День гнева

Сэр Мордред, оставленный отцом править всей Англией, подделал письма с ложной вестью: король-де пал в бою с Ланселотом. Затем он созвал Парламент^[165] и убедил лордов и прелатов признать его наследником престола. Мордреда короновали в Кентербери, и празднество длилось пятнадцать дней.

Затем Мордред уже как полновластный король явился в Винчестер и объявил Гиневре, что намерен вступить с ней в брак, хотя она и приходилась ему мачехой. Он и день свадьбы назначил, и готовил веселый пир. Гиневра втайне оплакивала свою участь, но ни перед кем свою скорбь не обнаружила. Напротив, она отвечала Мордреду ласковыми словами и с виду приняла его предложение.

Однажды утром она предстала перед королем и попросила разрешения съездить в Лондон – ей-де надо купить свадебное платье со шлейфом. Мордред поверил королеве и дал позволение. А королева, едва добравшись до Лондона, тут же укрылась в Тауэре и превратила башню в свою крепость. Она туда и воинов с оружием привела, и запасла провизию.

Прослышав об этом, Мордред прогневался свыше всякой меры. Он тут же собрал войско, двинулся на Лондон и осадил Тауэр. Но Гиневра хорошо подготовилась и не страшилась ни пушек^[166], ни осадных машин. Ни угроз, ни посулов Мордреда она не слушала, прекрасно понимая, какая участь ее ждет, попади она ему в руки.

Архиепископ Кентерберийский, человек, прославленный святостью, добился аудиенции у Мордреда.

– Сир, – сказал он ему. – Что вы творите? Неужто хотите осрамить и себя, и все рыцарство? Разве мало того, что Артур, ваш отец зачал вас в противоестественном союзе со сводной сестрой? Теперь вы намерены взять в жены супругу своего отца? Оставьте такие помышления, сир, или я вынужден буду отлучить вас и колоколом, книгой и свечой обречь на вечный огонь.

– Делайте что хотите – я вас презираю.

– Подумайте! Вы еще можете сойти с пути, ведущего в ад. Знайте, я не усомнюсь исполнить свой долг. И вот еще что: не верю я в смерть Артура. Вы солгали Парламенту и народу.

Гнев Мордреда разгорелся пуще прежнего.

– Молчите, подлый поп! Еще слово, и я вам голову снесу!

Итак, архиепископ покинул двор и должным порядком отлучил короля-самозванца от Церкви. Тогда Мордред принялся разыскивать епископа, но святой человек покинул Кентербери и укрылся в Гластонбери. Там он поселился в келье отшельника подле церкви и жил в нищете и неустанной молитве. Он молился за английское королевство, понимая, какая угроза надвигается на страну.

Мордред тем временем засыпал Гиневру письмами, умоляя ее покинуть безопасное убежище Тауэра и ввериться ему, но королеву он убедить не смог. Коротко и ясно она отвечала: раньше она покончит с собой, чем согласится вступить с ним в брак.

Затем пришла весть, что Артур прекратил осаждать замок Ланселота и возвращается с войском, чтобы разделаться с Мордредом. Мордред же созвал всех вельмож страны. Многие поддержали его – дескать, Артур не дал им ничего, кроме битв и кровопролития, а Мордред обещал процветание и мир. Так клеветали на Артура и извращали его добрые дела. Многих из этих вельмож он наделил землями и богатствами, и те, кого он так щедро одарил, его же и предали.

Видите, англичане, какое среди вас поселилось зло? Артур был благороднейшим королем и достойнейшим в мире рыцарем. Этот властитель собрал братство Круглого стола, и его рыцари были всей душой преданы своему сюзерену. Однако лорды этой страны изменили ему и отказали в почтении и повиновении. По какой причине? Потому что англичане переменчивы, ненадежны, вечно ищут новизну в незнакомом наряде. Ничто не удовлетворит нас надолго.^[167]

Так вышло и в тот раз. Народ полюбил предателя Мордреда пуще благородного Артура, все приветствовали его и обещали ему свою поддержку. Мордред с войском отправился в Дувр, где должен был высадиться Артур. Он вознамерился силой лишить отца законных владений.

Приблизился флот Артура, галеоны и каракки^[168], а Мордред дожидался на берегу. Он попытался отбить флот с берега и помешать Артуру высадиться, но не устоял перед его натиском. Рыцари вступили в рукопашный бой, и многие погибли. Артур сам спрыгнул на берег и погнал врагов. Его отвага передалась всему войску, и спутники Артура неудержимым потоком хлынули на берег.

