Разумей, чтобы мог верить, верь, чтобы разуметь.

Философия Августина отвергает концепцию автономного положения науки, где разум является единственным средством и мерой истины. Это понимание соответствует духу христианства, и на этой основе могла строиться последующая фаза - схоластика.

Характерной чертой понимания Августином процесса познания является христианский мистицизм. Главным предметом философского исследования были бог и человеческая душа.

Преобладание в сфере познания иррационально-волевых факторов над рационально-логическими выражает одновременно и Августиново первенство веры над разумом. Не самостоятельность человеческого разума, а откровения религиозных догматов являются авторитетом. Вера в бога - исходное человеческого познания.

Тезис о первенстве веры над разумом не был новым в христианской философии. В отличие от предшествующих " отцов церкви", которые видели источник веры лишь в Библии, Августин провозгласил наивысшим авторитетным источником веры церковь как единственную непогрешимую, последнюю инстанцию всякой истины. Это воззрение соответствовало, тогдашней ситуации. Церковь в западной части Римской империи становилась идеологически и организационно сильным централизованным институтом.

Оценка добра и зла в мире, их различение были наиболее проблематичными в философии Августина. С одной стороны, мир как творение бога не может быть недобрым. С другой стороны, существование зла несомненно. При определении понятия теодицеи, или защиты совершенства творения, Августин исходил из того, что зло не принадлежит природе, но является продуктом свободного творчества. Бог создал природу доброй, но отравила ее злая воля. С этим связан другой тезис: зло не является чем-то, что абсолютно противоположно добру, оно есть лишь недостаток добра, его релятивная ступень. Нет абсолютного зла, лишь добро абсолютно. Зло возникает там, где ничто не делается хорошо, зло - это отвращение от высших целей, это либо гордыня, либо вожделенность. Гордыня проистекает из стремления обойтись без бога, вожделенность - из страстей, направленных на преходящие вещи. Следующий аргумент теодицеи Августина состоит в том, что зло не нарушает гармонии мира, но необходимо для нее. Наказание грешников так же не противоречит этой гармонии, как и вознаграждение святых. Августин, таким образом, не отрицает наличия зла в мире, однако понимает его чисто негативно, как отсутствие добра.

Этике Августина присуще то, что он приписывал злу другое происхождение, чем добру. Зло происходит от человека, имеет земной характер, добро же проистекает от бога, продукт божьей милости. Человек отвечает за зло, но не за добро.

По поводу понятия любви Августин остро полемизировал с бриттским монахом Пелагием. Это был спор между представителями иррационалистической и рационалистической точек зрения в вопросах христианской этики. Пелагий исходил из античного рационализма и учил, что первородного греха не существует. Человек рождается свободным от грехов, он сам, без помощи церкви должен заботиться о своем блаженстве. Пелагиевский отказ от понимания человека как слепого орудия бога представлял прямую атаку на идеологические принципы христианской церкви. Приверженцы этих идей происходили прежде всего из восточной христианской церкви. Пелагианизм как " еретическое" направление был осужден Вселенским собором в 431 г. в Эфесе.

Августин, выступая против концепции Пелагия о необремененности человека первородным грехом, развивает учение о предопределенности (предистинации) от лат. предопределять. Согласно этому учению, Адам как первый человек родился свободным и безгрешным. У него была возможность следовать за божьей волей и достичь бессмертия. Однако люди в лице Адама, искушенного дьяволом, совершили грех. Поэтому все поколения людей не свободны, обременены грехом и смертью, которая, по апостолу Павлу, есть возмездие за грехи.

Социально-политическая доктрина Августина основана на идее неравенства, которую он отстаивает как вечный и неизменный принцип общественной жизни. Неравенство является стороной иерархической структуры общественного организма, созданного богом. Земная иерархия - отражение иерархии небесной, " монархом" которой является бог. Пытаясь предотвратить обращение народных масс к еретическим учениям, Августин ссылается и на христианскую идею равенства всех людей перед богом - все люди происходят от одного праотца.

Августин обращается и к общественно-историческому процессу. Некоторые историки даже говорили о нем как об одном из первых " философов истории". Стимулом его интереса к этой проблематике было разграбление " вечного города" в 410 г. готскими войсками, возглавляемыми королем Аларихом. Это событие интерпретировалось многими современниками по-разному. Одни объясняли его как месть старых римских богов римлянам за то, что они перешли в христианство. Другие утверждали, что падение Рима возглашает конец человеческой истории, которой наступает вследствие греховного перехода от первоначального демократического христианства к государственному. Августин опровергает обе эти интерпретации.

В философии истории он выступает против как языческих религиозных представлений, так и нерелигиозных этических и философских концепций. Языческих богов он отвергает как бессильных демонов, порожденных поэтической фантазией. Им он противопоставляет единого и всемогущего бога.

