Медицина без лекарств

— Георгий Павлович, как человек, хорошо знакомый и с фун-j
даментальнои биологией, и с попытками использовать ее достиже­
ния, в том числе и в борьбе с болезнями, ощущаете ли Вы, что сего­
дня в медицине происходят серьезные изменения, своего рода
прорыв к принципиально новым возможностям лечения? Можно,
ли говорить о революции в медицине XXI века?

— Безусловно, эта революция происходит, совершается нц
наших глазах, и самое главное — мы ждем много новых, гораздо!
более значительных для сохранения жизни и здоровья резулы
татов в ближайшем будущем. Уже сегодня мы представляем себе
структуру генома человека. И хотя еще многое неизвестно о
функциях массы генов в геноме, данные его расшифровки все
шире начинают использоваться в медицине. И по мере того как
мы познаем функции и предназначение генов, мы одновременно,
все больше узнаем и об их «ответственности» в развитии различи
ных болезней, прежде всего таких страшных для человечества,;
как рак, сердечно-сосудистые заболевания, нервные болезни⁵
(невропатология), в которых генетическим факторам принадле-]
жит видная роль.

— Нельзя ли рассказать о раке несколько подробнее — ведь не
секрет, что эта болезнь до сих пор вызывает у людей какой-то oco-j
бый, почти мистический ужас. Уж сколько десятилетий мы пыта-1

Iемся бороться с раком, но все еще остаемся перед ним почти безза-I щитными.

I — Рак некоторые специалисты вообще склонны считать наслед­ственной болезнью. Ныне уже не вызывает сомнения, что причина этого заболевания кроется внутри клетки. В клетке накапливаются мутации (изменения), в результате чего она перерождается в рако­вую. Сегодня биологи и медики (границу между ними подчас и про­вести-то невозможно) уже располагают рядом методов (не столь уж и сложных, но главное — день ото дня упрощающихся), которые позво­ляют судить о том, претерпел ли изменения определенный ген в ге­номе пациента, как он «ведет себя» в клетке. Таким образом, уже се­годня при надлежащем обследовании можно установить, как при данной болезни «работают» те или иные гены, повреждены они или нет, и тем самым выяснить, от каких генов зависит конкретное забо­левание. Конечно, на самом деле все не так просто, ибо одна и та же болезнь иногда обусловлена целым набором различных «поврежде­ний» генов, проявляющихся в том числе и в этом заболевании и вно­сящих свою лепту в те или иные нарушения в организме, но в целом этот подход выглядит обнадеживающим.

— И как же в перспективе будет выглядеть схема лечения? Как
это поможет будущим больным?

— По мере того как мы узнаем, какие гены в геноме повреж­
дены, мы приобретаем уверенность, что с помощью тех методов, ко­
торые будут разработаны в XXI веке, мы в конце концов научимся
подавлять активность «поврежденных» (подвергшихся мутациям)
генов, выступающих в роли «вредных агентов» и провоцирующих
данное заболевание. Это один подход, который сегодня довольно
активно развивается и с которым связаны немалые надежды.

С другой стороны, мы изучаем не только гены, но и белки, вы­рабатываемые в организме по «командам» этих генов. Так вот, ока­зывается, белки, произведенные под, «управлением» исправного гена, препятствуют развитию заболеваний, которые вызваны раз­нообразными дефектами того нее гена, возникшими в результате мутаций. И это второй подход в генной терапии — не подавлять «вредные» гены, а стимулировать продукцию «полезных», т. е. либо способствовать росту их активности, либо просто вводить в ор­ганизм выработанные под их контролем белки.

Вот эти два главных направления генной терапии, которая в XXI веке во многом будет определять лицо всей медицины, дол­жны избавить нас от большинства тяжелых заболеваний, столь омрачающих нашу жизнь сегодня, — мы о них просто забудем, как сегодня забыли о чуме и оспе.

9 - 4248

— После того как обозначены столь радужные перспективы, са
мое время объяснить читателям, что же такое генная терапия. i

— Это очень широкое понятие, содержащее массу аспектов
Генная терапия включает, например, введение определенных га
нов в определенные ткани или клетки организма человека; получ<
ние определенных белков с помощью определенных генов, а зате]
использование этих белков для лечения человека от определенны
болезней; поиск специальных ингибиторов (блокаторов синтезг
определенных белков различных генов, претерпевших «вредные
изменения. Генная терапия — это разветвленный комплекс лече(
ных мероприятий, которые основаны на понимании функции топ
или иного гена и его роли в возникновении болезни.

— Но будут ли «исправленные» гены, которые предполагаете
использовать как лекарства, наследоваться? Сможем ли мы «oi
корректировать» генетическую информацию человека раз и ш
всегда?

— Нет, развиваемые сегодня методы — это пока попытка выл<
чить конкретные заболевания у конкретного больного. Если у ш
циента были исходно «вредные» гены (многие гены, как я уже oi
мечал, становятся «вредными» в результате различных мутаци
под действием тех или иных факторов в течение всей жизни, но бь|
вает, что ген поврежден изначально — так называемая наслед
ственная патология), «исправить» их в большинстве случаев м]
пока не можем. Хотя в будущем и эта проблема будет решена, та
что «исправленный» ген будет наследоваться в последующих пока
лениях.

