Мысли приводят к действиям

Джон пытается узнать об инвестировании побольше

Бедность разрушала его жизнь. Эта угнетающая мысль вертелась в голове молодого учителя, когда в пятницу зимним утром он мчался на своем мопеде на работу.

Лавируя между автомобилями, Джон Аткинсон ощущал горечь. Многие жители маленького городка в Кенте, где он преподавал, люди, как правило, менее образованные и вместе с тем более счастливые и удачливые, чем он, могли позволить себе иметь приличные машины.

Некоторые были родителями детей, которых он учил в средней школе " Блусток". Семьи побогаче жили в одном районе в удобных домах, быстро растущих в цене, потому что из городка было удобно добираться в Лондон. Джон спрашивал себя, будет ли у него когда-либо такой дом.

Он снимал маленькую комнату в доме с проживающей там же хозяйкой в благоустроенной, но не аристократической части городка. Иногда он пытался понять, что хуже, – место, где он жил, или место, где работал. Они неизменно походили на две стороны одной и той же монеты.

Средняя школа " Блусток", где учились только мальчики, гордилась, что давала образование, от которого другие учебные заведения постепенно отказались, по крайней мере, два десятилетия назад. Там преподавали французский язык на основе механической зубрежки и историю по устаревшим учебникам. Из-за строгого режима частного учебного заведения и фанатизма Джон называл свою школу анальной с акцентом на три «П» (правила, порядки, приказы). На его взгляд, многим ученикам это прививало пожизненную ненависть к учению.

Дисциплина была, естественно, жесткой, и преподаватели предпочитали видеть, но не слышать мальчиков. Несмотря на эти атрибуты, школа не достигала очень хороших учебных результатов. Конкурирующая средняя школа по соседству значительно превосходила ее отчасти потому, что привлекала более одаренных учеников и приглашала более заинтересованных преподавателей.

Многие преподаватели в средней школе «Блусток» напоминали ходячих мертвецов. Эти седовласые мужчины и женщины уже отказались от всех своих амбиций. Большинство из них использовали любую возможность сказаться больным или забастовать. Джон тяготился их компанией.

В его возрасте можно было легко начать новую карьеру. В отличие от своих профессиональных коллег, он чувствовал, за пределами педагогики существует иная живая жизнь. Его хобби – инвестирование в фондовый рынок, и он отдавал этому делу всю свою энергию и страсть.

Его девушка Салли-Энн – школьная учительница – постоянно напоминала Джону, что ему пока что не удавалось покорить фондовый рынок. Он не любил думать об этом, но терял деньги на своих инвестициях. Казалось, он обладал даром прикосновения Мидаса, но наоборот.

Джон не сдавался, всегда что-нибудь читал об инвестировании в книгах, журналах, в Интернете, старался не пропустить ни одной консультации по рынку. Все это, однако, не имело никакого отношения к его профессии учителя английского языка и литературы. Как и большинство учителей, в течение семестра он был очень занят.

Несмотря на это, за прошедшую пару лет, даже преподавая в средней школе, он добился значительного прогресса в понимании инвестиций. Сначала он даже толком не знал, что собой представляют акции. Но и сейчас он по-прежнему уклонялся от вычисления инвестиционных отношений. Ему еще было далеко до настоящего понимания, что такое баланс, счет прибылей и убытков или отчет о движении денежных средств.

Дело в том, что Джон никогда не ладил с цифрами. Многообещающий ученик младшей общественной школы, он смог едва-едва сдать математику. Экономика была в программе факультативным предметом для «умных» мальчиков. Поэтому он использовал любое оправдание, чтобы избежать даже поверхностного знакомства с ней.

Джон сконцентрировался на классических языках, создав для себя каторжный режим, гарантировавший ему самые высокие оценки. Ради этого он пожертвовал любой сколь-нибудь значимой общественной жизнью. В результате знания его носили весьма узкий характер, что было одновременно и его силой, и его слабостью. Это проявлялось и в его подходе к инвестированию.

