Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






А) Единство Заветов 3 страница






Попросим же Господа, чтобы мы пребывали в Его сети числом 153 и чтобы она не прорывалась. Попросим, чтобы Он помог нам позволить Ему препоясать себя и вести, даже если это против нашей воли. Попросим Его открыть нам глаза, чтобы мы тоже узнали Его и научились радостно исповедовать: это Господь!

Аминь.

V. СЛУЖЕНИЕ СВИДЕТЕЛЯ

Тогда ученик, которого любил Иисус, говорит Петру: это Господь. Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою, — ибо он был наг, — и бросился в море. А другие ученики приплыли в лодке, — ибо недалеко были от земли, локтей около двухсот, — таща сеть с рыбою. Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб. Иисус говорит им: принесите рыбы, которую вы. теперь поймали. Симон Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, кomopых было сто пятьдесят три; и при таком множестве не прорвалась сеть. Иисус говорит им: придите, обедайте. Из учеников же никто не смел спросить Его: кто Ты?, зная, что это Господь. Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу. Это уже в третий раз явился. Иисус ученикам Своим по воскресении Своем из мертвых.

Ин 21, 7-14

Второе и третье чтения (см. Деян5, 27-32 и 40-41) третьего воскресенья Пасхального времени являются свидетельством Иисусу Христу, свидетельством Его Воскресения. Они не сообщают мысли учеников, поскольку в таком случае было бы неразумно представлять это свидетельство как волю Божию и противопоставлять ее воле человеческой. Было бы также совершенно бесполезно подвергаться за это свидетельство заключению в темницу и бичеванию. Кроме того, было бы абсурдно радоваться унижению, которое они публично перенесли, если бы за этим унижением не крылась высшая честь, честь Бога и Истины.

Бог ответил

Свидетельство только на словах не имеет большой цены; это может быть даже лжесвидетельство. Но когда к свидетельству страдания прибавляется свидетельство самой жизни, тогда вещи обретают совсем иной вес Апостолы свидетельствуют об Иисусе ценой своей жизни, потому что Он Сам есть Живущий, Он есть Жизнь, и в этом они совершенно уверены. Свидетельство обращено к Тому, в Ком они увидели Живущего. Таково основное содержание чтения этого дня: Бог ответил. Бог действительно есть Бог. Бог обладает властью над миром, над нашей жизнью и над смертью тоже. Бог есть Бог. У Него есть власть, и она — благость. Он дарит жизнь, истинную жизнь. Апостолы были исполнены радости, потому что знали это не только теоретически, но несли в себе как живое восприятие, запечатленное в их душе огненными буквами. Литургия Церкви хочет привести нас к переживанию этой радости, радости искупленных Мы принимаем ее в той мере, в какой воспринимаем Христа, в какой обретаем эту уверенность: Он жив, Он воистину воскрес.

Итак, Апостольское и Евангельское чтения — это свидетельство Христу. Подлинный субъект этих текстов — Он, так же, как и нашей литургии. Но, направляя нас к Христу, сегодняшние тексты дают также образ свидетеля Христа.

Что нужно, чтобы быть свидетелем?

Что нужно, чтобы быть свидетелем? Первое основное условие ясным образом раскрывается в рассказе о рыбной ловле. Апостолы возвращаются к себе. На берегу они видят незнакомца. Ученик, которого любил Иисус, узнает Его: «Это Господь». Петр вскакивает, препоясывается и бросается в воду Ему навстречу. Вот первое условие для того, чтобы быть свидетелем Христа, — видеть Его и узнавать Его. Но как это может произойти? Любовь знает Его, говорит Евангелие. Иисус находится на берегу; сначала мы Его не узнаем, но слышим голос Церкви, говорящей: это Он. Нам самим предстоит отправиться в путь, искать Его, приближаться к Нему. В слушании Писания, в жизни Таинств, в личной молитвенной встрече с Ним, во встрече с теми, чья жизнь наполнена Иисусом, в разных переживаниях и опыте нашей жизни и во многом другом мы встречаем Его; Он ищет нас, и именно так мы учимся Его узнавать.

Приближаться ко Христу многими путями и учиться видеть Его — это первая задача изучения богословия. Потому что по сути это изучение бессмысленно, если научные размышления не связаны с реальностью жизни. Но чем больше мы знаем Его таким, каков Он есть, тем больше слова Предания обретают для нас смысл, тем больше они служат нам путем к Нему, а от Него — к людям.

