Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Точка зрения. Решение Парсонса (1953) инкорпорировать всю целостность общей культуры в суперэго имеет в качестве своего очевидного интерпретативного следствия то






Решение Парсонса (1953) инкорпорировать всю целостность общей культуры в суперэго имеет в качестве своего очевидного интерпретативного следствия то, что способ, посредством которого организуется система деятельностей, означает то же самое, что и способ, посредством которого производятся и поддерживаются ее организационные характеристики. Структурные феномены, такие, как распределение доходов и родов занятий, семейные упорядочения, классовые страты и статистические свойства языка, являются эмерджентными продуктами обширной суммы коммуникативной, перцептуальной, мыслительной и прочей “приспособительной” работы, посредством которой люди, действуя сообща и сталкиваясь “изнутри общества” со средами, с которыми общество их сталкивает, устанавливают, поддерживают, восстанавливают и изменяют социальные структуры, являющиеся сборными продуктами темпорально расширенных курсов действия, направленных на эти среды, какими люди их “знают”. Одновременно эти социальные структуры являются также и условиями согласованного управления людей этими средами[909].

Эту концепцию можно переформулировать в виде нескольких правдоподобных допущений, на которых и основывается описываемая здесь программа.

1. Организационные и операциональные свойства согласованных действий в значительной степени определяются всем тем, что личный состав системы трактует в качестве актуальных и потенциальных внешних проявлений воспринимаемо нормальных событий их межличностных сред и отношений взаимодействия.

2. Человек отвечает не только на воспринимаемые поведение, чувства, мотивы, взаимоотношения и иные социально организованные черты окружающей жизни, но — что более релевантно для целей этой программы — столь же отзывчив и к воспринимаемой нормальности этих событий. Под “воспринимаемой нормальностью” событий я имею в виду воспринимаемые формальные черты, которыми обладают для воспринимающего лица события среды как случаи некоего класса событий, т. е. их типичность; их “шансы” произойти, т. е. вероятность; их сопоставимость с прошлыми или будущими событиями; условия их осуществлений, т. е. каузальную текстуру; их место в некоем наборе взаимоотношений “средства — цели”, т. е. инструментальную эффективность; и их необходимость в соответствии с естественным или моральным порядком, т. е. моральную требуемость.

3. В случаях расхождений между ожидаемыми и актуальными событиями люди включаются в многогранную перцептуальную и мыслительную работу, посредством которой такие расхождения “нормализуются”. Под “нормализацией” я понимаю восстановление воспринимаемо нормальных ценностей типичности, сопоставимости, вероятности, каузальной текстуры, инструментальной эффективности и моральной требуемости.

4. Случаи “неприятного сюрприза”, как и работа по их нормализации, не происходят ни идиосинкратически, ни независимо от рутинизированных социальных структур группы. Такие случаи и такая работа не только детерминируются рутинизированными структурами, но и детерминируют их.

5. Устойчивость, непрерывность, воспроизводимость, стандартизация, единообразие социальных структур — т. е. их “стабильность” во времени и вопреки изменению действующего персонала — являются эмерджентными продуктами тех воспринимаемо нормальных ценностей межличностных событий, которые члены группы пытаются своими приспособительными деятельностями поддержать.

6. Примирение стабильных черт социальных структур, с одной стороны, с трактовкой межличностных сред, “видимых изнутри”, с другой, рекомендуется проводить с помощью двух теорем, которые эксплицирует систематическая теория Парсонса (1961): (а) Социальные структуры состоят из институционализированных образцов нормативной культуры; (б) стабильные черты социальных структур как скоплений согласованных действий гарантируются мотивированным согласием с законным порядком.

Наша задача — узнать, что требуется предпринять членам группы, имеющей стабильные черты, для того, чтобы произвести воспринимаемые среды событий, являющиеся “специфически бессмысленными”. Этот термин, позаимствованный мною у Макса Вебера (1946), обозначает такие события, которые воспринимаются членами группы как нетипичные, каузально неопределенные и произвольные в своем протекании, лишенные релевантной истории или будущего, характера средств или моральной необходимости.