Несмотря на неудачи с инвестированием, Джон убеждал себя, что скоро начнет делать на акциях деньги, так как его усилия, в конце концов, должны начать приносить плоды. Путь, конечно, не близкий, но вызов задевал его гордость. Он был убежден, что держит в руках ключ к собственному будущему и никакое препятствие не сможет ему помешать. По этой причине жизнь казалась вполне стоящей, несмотря на то, что пока она была довольно унылой.

Увлекшись таким " позитивным мышлением", Джон забыл, что надо следить за дорогой. Колеса его мопеда внезапно заскользили на льду, и машину занесло. Хрупкого телосложения и лишь пяти футов восьми дюймов росту, он ощутил, что его как будто увлекает буря, когда попытался плавно нажать на тормоза онемевшими пальцами. Мопед продолжал скользить.

Джон ударил по тормозам, резко вывернув переднее колесо. Мопед ударился о бордюрный камень. Он выровнял машину, слез и выключил двигатель. Руки его тряслись. Он едва избежал аварии. Цепочка автомобилей позади него остановилась. Джон успокаивающе помахал рукой молодому человеку с вкрадчивым лицом, сидящему за рулем темно-зеленого " Рено-5", и возобновил поездку.

Он выехал на главную дорогу, по которой уже прошло немало машин. Лед на ее поверхности превратился в безопасную слякоть. В этом и состояла награда за выбор более забитой дороги: безопасное теперь дорожное полотно позволило продолжить ему мечтания. Он медленно ехал, и мысли снова обратились к фондовому рынку. Джон имел достаточно здравого смысла и понимал, что практического опыта вложения капитала недостаточно для успеха. Нужно изучить и новую инвестиционную теорию.

В этот уик-энд он побродит по Интернету и поглубже изучит свои любимые финансовые веб-сайты. Может быть, зайдет в местный книжный магазин и посмотрит, не удастся ли, используя самые последние публикации – предпочтительно мастеров вложения капитала, – улучшить результат своих инвестиций.

Он всегда так поступал, и, хотя читал слишком много, так и не смог разобраться, какой из всех изученных им инвестиционных методов мог сработать для него. Сначала он выбрал образцом для подражания самого преуспевающего в мире инвестора Уоррена Баффетта. Но затем он прочитал о многих других инвесторах, пытавшихся реализовать инвестиционные методы Баффетта и потерпевших неудачу. Возможно, эти методы, которые он все равно по-настоящему не понимал, нельзя переместить из рук в руки.

Он также изучал технические приемы инвестирования Бенджамина Грэма, на которых частично основывался метод Баффетта; пробовал читать " Анализ ценных бумаг" – классический труд Грэма совместно с профессором Доддом, но не смог понять, о чем там речь. " Разумный инвестор", книга Грэма для обычных людей, читалась легче, но и в ней не удалось до конца разобраться.

Вместо глубокого изучения оригинальных книг этого мастера Джон по крохам собирал только инвестиционные принципы Бенджамина Грэма из разных статей о нем в инвестиционных журналах. Наконец, он понял, как, по правилам Грэма, инвестор выбирает акции, пользуясь критерием спроса, впрочем, более часто используемого при принятии решения о покупке базовой компании.

Суть этого критерия в том, что рыночная капитализация компании (цена акции, умноженная на число акций в обращении) должна быть ниже двух третей чистых текущих активов компании (оборотный капитал минус стоимость акций, минус краткосрочные обязательства). Акций по цене, одобренной бы Грэмом для покупки, на текущем высокооцененном рынке не было вообще.

Более общий совет Грэма не покупать акцию, когда бухгалтерский учет базовой компании сомнителен, казался хорош. Но Джон не мог грамотно применить его на практике, поскольку не разбирался в бухгалтерском учете. Он решил поискать другого инвестиционного гуру, чтобы следовать за ним, не вставая со стула, и на некоторое время остановился на Роберте Бекмане.

Этот миллионер-инвестор не всегда был богат, хотя быстро добился успеха. Начиная свою карьеру на Уоллстрите более тридцати лет назад, Бекман попросил поставить его работать вместе не с самым умным человеком в брокерской фирме на фондовой бирже и не с самым опытным, а с тем, кто делал больше денег.

