strom. V 14, 97. 7; Τ 14 = Pr. Ε ν. XIII 12; Τ 12 = Pr. Ε ν. VIII 9, 38).

В то же время связь А. с неопифагорейскими эпиграфами не сводится к их общей ориентации на Аристотеля, но проявляется и в обращении к собственно пифагорейскому материалу. Так, «физически» трактуя субботу (седьмой день) как «первое рождение света» (fr. 5 Walter = Eus. Pr. Ε ν. XIII 12, 10), - свет же на самом деле был сотворен Богом в первый день, - А. опирается на пифагорейскую числовую философию, в которой единица рассматривалась как тождественная семерке (ср. Philo. Deus imm. 5-11; Procl. Th. Plat. 5, 14, 10-12). Зачин «Бытия» «и сказал Господь...» перетолковывается им в смысле пифагорейского учения о гласе (φ ω ν ή), пронизывающем Вселенную (fr. 3 = Eus. Pr. Ε ν. XIII 12, 3-4). Α. выстраивает определенную доксографическую перспективу, в которой преемниками Моисея выступают Пифагор, Сократ, Платон, а также Орфей и перипатетики. Это преемство также находится в согласии с неопифагорейской доксографией.

В своем сочинении А. обильно цитировал греческих поэтов. В его фрагментах сохранилась пифагорейская поэтическая антология, посвященная значению числа 7, а также ранняя редакция орфической поэмы, известной из других источников под названием «Завещание Орфея». Это стихотворение обнаруживает знакомство с Ветхим Заветом, и приведено А. в подтверждение мысли о том, что орфики зависят от иудейского Завета, равно как и о том, что ветхозаветная и орфическая доктрины схожи.

Фрагм.: Fragments from Hellenistic Jewish Authors. Vol. III. Aristobulos. Ed. by C. R. Holladay. Atlanta (Georgia), 1995; Kraus Reggiani C. I frammenti di Aristoboulo, es-egeta biblico, - BollClass 3, 1982, p. 87-134; Angelino C, Valesini D., Salvaneschi E. (edd.).

154 АРИСТОКЛ ИЗ МЕССЕНЫ

I frammenti di Aristobulo, - Σ ύ γ κ ρ υ σ ι, ς. Testi e studi di storia e filosofia del linguaggio reli-gioso. T. II. Genova, 1982, p. 41-82; Waiter N. Fragmente jü disch-hellenistischen Exegeten -Aristobulos, Demetrios, Aristeas. 1975; Denis A. Fragmenta Pseudepigraphorum quae super-sunt graeca una cum historicorum et auctorum Judaeorum hellenistarum fragmentis. Leiden, 1970, p. 217-228.

Лит.: Walter N. Der Thoraausleger Aristobulos: Untersuchungen zu seinen Fragmenten und zu pseuepigraphischen Resten der jü disch-hellenistischen Literatur. В., 1964; Radice R. La Filosofia di Aristobulo e I suoi nessi con il «De Mundo». Pref. di A. A. Bos. Mil., 1994; Мату сова Е. Д. Философская экзегеза Ветхого Завета у Филона Александрийского: истоки и традиция. (Дисс.) М., 2000; Она же. Филон Александрийский и греческая доксо-графия, - ВДИ, 2001, 1, с. 40-52.

Е. Д. МАТУСОВА

АРИСТОКЛ ИЗ МЕССЕНЫ ('Α ρ ι σ τ ο κ λ ή ς 6 Μ β σ σ ή ν ι ο ς) (2 в. н. э.), представитель поздней Перипатетической школы; род. в Мессене на Сицилии. Согласно Суде (Suda, A 3916), был автором сочинений: историко-философского компендия «О философии» в 10 кн. (Пер1 φ ι λ ο σ ο φ ί α ς), «Кто важнее — Гомер ИЛИ Платон?» (Τ Ί ό τ €ρ ο ς σ π ο υ 8α ι ό τ €ρ ο ς " Ο μ η ρ ο ς η Π λ ά τ ω ν), «Руководство по риторике» (Τ έ χ ν α ι ρ η τ ο ρ ι κ ά!), «О Сараписе», «Этика» в 9 кн., - ныне известных только по фрагментам.