Поэтому свидетель должен прежде всего, прежде, чем делать что бы то ни было, стать другом Иисуса Христа, если только он не хочет довольствоваться передачей чужих знаний, а хочет быть действительно свидетелем.

Что должен делать свидетель?

Но тогда встает вопрос: что должен делать свидетель? Евангелие дает нам три ответа, которые, по сути говоря, являются одним. Прежде, чем доверить Петру заботу о Церкви, Иисус спрашивает его: любишь ли ты Меня? Нужно, чтобы он любил Иисуса Затем Он говорит: паси овец Моих. Петр должен исполнять задачи пастыря. А под конец Он говорит: когда ты был молод, ты ходил, куда хотел. Теперь другой препояшет тебя и поведет. Отныне не твоя воля определит твой путь, а воля другого. И Петр должен следовать. Следовать за Христом — это часть служения ученика: это служение есть путь.

Пасти

Любить — пасти — следовать за Христом: этими тремя ключевыми словами Евангелие описывает апостольскую функцию, так же, как и священническое служение. Поскольку любовь — внутренняя мера всего остального, мы можем ограничиться более близким рассмотрением двух других главнейших актов. Слово «пасти» отсылает к ключевому периоду истории Израиля, когда избранный народ был прежде всего народом пастухов. В сегодняшнем Евангелии мы видим то же самое, но в новом свете: ученики, которых Иисус собрал на берегу Галибского озера, были рыбаками; и это стало той отправной точкой, из которой Он открыл их будущую задачу: «Отныне будешь ловить человеков», — сказал Иисус Петру в утро его призвания (Лк 5, 10).

Из всех известных мне толкований этих слов наибольшее впечатление произвело на меня толкование св. Иеронима. Он говорит примерно вот что: когда рыбу вытаскивают из воды, ее лишают жизненной среды обитания. Она не может дышать и гибнет. Но с людьми, которые через крещение становятся христианами, происходит обратное. До этих пор мы были погружены в нечистые воды мира. Мы не могли видеть Света Божия. Мы не могли видеть величие мира. Наш взгляд был ограничен подводным мраком, обращен вниз, а жизнь погружена в смертный мир соленой воды. Но, выходя из крещалъных вод, мы начинаем видеть свет и действительно жить.

Мне кажется, нетрудно сегодня увидеть обоснование такого видения. Жизнь без Бога и против Бога, какой бы легкой и свободной она ни казалась, на самом деле порождает лишь великую печаль и растущее недовольство. Человек ожесточается против общества, против мира, против себя самого и против других. Жизнь кажется ему неудавшейся, сам человек — словно ошибкой эволюции. Он потерял жизненную среду обитания, и все для него приобретает вкус соли, смерти и горечи. Человек предназначен дышать в бесконечности вечной любви; если же он не может этого делать, он оказывается заключенным во мраке. Как говорят Псалмы, только вера ведет нас на простор.

Но что значит «ловить человеков»? Это значит: вытащить их на открытый воздух, ввести в безмерность Божию, в среду обитания, приуготовленную для них. По правде говоря, тот, кого отрывают от его привычек, всегда начинает с самозащиты, как это проницательно описал Платон в мифе о пещере. Тот, кто привык к жизни в глубинах моря, думает, что его лишают жизни, когда вытаскивают на свет Божий. Он влюблен в свой привычный мрак.

Вот почему быть ловцом человеков — отнюдь не простое дело. Но нет ничего чудеснее и, говоря по-человечески, ничего красивее этого. Конечно, всегда будут и неудачные попытки. И все же провожать, вести людей к свету и простору — прекраснейшая из задач. Когда я начинал — тридцать пять лет назад — я боялся того, что может произойти. Но я очень рано на опыте прожил, насколько истинно обещание Господа воздать уже на этой земле стократно за все, что принесено Ему. Конечно, не обходится без испытаний, но Господь исполняет обещанное (Мк 10, 29сл).