Это казалось неплохим началом. Проблема Джона, однако, в том, что Бекман использовал волновую теорию Эллиота. Этот продвинутый технический анализ использовал прошлые ценовые фигуры, нанесенные на графики, для прогнозирования цен акций или поведения индексов, а Джон не мог разобраться в этом. Написанная Бекманом по данному предмету книга «Супертайминг» не предназначалась для новичков и поэтому не смогла особенно просветить Джона.

Другие области технического анализа казались такими же туманными, тем более что многие ученые мужи, склонные к фундаментальному анализу, заявляли, что данная концепция не работает. Джон, в конечном счете, решил игнорировать все, что с ней связано.

Учитывая недавний крах высокотехнологического сектора, в который Джон вложил немало денег, ученые мужи теперь перенесли свое внимание на акции компаний " старой экономики" – крепко стоящих на ногах в отраслях, связанных с промышленной разработкой и производством товаров и услуг. Акции этих компаний торговались по все более и более низким ценам.

Компании инновационного типа, работающие в традиционных отраслях, считались наиболее многообещающими, но были недооцененными. Акции одной такой группы, использовавшей денежные потоки " старой экономики" для субсидирования нового онлайнового подразделения, уже устремились вверх.

Но Джон не был готов их покупать, пока не появится повышенный спрос на акции сектора " старой экономики". Он боялся ученых умников, часто правильно предсказывающих тренды, но ошибающихся с выбором времени. Джон не обладал даром предвидения, когда дело доходило до выбора времени. Двумя годами ранее, на пике бума ценных бумаг высокотехнологичных корпорации, он купил высокодоходные, но тогда непопулярные акции одной компании из числа " голубых фишек".

Эта стратегия, принятая по совету экспертов, оказалась ошибочной. Цены его акций в течение нескольких месяцев оставались без движения, затем устойчиво пошли вниз, в то время как якобы переоцененные высокотехнологические чудо-акции подскочили в цене.

Ошибки – часть процесса познания – утверждал любимый веб-сайт Джона " Народные финансы". Он почти каждый вечер ненадолго заходил на этот сайт, а по уик-эндам проводил там больше времени. Его комментаторы побуждали простых людей принимать свои собственные инвестиционные решения и не полагаться на финансовых консультантов или фондовых брокеров, живущих за счет комиссионных.

Джон начал вести секретный дневник, в который заносил все новые данные об инвестициях, а так же принципы, казавшиеся ему важными. Этот дневник, по его убеждению, должен был стать библией, а позже историей его обогащения.

" Дневник великого инвестора" – так хотел назвать его в своих мечтах Джон, заворачивая в знакомый въезд средней школы " Блусток". Было полдевятого, и мальчики в толстых зимних пальто парами и тройками сновали по дороге. Джон с облегчением отметил, что сегодня нет снега, а то дети начали бы кидаться друг в друга снежками и могли бы попасть в него. Он припарковал мопед у края подъездной дорожки между шестилетним бежевым «метро» и помятой красной " фиестой".

Поблизости стоял почти новый белый " фиат пунто" Салли-Энн. 25-летняя учительница французского языка в этой школе для мальчиков явление не совсем обычное. Джон встречался с ней уже целых шесть месяцев. Многие коллеги-мужчины находили ее привлекательной. Джон испытывал гордость, что из всех мужчин она выбрала его.

Он увидел Салли-Энн и догнал ее. Она шла через лужайку между красным кирпичным равным зданием школы и новым белым учебным корпусом: Мальчики часто использовали это место во время перемены для игры в футбол. Дальше находилось здание учительской, куда учеников не пускали.

По мере приближения Джона мальчики, игравшие вокруг, отходили в сторону. Джон посмотрел на Салли-Энн и, как всегда, пришел от нее в восхищение. В своем кремовом костюме и белой блузке она выделялась среди большинства своих коллег. В более мирской профессии она могла бы далеко пойти. Ее всегда строгие карие глаза в кровати с Джоном становились теплыми. Прекрасные каштановые волосы Салли-Энн развевались вокруг плеч.

