У Таффского ручья

Эспер покинул крепость Тор Скат еще до рассвета, свернул с Королевской дороги и двинулся через гористую часть Брог-и-Страд, через перевалы и луга, поросшие красным клевером и лавандой. Наконец он добрался до истоков Таффского ручья, немало удивив своим появлением небольшое стадо зубров, своими копытами превративших берег в жидкое месиво. Животные с подозрением наблюдали, как человек и две лошади продирались сквозь заросли старых ив, низко склонившихся над водой. Резкий запах зубров преследовал Эспера, спускавшегося вниз по течению ручья, еще долго после того, как стих их сердитый рев.

На вид все вокруг обстояло благополучно, но Эспер знал, что на самом деле это не так. Уверенность в том, что в лесу творится что-то неладное, крепла с каждой минутой, и дело было отнюдь не только в рассказах сэра Саймена.

В том, что до определенной степени эти рассказы соответствуют истине, Эспер не сомневался. Ведь многое сэр Саймен видел собственными глазами, а привычки лгать для красного словца старый рыцарь не имел. Свидетельству о найденных в лесу мертвых телах, изуродованных и, напротив, без каких-либо увечий, можно было доверять всецело. Но Эспер хотел увидеть место побоища воочию.

Что же касается историй о греффинах, Терновом короле и прочей нечисти, то всю эту чушь Эспер даже в ум не брал.

Но, хотя все предположения сэра Саймена казались лесничему невозможными и нелепыми, в глубине собственной души он ощущал нечто, всерьез его тревожащее. Минувшим вечером, решив подшутить над будущим монахом, он, неожиданно для себя, не на шутку испугался сам. В отличие от бедняги Стивена, лесничий отлично знал, что на дороге их ожидает встреча всего лишь с сэром Сайменом и сворой охотничьих псов, – и все же испугался.

Да, несомненно, в лесу таилась какая-то опасность, но Эспер не представлял, в чем она заключается. Не знал этого и сэр Саймен, несмотря на всю свою болтовню о греффинах и Терновом короле. И эта неизвестность беспокоила лесничего сильнее всего.

Лошади тоже что-то чувствовали и беспокоились. Огр насторожил уши, он то и дело вздрагивал и пару раз испуганно прыгал в сторону – чего никогда прежде не делал, – хотя ни малейшей причины для этого не было.

Так, постепенно, Эспер готовил себя к жуткому зрелищу, ожидавшему его у Таффского ручья.

Тела лежали на земле, подобно мертвым птицам, которых злобный ветер вырвал из недостроенных гнезд. Привязав коней в стороне, Эспер двинулся по месту побоища пешком, старательно обходя трупы.

Видно было, что мертвецы лежат здесь уже много дней. Плоть почернела, глаза ушли в глубь черепов, придав им сходство с головами, вырезанными из тыквы. Это обстоятельство Эспер тоже отметил как весьма странное. Глаза убитым давно уже должны были выклевать вороны. В разлагающейся плоти обычно копошатся черви, и удушающий запах разложения пропитывает все вокруг.

Однако в воздухе ощущался лишь терпкий запах осенних листьев.

Все было в точности так, как описал сэр Саймен, – мертвые тела без всяких видимых признаков насильственной смерти. А это означало…

Эспер огляделся по сторонам.

Сеот – или седое, как называли монахи подобные древние святилища, – обычно располагался на холме или возвышенности. Но не всегда. Если церковь возводила здесь храм, к нему вело множество тропинок. И, как сказал мальчишка, в Королевском лесу почти не осталось седосов, используемых церковью, хотя до вчерашнего дня Эспер совершенно не задумывался, почему. Он знал лишь, что церкви эти места больше не нужны.

Однако кому-то они понадобились.

То, что искал Эспер, находилось неподалеку от ручья, на небольшом бугорке. В поисках ему помогли крики воронья и запах гниющей плоти. От храма почти ничего не осталось – лишь обломки каменных стен и алтарь. Но на деревьях, его окружающих, во множестве висели тела мужчин, женщин и детей. Все они были распяты на стволах и прибиты гвоздями. Кишки и прочие внутренности, вывалившись из распоротых животов, подобно гирляндам, висели над развалинами храма. Кожа с ног и рук была содрана, обнажив мускулы.

