Сцена первая. Железнодорожный служащий бьет в станционный колокол

Железнодорожный служащий бьет в станционный колокол. Раздается свисток. Мигают огни, слышен шум отъезжающего поезда. По сцене медленно плывут тени и пятна света. Быстрее, быстрее... И вот устанавливается привычный перестук колес. Освещается купе и коридор вагона. В купе продолжают устраиваться Владимир и Марта.

Марта. Боже, какое счастье, что мы едем домой!

Владимир. Да, честно говоря, я тоже устал.

Марта. Кошмар!

Владимир. Особенно от родственников, Господи прости.

Пауза.

Марта (садится). Как ужасно живут эти люди, как они так могут...

Владимир. Да, плохо, плохо... Но плохо и то, ангел мой, что ты не очень скрывала отношение к ним. Сестра обиделась.

Марта. Обиделась?!

Владимир. Конечно, она ничего не сказала...

Марта. Да ведь я у нее и не была!

Владимир. Именно поэтому. Она устроила целый прием, хотела познакомиться с тобой поближе... (Махнув рукой.) Ну, да ладно.

Марта. Естественно. Чтобы потом по три раза в год приезжать, известное дело. Довольно, что она уже присылает тебе на шею какого-то... племянника, что ли?

Владимир. Ну что ж, пускай, я его устрою.

Марта. Дело твое, конечно. Но наводнять фирму бедными родственниками из России... не думаю, что это понравится твоим сослуживцам.

Владимир. Не расстраивайся, дорогая. Пока я хозяин фирмы, сослуживцам будет нравиться всё, что я делаю.

Марта. Хм, довольно грубо.

Владимир. Но это факт.

Оба замолкают. Смотрят в окно, где пролетает лес, испещренный солнцем. Марта еще молода и красива, ухожена и прекрасно одета. Владимир заметно старше ее, но никаких признаков старости нет: солиден, но спортивен и свеж. И, что называется, с чертиками в глазах. Она, напротив, — томная, с холодноватым взглядом. Но это кошачья томность. В одну секунду она может превратиться в сжатую пружину и выпустить когти.

Владимир. Давай лучше поиграем во что-нибудь. Вот кросворд-крестословица... А ну-ка, что тут... Так, по горизонтали...

Марта. Я не хочу играть.

Владимир. Ну вот, ты еще и сердишься. Голубушка... Ну, прости. Прости. (Берет ее руку.)

Марта (отстраняясь). Тебе важнее, что подумали твои родственники, которых ты не видел двадцать лет... и еще двадцать не увидишь.

Владимир. Это правда. Теперь вряд ли.

Марта. Просто удивительно, как ты легко с ними теряешь свое достоинство. Даже обидно.

Владимир. Да нет... (Смотрит на нее.) Честно говоря, мне хотелось показать им тебя — мое сокровище.

Марта (снисходительно улыбается). Ты все-таки неисправим.

Владимир. Ну вот... Радость моя... (Обнимает ее.)

Марта (мягко высвобождаясь). Здесь дует... от окна.

Владимир (пересаживаясь). Иди сюда, здесь не дует.

Марта. Лучше дай мне, пожалуйста, шаль.

Владимир (с легкой обидой). Пожалуйста.

Пауза.

Марта (закутавшись). Ну, что там твоя крестословица?

Владимир. Ничего интересного. (Смотрит в окно.)

Марта. Ты ведь знаешь, я не склонна к нежности среди белого дня... Впереди целая ночь.

Расплываясь в улыбке, он берет ее руку. Гулким мраком бабахает короткий туннель. А когда опять становится светло, в коридоре вагона стоит уже старик-Кондуктор, похожий не то на апостола Петра, не то на Харона. Рядом с ним — молодой человек в очках, провинциально-студенческого вида, явно нервничает. Это Филипп.

Кондуктор (взяв у него билет, смотрит). Да ведь у вас в третьем классе. Это туда, молодой человек, туда...

Филипп. Я знаю... Именно оттуда я и пришел. Там... там душно и... дети плачут.

Кондуктор. Так что ж вы хотите! Это и есть третий класс.

Филипп. Я хочу сюда.

Кондуктор. Ах, вот что! Но за “сюда” надо платить.

Филипп. Я готов. (Достает бумажник.) Пожалуйста.

Кондуктор (скрывая усмешку). Ну, так вы, оказывается, солидный человек!

Филипп. Мм... да.

Кондуктор. Пожалуйте сюда, майн хер. (Приводит его в купе Владимира и Марты.) Здесь ваше место. Прошу.

Филипп. Спасибо.

