Головокружительные высоты

В постели.

Я съежилась под одеялом, пытаясь остановить безудержную круговерть мыслей, но

никак не могла перестать думать о Дэниеле. Из головы не шли воспоминания о его объятиях,

о том, с каким восторгом я бежала с ним по лесу — будто вырвалась на свободу, рассказ

Дэниела о предках… и о своем секрете. Но больше всего меня терзал главный вопрос:

почему Дэниел не ответил, существуют монстры или нет?

Должна признаться, я не очень-то разбираюсь во всем, что касается чудовищ,

демонов… в конце концов, вампиров. Многие прихожане нашей церкви считают, что грешно

читать книги или смотреть фильмы о всякой нечисти. Мои родители не разрешали нам

смотреть все подряд по телевизору, а некоторым из моих друзей запрещалось даже читать

«Гарри Поттера», так как в нем якобы прославлялось колдовство. Лично я считала это

глупостью — все равно ведь там сплошной вымысел.

По крайней мере, я в это верила.

Но даже запреты не мешали жителям Роуз-Крест обмениваться слухами. Я старательно

убеждала себя, что Маркхэмский монстр — обычное пугало для малышей, которые плохо

себя ведут. Все началось с сообщений о волосатом чудовище, несколько раз виденном на

Маркхэм-стрит. Потом в этом районе стали пропадать люди — в основном бродяги из

приюта, проститутки и беспризорные дети, но никто не тревожился, пока их растерзанные

тела не начали появляться на Маркхэм-стрит примерно раз в месяц. По крайней мере, такие

пересуды я слышала в детстве. В Роуз-Крест дела обстояли не так скверно — здесь находили,

по большей части, животных, разорванных на части, как моя собачка Дэйзи. Папа сказал, что

ее скорее всего убил дикий енот, но я боялась, что на Дэйзи напало существо пострашнее. А

что, если я была права? Что, если это Маркхэмский монстр побывал тогда в нашем

палисаднике?

В какой-то момент чертовщина прекратилась — это случилось даже раньше, чем

Дэниел покинул наш город, — но теперь все вернулось на круги своя. Мэри-Энн погибла от

переохлаждения, но тело ее подверглось такому же надругательству, как и трупы с Маркхэм-

стрит. Затем пропал Джеймс, а на крыльце вдруг появились пятна крови. К тому же я

постоянно вспоминала о собственном приключении на Маркхэм-стрит. Что сталось бы со

мной, не приди Дэниел вовремя?

Зловещие события начались вновь, когда Дэниел вернулся. Я не верила, что это простое

совпадение. Быть может, чудище преследует его? Или, наоборот, Дэниел охотится за

убийцей?

Дэниел сказал, что вернулся из-за художественной школы, однако я чувствовала: дело

не только в этом. Но в чем же еще? Неужели Маркхэмский монстр снова вышел на охоту? И

неужели Дэниел здесь, чтобы защитить нас от него?

Утро.

Видимо, в конце концов я все-таки заснула, потому что глухой стук за окошком спальни

заставил меня испуганно подскочить. Я перекатилась на другой бок и глянула на часы: шесть

утра. Услышав новый удар, я неуклюже вылезла из постели и отправилась на разведку.

Снаружи еще не рассвело, но даже так было видно, что в боковом дворике пусто. Опять что-

то бухнуло, похоже, звук шел из сада. Мои ноги так занемели, что я буквально съехала по

лестнице на пятой точке.

Спустившись в кухню, я увидела в заднем дворе Дэниела. Он вбивал в мерзлую землю

деревянный столб голыми руками. Я не могла толком разглядеть, как он это делает, потому

что он стоял ко мне спиной. Судя по всему, Дэниел придерживал столб и с размаху бил по

нему кулаком. По крайней мере, в руках у него не было ни молотка, ни киянки. Наверное, он

пришел сюда в такую рань, чтобы сделать работу на свой манер.

Я чуть не выбежала во двор, к нему, но провела рукой по волосам и обнаружила, что за

ночь они превратились в воронье гнездо. При взгляде на Дэниела, который как раз вогнал

столб на добрых три дюйма вглубь очередным ударом кулака, мне захотелось прихорошиться

и надеть что-нибудь понаряднее, чем фланелевая пижама в желтых уточках.

