Глава восемнадцатая. На ужин все собрались в довольно мрачном настроении

На ужин все собрались в довольно мрачном настроении. Люди в замке беспокоились за здоровье королевы. Но король поднялся и сообщил, что она чувствует себя лучше и скоро выздоровеет. Даже Ланселот явился. Это изрядно удивило Изабель. Ей казалось, что несчастный юноша должен был пытаться прокрасться в тщательно охраняемые покои Гиневры или хотя бы строить планы мести грибному миру.

Когда перед Изабель поставили тарелку, она обнаружила там целую гору овощей и кусок жареной утки, но ни единого кусочка угря.

Она посмотрела на короля — его тарелка была нагружена так же. Артур подмигнул Изабель и что-то шепнул слуге. Огромную чашу с маринованным угрем в центре стола тут же заменили чашей с рагу.

Изабель улыбнулась, принимаясь за овощи. Нравилось ей это или нет, она летела куда-то, стремительно и неудержимо. Она так любила короля Артура, что это почти причиняло ей боль.

Король что-то сказал на ухо Джеймсу, а тот зашептал на ухо Тому, а Том тихонько заговорил в самое ухо Изабель:

— Он сказал, что спор не включал в себя необходимость обязательно есть угря. Для тебя это что-то значит?

Изабель чуть не пролила вино. Она постаралась сосредоточиться. А потом тихонько сказала Тому:

— Передай ему, что это называется уверткой. И что он просто получил временную передышку от угря.

Том передал послание Джеймсу, а тот громко переспросил:

— Отвертка?

— Увертка, — ответил Том, — Увертка! Знаешь, это когда человек пытается чего-то избежать. Но при этом действует хитростью. Вот так. А графиня решила дать королю временную передышку от угря.

И снова их взгляды встретились. Изабель и Артур не смогли сдержаться и расхохотались. Она прикрыла лицо салфеткой, надеясь, что когда она ее опустит, все вокруг магическим образом исчезнут. Но ничего не вышло.

Король Артур поднялся.

— Сэры, нам с графиней Изабель необходимо обсудить возможные увертки и угрозы во время будущих переговоров. Прошу, оставайтесь за столом и заканчивайте ужин.

Он подошел к ней.

— Приношу извинения, графиня, я даже не спросил, не хочешь ли ты задержаться до того, как подадут сладости.

— Ох нет, король Артур, — ответила она. — Напротив, я горю желанием обсудить возможные последствия различных уверток.

Шелуха приличий мигом слетела с них, когда король и Изабель вышли на веранду недалеко от обеденной залы. Артур взял Изабель за руку, они спустились в сад и наконец перестали сдерживать смех.

Она даже схватилась за живот.

— Ох, Артур, мы ужасно себя вели!

Его глаза блестели, отражая свет фонарей.

— Да, но это было так приятно!

— Нужно вернуться за стол, как только разберемся с несогласиями по поводу уверток.

Артур снова расхохотался.

— Мы сообщим о достигнутом взаимопонимании, когда выйдем к завтраку.

— Так мы за это или против?

— Сначала надо определить, что такое «это».

Изабель чуть не задохнулась от хохота.

— Да, думаю, мы должны определить.

Король перестал смеяться и притянул ее к себе.

— Я так счастлив рядом с тобой, графиня! Ты меня окрыляешь. Мне так тебя не хватало весь день!

Изабель глубоко вздохнула, наслаждаясь его словами. Да, день был хлопотливым, но пустым. Потому что рядом не было Артура.

— Да, Артур… я тоже скучала по тебе.

— Мне все время хочется видеть тебя… какое-то странное чувство, я не могу даже описать его. Хорошо, что мы поговорили откровенно, и теперь я знаю: настоящее счастье невозможно для меня, если тебя не будет в моей жизни.

— Мы все это как-нибудь уладим, Артур. Как-то, как-нибудь… я уверена, что и нас с тобой, и Гиневру с Ланселотом ждет счастье. Давай просто доверимся судьбе.