Кондуктор. Пожалуйста. (Уходит.)

Некоторое время Марта и Владимир смотрят на Филиппа. Он — на них.

Филипп. Добрый день, господа. (Кланяется.)

Владимир. Здрасьте. (Отворачивается.)

Филипп (пытаясь устроить чемодан). Вам не будет мешать?

Марта. Для багажа есть специальное место.

Филипп. Извините.

Владимир (показывает). Оно здесь... Вот.

Филипп. Спасибо. (Поставив чемодан, садится.)

Молчание. Марта, улыбаясь, смотрит на Владимира. Владимир — в окно. Через вагон проходит служитель ресторана, выкрикивая на ходу: “Пожалуйте, господа, в вагон-ресторан! Холодные и горячие закуски! Мясные и рыбные блюда в ассортименте! Шампанское! Вина, водки, коньяки отменного качества! Селянка и уха. Пожалуйте обедать, господа! ” Уходит.
Филипп, принимая призыв как руководство к действию, достает пакет с едой и, устроив на коленях скатерть-самобранку, ест, глядя на Марту.

Владимир. Может, мы пойдем в ресторан, дорогая?

Марта (озорно глядя на него). Ты хочешь есть?

Владимир. Боже упаси! Но...

Марта. Я тоже не хочу.

Владимир (улыбаясь). Кажется, я тебя понял, коварная. Но не бывать по-твоему! (Встает.)

Марта. Куда же ты?

Владимир. Пить хочется. Пойду куплю чего-нибудь. (Выходит в коридор, оглядывается, пробует открыть соседнее купе.)

Кондуктор (появляясь, строго). Сударь! Что вы делаете? Туда нельзя!

Владимир. Послушайте, голубчик, я вас прошу — переселите нас в другое купе. Я заплачу.

Кондуктор. Рад бы услужить, но все купе заняты.

Владимир. Я думаю, всегда можно что-нибудь найти за двойную плату.

Кондуктор. Увы, все едут на своих местах. И вы — тоже.

Владимир. Да вот то-то и оно: жена сглупила — взяла билеты во втором классе. Ничего нельзя поручить женщине... К тому же там дует от окна.

Кондуктор. Сожалею, но сейчас всё занято.

Владимир. Но вот это купе...

Кондуктор (перебивая). Оно занято. Прошу вас, отойдите.

Владимир. Оно закрыто.

Кондуктор. Оно занято. Освободится после стоянки.

Владимир (оживляясь). Хорошо, пусть будет после стоянки. Значит, договорились, голубчик, — купе за мной. (Уходят.)

В купе Филипп, продолжая есть, смотрит на Марту. Она же, искоса поглядывая на него, смотрит в окно. Затем, достав пудреницу, — в зеркальце. Блеснув зубами, судорожно зевает, и тут же быстро мигает, разгоняя ударами ресниц набегающие слезы. Глядя на нее, Филипп тоже начинает давиться зевотой. Улыбнувшись, Марта смотрит на него в упор. Пойманный на месте, он замирает.

Марта. Ну и как вам?.. погода... Осень.

Филипп. Что?

Марта. Дождик идет. Уже осень.

Филипп. Совсем маленький.

Марта. Еще недавно светило солнце.

Филипп. Да.

Марта. А вам что больше нравится, весна или осень?

Филипп. Весна. (Замолкает.)

Марта (теряя к нему интерес). Оригинально. Кажется, мы остановились.

Филипп (смотрит в окно). Да.

Поезд останавливается. Быстро входит Кондуктор, за ним — два санитара с носилками. Оглядываясь, нет ли кого в коридоре, Кондуктор открывает купе, пропускает туда санитаров. В это время Марта выходит в коридор, к окну. Владимир с пакетом в руках появляется в другом конце вагона.

Владимир. О! Ты все-таки жива.

Марта. А ты на что надеялся?

Владимир. Я думал, тебя уже съели вместе с курицей.

Филипп выглядывает из купе.

Марта. Тс-с-с... Что ты купил?

Владимир. Кое-что для кошки. Кис-кис-кис...

Марта. Мяу.

Владимир. Собирайся. Мы переселяемся, дорогая.

Марта. Куда?

Владимир. В соседнее купе. И устраиваем пир!

Из соседнего купе санитары выносят мертвеца, закрытого простыней. Осторожно развернув, проносят его между замершими в оцепенении Владимиром и Мартой. И под их взглядами скрываются в конце вагона.

Удар станционного колокола. Свисток. Поезд отправляется, набирает скорость. Вдруг мелькает огненная полоса встречного, на время освещая лица Владимира, Марты, Филиппа.