Здесь трупный запах был так силен, что лесничего едва не вырвало. В отличие от тех, что лежали в лесу, эти покойники разлагались, и вокруг них стаями кружились вороны. Несколько трупов уже развалились на части и сорвались с деревьев, разрушив мрачный архитектурный замысел убийц.

Внизу, под холмом, призывно заржал, а потом и захрапел Огр. Эспер уловил в конском ржании тревожные нотки и, оставив место кошмарного жертвоприношения, поспешил к лошадям.

Не доходя до них, он замер, заметив, как в зарослях у ручья блеснул глаз, размером не меньше блюдца.

Голова и туловище неведомого животного скрывались в густой путанице ветвей. Но оно наблюдало за Эснером, это он знал точно. И оно было громадным, намного больше Огра. Оно вполне могло оставить тот след, что лесничий видел у Эдвинова ручья.

Эспер медленно выдохнул, потом вновь набрал в легкие воздуху, потянулся к колчану, висевшему за спиной, нащупал похолодевшими пальцами стрелу, вытащил ее и натянул тетиву лука.

Глаз исчез, листва зашелестела. Потом Эспер увидел клюв: черный, крючковатый, острый, ужасающий. Лесничий сам не знал, жив он или мертв, – возможно, чудовище убило его взглядом.

О греффинах Эспер Белый почти ничего не знал. То есть он твердо знал, что в природе их не существует, и, следовательно, пропускал мимо ушей все рассказы об их обличье, нраве и привычках. Но теперь перед ним был один из греффинов, в этом не было сомнений. Тот, кто убил множество людей, не прикоснувшись к ним. Каким-то таинственным способом.

Но почему греффин по-прежнему здесь? Или он уходил и теперь вернулся вновь?

Эспер вскинул лук, и в это мгновение греффин появился из зарослей.

Легенды не лгали, утверждая, что голова чудовища подобна голове орла, хотя она была более плоской. Перьев у греффина не было, тело его покрывала переливчатая чешуя, черная и темно-зеленая. На шее росла грива косматых волос. Передние конечности были сильны и мускулисты, но в то же время гибки и подвижны, как лапы кошки. Двигался он подобно птице, резко, но быстро и уверенно. В запасе у Эспера был всего лишь один выстрел. Он сильно сомневался, что этого окажется достаточно.

Эспер прицелился в глаз греффина.

Греффин нагнул голову, и в его взгляде Эспер увидел нечто отнюдь не свойственное взгляду животного. Размышление, расчет.

И презрение, надменное презрение.

Лесник вскинул лук.

– Подойди ближе, ты, курица чешуйчатая, – проворчал он себе под нос. – Подойди или убирайся. Поверь, я не буду слишком жалеть, если больше тебя не увижу.

Поразительное существо припало к земле, как хищник, который готовится к прыжку. Все вокруг замерло. Лесник почувствовал, как тетива лука врезалась ему в пальцы, и в его ноздри ударил запах канифоли, которой она была смазана. А еще он ощутил аромат прелых листьев, цветущих каштанов, дыма. И ко всему этому примешивалось нечто незнакомое. Пожалуй, это был запах животного, но почему-то он напоминал о дожде, который барабанит по раскаленным камням вокруг походного костра.

А невероятное создание беспрестанно раскачивалось туда-сюда, превращаясь в расплывчатое пятно. Несмотря на свои огромные размеры, оно обладало редкостным проворством. Мгновение – и оно пронеслось по лугу справа от лесника. Не успел Эспер и глазом моргнуть, как греффин скрылся из виду.

Эспер долго не мог прийти в себя, не мог поверить, что он видел это собственными глазами. Ему и досадно было, что он даже не попытался убить чудовище, и радостно, что до этого не дошло.

Но больше всего он радовался, что греффин не умертвил его взглядом.