К тому времени, когда я накрасилась, вытянула волосы утюжком и сменила три

джемпера — ну почему вся моя одежда такая мешковатая? — на кухне уже сидела Черити,

поглядывая в учебник естествознания и уплетая хлопья в сахарной глазури из своих личных

запасов. Значит, мама пока не встала. Стук во дворе прекратился, и я взмолилась про себя,

чтобы они с Джеймсом еще немного поспали.

Я выглянула в окно.

— Ты не видела, куда делся Дэниел?

— Нет, — пробурчала Черити. — Я собиралась придушить его за весь этот грохот, но он

успел смыться, прежде чем я спустилась.

— Мне жаль, — сказала я, словно все проступки Дэниела случались по моей вине.

— Фигня, — отмахнулась Черити. — Я все равно хотела встать сегодня пораньше. За

эти выходные мне нужно написать целиком первый черновик реферата.

— Ух ты. — Я попыталась заглянуть за край оконной рамы. — Интересно, куда же он

пошел?

— «Короллы» нет на месте. Может, папа повез его в строительный магазин или еще

куда-нибудь.

А может, тот, кто взял машину вчера вечером, просто не вернулся домой. Я не слышала,

чтобы ночью открывали гараж, заснула я при этом никак не раньше трех. Кабинет отца был

заперт на замок, свет внутри не горел. Если Дэниел не с ним, куда же он подевался?

Я опустилась на стул. Вдруг Дэниел решил починить забор ни свет ни заря, чтобы все-

таки избежать встречи со мной?

— Можно? — Я потянулась к коробке с сахарными «Талисманчиками» Черити.

Она кивнула.

— Слышала про внучку мистера Дэя?

— Джессику или Кристи?

— Джесс. Она пропала.

Маленькие засахаренные трилистники дождем посыпались в мою плошку. Я не видела

Джессику лет сто. Прежде она училась вместе с Джудом и Дэниелом, но когда они были в

десятом классе, ее семья переехала в другой район.

— Разве она не сбегает из дому каждые два месяца?

— Да, но не всерьез. Раньше она никогда не пропускала праздники. Когда она не

вернулась на День благодарения, родители позвонили в полицию. Друзья Джесс говорят, что

в последний раз видели ее на вечеринке в городе прошлым вечером. По их словам, она только

заглянула и сразу ушла. Так написали в газете. — Черити поковыряла ложкой дно своей

миски. — «Маркхэмский монстр нашел новую жертву».

Я выронила коробку с хлопьями.

— Что, прямо так и пишут?

— Ага. В конце статьи была даже маленькая заметка о Джеймсе. Понятия не имею, как

они об этом разнюхали. Пишут, что монстр пытался утащить его. — В ее голосе внезапно

прорезалась тревога: — Ты ведь не думаешь…

— Они попросту хотят запугать народ, чтобы тираж лучше продавался. — Мне очень

хотелось верить в собственные слова, но я знала: возможно, журналисты не врут. — Кстати,

где эта газета?

— Пару минут назад объявился Джуд, он взял газету и ушел вниз, — сказала Черити. —

Если верить статье, полиция ждет результатов анализа найденной крови, чтобы сделать

официальное заявление.

Мое сердце на миг сбилось с ритма при мысли, что именно следователи могут

обнаружить. Я отодвинула миску с приторными хлопьями.

Черити перевернула страницу учебника. Со следующего разворота на меня уставился

большой серебристо-серый волк. Вспомнив звериные следы в глубине оврага, я невольно

содрогнулась.

Полдень.

Я упорно твердила себе, что вовсе не жду Дэниела, а просто работаю над

дополнительным заданием мистера Барлоу — сидя в конце ноября на открытой веранде, где я

сразу увижу Дэниела, если он вдруг решит заглянуть. Я устроилась в той части веранды, где

открывался вид на ореховое дерево в боковом дворике и кусок улицы, — но, повторяю, это

совсем не значило, будто я кого-то там жду.

Набросок орехового дерева не давался мне, как бы я ни старалась. Возможно, дело было

в неудачном ракурсе. С трудом подавив желание зашвырнуть угольный карандаш куда

подальше, я вдруг услышала шаги у себя за спиной.

— Я рад, что ты не поставила на мне крест, — сказал Дэниел.

— Что-то ты не торопился, — заметила я, изо всех сил демонстрируя безразличие. —

Где тебя носило?

— Я ходил к Мэри-Энн Дюк.

Я непонимающе взглянула на него.

— Судя по всему, она завещала дом церкви. Твой отец разрешил мне пожить там на

первом этаже.