Обширные выдержки из главного труда А. «О философии», в котором он написал, по словам лексикографа, «обо всех философах и их учениях» (Suda, Л 3916. 3), приводит Евсевий Кесарийский в «Приготовлении к Евангелию». Фрагменты у Евсевия посвящены философии Платона (Рг. Ε ν. XI 3, 1-9), Аристотеля (XV 2, 1-15), киренаиков (XIV 19, 1-7), эпикурейцев (XIV 21, 1-7), стоиков (XV 14) и, особенно ценные, об учении Пиррона и скептиков (XIV 18, 1-4 = Pyrrh., test. 53 Decleva Caizzi; XIV 18, 5-30). Кроме Евсевия, некоторые сведения об этом сочинении А. предоставляют поздние неоплатоники Иоанн Филопон и Асклепий из Тралл, издавшие каждый под своим именем записи комментария своего учителя неоплатоника Аммония к «Введению в арифметику» Никомаха из Герасы. Они упоминают о толкованиях понятий «философия» и «софия» из трактата А. «О философии». Так, слово σ ο φ ί α (мудрость) А. полагал производным от σ α φ έ ς (ясный) и φ ώ ς (свет) и выделял пять значений слова «мудрость», соответствующих этапам последовательного развития человеческой цивилизации: мудрость это и искусство (техне) добывания необходимой пищи для выживания (после природных катастроф); и искусство строить и вести хозяйство; устраивать государственную жизнь согласно законам - мудрость это и познание природы и ее причин, и, наконец, восхождение к божественному и вечному. София в последнем, пятом значении, это и есть истинная (κ υ ρ ί ω ς) философия, которая «философствует о вечно тождественном бытии» (Ascl. In Introd. arithm. I, 1. 14-43 Tarâ n; Jo. Philop. In Introd. arithm. Ι α Hoche), см. подробнее: Moraux II, S. 92-123.

Творчество А. отмечено характерным для поздних перипатетиков интересом к Платону и скептикам (ср. Александр из Дамаска), а также синтезом риторики и философии в духе «второй софистики». А. традиционно считался одним из учителей Александра Афродисийского, но сейчас это мнение пересмотрено (см. подробнее: Аристотель из Митилены).

Фрагм.: Aristoclis Messemi Reliquiae. Ed. H. Heiland. Diss., Giessen, 1925; Aristocles ofMessene. Testimonia and Fragments. Ed. by M. L. Chiesara. Oxf., 2002.

АРИСТОКСЕН 155

Лит.: Trabucco F. Il problema di «De philosophia» di Aristocle di Messene et la sua dottrina, -Acme 11, 1958, p. 97-150; Eadem. La polemica di Aristocle di Messene contro Protagora e Epicuro, - AAT 93, 1958-1959, p. 473-515; Eadem. La polemica di Aristocle di Messene contro lo scetticismo di Aristippo e i Cirenaici, - RSF 15, 1960, p. 115-140; Moraux, Aristotelismus II, 1984, S. 83-207.

M. A. СОЛОПОВА

АРИСТОКСЕН Ç Apiuro& vos) из Тарента (ок. 370/60 - после 300 до н. э.), философ-перипатетик и ученый, основатель биографического жанра, один из главных в античности авторитетов в теории музыки. Его отец и учитель, музыкант Спинтар, был близок к пифагорейцу Архиту из Тарента, учителями А. были также пифагорейцы Ксенофил, Эхекрат и др., ученики Филолая и Эврита. После пребывания на Пелопоннесе (в Мантинее и Коринфе), уже сложившимся человеком, А. присоединился к аристотелевскому Ликею (основан в 335). После смерти Аристотеля Α., вероятно, остался в Ликее, читая здесь лекции по музыке (fr. 62 Wehrli; Harm. II, 30-31).

Из огромного числа трудов А. (453), косвенно указывающего на его долгую жизнь, около 30 сохранились во фрагментах и свидетельствах и лишь два почти полностью: «Начала гармоники» ('Α ρ μ ο ν ι κ ά σ τ ο ι χ ε ί α) и «Начала ритмики» ('Ρ υ θ μ ι κ ά σ τ ο ι χ ε ί α). За исключением теоретических трактатов по музыке, подавляющее большинство дошедших до нас фрагментов принадлежит к сочинением, предназначенным для широкой публики. К центральным для Аристотеля теоретическим предметам - логике, физике, метафизике — А. проявлял еще меньше интереса, чем его товарищ по Ликею Дикеарх. Его стремление сохранять дистанцию от любых авторитетов сказалось, например, в том, что в учении о душе он отвергал взгляды Аристотеля, разделяя пифагорейскую теорию, согласно которой душа есть «гармония» телесных элементов и потому смертна (fr. 118-121).

