Горизонтальный» перенос в эволюции

На возможную эволюционную роль «горизонтального» переноса, сво­его рода «обмена» приспособлениями, выработанными далекими в филогенетическом отношении организмами, впервые указал ан­глийский биолог К. Уоддингтон в 1957 г. Спустя почти полвека мы все еще далеки от окончательного вердикта по этой проблеме, но, с учетом сказанного выше, нет оснований считать роль «горизонталь­ного» переноса (при отдаленной гибридизации или вирусной транс­дукции) особо значительной в макроэ^олюции. Впрочем, в некото­рых группах растений и животных известная роль отдаленной гибридизации в макроэволюционных процессах уже продемонстри­рована.

Что же касается вирусной трансдукции, то пока несомненно лишь то, что этот механизм допускает возможность «горизонталь­ного» переноса между организмами, не скрещивающимися между собой при всех известных нам формах отдаленной гибридизации. Но не следует забывать, что передача фрагмента генома еще не означает изменение наследственной информации. Ведь купить книгу, поставить ее на полку и даже размножить — вовсе не равно­сильно ее прочтению, а тем более пониманию.

Общим указанием на то, что генетических «текстов» это тож| касается, стал сформулированный еще в 1926 г. С.С. Четверико-s вым принцип, гласящий: под покровом внешне однообразной адаЫ тивной нормы, или «дикого типа» вида, содержится огромное скрытое (почти не проявляющееся в фенотипе) генетическое разно­образие. К этому, как отмечалось выше, добавляется активное со­противление организма всем чуждым для него воздействиям, будз то химический агент, проникший в его внутреннюю среду, или чу-j жой наследственный «текст», тоже имеющий химическую при­роду. Важно, что вероятность обнаружить в организме «чужака» прямо зависит от активности последнего. Чем он активнее, тем-труднее не заметить его присутствия.

Из общих соображений возможность обмена средствами при­способления в ходе макроэволюции ограничена универсальностью генетического кода и механизмов его матричного копирования и последующей трансляции, выраженной принципом «один ген — один фермент» (это, заметим, когда до трансляции дело уже дошло). Но уже для механизмов самосборки надмолекулярных функциональных систем клетки роль универсальности слабее. Чем сложнее («надмолекулярнее») система даже на химическом уровне (не говоря уж о физиологии и морфологии), тем вероятнее, что, даже если привнесенный «текст» будет транслирован, он приведет ее к разрушению.

Результаты возможного переноса наследственных «текстов» между далекими таксонами уже обнаружены как у бактерий, так и у эукариот. Но говорить об их роли в филогенезе можно будет не раньше, чем выяснится, с какими именно свойствами фенотипа адаптивных норм соответствующих видов эти предположительно перенесенные «тексты» связаны. Это особенно важно для эукариот с их огромными объемами «молчащих» наследственных «тек­стов», трансляция которых если и происходит, то практически не сказывается на надмолекулярном уровне.