— Вряд ли дочери Мэри-Энн будут в восторге.

Дэниел усмехнулся и сел рядом со мной на качели.

— Ты видел газетные заголовки? — спросила я, стараясь не выдать волнения.

Улыбка Дэниела погасла, он помрачнел.

— Думаешь, они пишут правду? Это Маркхэмский монстр похитил внучку мистера Дея

и пытался утащить Джеймса?

Дэниел отрицательно покачал головой.

— Но ты же сам сказал, что Джеймс не ушел бы так далеко в одиночку. К тому же как

его шлепанец оказался в овраге?

Дэниел молча уставился на свои руки, будто надеялся, что там написан ответ.

— Монстры существуют, — сказала я. — Они живут рядом с нами — в Миннесоте,

Айове и Юте. Так?

Дэниел хмуро потер висок.

— Да, Грейси. Без монстров мой народ давно бы вымер.

Я зябко поежилась, хотя мы сидели на солнцепеке. Собственная правота меня совсем не

радовала.

— До чего же все это странно, просто в голове не укладывается. Выходит, почти

семнадцать лет я жила в полном невежестве и ходила мимо чудовищ, не замечая их.

— С одним из них ты познакомилась позапрошлым вечером, — сказал Дэниел.

— Серьезно?

Я мысленно вернулась к вечеринке в квартире Дэниела, вспомнила взгляд угольно-

черных глаз и свое замешательство.

— Мишка. Значит, вы с ней друзья?

— Это сложно объяснить, — сказал Дэниел. — На самом деле она становится опасной,

только если получает отказ. Потому я с ней тогда и пошел, а вовсе не ради стрижки. Если бы

я остался с тобой, она могла бы начать на тебя охоту.

Мое сердце сжалось от ужаса.

— Ты не думаешь, что именно это и произошло? Вдруг она прокралась к нам вслед за

тобой и решила похитить Джеймса?

— Нет, Мишка этого не делала.

— А кто же тогда?

— Не знаю, — тихо ответил Дэниел. Помолчав, он бросил взгляд на рисунок, лежавший

у меня на коленях.

— Хочешь, помогу?

— Ну вот, опять ты за свое, — проворчала я.

— Ты о чем?

— Ты уходишь от моих вопросов, как все остальные. Если ты думаешь, что я глупая,

слабая и ранимая, то ошибаешься.

— Я знаю, Грейс, ты вовсе не такая. — Он сдул непослушные пряди со лба. — Просто

мне нечего тебе сказать. Так помочь тебе с домашним заданием или нет?

— Нет уж, спасибо. Хватит с меня прошлого раза.

— Я не то имел в виду. Мне теперь надо каждый день оставаться после уроков, чтобы

выполнить программу художественного класса. Хорошо бы ты составила мне компанию,

тогда Барлоу не будет все время стоять у меня над душой. Можно начать прямо сегодня. Я

покажу тебе новые приемы, которым научился за эти годы.

— Не сомневаюсь, — вздохнула я, сделав вывод, что разговор о монстрах на сегодня

закончен. — Только этот набросок все равно никуда не годится. — Я вырвала лист из альбома

и хотела скомкать, но Дэниел поспешно выхватил его у меня из рук. Внимательно изучив

эскиз, он спросил:

— Почему ты рисуешь именно это дерево?

Я пожала плечами.

— Барлоу велел изобразить предмет, который напоминает нам о детстве. Больше мне

ничего не пришло в голову.

— Но почему? — настаивал Дэниел. — Подумай, какие свойства дерева ты пытаешься

передать. Какие чувства оно у тебя вызывает? Чего ты хочешь, когда глядишь на него?

Я посмотрела на злополучное дерево. Перед глазами замелькали воспоминания.

«Тебя, — подумала я. — Я хочу быть с тобой». Оставалось только надеяться, что к

скрытым талантам Дэниела не относилось умение читать чужие мысли.

— Помнишь, как мы спорили, кто залезет быстрее и выше? — спросила я. — А потом

сидели в ветвях и любовались окрестностями. Казалось, стоит добраться до верхушки — и

можно будет потрогать облака. — Я перекатывала карандаш между ладонями. — Наверное, я

хочу пережить все это снова.

— Тогда чего мы ждем? — Дэниел отобрал у меня карандаш с альбомом. — Вперед!

Он заставил меня слезть с качелей и потянул к ореховому дереву. Я и моргнуть не

успела, как он снял ботинки и быстро полез наверх.