В основанном им вместе с Дикеархом жанре биографии, соединившем в себе черты исторического и литературного жанра, проявились скорее его личные, чем философские пристрастия. Биографии Пифагора и Архита рисуют идеализированный образ философов, ученых и политиков, живших в согласии со своими этическими принципами. Биографии Сократа и Платона, напротив, носят резко критический характер и полны скандальных подробностей, включая обвинения Платона в прихлебательстве и плагиате (fr. 62, 67). При этом «Пифагорейские изречения» А. содержат множество этических принципов и идей, заимствованных им у Платона, например, о педагогическом значении законов и государственных установлений, призванных обуздывать человеческие влечения (fr. 33^41). Здесь сказалась идущая от Академии и развитая Аристотелем тенденция видеть в пифагорейцах философских предшественников Платона. В трудах «О Пифагоре и его учениках» и «О пифагорейской жизни» А. стремился представить эту школу в максимально благоприятном свете, иногда вопреки традиции (так, он утверждал, что Пифагор ел и мясо, и бобы) и почти всегда - вопреки Аристотелю, который игнорировал Пифагора-философа, а в своей книге «О пифагорейцах» (fr. 191-196 Rose) рисовал их суеверными ритуалиста-ми. Рационалистическая трактовка А. пифагорейской традиции опиралась на его знакомство с учениками Филолая и Архита и в целом верно отражала реалии пифагореизма рубежа 5-4 вв. В его трудах, посвященных законодательству и воспитанию («Воспитательные законы», «Политические зако-

156 АРИСТОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ

ны», «О нравах мантинейцев» и др.)> также ощущается влияние пифагореизма и платонизма.

Несмотря на апологетический характер трудов о пифагорейской школе, в главной для А. области, музыковедении, он решительно рвет с математической гармоникой пифагорейцев, обвиняя их в том, что, противореча явлениям (φ α ι ν ό μ ζ ν α), они отклоняют чувственные восприятия как неточные и вводят в гармонику соотношения чисел и скоростей. А. основывает свой анализ музыки на субъективном восприятии тонов человеческим слухом и его способности ощущать разницу в высоте звука. Опираясь на качественный подход Аристотеля к явлениям природы и используя его эм-пирико-описательный метод, А. разрабатывает новую теорию музыки. Она включала в себя гармонику, ритмику, метрику и учение о музыкальных инструментах (каждому из этих разделов он посвятил ряд специальных работ) и охватывала, в отличие от пифагорейской, все значимые музыкальные явления. Оставаясь непревзойденной до конца античности, она породила своих последователей, «аристоксеновцев», споривших с приверженцами пифагорейской теории, и легла в основу большинства музыкально-теоретических трактатов древности.

А. в целом принимал идущее от пифагорейцев учение о педагогическом и терапевтическом воздействии музыки и, по свидетельству Теофраста, сам лечил музыкой душевные болезни (fr. 6). Подобно Платону и Аристотелю, он предпочитал простоту старой музыки разнообразию нового стиля, зародившегося в сер. 5 в. до н. э., однако его консерватизм более умерен, чем у Платона, и носит профессионально-эстетический, а не только этико-педа-гогический характер.

Фрагм.: Wehrli, Die Schule II. Aristoxenos. Basel, 1967²; Aristoxeni Elementa harmonica. Ed. R. Da Rios. R., 1954; Aristoxenus. Elementa rhythmica. Ed. L. Pearson. Oxf., 1990; Barker A. Greek musical writings. Vol. 2. Camb., 1989 (англ. пер. музыкальных трудов).

Лит: Laloy L. Aristoxè ne de Tarente, disciple d'Aristote. P., 1904; Mewaldt J. De Aristoxeni Pythagoricis sententiis et Vita Pythagorica. В., 1904; Wehrli F. Aristoxenos, -RE Suppl. 11, 1968, S. 336-343; Barker A. Music and perception: a study in Aristoxenus, - JHS 98, 1978, p. 9-16; В é lis A. Aristoxè ne de Tarente et Aristote: le traité d'harmonique. P., 1986; Visconti A. Aristosseno di Taranto. Biografia e formazione spirituale. Nap., 1999; Герц-ман Ε. Β. Античное музыкальное мышление. Л., 1986.

Л. Я. ЖМУДЬ

АРИСТОН АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ Ç Α ρ ί σ τ ω ν 6 * Α λ ε ξ α ν δ ρ ή ς) (1-я пол. 1 в. до н. э.), философ-перипатетик, автор одного из первых комментариев на «Категории» Аристотеля (см. Аристотеля комментаторы).