А потом ноги Эспера внезапно подкосились, отказываясь его держать. Он с удивлением увидел, как поросшая мхом лесная подстилка летит ему прямо в лицо, а в ушах у него зазвенел серебристый, снисходительный смех Грязной Джесп.

Эспер очнулся, ощутив, как чьи-то пальцы касаются его лица, услышав над собой чей-то тихий голос. Первым делом он потянулся к кинжалу. Точнее, хотел потянуться, но с ужасом понял, что руки ему не повинуются.

«Я связан по рукам и ногам, – пронеслось в голове у лесника. – Или, еще того хуже, прибит гвоздями к дереву».

Но, с усилием подняв отяжелевшие веки, он увидел перед собой Винну, дочь хозяина харчевни из Колбели.

– Что? – только и мог пробормотать лесничий. Онемевшие губы и язык тоже не желали слушаться.

– Ты их трогал? – встревоженно спросила девушка. – Ты трогал трупы? Я не могу найти никаких следов, но…

– Где я?

– Там, где я тебя нашла, где же еще. Тебе, я вижу, со страху совсем память отшибло. Ты у Таффского ручья, как раз там, где погибла вся родня несчастного паренька, что прибежал к нам в деревню. Скажи, ты прикасался к убитым?

– Нет.

– Хвала всем святым. Но тогда что же с тобой произошло?

«Я видел греффина», – произнес Эспер про себя. Однако признаться в этом Винне означало навлечь на себя насмешки.

– Не знаю, – пробормотал он вслух.

Теперь он чувствовал, что может потихоньку шевелить руками. Пальцы слегка покалывало.

– Тот мальчик умер, – сообщила Винна. – Помнишь, у него была багровая вспухшая ладонь. А на следующий день вся рука почернела и начала гнить заживо. Но его никто не ранил. Он сказал, ладонь покраснела после того, как он потряс за плечо свою мать, пытаясь ее разбудить.

– Нет, я не прикасался к телам, – повторил Эспер. – Я знал, что это опасно. Будь добра, помоги мне сесть.

– Ты уверен, что тебе стоит садиться?

– Уверен.

Винна показала ему свою руку – на пальцах и ладони багровели свежие рубцы.

– Видал? Помнишь, я промыла раны парнишки? Ночью у меня заболела рука, но я думала, все это ерунда. А в тот день, когда ты уехал, вся ладонь у меня покрылась язвами.

Эспер вспомнил беспалую руку сэра Саймена, и по спине у него пробежал холодок.

– Надо как можно скорее найти сведущую знахарку, – дрогнувшим голосом сказал он.

Винна покачала головой.

– В этом нет необходимости. Я уже сходила к матушке Килт. Она дала мне мазь из трав и сказала, что отрава слишком слаба и не причинит мне серьезного вреда. – Винна немного помолчала и добавила: – А еще она сказала, что ты нуждаешься в моей помощи.

Лесник попытался возразить, однако новый приступ головокружения помешал ему.

Меж тем Винна схватила его руку своими тонкими пальцами и помогла ему приподняться. Перед глазами у Эспера все плыло от слабости, однако с помощью Винны ему удалось встать на ноги и прислониться к стволу дерева.

От Винны исходил мягкий, приятный запах. Запах молодости, свежести и чистоты.

– Я думала, что не застану тебя в живых, – прошептала она.

– Значит, ты отправилась за мной вслед?

– А как же иначе, дурачина ты этакий! Или ты воображаешь, что я перенесла тебя назад в Колбели на своей волшебной метле? Конечно, я отправилась за тобой вслед. А что мне еще оставалось делать? Я боялась, что ты сдуру прикоснешься к трупам и подцепишь ту самую заразу, что убила всех этих бедолаг.

Эспер пристально взглянул на девушку.

– Ты с ума сошла. Как ты только решилась отправиться через лес в одиночку? Ты что, не знаешь, так и жизни недолго лишиться? Ты ведь сама предупреждала меня о том, что в лесу творится неладное…

– Предупреждала, помню. А ты, самодовольный индюк, поднял меня на смех. Теперь-то ты на собственном опыте убедился, что я была права.