Однако нам следует поразмышлять еще об одной вещи, главной в искусстве ловить человеков. В сегодняшнем Евангелии Иисус дает ученикам хлеба и рыбы. Эти два элемента символизируют Его Самого. Так же, как Он стал умершим пшеничным зерном, Он стал рыбой. Он Сам сошел в глубины морские. Вся Его жизнь стала исполнением знамения Ионы, потому что Он дал водной пучине поглотить Себя. Мы уже говорили, что свидетелем может быть только тот, кто отдает себя. Ловцом же человеков может быть только тот, кто становится «рыбой», как Иисус.

Следовать за Христом

Но так мы пришли к школе Христа Потому что просто, без образов, это означает следующее: сердце деятельности того, кто призван пасти, сердце пастырского служения — это школа Христа. Пастырь идет впереди, говорит нам Евангелие от Иоанна. Мы можем вести других, только если сами идем впереди. А впереди мы находимся и движемся вперед, только если следуем за Тем, Кто предваряет всех нас: за Иисусом Христом.

По поводу Петра евангелисты делают нам различные указания, проясняющие, что значит «следовать за Христом». Один из самых замечательных эпизодов разворачивается сразу после исповедания веры Петра в рассказе, отмечающем собой начало истории его первенства. Пророчествуя о Своих Страстях, Господь объясняет, что такое Его Царство. И если перед этим Петр произнес слова, возвышающиеся над природным разумением, то теперь в нем со всей силой заговорили плоть и кровь. Ответ Иисуса полон непривычной жесткости: «Отойди от Меня, Сатана!» (Мк 8, 33). Петр захотел сам, заранее определить путь Иисуса. Следовать за Христом — значит не искать больше свой путь в одиночку; это значит предать свою волю, сделать своей волю Иисуса и действительно уступить Ему первенство в пути.

Ясно виден и другой аспект нашего эпизода: Петр находится в море, Иисус на земле. «Услышав, что это Господь», Петр поспешно и решительно бросается в воду. Это перекликается с прекрасным эпизодом, в котором Петр сходит с лодки, чтобы идти навстречу Иисусу по воде. Пока он смотрит на Иисуса, он идет беспрепятственно. Но как только он переносит внимание на воду и ветер — начинает тонуть (Мф 14, 28-32). Путем, противостоящим силе тяготения, он может следовать только до тех пор, пока ведом новым и могучим тяготением близости Иисуса Христа, по Его Слову: «Мужайтесь, я победил мир» (Ин 16, 33). Здесь мы видим противостояние земного тяготения и благодати.

Следовать за Иисусом Христом значит вступить на путь, идущий вразрез с естественным тяготением, с тяготением эгоизма, с поиском только того, что материально или доставляет максимум удовольствия, которое часто путают со счастьем. Школа Христа — это хождение по бурным водам, которое невозможно, если мы не находимся в поле притяжения любви Христовой, если наш взгляд не устремлен на Него, если нас не несет новая сила тяготения благодати, открывающая нас Истине и Богу; это путь, который мы не в состоянии пройти своими силами. Вот почему школа Христа — нечто большее, чем принятие определенной программы, чем симпатия и солидарность по отношению к Человеку, Которого мы берем за образец. Мы следуем не только Человеку Иисусу: мы следуем Христу, Сыну Бога Живого. Мы вступаем на Божественный путь. Куда же приводит путь Иисуса? К Воскресению, к пребыванию одесную Отца. Именно это имеется в виду, когда мы говорим о школе Христа. Всякое человеческое призвание находит здесь свое исполнение; именно здесь мы действительно приходим к цели, к нерушимому и полному счастью. Это единственная перспектива, объясняющая, почему Крест является частью этой школы (Мк 8, 34): нет другого способа достичь Воскресения, общения с Богом. Если мы хотим быть служителями и свидетелями Иисуса Христа, мы должны идти этим путем. Каждый отдельно взятый шаг обладает различной значимостью в зависимости от того, готовы ли мы пройти весь путь или ограничиваемся человеческими рамками частной программы. Чтобы прийти ко Христу, нужно иметь мужество перейти через воды, доверившись Его тяготению — тяготению благодати.

Тебя поведут туда, куда не хочешь

В конце этого отрывка мы находим неожиданный образ школы Иисуса Христа: «...прострешь руки свои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин 21, 18). Речь, похоже, идет о смерти на Кресте, которую претерпит Петр вслед за Иисусом: его руки будут связаны и простерты. Ответ на вопрос, уже вставший во время пререкательства Петра с Иисусом после возвещения Страстей, здесь становится совершенно ясен. Петр должен отречься от своей воли. Больше не он решает. Другой препоясывает его.