А. сначала был слушателем Антиоха и Ариста Аскалонских (ок. 87/6), затем, как и его соотечественник Дион Александрийский, «стал перипатетиком, отступивши от Академии» (IAHerc. col. 35, p. 110.2-112.16 Mekler). Из Академии в Перипат перешел также Кратипп из Пергама, с которым А. был дружен (Ibid.). Согласно Элиану, А. был учителем Цезаря, а Кратипп -Помпея, которым они преподавали искусство «править наилучшим образом» (κ α λ ώ ς α ρ χ ε ι ν, Aelian. Var. hist. VII 21).

Симпликий в своем комментарии на «Категории» упоминает А. вместе с Боэтом, Андроником, Евдором и Афинодором в числе «самых древних комментаторов» (In Cat. 159, 32 Kalbfleisch), цитирует его мнение по поводу

АРИСТОН КЕОССКИЙ 157

истолкования категории τ τ ρ ο ς τ ι (отношение) у Аристотеля и несколько раз упоминает о нем в других местах. Единственная пространная цитата, приводимая Симпликием, касается трудности применения категории «отношение» к такой сущности, как космос. А. указывает (In Cat. 188, 31-36), что если об отношении говорится всякий раз как об отношении к другому, существующему самостоятельно, напр., отношение отца и сына, то трудность в том, что в космосе нет ничего к нему безотносительного (ибо вне космоса ничего другого нет). По этому рассуждению у А. выходило, что к космосу нельзя применять категорию «отношение». Между тем категория отношение к космосу применима, «ибо как перо это перо пернатого, так и сущее в космосе есть сущее космичное, а на земле - земное, в воздухе - воздушное». Симпликий приводит мнение А. как пример неверного рассуждения, указывая, что А. ошибочно принял первую посылку о том, что категория τ τ ρ ο ς τ ι всегда должна в речи «обособлять и отрывать» от другого; и пример с космосом на самом деле описывает случай отношения целого и части, которая не может рассматриваться в отрыве от целого, хотя безусловно соотнесена с ним. На основании свидетельства Симпликия невозможно установить, комментировал ли А. весь текст «Категорий» или отдельные фрагменты.

В тексте латинского трактата «Об истолковании», дошедшего до нас под именем Апулея из Мадавры (Apulei Opera III, De Philosophia libri, rec. P. Thomas, 1908, 176-194), A. представлен как разработчик теории силлогизма: А. и некоторые «младшие перипатетики» вывели пять новых модусов силлогизма, три по первой фигуре и два по второй, обращая общеутвердительные (отрицательные) посылки в частноутвердительные (отрицательные), подробнее см.: Moraux I, S. 186-191, - по-видимому, используя логические сочинения Теофраста.

Грилли высказал предположение {Grilli 1971), что цитата из соч. Порфирия «О способностях души», посвященная двум способностям души воспринимать (α ν τ ι λ η π τ ι κ ώ ν δ ύ ν α /xtv) - с помощью органов чувств и без них, содержит фрагмент рассуждения перипатетика А. (см. текст Порфирия у Stob. I 49, 24, р. 347, 19-349, 17 Wachsm.).

Лит.: Mariotti I. (ed.). Aristone d' Alessandria, Edizione e interpretazione. Bologna, 1966; Grilli A. Un frammento d' Aristone Alessandrino in Porfirio, - GIF 23, 1971, p. 292-307; Moraux, Aristotelismus I, 1973, S. 181-193.

M. А. СОЛОПОВА

АРИСТОН КЕОССКИЙ (Ά ρ ι σ τ ω ν 6 Κ β ι ο ς) (2-я пол. 3 в. до н. э.), философ-перипатетик, глава Ликея после Ликона из Троады (ум. в 38 ол. = 22776—225/ Ά до н. э.). Был родом из г. Юлида на о. Кеос. Поскольку сведения об А. Кеосском эллинистические авторы часто относили к стоику Аристону Хиосскому, и наоборот, представляет затруднение как установление биографических деталей, так и атрибуция его сочинений. Из 24 фрагментов А. (по изданию Wehrli, Die Schule VI, S. 32-44), две трети содержат упоминание об «Аристоне», без дальнейших пояснений. Географ Страбон (Strab. X 5, 6 = fr. 11 Wehrli) сообщает, что А. был последователем Биона Борисфенита, что на самом деле следует отнести к стоику А. Хиосскому.