Мордред с остатками разбитого войска бежал.

Завершив сражение, Артур велел подобрать убитых и позаботиться о раненых. Сэра Гавейна отыскали умирающим на палубе большого корабля. Дали знать Артуру, тот поспешил к племяннику, обхватил его обеими руками и вскричал в печали:

– Увы, добрый Гавейн, вы – сын моей сестры, и вас я любил больше всех рыцарей, а ныне вы умираете. Радость покинула этот мир. Вот что я вам скажу: двух рыцарей я любил и отличал, вас и Ланселота. Ныне я утратил вас обоих, и не осталось ничего, кроме горя.

– Дорогой дядя, – ответил Гавейн, – мы с вами оба знаем, что пришел час моей смерти. Я сам устроил себе такую судьбу. Сегодня удар снова пришелся в то место, куда меня ранил Ланселот, и еще до полудня я умру. Спасения нет. И я виню себя за то, что стал причиной войны. Моя гордыня принесла вам позор и печаль. Не поссорился бы я с Ланселотом, не было бы и этой войны. Будь рядом с вами Ланселот, он держал бы ваших врагов в страхе и повиновении. Теперь вы навеки лишились и Ланселота. Я не принес вам ничего, кроме скорби. Прошу вас, дядя, велите принести перо, бумагу и чернила. Я должен написать Ланселоту, пока еще не поздно.

Ему тут же принесли писчие принадлежности, и Гавейн сперва исповедался перед священником, а потом взял перо и написал:

«Вас, сэр Ланселот, украшение рыцарства, приветствую я, сэр Гавейн. Сообщаю вам, что ныне, в десятый день мая, я вновь получил глубокую рану в то же место, куда меня прежде поразили вы, и теперь эта рана причинит мне смерть. Под стенами вашего замка вы нанесли мне роковой удар, но я сам навлек его на себя гордыней и заносчивостью. Я сам себя погубил. Свидетельствую перед миром, что вы не виновны в моей смерти. И молю вас, Ланселот: вернитесь в английское королевство и посетите мою гробницу. Помолитесь там за упокоение моей души. Я подписываю письмо собственной кровью за два с половиной часа до смерти. И снова заклинаю вас, Ланселот: придите на мою могилу».

Он плакал, и Артур плакал вместе с ним, и от слабости Гавейн лишился чувств. Придя в себя, он принял соборование, а в полдень того же дня скончался. Король велел похоронить его в часовне Дуврского замка. Там и поныне можно видеть его череп с отметиной от удара Ланселота.

Междоусобная война тем временем продолжалась. Мордред привел свое войско к Кентербери и предложил королю сразиться там. На следующий день король вступил в сражение с ним и после долгой кровавой битвы одержал победу. Теперь к Артуру стали присоединяться рыцари, признавшие его дело правым, и он повел армию на запад, к Солсбери, и там был назначен день для новой встречи двух армий, Артура и Мордреда. В понедельник после Троицы им предстояло сразиться там, поблизости от морского берега. Мордред навербовал солдат в Лондоне, в графствах Кент, Суссекс, Суррей, Эссекс, Суффолк и Норфолк – все эти области встали на сторону узурпатора. К Артуру стекались воины из других областей страны, а сторонники Ланселота пошли за Мордредом.

В ночь после Троицы Артуру приснился чудесный сон. В этом сне он восседал на троне в золотом наряде, а трон стоял на высоком деревянном помосте, но был прикреплен к колесу. Под собой король видел глубокие черные воды, страшную бездну со змеями, гадюками и прочими пресмыкающимися тварями. Вдруг Артуру почудилось, будто колесо поворачивается, трон опрокидывается, и он падает в темную воду, а подводные гады впиваются в него зубами. Король громко позвал на помощь; сбежались придворные и разбудили его, но сон настолько поглотил Артура, что сперва король даже не понял, где он. Больше ему заснуть не удалось, и он лежал без сна почти до рассвета. Но перед тем, как занялся день, короля сморила легкая дремота – не сон и не бдение. Он увидел, или ему привиделось, будто он видит, сэра Гавейна в окружении множества прекрасных дам.