— Иными словами, в медицине будущего предполагается со
хранить два подхода? Первый (его, наверное, можно было б|
условно назвать генным протезированием) — когда генетическа
информация корректируется для излечения того или иного заб(
левания только в одном поколении, и второй, который станет по,
линнои генной терапией, — это наследуемое исправление генет:
ческих «ошибок» и избавление человечества от многих болезн
навсегда.

— Совершенно верно. Так, вы можете в конкретном случае в
лечить конкретную болезнь, и как правило этого достаточно, и
часто болезнь возникает в силу изменений, происходящих в орп
низме в течение жизни. Эти представления выглядят особенно е
тественными применительно к раковым заболеваниям, которы
по мнению большинства специалистов, возникают в организме
счет многочисленных мутаций в клетках, но совершенно не затр.
гивают его генетический аппарат, так что нам надо просто победи¹

ролезнь. Если же в геноме человека изначально содержался ка-| кой-то «дефектный» ген, способствовавший развитию того или > Иного заболевания, конечно, его надо «корректировать», но это бо-; лее сложная задача, которая, судя по всему, будет полностью ре-¹ шена еще не скоро.

; — Георгий Павлович, могли бы Вы себе представить лет 20—30 назад, что основные надежды на избавление от самых тяжелых за­болеваний будут связаны с принципиально новыми способами ле­чения — лечения не лекарствами, а генами, и что эти подходы при­влекут к себе такое внимание общественности?

— Конечно, нет. В то время даже самые неисправимые фанта-
.юры среди молекулярных биологов не могли и мечтать о расшиф­
ровке генома или хотя бы о том, что можно будет определять струк-
i уру ДНК так просто, как это удается сегодня.

— Оправдан ли, на Ваш взгляд, тот большой общественный ин­
терес, который сегодня проявляется в мире к развитию этого на­
правления, или ожидания чудесного избавления от болезней не­
сколько преждевременны?

— Если учесть, что сотни миллионов людей в мире страдают от
неизлечимых сегодня болезней, этот интерес нельзя счесть чрез­
мерным. Это интерес любого нормального человека ко всему, что
касается его здоровья. Увы, не меньший интерес в нашем обществе
i сгодня вызывает «целительство» и другой обман доверчивых со-
1 раждан, разочаровавшихся в нашей системе здравоохранения, но
> го уже предмет отдельного разговора.

— Действительно ли, как считают многие, такое бурное разви-
i ие этого направления медицины было трудно предсказать еще не-
< колько лет назад?

— В биологии и медицине, как и во многих других областях
, шания, прогнозировать результаты любых исследований — дело
иообще неблагодарное. Главная прелесть открытий в этих на-

^; уках — их неожиданность, непредсказуемость. В них можно со-• одать много красивых теорий, но почти со стопроцентной вероят- '• костью все они окажутся ошибочными. Эти области науки ^? развиваются преимущественно в направлении от эксперимента к теоретическим построениям. В этом, может быть, и кроется глав­ное отличие биологии от физики: почти все крупные открытия в би­ологии за последние полвека (а молекулярной биологии в 2003 г. Исполнилось как раз пятьдесят лет) оказывались совершенно не­ожиданными для авторов.

•к — Последний вопрос имеет более общий характер и навеян Ва­шим упоминанием о 50-летнем юбилее открытия структуры ДНК,

•* 131

знаменитой двойной спирали — одного из самых фундаменталы открытий в биологии. Не кажется ли Вам, что роль фундаментальЗ ных исследований, в частности в биологии, в последнее время стано-1 вится менее значительной? Конечно, разгадать тайны жизни было бы здорово, но, похоже, для общества важнее оказываются прорывы в медицине, сельском хозяйстве и т. д.

— Взаимоотношение фундаментальной науки и приложений оди­наково в любой области знания. В этом «тандеме» она всегда будет ли­дером. Фундаментальная наука всегда будет базой миропонимания,! основой картины мира. Кроме того, она всегда будет затратной и обре| менительной для общества, но в обществе, считающем себя цивилиа ванным, ее поддержка должна быть одной из важнейших задач Общество просто-напросто вынуждено всемерно содействовать ее ра витию. И чем более «сумасшедшими» и оторванными от жизни вь глядят полученные ею результаты, тем большее прикладное знач ние они потом будут иметь. Позволю себе проиллюстрировать утверждение всего на одном примере. О структуре и свойствах мы узнали совсем недавно из фундаментальных работ по молекул* ной биологии, страшно далеких от нужд и забот повседневной жизни. А сегодня эти знания уже широко используются во многих областях человеческой деятельности. Поэтому для общества, озабоченного своим развитием, фундаментальные исследования, конечно же, всегда останутся основой и движущей силой научно-техническог прогресса, важнейшей составной частью культуры и жизни самог общества.

Ю.Н. Елдышев