Когда я вспоминаю этот отрывок, мне на память всегда приходит деталь обряда моего рукоположения, пронзившая меня до самой глубины души. Тогда еще после помазания рукополагаемому связывали руки и этими связанными руками он брал чашу. Так руки, а через них как бы все ваше существо, оказывались связанными с чашей. В тот момент я вспомнил вопрос, который задал Иисус Иакову и Иоанну: «Можете ли пить чашу, которую Я пью?» (см. Мк 10, 38).

Евхаристическая чаша — центр жизни священника — постоянно напоминает об этих словах. И руки, помазанные священным миром, тоже. Связанные руки — это выражение бессилия, отказ от всякой власти. Они — в Его руках, потому что держат чашу. В этом мы видим, что Евхаристия — это больше, чем церемония или литургия: это форма жизни. Мои руки связаны: я больше не принадлежу себе. Я принадлежу Ему, а через Него — другим людям. Школа Христа — это готовность быть связанным, дать окончательное обещание, точно так же, как Он навсегда и окончательно связал Себя с нами. На самом деле связанные руки — это открытые, простертые руки, как говорит Евангелие. Следование за Христом — это мужество принять окончательную связанность, безоговорочное «да». Только в полноте этого «да» мы можем целиком пройти путь, о котором сейчас говорим. И только весь путь целиком является подлинным путем. Невозможно отделить истину от любви. Попросим Господа дать нам глубже понять эту тайну следования за Христом. Попросим Его дать нам мужество сойти с лодки наших земных убеждений и земной нерешительности и ступить на воду. Попросим Его протянуть нам руку в нужный момент и ввести в Свою лодку. Поблагодарим Его за то, что Он призвал нас быть с Ним и слушать Его.

Аминь.

VI. ПО ПОВОДУ ДУХОВНОСТИ СВЯЩЕНСТВА

Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки. Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова. Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начинали тонуть. Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. И, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним.

Лк 5, 1-11

В течение последних 20 лет все мы много размышляли и спорили о священстве. Во всех этих дискуссиях оно открылось как нечто более живое, чем многие скороспелые аргументы, с помощью которых от него хотели избавиться как от ложного понимания сакрального, чтобы заменить его чисто функциональным служением во вполне определенное время. Постепенно более ясно проявились предпосылки, которые сначала, казалось бы, делали аргументацию неотразимой. Преодолев предвзятость, мы оказались также в состоянии прийти к более глубокому пониманию свидетельства Библии во внутреннем единстве между Ветхим и Новым Заветом, между Библией и Церковью, так что мы уже не зависим от воды водоемов, которая то вообще иссякает в гипотетических вопросах, то ссыхается до ничтожных остатков; мы вновь находим доступ к живой воде веры Церкви всех времен (см. Иер 2, 13 ).

Если я не ошибаюсь, в будущем встанет такой вопрос: как мы, в конце концов, читаем Библию? В эпоху создания Канона, который был как таковой учреждением и Церкви, и ее кафоличности, св. Ириней Лионский должен был прежде всего ответить на этот вопрос, затрагивавший саму возможность церковной жизни. Ириней почуял в свое время, что принцип приспособления христианства к злобе дня и Aufklä rung (то есть того, что называют гнозисом), угрожавшим тогда самому фундаменту Церкви, влечет за собой разрушение Библии и разделение между Библией и Церковью. Это важнейшее двойное разделение является завершением внутреннего распадения Церкви на общины, где каждая оправдывает себя с помощью произвольного отбора источников. Разъединение источников веры влечет за собой распад общности и наоборот. Гнозис, пытающийся представить процесс разложения - разделение между Заветами, между Писанием и Преданием, между образованными и необразованными христианами - как нечто абсолютно разумное, представляет собой на деле феномен дезинтеграции. Напротив, именно единство Церкви являет единство того, чем она живет, и наоборот, она живая, только если черпает жизнь в целостности, в единстве многообразия между Ветхим и Новым Заветами, между Писанием, Преданием и практическим претворением Слова в жизнь верующими. Но как только мы подчиняемся логике разрушения, то оказывается, что и собиратъ-то нечего.