Джон влюбился в нее прошлым летом, проработав до этого рядом с ней в течение двух лет. Она излучала жар юности, смешанный с материнским инстинктом, что, казалось, и затронуло его душу. Она его первая настоящая девушка и, как он говорил себе, его наиболее успешная инвестиция. Он разделял с нею все, кроме страсти к фондовому рынку.

Он подкрался сзади на цыпочках и руками закрыл ей глаза.

– Угадай, кто?

– Не перед мальчиками, Джон, – упрекнула она, потом повернулась и пошла к учительской.

Джон залюбовался ее изящными движениями. К его ужасу, то же делали и некоторые из мальчиков. Он прошелся немного, затем последовал за ней. Салли-Энн села в своем любимом дальнем углу учительской и склонилась над тетрадями.

– Пытаешься наверстать упущенное, – сказал он.

Она подняла на него широко раскрытые глаза. Джон жаждал продолжения удовольствий, испытанных ими прошлой ночью.

Она прочитала его мысли.

– Если бы ты не тратил так много времени на пустые мечты, как разбогатеть на фондовом рынке, мы могли получить намного больше удовольствия.

– Это мое будущее, – отрезал Джон. – Я думал, ты веришь в образование ради лучшей жизни.

– Подобающее образование, да, – ответила она. – Если бы ты получал профессиональную квалификацию, я бы и слова против не сказала. Но инвестирование – совсем другое дело. Здесь на кону реальные деньги. Тебе нужна помощь профессионала или потеряешь целое состояние. Разве ты еще не усвоил этот урок? – Она прервалась, так как пронзительно зазвенел школьный звонок.

" Еще один прекрасный денек" – подумал Джон.

Салли-Энн собрала свои книги.

– Подготовься к вечеру у Сандры в воскресенье, – пробормотала она, обняв его за плечи, и направилась в свой класс.

Джон улыбнулся. Его сестра Сандра, на пару лет моложе, попросила, чтобы в воскресенье он предстал фокусником на дне рождения ее сына Доминика. Мальчику исполнялось девять.

Джона не пришлось много убеждать. Он фокусник-любитель с самого детства. Он узнал, что морочить голову людям невероятно легко, причем это приносит странное удовлетворение. Даже реквизиты не всегда необходимы. Часто хватало одного лишь внушающего голоса. Джон нашел, что людей, желающих поверить в невозможное, обвести вокруг пальца легче легкого. Он подозревал, что этот принцип работает и за пределами колдовского шоу. А как еще находят свои жертвы строители финансовых пирамид?

В последнее время Джон перестал заниматься фокусами. Они отнимали от инвестирования слишком много его драгоценного свободного времени. Но он не забыл свои трюки и устроит для Сандры отличное шоу. Она его сестра, поэтому он не возьмет с нее денег. Салли-Энн уже познакомилась с Сандрой и будет его ассистенткой. Представление вдвоем с девушкой хорошо проходило и раньше, и только добавит веселья. Она поможет и на кухне.

Джон беспокоился за Сандру. Она недавно развелась с Питером Батлером, финансовым журналистом, чье сухое чувство юмора добавляло остроумия в его убийственные статьи для той или иной фирмы. Но сестра быстро нашла замену. Новом поклонником стал Тэрри Мейнард, миллионер и бизнесмен из Сити, на 11 лет ее старше. Джон находил его очаровательным.

После того, как восемь месяцев назад Сандра вышла замуж за Тэрри, Питеру предоставили право регулярно видеться с Домиником. Бывший муж Сандры должен был быть почетным гостем на вечере. Сандра сказала Джону, что намного лучше ладит с Питером после того, как вступила в повторный брак. Тэрри также хорошо находил общий язык с Питером, хотя, по словам Сандры, они совершенно разные.

Джон надеялся на вечере найти возможность поговорить с Тэрри о фондовом рынке. Он искал такой возможности с тех пор, как Тэрри стал мужем Сандры. Все, что он узнает, он, конечно, внесет в свой секретный инвестиционный дневник.