– Добро пожаловать, сестрин сын! – сказал король. – Я-то думал, вы умерли, но, благодарение Иисусу, вижу вас живым. А кто эти дамы, прекрасный племянник, которые сопутствуют вам?

– Сир, – отвечал Гавейн, – это все те дамы, за кого я сражался, пока был жив. Я сражался за правое дело, защищая их, и Господь внял их молитве и позволил им отвести меня сюда. Бог велел мне предсказать вашу гибель: если завтра вы вступите в бой с Мордредом, вас, мой дорогой государь, ждет смерть, как и почти всех ваших храбрых рыцарей. Сожалея о вас и ваших людях, Господь даровал мне особую милость: послал меня передать вам предупреждение. Не вступайте завтра в бой с Мордредом. Заключите перемирие сроком на месяц, и Ланселот успеет вернуться в наши края и помочь вам. Он перебьет все войско Мордреда.

Завершив свою речь, Гавейн растаял в тумане и с ним сопутствовавшие ему дамы. Тут Артур проснулся по-настоящему и позвал придворных. Им он велел скликать вельмож и прелатов всего королевства. Когда те прибыли, король поведал им о своем видении и о предостережении Гавейна. Он поручил сэру Лукану и сэру Бедиверу Отважному вместе с двумя епископами отправиться в лагерь Мордреда и договориться о перемирии.

– Постарайтесь убедить его, не жалейте сил, – наставлял их король. – Обещайте ему богатства и земли.

Итак, все четверо поехали к Мордреду и отыскали его в поле в окружении ста тысяч солдат. Они долго с ним торговались и в итоге обещали самозванцу власть над всеми землями от Кента до Корнуолла. Решено было также, что после смерти Артура к Мордреду перейдет власть над всей Англией. Чтобы скрепить договор, двое предводителей должны были сойтись на глазах у своих армий, сопровождаемые только четырнадцатью отборными воинами, и обменяться поцелуем в знак примирения.

– Все правильно сделали, – похвалил Артур послов, но затем он приказал своим рыцарям: – Если хоть один из его людей обнажит меч, убейте Мордреда. Я ему не доверяю: он коварен и изворотлив.

В свою очередь и Мордред велел своим спутникам в случае, если кто-то из свиты Артура обнажит меч, напасть на них и всех перебить на месте.

– Не доверяю я этому перемирию, – говорил он. – Мой отец только о том и думает, как бы мне отомстить.

В назначенное время король и его сын встретились и заключили договор. Им принесли вина, и они выпили вместе. И в этот час согласия из вереска выползла гадюка и ужалила одного из спутников Мордреда в пяту. Рыцарь выхватил меч и убил змею, но королевские воины, конечно же, увидели только, как он взмахнул мечом. Они заподозрили предательство и под звуки труб и барабанов двинулись на врага. Две армии сошлись, взметнулись мечи и копья. Артур поскакал к своим, шепча: «Сей день не сулит мне счастья».

Никогда прежде не было и впредь не будет столь ужасной битвы ни в одной христианской стране. Убийства, ужас, гибель и горе. Король Артур повел свои войска в бой, высоко занося меч, и Мордред вывел свое войско навстречу и на каждый удар отвечал ударом. Кровавое крошево длилось весь день, и все рыцари пали мертвыми наземь. До полуночи длилась битва, и сто тысяч трупов простерлось на земле. Артур обезумел от горя: никого из друзей не осталось подле него. Он огляделся по сторонам и увидел лишь двух своих рыцарей, да и те – сэр Лукан и его брат сэр Бедивер – были тяжко ранены.

– Иисусе Спаситель, сжалься! – вскричал король. – Где все мои славные рыцари? Зачем я дожил до столь прискорбного дня! Близок мой конец, но молюсь о том, чтобы еще повстречать на поле моего сына Мордреда и покончить с ним. Он – зачинщик всех бедствий.

Король вновь оглядел поле боя и заприметил Мордреда. Тот стоял среди груды мертвых тел, опираясь на меч.

– Подайте мне копье, – велел Артур сэру Лукану. – Вот он, предатель, виновник войны!

– Оставьте его, сир, – попросил Лукан. – Он – пропащий человек, а вы разве забыли свой сон? Припомните, какую судьбу предсказал вам Гавейн. До сих пор Господь берег вас. Вы одержали победу: нас осталось в живых трое, а Мордред – один. Все его люди погибли. Остановитесь на этом, господин мой король, и день гнева минует.