— Ну, ты идешь? — насмешливо крикнул он.

— Ты спятил, — заявила я.

— Торопись, а то проиграешь! — Дэниел забрался еще выше.

— Так нечестно! — Я схватилась за самую низкую ветку и неуклюже подтянулась.

Ноги отозвались ноющей болью, но я все же сумела подняться на пару метров вверх.

Карабкаться по стволу было не так страшно, как ползти по стенке оврага, зато труднее, чем

лезть на каменные ворота в Саду Ангелов. Раненая рука ничуть не облегчала мне эту задачу.

— Шевелись, копуша! — прикрикнул Дэниел, словно мы опять были детьми. Он

забрался так высоко, как мне никогда не удавалось.

— Заткнись, не то пожалеешь!

Я полезла вверх сквозь древесную крону, пепельно-белая кора шуршала под моими

ногами. Нас с Дэниелом разделяло несколько футов, когда слишком тонкие ветви начали

опасно прогибаться подо мной. Я вытянула руку, пытаясь дотянуться до него — достать до

неба, как в детстве, но поскользнулась и обхватила ближайшую ветку. Дэниел спрыгнул ко

мне. От толчка по дереву прошла дрожь, и я покрепче сжала объятия, но Дэниел и глазом не

моргнул. Он уселся в развилке ствола, болтая ногами в воздухе, и спросил:

— Ну, что ты теперь видишь?

Усилием воли я заставила себя посмотреть вниз. Перед моим взглядом предстали

окрестности с высоты птичьего полета. Сквозь ветки виднелись крыши домов, из трубы

Хедриксов шел дым. На пустыре, где мы с Джудом и Дэниелом когда-то носились,

размахивая световыми мечами, ребята играли в уличный хоккей. Там же Дэниел, уступив

моим назойливым требованиям, учил меня кататься на скейтборде. Я глянула вверх. Надо

мной раскачивались тонкие прутья, еще выше простиралось голубое небо, подернутое

облачной рябью.

— Я вижу все, например…

— Не описывай, лучше покажи! — Он вытащил из-за пазухи мой альбом и попытался

передать его мне. — Рисуй все, что видишь.

— Прямо здесь? — Я все еще обнимала свою ветку. Как он это себе представляет? Я же

упаду.

— Не выйдет.

— Не волнуйся. — Дэниел прислонился к стволу. — Иди сюда.

Я осторожно подползла к нему, он помог мне сесть перед собой и вручил альбом. Я

прижалась спиной к его груди, и Дэниел обвил руками мою талию.

— Давай, — сказал он, — я буду тебя держать, пока не закончишь.

Я приложила угольный карандаш к бумаге. На миг меня охватило сомнение: что же я

хочу нарисовать? Бросив взгляд в другую сторону, я обнаружила, что за сплетением ветвей

почти не видно, как обветшал наш дом. Он снова показался мне уютным, надежным и

гостеприимным, как прежде. Моя рука сдвинулась с места, быстро набрасывая образ:

«Взгляд на дом моего детства с верхушки орехового дерева».

— Хорошо, — одобрительно сказал Дэниел, наблюдая за движениями карандаша. Пока

я работала над эскизом, он хранил молчание, лишь время от времени давая советы. —

Видишь, как солнце сверкает на флюгере? Сначала прорисуй темные участки.

И я рисовала, позабыв обо всем. Тонкие штрихи будто сами собой покрывали бумагу,

пока мою руку не свело от усталости. Я остановилась, чтобы дать ей роздых, и Дэниел взял у

меня альбом.

— Хорошо. Просто отлично. — Он ласково потерся носом о мою макушку. —

Обязательно напиши то же самое маслом.

— Непременно, — фыркнула я.

Дэниел погладил меня по спине.

— По-прежнему недолюбливаешь масляные краски?

— Уже несколько лег к ним даже не прикасалась.

С тех самых пор как мать Дэниела забрала его от нас.

— Так ты ни за что не поступишь в Трентон.

— Знаю. Барлоу мне об этом весь год талдычит.

— Что я там буду делать один, без тебя?

Я резко отстранилась и свесила ноги вниз, чтобы удержаться на ветке. Дэниел

рассчитывал, что в колледже мы будем вместе? Мысли о будущем, и тем более о наших

отношениях, казались мне нелепыми. Собственно, можно ли это назвать отношениями? Да,

мы держались за руки, прикасались друг к другу, встречались глубокой ночью. Только что из

этого может выйти?