– Мы сейчас не об этом говорим, – отрезал Эспер. – Ты запросто могла погибнуть.

Винна угрожающе сдвинула брови.

– Эспер Белый, хватит делать вид, будто ты в Королевском лесу как дома, а все остальные пропадут здесь, точно дети малые. Да, один из нас едва не лишился жизни. Но, осмелюсь напомнить, это была вовсе не я. Это ты валялся здесь, бесчувственный как бревно, – готовый обед для волков и легкая добыча для разбойников.

– А тебе волки не страшны?

В ответ девушка расхохоталась.

– А чего мне бояться волков? Сожрав тебя, они были бы сыты и не стали бы меня трогать. Слушай, Эспер Белый, что сделано, то сделано. Я здесь, и я тебя спасла. И на твоем месте не стала бы тратить свои жалкие силы на пустую болтовню.

Эспер собирался поставить зарвавшуюся девчонку на место, но тут им овладел неодолимый приступ тошноты, и вместо хлесткого ответа он изверг содержимое собственного желудка.

– Ты все-таки трогал трупы! – воскликнула девушка. Ее насмешливость моментально улетучилась, уступив место тревоге.

Лесник покачал головой.

– Я ночевал в Тор Скат. Сэр Саймен нашел в лесу трупы, прикоснулся к одному из них и в результате лишился двух пальцев. Но ты! Ведь можно было послать мне на выручку кого-нибудь другого. Что бы там ни наговорила старая ведьма Килт, тебе не следовало одной отправляться в лес.

Девушка устремила на него долгий внимательный взгляд.

– Какой ты все-таки дурак, Эспер Белый, – вздохнула она. – Непроходимый, непонятливый, безнадежный дурак.

И коснулась губами его пересохших губ.

– Думаю, хвороста достаточно, – сказала Винна, когда Эспер вернулся с четвертой вязанкой.

– Да уж, наверное, – кивнул он головой, неловко потоптался на месте и указал на двух кроликов, которые жарились на вертеле над небольшим костром. – Пахнет вкусно. Даже слюнки текут.

– На то и жареное мясо, чтобы вкусно пахнуть.

– Ты права. Пожалуй, я сейчас…

– Сейчас ты сядешь у костра и расскажешь мне все, что с тобой приключилось. Не спеша, по порядку. Я никогда не видела тебя таким, Эсп. По-моему, ты… Ну, сказать, что ты напуган, значит немного хватить через край. И все же никогда на моей памяти ты не был так близок к испугу. Мало того что я нашла тебя в лесу полумертвым, а ведь валяться в обмороке – это совсем на тебя не похоже. Так ты еще заставил меня скакать на бешеной скорости до самого заката. Тебе явно хотелось оказаться подальше от этого места. Как погибли все эти люди, Эспер? Думаешь, нас кто-то преследует? Или что-то?

«Хоть ты и догадлива, моя красавица, а знаешь не все, – вздохнул про себя Эспер, вспоминая терпкий вкус ее поцелуя. – Не знаешь, почему я хожу сам не свой».

Помешкав несколько секунд, он опустился у костра напротив Винны.

– Я кое-что видел, – многозначительно произнес он.

– Что ты такое видел? Какого-нибудь странного зверя?

– Более чем странного. Такого, которого в природе не было и быть не должно.

Винна вздрогнула и посмотрела на него, молчаливо требуя продолжать.

– Сефри любят рассказывать детям сказки о них. Может быть, ты тоже слышала. О греффинах.

– О греффинах? Значит, ты думаешь, что видел греффина? И как он выглядел? Это в самом деле был лев с головой орла и огромными птичьими крыльями?

– Не совсем. Я не видел ни крыльев, ни перьев. И все же он очень походил на чудовище, про которое говорится в старых сказках. Напоминал огромную кошку с орлиной головой и клювом. А двигался точно птица.

– Я слыхала, эти греффины ненавидят лошадей. А еще они несут золотые яйца. И по-моему, есть сказка про рыцаря, который приручил одного из них и разъезжал на нем верхом.

– А ты не помнишь про их яд?

