Философия эллинизма

Наша очередная задача состоит в рассмотрении послеклассического периода развития философии античности. Разумеется, здесь нельзя не конкретизировать уже выработанные в классики представления, в том числе их идейно-смысловой характер. Особый интерес вызывал сам человек, субъект. Философия была призваана как-то сориентировать эллина (эллин — древний грек, живший в эпоху Александра Македонского) в мире все новых потрясений. Эта задача решалась типично, в духе древнегреческой философии, исходные принципы которой распространялись теперь на проблему человека и общества с тем, чтобы разрешить пробле­му субъективности. В этой связи ниже рассматриваются четыре главных философских течения раннего эллинизма: стоицизм, эпикуреизм, скептицизм, кинизм.

Стоицизм

Однажды Зенон из Кития (336—264 гг. до н.э.), что на Кипре, обратился к оракулу с вопросом, как ему жить наилучшим образом, и оракул ответил: «Взять пример с покойников». Предначертания оракула нельзя понимать буквально, поэтому Зенон, поразмыслив, начал читать древних писателей и философов. Через некоторое время ему пришлось плыть из Финикии в Пирей с грузом пурпура, и его корабль потерпел крушение. Зенон, однако, спасся и через некоторое время добрался до Афин.

В Афинах он прежде всего зашел в книжную лавку и увидел там книгу философа Ксенофонта «Воспоминания о Сократе». Прочтя ее, Зенон пришел в такой восторг, что тут же начал спрашивать у прохожих, к кому ему нужно обратиться, чтобы стать учеником философа. В это время мимо проходил афинский философ-киник, ученик Диогена, Кратет (сказавший как-то, что философией нужно заниматься до тех пор, пока не поймешь, что нет никакой разницы между вождем войск и погонщиком ослов), и афиняне посоветовали Зенону обратиться к нему. Так будущий основатель стоической философии стал учеником киника. Позже Зенон ушел от Кратета и учился у других философов, а затем основал собственную школу.

В самом центре Афин в те времена возвышалось сооружение, выстроенное в V в. до н.э. афинским полководцем, героем греко-персидских войн Кимоном. Это была зала с колоннадой, именуемая Пестрой (Расписной) Стоей. Украшенная многочисленными фресками, она символизировала военные подвиги греков как в исторические, так и в мифические времена. Но к тому времени, когда, прохаживаясь по этой зале, излагал свои философские суждения Зенон, она уже не пользовалась доброй славой. Напротив, во времена Тридцати тиранов здесь проходили судебные процессы, в результате которых было казнено почти полторы тысячи афинских граждан. Полагают, что Зенон выбрал Пеструю Стою из скромности — он считал, что в такое место не придет много народа. С тех пор Зенон и его последователи стали именоваться стоиками.

В своей философии Зенон и его ученики на первое место выдвигали проблему блага и зла в человеческой жизни. В воззрениях на устройство мира они придерживались атомной концепции Демокрита, причем в отличие от Эпикура считали, что движение атомов предопределено, а следовательно, и в жизни человека властвует предопределение — человек не волен в выборе тех жизненных обстоятельств, в которые он попадает. А если так, рассуждали стоики, то главное для человека научиться, несмотря на обстоятельства, действовать так, чтобы не лишиться главного своего качества — добродетели.

Добродетельная жизнь для стоиков — это жизнь в согласии с природой, что фактически означает жизнь в согласии с разумом. Ибо именно природой, проникнутой божественной силой, человеку в качестве «совершенного вождя» дан разум. Жить разумно — это значит жить в согласии со всеобщим божественным законом, воздерживаться от всего того, что им запрещено. Это, считали стоики, создает человеку ровнотекущую счастливую жизнь.