Образ священника и его отражение в рассказах о призвании в Лк 5, 1-11 и Ин 1, 35-42

В качестве первого текста я выбрал отрывок из Евангелия от Луки (5, 1-11). Это прекрасный рассказ о призвании, в котором говорится, как Петр и его друзья по слову Господа второй раз отплывают на глубину озера после целой ночи безуспешного труда. улов, который они получают, так обилен, что сети почти прорываются: и именно тогда звучит призыв: ты станешь ловцом человеков. Я особенно люблю этот эпизод, в котором ощущается утренняя свежесть первой любви, начала, исполненного надежды и готовности; каждый раз, как я думаю об этом, я вспоминаю о ясности и свежести моего собственного начала пути - об этой радости в Господе, о которой говорит Псалом начала Мессы: «И пойду я к жертвеннику Божию, к Богу радости, веселящему юность мою» (Пс 42, 4 Вульг), к Богу, Чье Присутствие всегда и вновь оживляет радость юности, потому что Он - Сама Жизнь, а значит, источник истинной молодости.

Но вернемся к тексту. Он сообщает, как люди стремятся к Иисусу, желая слышать Слово Божие. Он Сам находится на берегу озера; рыбаки вытаскивают из воды сети, и Иисус входит в одну из двух лодок, в лодку Петра, Он просит его отплыть от берега, а затем садится и начинает учить. Лодка Петра становится «кафедрой» Иисуса Христа. Потом Он говорит Симону: отплывите на глубину и закиньте сети. Рыбаки провели всю ночь в бесплодной ловле, и кажется неразумным снова отправляться ловить рыбу на восходе. Но Иисус уже стал для Петра чем-то таким важным, таким определяющим, что он может сказать: по слову Твоему я это сделаю. Слово Иисуса сделалось более реальным, чем то, что опытно представляется реальным и бесспорным Галилейская заря, свежесть которой, кажется, так и вбираешь, читая это описание, становится образом новой зари Евангелия, наступающей после ночи тщетных попыток, которыми всегда являются наше собственное действие и наша собственная воля. Когда затем Петр и его друзья возвращаются, их лодки полны; преизобилующие блага, которые они получили, даже едва не прорывают сети, и сохранить добытое им удается только вместе. Петр здесь проходит нечто гораздо большее, чем только внешний путь, и совершает руками нечто большее, чем просто какую-то работу. Это становится для него путем внутренним, значимость которого Лука подчеркивает, как бы обрамляя его двумя словами. Евангелист говорит, что перед рыбной ловлей Петр назвал Господа epistata, что значит приблизительно «Учитель», «Наставник», «Равви». Но, возвращаясь, он падает перед Иисусом на колени и называет его уже не «Равви», а «Господи» (Kyrie); то есть использует Божественное имя. Петр прошел путь, ведущий от Равви к Господу, от Наставника к Сыну. И пройдя его внутренне, он становится способен ответить на призвание.

Здесь явен параллелизм с Ин 1, 35-42, первом в четвертом Евангелии рассказе о призвании. Там говорится о том, как два первых ученика, Андреи и другой, чье имя не названо, приходят к Иисусу, пораженные словами Крестителя: вот Агнец Божий! Они ощутили как сознание собственной вины, которая следует из этих слов, так и надежду, которой является для грешника Агнец Божий, берущий грех мира, чувствуется, ощутили, насколько и то, и другое еще непрочно; как шатко еще их апостольское призвание. Они осторожно следуют за Ним, ничего не говоря; по-видимому, они еще не решаются с Ним заговаривать. Поэтому Он оборачивается и спрашивает их: что вам надобно? Ответ кажется еще неловким, слегка робким и стесненным: Равви, где живешь? Или, ближе придерживаясь оригинала, где пребываешъ? Где твое жилище, место обитания, чтобы мы могли пойти туда? По этому поводу нужно заметить, что слово «пребывать» - одно из самых значительных в Евангелии от Иоанна.