Философское наследие Α., ставшего схолархом уже угасающего Перипата, составили историко-философские сочинения в жанре биографии

15 8 АРИСТОН ХИОССКИЙ

и научно-популярные труды по этике. По-видимому, в некоторых из своих текстов А. уделил внимание полемике со стоиками. Цицерон (De fin. V, 5, 13 = fr. 10) отзывается об А. как «писателе изящном и изысканном», в котором, однако, не доставало «весомости» (gravitas) большого философа. Он также упоминает о «множестве» сочинений Α., не приводя их названий (по Цицерону, авторитетом они не пользовались).

Диоген Лаэртий, приводя список из 14 сочинений стоика А. Хиосского, отмечает, что их автором Панетии и Сосикрат Родосский считали перипатетика Α., за исключением писем (D. L. VII, 163). Некоторые упомянутые в списке А. Хиосского сочинения («Протрептик», «Беседы о любви»), возможно, действительно были сочинениями перипатетика A. (Tsekourakis 1980). Из других источников известно о его соч. «О старости» (Cic. Cato 1, 3 - впрочем, атрибуция дискуссионна, см. Ranocchia 2003), «О лести», «Записки о тщеславии», написанных в русле традиции «Характеров» Теофраста, а также о составленных им биографиях Гераклита, Сократа, Эпикура, схолархов Ликея: Ликона, Стратона из Лампсака, а также, вероятно, Теофраста и Аристотеля; в биографиях перипатетиков А. воспроизвел содержание их завещаний.

О том, что А. был автором и других произведений, свидетельствуют находки папирусных текстов эпикурейца Филодема из Гадары (соч. «О пороках», РНегс. 1008). Филодем цитирует и пересказывает содержание трактата А. «Об избавлении от высокомерия» (Π β ρ ϊ τ ο ν κ ο ν φ ί ζ ε ι ν ν π ε ρ η φ α ν ί α ς). У А. речь идет о высокомерии тех, кому благоволила судьба (τ ύ χ η); он подразделяет порок высокомерия на несколько подвидов (самонадеянность, суровость, всезнайство, чванство, ирония, презрительность), и в качестве иллюстрации приводит образы известных философов, - иронией, в частности, отличалось поведение Сократа.

Фрагм.: Wehrli, Die Schule VI. Lykon und Ariston von Keos, 1969², S. 27-44; Forten-baugh W. W., White S. (edd.). Aristo of Ceus. Text, Translation and Discussion (RUSCH, XIII). N. Bruns.; L., 2006 (text and tr.: p. 1-178).

Лит.: Mayer Α. Aristonstudien. [Philologus Supplbd. XI]. В., 1910, S. 483-610; Jensen С. Ariston von Keos bei Philodem, - Hermes 46, 1911, p. 393-406; Gallavotti C. Teofrasto e Aristone. Per la genesi dei caratteri teofrastei, - RFIC 5, 1927, 468-479; Knö gel W. Der Peripatetiker Ariston von Keos bei Philodem. Lpz., 1933; During I. Ariston or Hermippus? - ClassMed 17, 1956, p. 11-21; Lancia M. Aristone di Ceo e Bione di Boristene, - Elenchos 1, 1980, p. 276-291; Tsekourakis D. Zwei Probleme der Aristonfrage, -RhM 123, 1980, S. 238-257; Ranocchia G. Aristo Ceus о Aristo Chius? Postula al problema testuale di Cic. Cato Maior 3, - Elenchos 24. 1, 2003, p. 115-122; Hahm D. In Search of Aristo of Ceos; Dorandi T. I frammenti papiracei di Aristone di Ceo; Ranocchia G. L'Autore del IJepl τ ο υ κ ο ν φ ί ζ ε ι ν ύ π ε ρ η φ α ν ί α ς; Vogt S. Characters in Aristo; Voula Tsouna. Aristo on Blends of Arrogance, et al., - Fortenbaugh W. W., White S. (edd.). Aristo of Ceus. Text, Translation and Discussion. (RUSCH, XIII). N. Bruns.; L., 2006, p. 179-359.

M. А. СОЛОПОВА

АРИСТОН ХИОССКИЙ {" Α ρ ί σ τ ω ν 6 Χ ί ο ς) (1-я пол. 3 в. до н. э.), ученик Зенона Китийского, один из самых оригинальных представителей Древней Стой.

А. учился у Зенона вместе с Клеанфом, впоследствии некоторое время слушал платоника Полемона, а затем, вероятно, попытался открыть собственную школу и читал лекции в Киносарге (SVF I 333 = D. L. VII 160 ел.;

АРИСТОН ХИОССКИЙ 159

ср. 171); при А. сложился кружок последователей («аристоновцы» - VII 161; Athen. VII 28led): Мильтиад, Дифил, астроном и географ Эратосфен Киренский и Аполлофан.