— Ты так и не объяснил мне, как работать с лаком и льняным маслом, — сказала я

наконец. Дэниел обещал научить меня этой технике незадолго до того, как мать увезла его.

Кашлянув, Дэниел поднялся на ноги.

— Неужели ты об этом помнишь?

— Да, хотя изо всех сил пыталась забыть. Как и все, что было связано с тобой, —

призналась я.

— Ты меня так сильно ненавидела?

— Нет. — Ухватившись за ветку, я осторожно выпрямилась, стоя к нему спиной. — Так

сильно я по тебе скучала.

Дэниел нежно погладил меня по волосам, и по моей спине пробежал приятный холодок.

— Одному Богу известно, как я старался выкинуть из головы твой образ.

— Но…

— Грейс, видишь ли… — смолкнув на полуслове, Дэниел положил руку мне на плечо и

вздохнул. Догадываясь, что сейчас он опять сменит тему, я досадливо увернулась от его

прикосновения. Мне так хотелось, чтобы он договорил.

Дэниел издал нервный смешок.

— Отсюда по-прежнему удобно заглядывать в твою комнату.

— Что?!

Действительно, с дерева открывался прекрасный вид на мое окно. Сейчас в нем

отражались солнечные лучи, но по ночам, когда внутри зажигается свет, мою спальню

наверняка видно как на ладони.

— Ах ты гад!

— Шутка, — ухмыльнулся он. — То есть я и правда наблюдал за вами отсюда, но…

В моем окне что-то промелькнуло. Держась за тонкую веточку, я подалась вперед,

пытаясь разглядеть, кто ходит по моей комнате.

— Осторожно! — сказал Дэниел, но тут моя нога соскользнула вниз, а ветка с хрустом

сломалась. Я вскрикнула.

Дэниел поймал меня за талию и бережно поставил туда, где ветка была пошире, а сам

стал на мое место и крепко прижал меня к себе.

«Кто из нас дрожит сильнее — он или я?»

Мы долго стояли рядом, обнявшись. Дэниел зарылся носом в мои волосы. Лишь его

объятия удерживали меня от падения вниз, но я знала, что этого достаточно.

— Будь добра, не пытайся больше свернуть себе шею, — проговорил Дэниел. —

Раньше ты не была такой неуклюжей.

Я и сейчас не жаловалась, по крайней мере, до его возвращения.

— А по чьей милости, интересно, мне приходится рисковать своей шеей? — Я легонько

ткнула его в грудь. — Кто же знал, что с тобой так опасно иметь дело.

— Ты даже не представляешь, насколько опасно, — прошептал он мне в волосы.

Моя рука задержалась на его груди.

— Ты того стоишь.

— Грейси, — прошептал Дэниел. Заключив мое лицо в ладони, он заглянул мне в глаза.

Его зрачки искрились от солнечного света. Наклонив ко мне голову, он потерся кончиком

носа о мою бровь.

Все мои страхи, мысли о чудищах, тревога за старшего брата, вопросы и сомнения

насчет Дэниела растаяли без следа. Привстав на цыпочки, я потянулась к нему.

— Грейс, Дэниел! — раздался оклик снизу.

Дэниел отпустил меня и отстранился.

Меня охватило разочарование пополам с беспокойством. Я глянула в сторону дома. На

долю секунды мне показалось, что Джуд следит за нами из моего окна, но громкий голос

принадлежал отцу.

Он стоял под деревом, держа под мышкой какую-то коробку. Со вчерашней ночи он так

и не переоделся. «Короллу» он припарковал на подъездной дорожке.

Дэниел отодвинулся от меня, насколько позволяла ветка.

— Привет, папа! — я помахала отцу рукой.

Нагнувшись, он поднял с земли мой альбом. Наверное, Дэниел его выронил, когда

ловил меня. Посмотрев на рисунок, отец перевел взгляд на нас, заслонив ладонью глаза от

солнца.

— Мы просто делали домашнее задание, — объяснила я.

— Слезайте, — велел отец. В его голосе звучала невероятная усталость.

— У тебя все хорошо? — спросила я.

Отец посмотрел на Дэниела.

— Нам нужно поговорить.

Дэниел кивнул, потом повернулся ко мне и мягко сказал:

— Жди меня на веранде после обеда. Надо купить льняное масло и лак.

— Может, сходим потом на пробежку?

Он ласково прикоснулся к моей щеке.

— Все, что захочешь.