– Останусь я жив или умру, мне все равно, лишь бы отомстить ему. И не стану ждать другого случая: время настало.

– Господь с вами! – отвечал ему сэр Бедивер.

Артур взял копье и бегом устремился к Мордреду, крича:

– Предатель! Настал твой смертный час!

Завидев короля, сэр Мордред поднял меч и приготовился обороняться. Копье Артура глубоко вонзилось в плоть сына. Мордред, чуя, что рана его смертельна, в агонии еще более насадил себя на копье, чтобы приблизиться к отцу, и ударил мечом короля в висок, разбив шлем и расколов череп так, что виден был мозг. Нанеся этот удар, Мордред упал мертвым.

Артур тоже рухнул наземь. Сэр Лукан и сэр Бедивер подхватили его и с трудом перенесли в маленькую часовню на берегу моря. Там они сидели с ним и ждали, не станет ли королю лучше.

Вдруг с поля битвы послышались яростные крики, вопли.

– Что там за шум? – спросил Артур. – Сэр Лукан, сходите посмотреть и расскажите мне.

Хотя сэр Лукан и сам был тяжело ранен, он вернулся к месту сражения и при свете луны ясно увидел, как разбойники грабят мертвых и умирающих. Они снимали с трупов доспехи и украшения, срывали с пальцев перстни, с коней забирали седла, они добивали раненых и не стыдились убитых. Поняв, что полем сражения завладели мародеры, Лукан возвратился к Артуру и рассказал ему обо всем.

– По моему мнению, – заключил он, – нужно доставить вас в ближайший город, там вы будете в безопасности.

– Это верно, однако взгляните на меня: я не могу стоять на ногах. Моя голова… – мысли Артура блуждали. – Ах, Ланселот! Если бы сегодня вы были рядом со мной! Зачем я враждовал с вами? А теперь настал мой смертный час, как и предупреждал меня во сне Гавейн!

Сэр Лукан и сэр Бедивер попытались поднять короля, но тяжело раненному Лукану это оказалось не под силу: он рухнул наземь, внутренности его выпали наружу, и Лукан скончался. Увидев это, король зарыдал:

– Вокруг только горе и гибель! Сэр Лукан служил мне так самоотверженно, что сгубил себя! И не вздохнул ни разу, не пожаловался, не вскрикнул!

Плакал горько и сэр Бедивер, скорбя о смерти брата.

– Оставим на время плач, – сказал ему чуть позже король. – Слезами тут не поможешь, добрый рыцарь. Если б я остался жив, вовеки бы оплакивал участь сэра Лукана, однако жизнь быстро покидает меня. Не спастись мне. Прошу вас, возьмите мой славный меч Экскалибур. Вот он. Возьмите его, ступайте к озеру, что на краю леса. Отнесите меч к озеру и бросьте его в воду. А затем возвращайтесь и расскажите мне, что видели и что слышали.

– Государь, я исполню ваш приказ и вернусь рассказать о том, что увижу.

С тем Бедивер отбыл, но по пути к озеру он внимательнее присмотрелся к Экскалибуру и увидел, как богато отделан этот меч: драгоценные камни на рукояти и на гарде.

– Великий ущерб я нанесу королевству, – сказал сам себе сэр Бедивер, – если брошу столь могучий меч в воды озера.

И он спрятал меч в кустах и вернулся к Артуру.

– Я выполнил ваш приказ, – солгал он. – Я бросил Экскалибур в озеро.

– И что же вы увидели? – спросил его король.

– Ничего, сир, там лишь волны и ветер.

– Вы солгали мне. Возвращайтесь к озеру и бросьте меч в воду, как я вам велел.

Бедивер вернулся в лес и достал из кустов меч. Но вновь ему показалось глупостью и грехом выбрасывать столь драгоценное оружие. На этот раз он спрятал меч в дупле и опять вернулся к Артуру с ложью на устах.

– Так что же вы увидели? – спросил его король.

– Озеро плещет под луной.

Король с трудом приподнялся:

– Вы подло предали меня, Бедивер! Дважды вы предали меня! Кто мог бы подумать, что столь любимый и щедро отличаемый мною рыцарь пожелает украсть мой меч? Неужто вы лжете мне ради горстки драгоценных камней? Возвращайтесь к озеру как можно скорее. Бросьте меч в воду. Ваше долгое промедление приближает меня к смерти. Холод уже охватил меня. Если вы снова ослушаетесь, я убью вас собственными руками.