О философии истории у Августина можно говорить лишь условно. Он занимается " судьбами всего" человечества, руководствуясь, однако, христианскими мифологическими представлениями, опирающимися на библейские материалы. Человечество происходит от одной пары прародителей и руководится богом. Понятие истории у Августина является провиденциалистским (провиденция - провидение).

Августин выдвигает мысль о единстве человеческой и божественной истории, которые текут в противоположных, но взаимно неразделимых сферах, содержанием которых является бой двух царств (градов) - божьего (civitas Dei) и земного (civitas terrena). Дуализм бога и природы переносится, таким образом, и на общественное развитие. Божий град представляет меньшую часть человечества - это те, кто своим морально-религиозным поведением заслужили у бога спасение и милосердие; в земном граде, напротив, остаются люди самолюбивые, алчные, эгоисты, которые забывают о боге. Божий град постепенно усиливается в общественно-историческом развитии, в частности после прихода Иисуса. Главной предпосылкой принадлежности к граду божьему служат смирение и покорность как перед богом, так и перед церковью.

В своем изложении плана божьего предопределения Августин дает периодизацию истории земных градов-обществ. Она основана на аналогии с шестью днями творения, шестью развивающимися сферами человеческой жизни и шестью эпохами, которые приведены в Ветхом завете. Это по своей сути эсхатологическая концепция; идея прогресса, которая в ней содержится, - религиозно-теологическая.

Церковь в истории занимает особое положение: она является обществом Христа, объединяет, согласно воле божьей, избранных, и вне ее нельзя обрести спасение. Церковь является зримым представителем царства божьего на земле. Светский град и его государство также установлены богом, но они не имеют привилегированного положения, как церковь, которая занимает высшее положение, и государство должно ей служить. Только при таких условиях возможна возникновение гармоничного общественного организма. Понимание общества у Августина является теократическим.

Августин принадлежит к мыслителям, которые имели большое влияние на духовную жизнь средневековья. Он был гораздо более известен как философ, чем как " отец церкви". Его творчество было посредующим звеном между философией Платона и мыслителями средневековья. Августиновская традиция долго считалась единственным типом ортодоксальной философии. Только в XIII столетии Фома Аквинский создает новую модель ортодоксии, однако влияние Августина продолжалось и дальше.

3. В конце VIII - начале IX в. центр философской мысли перемещается на запад и север Европы. Главным центром тогдашней средневековой культуры становится франкское царство Карла Великого, которое простиралось на север от Альп, на территории между Испанией и Дунаем, от Дании до Италии. Носителями культуры становятся прежние варвары. Начинается новое оживление культуры - " каролингское возрождение". Основой могущества монархии Каролингов было более быстрое развитие феодальных отношений у франков по сравнению с византийцами и, в частности, арабами. Арабы были остановлены в своем победном шествии на запад Европы и начали постепенно вытесняться с Пиренейского полуострова.

Политическому и социальному единству должно было способствовать и единство религии и философии. Философия в тот период преподавалась лишь в монастырских школах, где ее изучали будущие священники и церковные служители. Задачей философии было не исследование действительности, а поиски рациональных путей истинности доказательства всего того, что провозглашала вера. Отсюда и название - схоластика. Единственный предмет изучения теологии - божественное естество - являлся также и предметом философского изучения. Провозглашалась лишь одна истина, различия между наукой и теологией, между философией и теологией не допускалось.

Так как все это было общим не только для схоластики, но и для патристики, христианская философия средних веков, включая и патристику, часто обозначается как схоластика. Однако между схоластикой и патристикой существует различие. Перед учителями патристики ставится задача создать систематическую догматику из того, что содержалось в Священном писании. Схоластики уже располагали догматической конструкцией, в сущности их задача состояла в том, чтобы ее упорядочить и сделать доступной для необразованных людей, например представителей народа, которые в то время переходили в христианство.

Начало схоластики приходится на IX столетие, и ее развитие продолжается до конца XV столетия. Она носила лишь религиозный характер, мир, согласно представлениям схоластов, не имеет даже самостоятельного существования, все существует лишь в отношении к богу.

Метод схоластической философии был предопределен еще в ее исходных посылках. Речь идет не о нахождении истины, которая уже дана в откровении, а о том, чтобы изложить и доказать эту истину посредством разума, т. е. философии.

Из этого вытекают три цели: первая - с помощью разума легче проникнуть в истины веры и тем самым приблизить их содержание к мыслящему духу человека, вторая - придать религиозной и теологической истине систематическую форму при помощи философских методов; третья - используя философские аргументы, исключить критику святых истин. Все это не что иное, как схоластический метод в широком смысле слова, в котором господствует формализм.