Кто-то постучал в дверь веранды, и они поспешно отскочили друг от друга. На пороге появился Джеймс; он смотрел вниз и неловко переминался с ноги на ногу.

Король поднял с дорожки камешек и бросил в Джеймса. Тот испуганно вскинул голову, и Артур жестом подозвал его к себе.

— В чем дело, Джеймс?

— У меня послание для графини, — ответил тот, отвесив короткий поклон Изабель.

— Какое, Джеймс? — спросила она.

— Мэри… Мэри, ну, та самая, которая…

Изабель улыбнулась.

— Я знаю, кто такая Мэри, Джеймс. Она моя доверенная подруга.

— Ну, она просила передать, что плохо себя чувствует, у нее очень сильно болит голова, и она не сможет позаботиться о тебе вечером. Она шлет свои нижайшие извинения и надеется, что ты… — Джеймс откашлялся, — Что ты сумеешь сама постелить себе постель. Она просит прощения, графиня.

Отлично. Изабель готова была поспорить на что угодно, что Мэри ни разу в жизни не болела. Но все сложилось так чудесно, что Изабель чуть не заплакала.

— Пожалуйста, Джеймс, передай ей, что я искренне верю: к утру головная боль пройдет и Мэри будет чувствовать себя хорошо.

Джеймс опустил глаза и кивнул.

— Ох да, она будет… я хочу сказать, она тоже надеется, что к утру все пройдет.

— Я могу что-нибудь для нее сделать? Можно ее навестить?

— Нет-нет, я уверен, она уже легла в постель.

— Что ж, Джеймс, хорошо. Если она еще не спит, ей было бы полезно выпить чаю с ложечкой меда, а может быть, и с капелькой сладкого вина.

— Да, я ей это предложу.

Джеймс залился краской, и его лицо стало почти такого же цвета, как волосы Мэри.

— Я хочу сказать, я пошлю к ней кого-нибудь из девушек, если она захочет.

— Спасибо. Передай ей мои наилучшие пожелания.

— Передам.

— И еще, Джеймс…

— Да, мэм?

— Скажи ей от меня «спасибо».

— Скажу. Думаю, она поймет, за что именно, графиня.

— Конечно поймет. Мы с ней друзья навек, на мизинцах побратались.

Джеймс сдавленно хихикнул и попятился.

— На мизинцах, — повторил он, — Вот смех-то!

Король посмотрел на Изабель с откровенным замешательством.

— Хочешь объяснений? — спросила она.

— Если ты объяснишь мне, что здесь произошло, то — да, хочу.

— Кратких или желаешь развернутую версию?

— Таких, которые я смогу понять.

— Ладно, вот мое предположение. Джеймс ушел во время ужина, чтобы повидаться с Мэри. Мэри оценила ситуацию и прислала Джеймса с извинениями, давая понять, что этим вечером не будет врываться в мою комнату для того, чтобы помочь мне приготовиться ко сну.

— Потому что?..

— Потому что не хочет мне мешать.

— Мешать в чем? Она предполагает, что к тебе придет мужчина, Изабель? Ты кого-то ждешь? И кого же?

«Так, Вивиан, я уже ничего не понимаю. Здесь все мужчины такие тупые?»

«Но он же только что сражен чувствами, к тому же чересчур потрясен недавней историей с супругой».

«От его толстолобости я дар речи теряю!»

«Ох, действуй, Изабель, на самом деле это очаровательно!»

Пожалуй, Вивиан права. Изабель понимала, что душевные раны Артура вряд ли успели полностью затянуться. Может быть, исцелить их — это часть ее задачи.

Она посмотрела на Артура и коснулась его щеки, желая утешить. Его глаза молили об ответе.

— Артур…

— Скажи мне правду, Изабель!

— Выслушай меня. Мэри стала моей доверенной подругой. Она знает меня лучше, чем кто-либо здесь.

— И что?

— Как ты думаешь, почему она решила отойти в сторонку? Для кого захотела освободить дорогу? Она ведь почувствовала, что я хочу с кем-то провести время… с кем?