«Придите, и увидите!». Это соответствует концу рассказа о призвании Нафанаила, которому Господь сказал: «Увидишь более сего» (1, 50). Приход уже подразумевает, что человек увидит нечто; только приходя, мы оказываемся в поле зрения Христа и видим вместе с Ним. Действительно, над местом Его пребывания открыто небо, сокровенное пространство Бога (1, 51); и человек находится там во Свете Божием. «Придите, и увидите!» - это перекликается также с причастным Псалмом Церкви: «Придите, и увидите, как благ Господь» (Пс 33, 9). Только приходя, можно увидеть. Желание открывает глаза Как когда-то, в раю, вкус к запретному открыл глаза нашим прародителям, открыл столь трагически, так вкус к истинному, напротив, открывает глаза на благость Бога. Увидеть можно, только придя туда, где Иисус пребывает. Это невозможно, если не дерзнуть прийти. Иоанн замечает: «Было около десятого часа» (1, 39), то есть поздний час, в который обычно ничего не предпринимают; однако он становится часом, в который происходит решающее событие, которое нельзя отложить на потом. Некоторые апокалиптические толкования видели в этом часе последний час. Тот, кто приходит к Иисусу, вступает в окончательное, в конец времен; он касается Парусии, уже присутствующей реальности Воскресения и Царства Божия.

Итак, мы видим, приходя: у Иоанна это выражено таким же образом, как и у Луки. После первых слов Иисуса оба ученика назвали Его «Равви». Когда они приходят в себя после встречи с Ним, Андрей говорит своему брату Симону: «Мы нашли Христа» (1, 41). Идя к Иисусу, оставаясь подле Него, он прошел путь от Равви к Христу, он научился видеть в Наставнике, Учителе Христа, а этому можно научиться, только находясь рядом Так мы замечаем внутреннее единство, существующее между третьим и четвертым Евангелием: и в том и в другом достаточно слова Иисуса, чтобы Апостолы решились идти с Ним. И в том, и в другом они, следуя Его слову, переживают определенный опыт, и каждый раз внутренний путь совершается одним и тем же образом: они приходят и благодаря этому видят.

Что касается нас, то, конечно, мы уже начали свой путь, исповедуя вместе с Церковью Сына Божия, но прийти «по слову Твоему», прийти туда, где Он пребывает, - это и для нас условие, необходимое, чтобы увидеть лично. А только тот, кто видит сам, кто верит не просто понаслышке, может призывать других. Прийти, дерзнуть в ответ на Его слова - это и сегодня, и всегда необходимое условие апостольства, призвания к священническому служению.

Нам всегда нужно будет спрашивать Его: где живешь? И всегда нужно будет идти туда, где Он живет, выходя из самих себя. Нам всегда нужно будет по Его слову закидывать сети, даже когда это кажется абсурдным. Речь идет о том, чтобы всегда видеть Его слово как нечто более достоверное, чем то, что таковым считается: статистика, техника, общественное мнение. У нас часто будет возникать ощущение, что мы уже достигли десятого часа и что встречу с Иисусом можно отложить на потом. Но именно этот час и может быть часом Его Присутствия.

В этих двух рассказах есть и другие общие моменты. У Иоанна оба ученика откликаются на призыв, слыша слова об Агнце. По всей видимости, они научены и знают, что они грешники. Поэтому для них это не малопонятная религиозная формула, а слова, потрясающие их. И потому, что они это знают, Агнец являет для них надежду и они идут за Ним. Когда Петр возвращается со своей чудесной рыбной ловли, происходит нечто неожиданное. Он не бросается обнять Иисуса, чтобы поблагодарить Его за успешное дело, как можно было бы ожидать; он припадает к Его коленям Он не приближается к Нему, чтобы обеспечить успех, а хочет удалить Его от себя, потому что исполнен страха перед силой Божией. «Отойди от меня, Господи, ибо я человек грешный!» (5, 8). Открывая Бога, человек признает себя грешным, и он действительно знает себя, только когда признает это. Тогда он становится подлинным. Только человек, знающий, что он грешен, и понявший всю чудовищность греха, может понять призыв Иисуса: «Обратитесь и веруйте в Евангелие» (Мк 1, 15, греч.). Без обращения невозможно идти к Иисусу и к Евангелию. По этому поводу можно упомянуть парадокс Честертона, очень верно рисующий эту ситуацию: святого можно узнать по тому, что он знает, что греховен. Исчезновение чувства Бога в наши дни выражается исчезновением чувства греха, и наоборот: потеря этого знания о себе удаляет человека от Бога. Не впадая в ложную педагогику страха, мы должны были бы все же вновь признать истину речения: Initium sapientiae timor Domini («Мудрость начинается с истинного страха Божия»). Нам нужен этот страх, чтобы научиться подлинной любви и понять, что значит, что Он нас любит и что нам дано Его любить. Этот опыт Петра, Андрея и Иоанна - основное условие апостольства, а значит, и священства. Возвещать обращение - первое слово христианства - может только тот, кто сам познал его необходимость и благодаря этому понял величие благодати.