– Яд? Нет, я ничего такого не слышала, – покачала головой Винна. – Слушай, а может, это был василиск? – предположила она. – Вот они, насколько я знаю, ужасно ядовиты. Если они посидят на ветвях дерева, всякий, кто отведает его плодов, непременно умрет.

– Может, ты и права. Я тоже слышал что-то подобное. Но эта тварь способна убить одним своим прикосновением.

– И, похоже, тот, к тому она прикоснется, тоже становится ядовитым. – Внезапно лицо девушки исказило выражение ужаса. – Но ведь к тебе это чудовище не притронулось?

– Оно просто посмотрело на меня. И этого хватило, чтобы я потерял сознание. Возможно, оно испускает ядовитые флюиды. Вот почему мне так хотелось убраться подальше.

– А как ты думаешь, откуда оно взялось, это чудовище?

– Понятия не имею. Может, спустилось с гор. – Эспер пожал плечами. – Скажи, там говорится что-нибудь о людях, которым удавалось убить этих зверей?

– Эспер, нет!..

– А как же иначе, Винна. Я должен его отыскать. Я лесничий. И я в ответе за все, что происходит в этом лесу.

– Да ты сам подумай, как ты сумеешь справиться с чудовищем, на которое и смотреть-то нельзя? С чего ты взял, что его вообще можно убить?

– Нет на свете такой твари, которую нельзя убить.

– Поражаюсь твоей самоуверенности и упрямству. Похоже, жизнь тебя ничему не учит. Три дня назад ты утверждал, что никаких чудовищ на свете не бывает. Теперь ты видел одно из них собственными глазами и убедился, что с ним шутки плохи. Но все равно твердишь, что оно не может быть бессмертным. По-твоему, греффина можно прикончить выстрелом из лука, точно рябчика?

– Я должен попробовать, – непререкаемым тоном заявил Эспер.

– Ах, вот как? Тогда ты не только упрямец, ты настоящий тупица. Вот и все, что я могу на это сказать, – с досадой бросила девушка и, отвернувшись, принялась сосредоточенно поворачивать кролика на вертеле. – Ты сердишься, что я тебя поцеловала? – неожиданно выпалила она.

Щеки ее при этом вспыхнули от смущения, но голос звучал уверенно и вызывающе.

– Я… нет… Что ты…

Он вновь ощутил свежесть ее дыхания, бархатистое прикосновение щеки, вспомнил, как близко, как невероятно близко были ее глаза с расширенными зрачками.

– Можешь не бояться, никогда больше это не повторится, – сердито заявила она.

– Я и не рассчитывал…

– В следующий раз, Эспер Белый, тебе придется поцеловать меня самому. Или обойтись без поцелуев. Ясно?

«Ясно? Нет, ничего мне не ясно», – проворчал про себя Эспер.

– Конечно, ясно, – солгал он.

Понять бы, что означают ее слова про поцелуй, мысленно терзался он. Может, она хочет, чтобы он поцеловал ее прямо сейчас? А может, решись он на подобную дерзость, его ожидает оплеуха?

Одно он мог сказать с уверенностью – в мягком свете костра Винна выглядела на редкость привлекательно. Ее сочные губы так и манили к поцелуям.

– Кролики готовы, – как ни в чем не бывало возвестила девушка.

– Отлично. Я голоден.

– Ну так принимайся быстрей за еду.

И она вручила ему вертел с истекающей соком кроличьей тушкой. Эспер с жадностью впился зубами в обжигающее мясо. В течение некоторого времени рот был занят, освобождая лесничего от необходимости говорить или целоваться. Но вскоре с кроликом было покончено. Эспер с сожалением обглодал последнюю косточку. Молчание вновь становилось неловким.

– Винна, ты знаешь дорогу к крепости Тор Скат? – отважился нарушить тишину лесничий. – Если двигаться прямо на восток, путь займет меньше дня.

– Я прекрасно знаю, где Тор Скат. В твоих разъяснениях нет необходимости.

– Значит, ты сможешь добраться туда сама? Мне это не нравится, но если я провожу тебя в Тор Скат и потом вернусь назад, то потеряю слишком много времени и наверняка упущу след греффина.