4. Фома Аквинский (Томазо д'Аквино) был седь­мым сыном графа Аквинского Ландульфа. По рождению он принадлежал к одной из наиболее знатных семей Евро­пы, связанной родством с императорами Священной Римс­кой империи. Фридрих Барбаросса, крестоносец, приходился ему двоюродным дедом, а император Фридрих II, тоже крес­тоносец и сатанист — троюродным братом. С раннего дет­ства он обнаружил склонность к монашеской жизни. Во­преки ожесточенному сопротивлению семьи, Фома вступа­ет в Доминиканский нищенствующий орден. Сначала он обучался в университете Неаполя, затем прошел курс обу­чения у Альберта Великого в Кельне и обратил на себя вни­мание этого крупнейшего мыслителя своего времени. Ког­да главный магистр Доминиканского ордена попросил вы­делить талантливого ученика для академической карьеры в Парижском университете, Альберт Великий указал на Фому. Выбор оказался удачным. После пяти лет работы Фома Аквинский уже магистр теологии и глава кафедры Париж­ского университета. В это время он пишет такие известные работы как: “Сумма против язычников”, “О Троице”, “О сущном и сущности”, “О началах природы” и др.

Затем Фома (по традиции своего ордена) посещает круп­ные университеты Европы с целью участия в научных дис­куссиях, преподавания и того, что можно назвать совре­менным словом “повышение квалификации”. Во время странствия он пишет знаменитую работу — “Сумма теоло­гии” (осталась неоконченной), “О вечности мира”, “О един­стве теологического интеллекта” и другие. По пути на засе­дание Лионского собора, где он должен был участвовать по велению папы Григория X, Фома Аквинский заболел и скоропостижно скончался.

Аристотелевский переворот в религиозной философии. Разум и вера, философия и теология.

Фома понимал, что философия Платона, которой придерживались Августин Блаженный и большинство ученых Средневековья, могла привести в известных условиях к противопоставлению духа и природы. Здесь дух не просто выше природы, но отрицает природу как “злое начало”. Учение Платона “об идеях” приводило не только к закономерной мысли о первичности мира идей над природой, но и о ненужности природы вообще. Дух — все, тело — ничто. Небесные тела правят жизнью людей, а “логос” Платона превращался в единый общий разум, в котором сливаются и к которому стремятся единичные сознания — души людей. Такая позиция вела к отрицанию личного бессмертия и к идее переселения душ, что противоречило христианству. Но дело было даже не в этом возможном выво­де. За Богом перестал быть виден человек. Ереси манихеев, а во времена Фомы — альбигойцев на практике осущес­твляли утверждение, что природа и тело человека — это дело сатаны, их надо уничижать, что и делалось с предельной беспощадностью. Фома проницательно видел тео­ретические корни ересей, грозивших расколоть христианс­кий мир, в уклонении к платонизму, обозначившемуся в христианстве со 2 века. Но критиковать великого Платона можно было опираясь на не менее значимый авторитет. Поэтому Фома обращается к Аристотелю как к первому и наиболее крупному критику теории идей Платона. Идеи, — говорил Аристотель, — существуют в самих вещах, а не вне их (позиция реализма). Вещи — таковы, какими мы их ощущаем. А логика — это могучий “органон” (орудие) мыс­ли, который позволяет утверждать важность изучения фактов природы. Путем изучения фактов, применяя логику и её законы, мы можем познать истину.

Эта позиция и привлекла Фому Аквинского к учению Стагирита. “Здравый смысл” и апология пяти чувств в деле познания истины, фактически признание науки как пути к истине (кроме пути веры), — в этом состоит аристотелевс­кий переворот “князя схоластов” в XIII в. Фома утверждал, что человека надо изучать всего целиком, в единстве души и тела. Он говорил, что труп (тело) — это не человек, но и привидение (дух) тоже не человек. Человек — это личность в единстве души и тела, а личность ведома к блаженству, личность — самая главная ценность. Природа — это не злое начало, а доброе. Природу создал Бог. Надо жить в реаль­ном мире, в единстве с природой и стремиться к земному (а не только к райскому) блаженству. И это не противоре­чит учению Христа, а вытекает из учения, изложенного в Евангелии. Кстати, абсолютно неверно, что церковь требо­вала (как идеала) отречения от мира, а светская власть это­му сопротивлялась, и потому, дескать, аскетизм не про­шел в средние века как норма жизни. Церковь рекомендо­вала жениться, иметь детей, умножать имущество, изучать науки и искусства. Аскетизм был, но только “для церкви”, для монашества, а не для мирян. Более того, аскетизм для мирян был очень подозрительным (близко к ереси), объяв­лялся вредным. Другое дело — прославление аскетизма, “святости” монашества как идеала духа. Если вера станет слишком неземной — она выдохнется, превратится в аб­стракцию, а христианство скатится в мистику. Поэтому, “Ангельский доктор” призывает веру потесниться и дать место разуму с его земным чувственным основанием. Ис­тина не может быть доступна только через откровение и экстаз. Ведь “откровение” — это вообще редкость. Откро­вение получают святые люди. А простые? Простой человек не мудрствуя верит в Бога и ценности, им провозглашен­ные. Но что делать, если мало веры? К Богу и пониманию ценностей можно прийти и путем разума. Более того, ра­зум и вера не исключают, а помогают друг другу в стрем­лении души человека к познанию истины, т. е. разум — опора веры.