Мы ясно видим, как среди самых главных элементов духовного пути апостольства выделяется таинственная структура Церкви и священнического служения. Если крещение и исповедь соответствуют опыту греха, то тайна Евхаристии - призыву «придите и увидите», вхождению в жилище Божие. Она является пребыванием Иисуса среди нас в том смысле, о котором раньше невозможно было и предположить. «И увидите»: Евхаристия - это место, где исполняется обещанное Нафанаилу о том, что он увидит «небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих» (Ин 1, 51). Иисус обитает и «пребывает» в Жертве, в акте любви, которым он предается Отцу, и Своей любовью, заменяющей нашу, предает Ему и нас Причастный псалом, говорящий «вкусите и увидите», содержит и такие слова: «Кто обращал взор к Нему, те просвещались» (Пс 33, 6); причаститься Христу - это причаститься истинному Свету, Который просвещает всякого, приходящего в мир (см Ин 1, 9).

Рассмотрим и еще один момент, общий для обоих рассказов. Изобильный улов прорывает сети. Петр и его товарищи не могут справиться с этим. Затем нам говорится, что они позвали товарищей, бывших в другой лодке, помочь им вытащить сети. Когда они сделали это, обе лодки наполнились так, что стали тонуть (Лк 5, 7). Призыв Иисуса есть одновременно и призыв к единению, к syllabestai, как говорит греческий текст, к сотрудничеству, к солидарности и взаимопомощи, к объединению обеих лодок. То же самое мы находим у Иоанна. Андрей не может не сказать о своем открытии, вернувшись после беседы с Иисусом. Он приводит к Нему своего брата Симона, тот приводит Филиппа, который, в свою очередь, зовет Нафанаила (Ин 1, 41-45). Призвание ведет к солидарности. Оно ведет к образованию группы учеников и побуждает передавать другим то, что получено. В каждом призвании непременно содержится и человеческое начало: братство, поддержка и поощрение другого. Размышляя над своим путем, каждый из нас поймет, что вспышка света Божия не проникла в него непосредственно, но нужно было, чтобы каким-то образом другие люди стали посредниками, подтолкнули его. Конечно, призвание прочно, только если человек не довольствуется верой, полученной из чужих рук: «такой-то и такой-то мне сказал»; будучи ведомы и поощряемы братьями, мы находим Самого Иисуса (Ин 4, 42). Обе эти вещи необходимо связаны одна с другой: с одной стороны, вести других, обращаться к ним со словом и передавать то, во что сам веришь, с другой - давать возможность им самим «прийти и увидеть». Мне кажется, что по этой причине нам нужно было бы выказать гораздо больше мужества в образе нашего поведения с другими и не пренебрегать необходимостью следовать примеру других. Такое сотрудничество является частью человеческой стороны веры, одной из ее составляющих. Оно должно давать возможность созреть личной встрече с Иисусом. В этом смысле важно не только вести и приводить кого-либо ко Христу, но и дать возможность понять, каково собственное особое призвание человека, даже если эта особенность совсем не та, что мы предполагали. У Луки эти идеи расширены до общего видения Церкви. Сыновья Зеведеевы, Иаков и Иоанн, названы Koinonoi Симона, что, по всей вероятности, следует переводить как его «компаньоны». Это значит, что все трое представляют собой как бы маленькое сообщество рыбаков, некий кооператив, в котором Петр - глава и первый собственник.

Иисус сначала называет эту группу «Koinonia» (община), сообщество Симона (Петра). Но в момент призвания мирское ремесло Петра превращается в образ будущей и новой реальности. Сообщество рыбаков становится общением в Иисусе. Христиане образуют собой общину этой лодки рыбаков, объединенных чудом благодати, которая дарит им богатства моря после целых ночей безнадежных попыток. Объединенные в этом даре, они останутся таковыми и в миссии.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.