— Каждый мужчина захотел бы остаться с тобой. Я даже и подсчитывать не стану…

— Артур! Как ты думаешь, ради кого Мэри готова нарушить все правила и забыть о своих обязанностях?

Изабель увидела, как свет понимания начал постепенно загораться в большой глупой голове этого мужчины. Это было очень забавно, однако она прекрасно понимала, что в такое мгновение смех неуместен.

— Ради меня? — спросил он.

— Кто еще мог выиграть такой приз?

— Она хочет дать нам возможность остаться наедине?

Изабель покачала головой.

— И Джеймс тоже. Они сговорились устроить так, чтобы мы остались одни и никто нас не потревожил.

— Так другого мужчины нет? — спросил король.

У Изабель сжалось сердце. Она положила ладонь на руку короля.

— Я знаю, что тебе причинили сильную боль, Артур. Но ты не исцелишься, если будешь думать, что я тоже могу тебя ранить.

Король сжал ее руку, поцеловал пальцы и прижал к своему сердцу.

— Я виноват, Изабель. Не знаю, как вымолить прощение.

Она могла бы предложить ему сразу несколько способов. Но сначала — главное.

— Ты доверился мне потому, что почувствовал: мне можно доверять.

— Это верно.

— Но к вечеру твое доверие растаяло.

Король нахмурился. Сердито нахмурился.

— Неправда. Это разные вещи, Изабель. Я доверился тебе в личных делах.

— И я не оправдала доверия?

— Дело не в этом.

— Так объясни в чем.

— У тебя очень много друзей-мужчин. И многие мужчины готовы сделать что угодно, чтобы ты стала счастливой. Ты даже моему сыну сумела объяснить, что такое преданность. А мне это никогда не удавалось.

— И к чему ты ведешь?

Король опустил взгляд и наконец решился.

— Тебя желают очень многие мужчины, Изабель. Это терзает меня.

«Ох, Вивиан, как мне хочется дать ему хорошего пинка под зад!»

«Вполне тебя понимаю, Изабель, но придумай что-нибудь получше».

Она немного подумала.

— Что произошло сегодня в лесу, Артур?

— Я признался тебе в своих чувствах, — ответил он.

— И?..

— И ты тоже рассказала о том, что чувствуешь ко мне.

— Разве я лгала?

— Если бы это было ложью, я бы не вынес такой боли.

— Так перестань сомневаться. Мэри изо всех сил старается дать нам время побыть вдвоем. И все могло бы быть прекрасно. Ты мог бы наконец показать мне, как снимается твоя одежда. Мы могли бы заняться любовью. Но ты уверен, что я такая же, как все, и твое доверие ко мне угасает.

— Ох, только не надо вот так заканчивать вечер, Изабель. Да, я совершил много ошибок и очень об этом сожалею. Но ты лишь сегодня сказала, что любишь меня, и я не позволю тебе забрать эти слова обратно только потому, что я… болван? Ну да, я болван. Но я люблю тебя всем сердцем. Я отвечу за свои ошибки, Изабель, но чувства к тебе я отказываюсь признать ошибкой. Только скажи, если ты действительно отвечаешь на мою любовь, то как быть с остальными мужчинами?

— Да нет же никаких других мужчин, Артур! Том, Дик и Гарри — просто мои друзья. Что касается прочих в этом замке, я уверена, твои тревоги преувеличены. Никто ни разу не сказал мне чего-то неподобающего. Ну, разве что Мордред, но с ним мы уже разобрались. А остальные в твоих владениях? По-моему, все они безупречные джентльмены.

— Но я вижу, как они смотрят на тебя. Я слышу, что они говорят во время тренировок. Я вчера чуть не убил мечом Эдварда. Многим хочется сблизиться с тобой. Я выхожу из себя, когда думаю, что кто-то ведь может и попытаться.

— А я вижу, как все горничные чуть ли не падают в обморок каждый раз, когда видят тебя. И слышу, как они хихикают и говорят, что служат самому красивому королю в мире. Но разве я обвиняю тебя в том, что ты ведешь себя с ними неподобающе?