В идеале, т. е. в терминах, согласующихся с такой теорией социальной организации, как, например, у Дюркгейма (1951), поведенческие состояния, сопровождающие воспринимаемые среды с такими свойствами, состояли бы в тотальном прекращении деятельности. Кроме этого идеального конечного состояния, человек должен был бы сталкиваться с такими поведениями, как замешательство, нерешительность, внутренний конфликт, массивная неконгруэнтность, психосоциальная изоляция, обостренная общая тревога, потеря идентичности и различные симптомы деперсонализации. Короче говоря, он столкнулся бы с тем, для обозначения чего Пол Шилдер (1951) придумал блестящее выражение “амнезия социальной структуры”. Дезорганизованные черты социальных структур должны соответственным образом варьировать. Острота этих эффектов должна изменяться в прямой зависимости от принудительных приверженностей людей, т. е. тех условий, которые гарантируют мотивированное согласие с легитимным порядком. Такая приверженность проявляется изнутри вовне как схватывание “естественных фактов жизни в обществе” и их подтверждение. Поскольку такие “естественные факты жизни”, т. е. общая культура, описываются с точки зрения члена как мир, знаемый и принимаемый на веру сообща с другими членами, то острота этих эффектов должна варьировать независимо от личностных характеристик, какими они воспринимаются и выявляются большинством конвенциональных механизмов оценки личности.

Разрабатывая программу, на которой базируется эта статья, я руководствовался представлением о том, что аномийные состояния в ходе рутинизированных действий мимолетны, непродолжительны и неравномерно распределены как в биографии взаимодействий того или иного человека, так и между социальными структурами. Я ищу такие операции, которые будут повышать и регуляризовывать частоту и длительность таких состояний так, чтобы их появление можно было убедительно обнаруживать с помощью грубых методов непосредственного наблюдения.

Что можно сделать со сценой событий, чтобы произвести для некоего человека такую ситуацию, в которой он был бы неспособен “схватить”, что собственно происходит?

Оперирование понятием “доверие”

Я приму предпочтительную установку теоретика и буду говорить, что значимые события суть всецело и исключительно события, происходящие в поведенческой среде человека, как она была определена Халлоуэлом (1955). Поэтому нет никаких причин заглядывать под черепную коробку, поскольку там мы не найдем ничего интересного, кроме мозгов. “Кожная оболочка” человека останется целой и невредимой. Вместо этого, все вопросы будут ограничиваться операциями, которые можно осуществить над событиями, являющимися для человека “сценическими”. Ради обнаружения событий, которые необходимо изменить, чтобы произвести аномийные состояния, я и замыслил феномен доверия. Для начала я обращусь к играм. На основе анализа их правил будет разработано понятие “конститутивного порядка событий” игры. Согласие на этот порядок будет развито в качестве общего определения термина “доверие”. Затем я подкреплю это понятие изложением некоторых открытий, полученных из игры в крестики и нолики. После нескольких необходимых критических замечаний по поводу использования игр я распространю то, что мы выясним относительно того, каким образом доверие является условием “схватывания” событий в играх, на общий случай того, каким образом доверие является условием “схватывания” событий повседневной жизни. Затем будут приведены предварительные результаты в поддержку и критику этой концепции.

 

Базисные правила как определения составных событий игры.

Стабильной ситуацией, с которой мне бы хотелось начать, является игра (game). Игра выбрана потому, что базисные правила игры служат для каждого игрока схемой опознавания и интерпретации как своих собственных поведенческих проявлений, так и поведенческих проявлений других игроков в качестве событий игрового взаимодействия. Базисные правила игры определяют для людей, стремящихся действовать в согласии с ними (для игрока), ситуации и нормальные события игры.

Если проанализировать правила любой данной игры, например, бейсбола, шахмат или любой другой, описанной в книге игр, то можно будет отграничить один набор правил этой игры от всех прочих на основании того факта, что они проявляют следующие три свойства.

(1) С точки зрения игрока, из всех альтернативных территорий игры, численностей игроков, последовательностей ходов и т. д. они заключают в рамку некоторый набор, выбора которого игрок ожидает независимо от своих желаний, обстоятельств, планов, интересов или последствий этого выбора для него самого или для других игроков.

(2) Игрок ожидает, что тот же самый набор требуемых альтернатив будет обязательным для других игроков так же, как он обязателен для него.

(3) Игрок ожидает, что как он ожидает вышеуказанного от другого лица, так и другое лицо ожидает этого от него.

Назовем эти три качества конститутивными ожиданиями.

 






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.