Что есть добродетель в представлении стоиков? На первом месте среди добродетелей у них разумение, то есть знание, что есть зло, а что — добро, а что — ни то ни другое. Вторая добродетель — мужество, то есть знание, что предпринять, чего остеречься, а в чем не держаться ни того ни другого. Третья добродетель — сдержанность — это способность не переходить меру, определенную разумом, самообладание. Четвертая добродетель — справедливость — зиждется на знании природных законов и их исполнении. И, наконец, пятая добродетель — особая стоическая добродетель — это великодушие, то есть знание или самообладание, позволяющее быть выше всего, что с тобой происходит, как хорошего, так и дурного. Именно стремление следовать пятой добродетели — величию души — принесло многим стоикам славу, а стоическому учению — заслуженную популярность.

Например, однажды во время представления в театре один поэт прочел стихотворение, в котором издевался над присутствовавшим здесь же стоиком Клеанфом, учеником Зенона. Клеанф даже не пошевелился — и восхищенный таким самообладанием народ стал рукоплескать Клеанфу, а поэта выгнал из театра. Когда же смущенный поэт пришел к Клеанфу просить прощения, тот простил его, сказав: «Раз уж Дионис и Геракл не гневаются на насмешки поэтов, то нелепо было бы и мне сердиться на случайную брань».

Злом стоики почитали все, что по своей сущности противоположно добродетели или благу: неразумие, трусость, разнузданность, несправедливость, малодушие. Всякое благо стоики почитали прекрасным, а зло, напротив, — безобразным. Но откуда берется зло? Прежде всего из действий или желаний неразумных, несогласных с природой. От неразумия, заблуждения, считал Зенон, в душе человека происходят движения несогласные с природой — их он называл страстями.

Стоики сформулировали целый перечень страстей, разделив их на четыре главных вида: скорбь (неразумное душевное сжатие), страх (ожидание зла), желание (неразумное возбуждение) и наслаждение (неразумное возбуждение к предмету, который лишь по видимости предпочтителен). Эти виды, в свою очередь, также делились. Например, к скорби стоики относили такие страсти, как зависть (скорбь о чужом благе), ревность (скорбь о том, что другому досталось то, чего хочется самому) и соперничество (скорбь, когда другой располагает тем же, чем и ты).

К страху относили робость (страх совершить действие), испуг (страх, от которого отнимается язык) или стыд (страх бесчестия). Но разве бесчестия не следует бояться? Дело в том, что стоики требовали различения между настоящим бесчестием (к которому относили, скажем, потерю одной из стоических добродетелей), и бесчестием ложным, кажущимся.

К желаниям стоики относили враждебность (желание зла другому, причем долгое и усиливающееся), гнев (желание наказать того, кто, по-твоему, незаслуженно обидел тебя) или любовь (стремление к сближению, вызванное видимостью красоты). Конечно, стоики не отрицали вообще любовь. Скажем, любовь к благу, а следовательно и к красоте, настоятельно ими рекомендовалась, однако, считали они, необходимо различать истинную красоту — красоту души, и красоту видимую, то есть — только внешнюю.

Наконец к наслаждениям стоики относили такие страсти, как злорадство (наслаждение от чужих несчастий), очарование (наслаждение, получаемое через слух) или распущенность. Невозможность избавиться от этих страстей стоики расценивали как своего рода болезнь души.

Но все-таки стоики не считали, что душа человека должна освободиться вообще от каких-либо движений. Они рассматривали и три типа так называемых «добрых страстей»: радость (противоположна наслаждению), осторожность (противоположна страху) и воля (противоположна желанию). Идеалом человека у стоиков выступает мудрец — человек, достигший вершин знания и понимания природы и ее законов, неподверженный страстям, безыскусный в жизни, пекущийся о личном и общественном благе. Мудреца стоики называли даже божественным, ибо такой человек провидит растворенного в природе бога, чувствует его и понимает.

Философы-стоики дали множество примеров великодушного, мужественного, хладнокровного, несмотря на обстоятельства поведения. С тех пор такое поведение и называют стоическим.