— Я и не стал бы!

— Так вот и я не стала бы! — сердито бросила она.

Они яростно смотрели друг другу в глаза. Изабель чувствовала себя так, будто попала в средневековый лагерь первопоселенцев и сражается за аппетитный кусок земли.

Наконец она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

— Нет никаких других, Артур. Ни здесь, ни в Окла… в Дюмонте. Если хочешь, можешь допросить Тома, Дика и Гарри. Они тебе скажут то же самое. Вообще-то, я думаю, они просто посмеются, услышав твое предположение.

Король склонил голову набок.

— И почему же? Ты так прекрасна, и умна, и забавна. У тебя должно быть множество поклонников, готовых поспорить за твою благосклонность. И просить твоей руки.

Изабель рассмеялась.

— Ошибаешься. Я занята командировками, у меня нет на это времени.

— Командировками?..

Она неопределенно взмахнула рукой.

— Ну, знаешь, у графини всегда множество дел.

Наконец Артур улыбнулся.

— Ну да, графские дела.

— Да, ты ведь понимаешь. То и дело слышишь: «Эй, надо сделать это, эй, надо сделать то!»

— Ах да, графские обязанности…

— Верно. Ты тоже постоянно занят делами королевства.

— Да, конечно. И все время говорю: «Эй, сделай то, эй, быстро сделай это!»

— Вот-вот.

Улыбка короля стала шире.

— Понимаю.

Конечно, он понимал. Даже если Изабель сама не до конца поняла, что сказала.

— Тогда почему я? — спросил он, — Почему именно теперь?

Ох эти мужчины… Похоже, необходимость льстить их самолюбию возникла далеко не в двадцатом веке. Эта традиция оказалась очень, очень старой.

Изабель коснулась руки Артура.

— На твои «почему» ответить нетрудно. Потому что я почувствовала то же, что и ты, в тот самый момент, когда увидела тебя. Хотя и не знала тогда, кто ты такой.

— Изабель, тогда ты меня испугалась.

— Да, ты меня напугал. Ты имеешь привычку подкрадываться так бесшумно, что это вызывает ужас. Но как только ты улыбнулся, Артур, я зажарилась, как тост.

— Как тост?

— Загорелась. Была захвачена тобой. Увлечена.

— О!.. Похоже, мне нравится этот «тост». Значит, я тоже зажарился.

Она кивнула, скрывая улыбку.

— Так что, Артур, кто может знать, почему это случилось именно здесь и сейчас? Как ты говорил — наверное, это судьба. Разве я думала о том, что полюблю женатого короля? Вряд ли. Особенно такого, который до сих пор горюет из-за… ну, разного. Я не выбирала ни это время, ни это место, ни этого мужчину. На самом деле это последнее, что могло бы прийти мне в голову, — что я влюблюсь в короля Артура.

Черт побери, вот это была самая настоящая правда!

— Но я не могу ничего ни изменить, ни объяснить.

— Разве что можешь объяснить свои «эй-графские» дела.

Изабель толкнула его в плечо.

— Да ты надо мной смеешься!

Король потер руку, как будто получил могучий удар.

— Немножко дразню, моя милая леди. Ты из тех немногих людей, кто может давать столько же, сколько берет. Я искренне восхищаюсь этим качеством, оно доставляет мне огромное удовольствие.

Последнее слово как будто повисло в воздухе между ними. Наконец Изабель осторожно кашлянула в кулак и сказала:

— Так я развеяла твои страхи, король Артур?

— Да. И мне очень жаль, что я высказал сомнения.

— У больших плохих королей сомнений не бывает. Они просто ходят с важным видом и занимаются королевскими делами.

— Ах да, и как только я мог забыть? Спасибо, что напомнила, графиня!

Он поцеловал Изабель, прижав ее к своему крепкому, по-настоящему крепкому телу.

Его губы скользнули по ее лицу, приласкали висок, потом коснулись мочки уха.