Среди по меньшей мере 16 известных сочинений А. (см. фрг. 333; сравнительно немногочисленные фрагменты по большей части не соотносятся с конкретными трактатами) концептуально важными были, по-видимому, «Об учении Зенона» (Пер\ τ ω ν Ζ ή ν ω ν ο ς δ ο γ μ ά τ ω ν), «Рассуждения» (Δ ι ά λ ο γ ο ι), «Беседы о мудрости» (Π ε ρ ί σ ο φ ί α ς 8ι α τ ρ ι β α ί) в 7-ми кн., «Чтения» (Σ χ ο λ α ι) в 6-ти кн., «Против диалектиков» (Π ρ ο ς τ ο υ ς δ ι α λ ε κ τ ι κ ο ύ ς) в 3-х кн. Однако чаще всего цитируются «Уподобления» ('Ο μ ο ι ώ μ α τ α), - сборник суждений и изречений разнообразного содержания (ок. 20 фрагментов, в основном у Стобея). Панетий считал (ошибочно), что А. принадлежат только «Письма» (или «Письма к Клеанфу») в 4-х кн.

Новизна позиции А. по сравнению с общешкольной состояла в стремлении ограничить философию только сферой морали. Физику и логику А. объявил ненужными (вероятно, под влиянием сократической - в частности, кинической - традиции и Полемона): логика нас «не касается», ибо не способствует исправлению жизни, физика - «выше нас», ее предмет непознаваем и не приносит нам никакой пользы (fr. 351-353). Однако, несомненно, что А. интересовался теорией познания и логикой (ср. D. L. VII 162; Eus. Рг. Ε ν. XV 62, 7), известны сочинения А. неэтического характера («Против возражений Алексина», «Записки об ошибках суждения» и др.). Кроме того, он разработал отличавшуюся от учения Зенона психологию: душа состоит из двух частей (вместо восьми), - разумной (ведущее начало) и чувственно-воспринимающей, которая объединяет все неразумные способности (fr. 377 = Porph. ар. Stob. 149, 24).

Ограничив свою доктрину этикой, А. утверждал, что все лежащее «между» добродетелью и пороком безразлично во всех отношениях и не может быть поделено на предпочитаемое и непредпочитаемое по природе (D. L. VII 160; Cic. De fin. II 43; IV 79; V 73; Acad. II 130 и др.), поскольку предпочтение (π ρ ό κ ρ ι σ ι ς) основывается не на естественных свойствах вещей, а на ситуативных обстоятельствах: «здоровье не всегда предпочтительно, а болезнь не всегда не предпочтительна» (Sext. Adv. math. XI 67; Cic. De fin. II 43); и родины «по природе» не бывает (см. Plut. De exil. 5, 600 е), -этим последним тезисом Α., вероятно, обосновывал типичный для учения Стой космополитизм. Объявив конечной целью безразличное отношение к вещам, безразличным для добродетели, А. ввел собственный термин α δ ι α φ ο ρ ί α, «безразличие» (fr. 360, 362 = Cic. Acad. II 130).

Добродетель (знание блага и зла) А. считал единственным благом, единой по сути и получающей различные названия в зависимости от областей своего применения (Galen. PHP VII 2). Различие между А. и Зеноном в понимании добродетели вряд ли было принципиальным, но А. заметно акцентировал ситуативный момент проявления видов добродетели, утверждая, что они являются лишь различными состояниями (σ χ έ σ ε ι ς) одной единственной добродетели (Plut. St. rep. 8, 1034d). T. обр., А. гипертрофировал одну тенденцию школьной этики (только благо может служить объектом нравственного целеполагания), но совершенно пренебрег другой и не менее важной - желанием выводить само стремление к благу из естественных природных задатков.

160 АРИСТОТЕЛИЗМ

Строго формальный подход делал паренетическую часть этики ненужной (в лучшем случае А. признавал за ней педагогическое значение - Sen. Ер. 89, 13; Sext. Adv. math. VII12), - при этом А. все же считал необходимым «упражнение», ά σ κ η σ ι ς, ср. fr. 370 = Clem. Strom. II 20, 108: для преодоления «четвероструния» (τ €τ ρ ά χ ο ρ 8ο ν), образуемого наслаждением, скорбью, страхом и вожделением, «нужно много упражняться в добродетели и много бороться».