Зенону было уже 98 лет, когда, спускаясь с лестницы, он споткнулся, упал и сломал палец. Тут же, постучав рукой оземь, он промолвил стихотворную строчку: «Иду, иду, зачем зовешь?» — и умер на месте, задержав дыхание.

Эпикуреизм

Крупнейшими представителями эпикуреизма являются сам Эпикур и Лукреций Кар. Эпикуреизм как философское направление существовал в то же самое историческое вре­мя, что и стоицизм — это период 5—6 веков на рубеже старой и новой эры. Как и стоики, эпикурейцы ставят прежде всего вопро­сы устроения, комфорта личности в сложных исторических ус­ловиях рабовладельческого общества в поздний период его раз­вития. Огнеподобность души — общее представление у стоиков и эпикурейцев, но стоики видят за ней некоторый смысл, а эпи­курейцы — основу ощущений. У стоиков на первом плане — ра­зум, сообразный с природой, а у эпикурейцев — ощущение, со­образное с природой. Чувственный мир — вот что для эпикурей­цев представляет главный интерес. Отсюда основной этический принцип эпикурейцев — удовольствие. Учение, которое во гла­ву угла ставит удовольствие, называется гедонизмом. Содержа­ние чувства удовольствия эпикурейцы понимали отнюдь не уп­рощенно и тем более не в вульгарном духе. У Эпикура речь идет о спокойствии, благородном, если хотите, уравновешенном удо­вольствии.

Для эпикурейцев чувственный мир — это настоящая реаль­ность. Мир чувственности необычайно изменчив, множествен. Эпи­курейская реальность получает свое отображение в принципе атомарности. Чувственный мир изменчив, но не настолько, что­бы он был абсолютно непрерывен. Есть предельные формы чувств, чувственные атомы, или, иначе говоря, атомы не сами по себе, а в мире чувств. Атомов много; эпикурейцы в противовес стои­кам выступают за примат множественности. Но тогда ставится под сомнение представление о стоическом роке, судьбе. Эпикур оформляет это очень красиво в форме идеи о том, что атомы мо­гут спонтанно отклоняться в ту или иную сторону. По Демокри­ту, мир образовался от взаимного столкновения атомов. Эпикур наделяет атомы самопроизвольностью, «свободой воли». Атомы движутся по кривым, сплетаются и расплетаются. Представлению о стоическом роке приходит конец.

Эпикуреец не имеет над собой какого-либо господина, нет не­обходимости, он обладает свободой воли. Он может уединяться, предаваться собственным наслаждениям, погружаться в самого себя. Эпикуреец не боится смерти: " Пока мы существуем, нет смер­ти; когда смерть есть, нас более нет". Жизнь — вот главное на­слаждение с ее началом и даже концом (Умирая, Эпикур при­нимал теплую ванну и просил принести ему вина).

Человек состоит из атомов, которые обеспечивают ему богат­ство мира ощущений, где он всегда может найти для себя удоб­ную обитель, отказываясь от активной деятельности, стремления переустроить мир. Эпикуреец относится к жизненному миру со­вершенно бескорыстно и вместе с тем стремится слиться с ним.

Если довести качества эпикурейского мудреца до абсолютно­го предела, то мы получим представление о богах. Они тоже со­стоят из атомов, но нераспадающихся атомов, а потому боги бес­смертны. Боги блаженны, им нет никакой необходимости вмеши­ваться в дела людей и мироздания. Да это и не дало бы какого-либо положительного результата, ибо в мире, где есть свобода во­ли, нет и не может быть устойчивых целенаправленных дейст­вий. Поэтому богам на Земле делать нечего, Эпикур помещает их в межмировое пространство, там они и носятся. Но богопочитаемость Эпикур не отрицает (он и сам посещал храм). Это надо по­нимать в том смысле, что, почитая богов, человек сам укрепля­ется в правильности своего собственного самоустранения от ак­тивной практической жизни на путях эпикурейских представле­ний.