— Ты чудесно пахнешь, — прошептал король. — Ты всегда чудесно пахнешь.

Если бы Артур не держал ее, Изабель, наверное, рухнула бы на пол, как тряпичная кукла.

Но с нее было довольно этих предварительных ласк, потому что физиологическая потребность — чудовищная сила.

Изабель выпрямилась и отстранилась от короля.

— Такая игра мне нравится.

— Да?

— Да. Только лучше пойти в мою комнату и для начала раздеться.

И она подобрала юбки и помчалась к замку.

Король догнал ее и схватил в объятия уже у двери спальни. Артур не знал, чего ему хочется больше — обладать этой женщиной или разговаривать с ней; но, похоже, эти желания были равносильны, так что он решил все делать по порядку.

Он подхватил графиню на руки, заглушив возглас протеста поцелуем. И внес в комнату… однако тут же и замер. Вокруг горели свечи, на столе стоял поднос с большим кувшином вина и двумя кубками.

— Это Мэри, — сказала Изабель.

— Напомни, чтобы я ее как следует вознаградил — сказал король и опустил Изабель на кровать.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и в мягком сиянии свечей ее красота показалась ему ошеломляющей.

— Я хочу тебя, — сказал он. — А ты?

— Кто примчался сюда первым?

Артур решил не говорить графине, что мог без труда настигнуть ее в любую минуту. И просто глубоко вздохнул.

— Сдаюсь на милость победителя. Но прошу, дай мне отдышаться.

Она рассмеялась.

— Нет, сэр. Я хочу получить урок раздевания королей.

Она заглянула ему в глаза, и он понял, что пропал. Он даже испугался, что упустит всю свою мужскую силу еще до того, как они разденутся. Изабель скатилась с кровати и энергично вскочила на ноги.

— С твоей рубахой, сэр, похоже, не так уж и трудно справиться, я могу просто стянуть ее через голову, — тихо сказала она, — И все равно ты должен мне позволить самой ее снять.

Король поднял руки, и графиня, сняв с него рубаху, отшвырнула ее в сторону.

— А вот дальше я вижу нечто такое, что могла бы назвать фуфайкой, но не думаю, чтобы оно именно так называлось. Наверняка есть какое-то другое наименование.

— Я тоже в этом уверен, Изабель, но клянусь жизнью, я не мог бы его припомнить, даже если бы ты прижала кинжал к моему горлу.

— И не надейся.

Она довольно быстро избавила Артура от нижнего белья, оставив его обнаженным до талии.

— Ох, Артур… — выдохнула Изабель и провела пальцем по шрамам, пересекавшим его торс.

— Извини, — пробормотал он.

— К чему извинения? Ты сражался и побеждал, это прекрасно!

— Или едва выжил, — усмехнулся король.

Губы Изабель прижались к его телу, и Артур понял, что ему не хочется останавливать эту женщину, хотя надо бы остановить…

— Ты меня убиваешь, Изабель…

— Неужели я в самом деле убиваю короля? Должно быть, за этим последует ужасное наказание.

— Я даже и говорить не хочу, насколько оно будет суровым, если ты не позволишь мне сейчас же коснуться тебя, — с трудом выговорил Артур.

— Я дрожу от страха с головы до ног. А теперь, пожалуйста, объясни, как снять с тебя остальное, что ниже талии.

— Если я выдам тебе эту тайну, смогу ли я к тебе прикоснуться? Умоляю!

— Сможешь.

— Тут опояска. Это мужской вариант шнуровки.

Изабель хихикнула.

— Нашла твою опояску, король Артур!

— Уж очень быстро у тебя получилось, графиня.

Он ощутил, как пояс падает с талии, а рейтузы свободно повисают на бедрах. Руки Изабель скользнули вниз, а с ними и ткань штанов.

Графиня высвободила ногу короля из одежды и наклонилась. Потом вдруг притянула его к себе и принялась бешено целовать лодыжку, икру… Ее нежные пальцы легли на внутреннюю часть бедра. Графиня остановилась как раз рядом с его мужским естеством. К несчастью.