– Я не поеду ни в какой Тор Скат.

– Но возвращаться домой, в Колбели, тебе слишком опасно. Сама видишь, что творится в лесу…

Тут Эспер осекся, пораженный внезапной мыслью. Он имел возможность лично убедиться, что у греффина нет рук. А как же те люди, прибитые к дереву, люди со вспоротыми животами и переплетенными внутренностями? Кто расправился с ними?

– Знаешь, я передумал, – буркнул он. – Я сам провожу тебя в Тор Скат. А греффин подождет. Так или иначе, от меня ему не уйти.

– Ты, конечно, можешь отвезти меня в Тор Скат, Эспер, – фыркнула Винна. – Но так и знай, я там ни за что не останусь. При первом же удобном случае я оттуда улизну и вновь отправлюсь вслед за тобой. И если ты отвезешь меня в Колбели, будет то же самое. Так что если ты и в самом деле не хочешь, чтобы я одна бродила по лесу, подвергая свою жизнь неисчислимым опасностям, тебе придется взять меня с собой. Другого выхода у тебя нет.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь?

– А я вообще на редкость понятлива. Именно поэтому и не могу бросить на произвол судьбы безмозглого кретина, который собрался гоняться за чудовищем из страшных сказок.

– Винна, но…

– Можешь зря не сотрясать воздух, – усмехнулась девушка. – Меня тебе не переспорить. Не на ту напал.

– Помолчи! Сейчас не время для шуток. Винна, это чудовище куда опаснее хищных зверей, что водятся в этом лесу. А если мне придется беспокоиться не только о себе, но и о тебе…

– Ты будешь намного осторожнее, верно? И прежде чем совершить какую-нибудь глупость, непременно подумаешь, к каким последствиям это приведет.

– Я сказал, нет.

– А я сказала, что пойду. И хватит об этом, – отрезала Винна. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь более приятном. А если такому лесному бирюку не придумать подходящей темы для беседы с девушкой, давай укладываться спать. Завтра нам нужно встать пораньше.

Эспер молча помешал в костре острием вертела. Поблизости негромко заржал Огр.

– Когда ты хочешь караулить, сейчас или ближе к утру? – спросил наконец Эспер, смирившийся с неизбежным.

– Ближе к утру, – миролюбиво откликнулась Винна. – Брось мне одеяло, будь так добр. И когда придет мое время дежурить, буди меня смело, не стесняйся.

Через несколько минут девушка уже спала. Эспер, вскинув лук на плечо, сделал несколько шагов и оказался в кромешной темноте, за пределами светового круга, отбрасываемого костром. Сейчас они вернулись к Брог-и-Страд, и неподалеку меж деревьями виднелись горные луга. Эспер подошел к кромке леса и взглянул в черное небо, в котором поднималась луна. Сегодня она была почти полной, огромной, ярко-желтой. В зарослях раздался голос какой-то птицы, и Эспер невольно вздрогнул.

Он любил ночной лес, и подстилку из опавших листьев всегда считал самой мягкой и удобной постелью на свете. Но теперь непроглядная ночная тьма казалась ему пещерой, полной ядовитых змей. Ему вспомнился взгляд греффина – взгляд, полный презрения. А что, если это жуткое создание и в самом деле бессмертно? Возможно, молоденький монашек, которого он оставил в Тор Скат, просветил бы его на этот счет. А может, он ничего не смыслит в греффинах. Впрочем, в любом случае их дороги разошлись навсегда. Мальчишка наверняка уже подъезжает к своему монастырю.

О, как бы Эспер хотел, чтобы Винна сейчас тоже находилась подальше отсюда, в безопасности.

Как бы он хотел, чтобы своевольная девчонка не увязалась за ним вслед.

Эспер несколько раз повторил это про себя, решительно и твердо. Но в глубине души он все равно ощущал, что лжет, лжет непонятно кому и зачем. Раздосадованный, он отвернулся от зловещей луны и вернулся к огню, туда, где мирно посапывала Винна.