Бедивер возвратился в лес, взял меч и подошел к берегу озера. Он намотал перевязь на ножны и швырнул Экскалибур в озеро как можно дальше. Из озера высунулась рука, схватила меч и трижды взмахнула им, а потом вновь исчезла, унося меч под воду.

Сэр Бедивер вернулся к королю и рассказал ему, что он видел.

– Помогите мне, – попросил Артур, – отведите меня к озеру. Час мой пробил.

Бедивер взвалил короля себе на спину и отнес к озеру. Они ждали на берегу, и вот по волнам к ним приблизился черный челнок. Бедивер увидел на судне множество прекрасных дам и среди них трех королев, чьи лица были закрыты черными капюшонами.

– Перенесите меня в ладью, – велел король Бедиверу.

Тот осторожно опустил Артура в ладью, и сидевшие там дамы приняли раненого с печалью и плачем. Король растянулся на дне судна и опустил голову на колени одной из королев.

– Ах, дорогой брат! – сказала королева. – Зачем вы ждали так долго? Рана у вас на голове раскрылась и совсем остыла.

То была Фея Моргана, сестра короля.

Челнок отплыл от берега. Бедивер смотрел ему вслед, а потом вскричал в горести:

– Господин мой Артур, что же со мной станется? Я один среди врагов.

– Утешьтесь, – отвечал ему Артур. – Положитесь на свои силы. Меня не зовите, я вам больше помочь не смогу. Я спешу на Авалон, где мою рану исцелят, если же больше не услышите обо мне, молитесь за мою бессмертную душу.

Дамы, плача и рыдая, повезли Артура в последний путь. Горестно плакал, расставаясь со своим повелителем, и Бедивер. Он убежал в лес и всю ночь бродил там.

Утром он нашел среди скал маленькую часовню и рядом келью отшельника. Бедивер зашел в часовню и увидел там монаха, который стоял на коленях возле свежей могилы и плакал. То был архиепископ Кентерберийский, которого Мордред в гордыне и гневе изгнал перед войной.

– Скажите, отче, – обратился к отшельнику Бедивер, – кто похоронен здесь? О ком вы молитесь?

– Сын мой, я сам этого не знаю, могу лишь догадываться. Вчера около полуночи какие-то дамы принесли сюда мертвеца и просили меня схоронить его, посулив мне сто свечей и тысячу золотых монет.

– Вы похоронили нашего короля! Здесь похоронен мой господин Артур.

В отчаянии Бедивер упал ниц, когда же очнулся, попросил у отшельника разрешения остаться жить с ним.

– Я никогда не уйду отсюда. Я буду вечно молиться у этой могилы.

– Добро пожаловать, сэр. Я знаю вас: вы – сэр Бедивер Отважный, брат благородного герцога Лукана.

Бедивер рассказал доброму пастырю о том, как Артур был смертельно ранен и как он уплыл на ладье. Потом рыцарь надел одеяние бедного отшельника и с того времени жил в посте, покаянии и молитве.

Больше о смерти Артура я ничего не выяснил. Даже отшельник не знал наверное, Артур ли похоронен в той гробнице. В старых книгах Англии ничего не написано сверх того, что король уплыл в ладье с тремя королевами. Одна из них была его сестра Фея Моргана, другая – королева Северного Уэльса, а третья – королева Пустынных Земель. Иные говорят, что с ними была и Владычица Озера Нинева, но надежным доказательством этого я не располагаю. Мне известна лишь та история, которую поручили записать сэру Бедиверу. На том я оставляю его и отшельника скорбеть возле гробницы.

Узнав, что король мертв и все его рыцари пали, королева Гиневра с пятью дамами отправилась в монастырь возле Эмсбери.^[169] Она приняла обет и надела черно-белое облачение монахини и жила, каясь в своих грехах. И люди дивились ее благочестию.

Кое-кто говорит, что Артур не умер, но волей Христа вернется к нам, когда будет более всего нам нужен. Не знаю, скажу только, что в этом мире его жизнь подошла к концу и на гробнице в Гластонбери написано: Hic iacet arthurus, rex quondam rexque futurus, то есть: «Здесь лежит Артур, король в прошлом и король в грядущем».^[170]