— Сними, пожалуйста, вторую штанину, Артур.

— Я сниму все, что угодно, если ты разрешишь сделать то же самое с твоей одеждой.

— Я теперь поняла, в чем секрет твоего костюма. Но спорю, ты с моим справишься куда как легче.

Король отбросил подальше всю свою одежду и в считаные секунды раздел донага графиню. Она не стала сожалеть о проигранном споре, когда Артур опять поднял ее на руки и положил на кровать.

— Я так хотел этого, я так желал тебя, Изабель, с самого первого момента нашей встречи… Будь у меня возможность, я бы попытался соблазнить тебя прямо там, в лесу.

— О, прошу, позволь мне как следует изучить твое тело…

Король Артур рассмеялся, обнимая графиню.

— И как долго ты хочешь этим заниматься?

— Много лет.

— Звучит прекрасно. Но теперь моя очередь.

И его пальцы заскользили по коже Изабель, от груди к бедрам и обратно.

— Ты такая мягкая… Мне жаль, что у меня слишком грубые руки.

— Я люблю твои руки, Артур.

Он наклонился над ней и обхватил губами грудь, посасывая и облизывая сверхчувствительный сосок. Изабель вскрикнула и выгнула спину. Острое ощущение прокатилось по всему ее телу, едва не доведя до взрыва.

Язык короля еще раз неторопливо приласкал грудь, а потом Артур поцеловал Изабель в губы. Его рука путешествовала по ее животу, а после спустилась ниже. Жесткие пальцы исследовали ее, раздвигая женское естество, нежно лаская…

— О великие боги… — выдохнула Изабель.

Ее тело вздрогнуло от первой волны оргазма.

Артур прижал ее крепче, продолжая гладить, и Изабель судорожно забилась в полном высвобождении.

Король поднял голову и улыбнулся. Его зеленые глаза странным образом и затуманились, и в то же время сверкали.

— Ох, леди, Господь создал тебя для любви. Ты такая сладкая и влажная и так прекрасна в своем… своем…

— Счастье, — закончила она за него.

Схватив короля за руку, она заставила его перевернуться на спину.

— Мне тоже очень, очень хочется доставить тебе огромное удовольствие, — сказала она.

— Да я уже… ох, Изабель…

Графиня скользнула вниз и сжала губами его достоинство.

— Ох, я хочу быть в тебе и нигде больше, стать частью тебя… о, прошу… — стонал Артур.

Изабель подняла голову, но при этом гладила его пенис рукой.

— Я сделаю все, чего тебе захочется, — прошептала она.

Король захлебнулся смехом.

— Эй, сделай то, сделай это, — повторил он ее слова.

— Сделать что, сэр? — спросила она.

— Откройся передо мной. Позволь мне войти в тебя.

— Стоит только сказать.

Он встал на колени между ее ногами и мгновенно довел почти до безумия, поглаживая и целуя.

— Я не делаю тебе больно? — спросил он.

— Сделаешь, если остановишься.

Тогда он лег на нее и поцеловал. А потом осторожно, очень осторожно овладел ею.

Изабель обхватила его лицо ладонями.

— Мне очень хорошо, Артур… и не бойся причинить боль. Не надо колебаться.

Он крепко зажмурил глаза и начал двигаться в ней. Все так же медленно, но уверенно и решительно… И Изабель в тумане безумной страсти поняла, что он желает продлить эту изысканную агонию.

Но оргазм близился… Она обхватила Артура за бедра и изо всех сил прижалась к его телу, чтобы ощущать его снова и снова, хотя и по-другому.

— Прошу, Артур… мне это нужно…

И шлюзы открылись. Изабель почувствовала, как его тело напряглось под ее пальцами. Он посмотрел на нее и сказал:

— Я так люблю тебя, Изабель…

Его извержение было подобно взрыву бомбы. И когда Изабель ощутила в себе его семя, она взорвалась в ответ.