Рождение Империи

«Май 331 года Ч. Э. Изгнание. Изгнание всегда было единственным наказанием в Элендоре. Никто ему не подвергался с самого основания королевства. Мы, только мы поломали всё. Мы морально сломали принятые устои. Мы – герои своего времени. Мы не подчинились милосердию. Мы убили их. Убили их всех. Проклятых Пустынников, они нападали на нас уже многие годы. Нельзя их щадить, как велят нам короли. Нас изгнали за геноцид целого поселения. Нам всё равно. Мы уверены, что поступили верно. Мы – Эльхор, Малхор, Марандил и я Энарион. Нас изгнали на пять лет. Но мы не вернёмся, мы создадим новый мир. Мы можем всё. Мы – герои своего времени. Харад перед нами. Он не будет прежним, мы явились. Пришло время перемен!»

Уже много дней изгнанники бредут по пустыни. Их снабдили всем необходимым кроме лошадей. Ни один конь не пожелал пойти с ними. Селение Дальнего Харада уже виднеется далеко на границе неба и земли. Пространство до горизонта отделяет многие страны и народы от начала нового мира. Но об этом не знает пока никто.

- Тьма, только тьма божественна. Всё из тьмы произошло и во тьму обратиться. Я понял это.

- Энарион. Никто не знает, что было в начале. Что есть Эру и что было до Него, если вообще что-то было. Но мне нравятся твои мысли – Марандил идёт рядом с Энарионом. Уже долгое время они ведут беседу про бытие и небытие. Братья Малхор и Эльхор идут впереди. Беседа их более обыденная, но не менее трогательная для этой группы в такой ситуации. Песок блестит под лучами солнца, которое нещадно палит по людям. Но это мало их беспокоит. Рыцари Элендора ордена Вечернего светила привыкли к трудностям. Но они больше не рыцари, хоть у каждого на поясе висит меч из элендорской стали, а под одеждой одета кольчуга.

- Лучиниэль. Я люблю ей, брат, она отвернулась от меня, но я знаю её… Она не хотела, чтобы я уходил. Я верю, всего лишь верю, что мы с ней ещё встретимся.

- Я не люблю давать советы, но позволь сказать. Постарайся на время забыть про неё. Нас ждёт много дел. Я верю, ты встретишься ещё с ней. Но не сейчас, и не в ближайшее время. – Малхор повернулся назад и крикнул Энариону и Марандилу – скоро достигнем деревни! Есть план?

- Да, ребята, подойдите все. Нужно всё обсудить. Да, да, Эльхор, повеселей немного, друг, от того, как мы себя поведёт здесь, будет многое зависеть.

- Как ты говорил, Энарион, нам нужно чем-то удивить или надурачить этих людей, чтобы они сделали нас своими вождями. Точнее тебя, так будет проще. Командовать нами ты не будешь и все вопросы, касающиеся нас, будем обсуждать вместе.

- Да, так и будет, конечно это легко сказать «чем-то удивить и надурачить», но мы должны, иначе никак. Скоро будем там. На эмблеме ордена Вечернего светила тёмно-красное солнце. Наш облик будет приятен харадримцам. Красный у них в почёте и является символом храбрости и бесстрашия в бою.

- А мне кажется, что не будут они рады нам. Меньше года прошло с Атлантена. Нельзя забывать и то, что это земли вассальные Гондору. Хоть солдаты короля Элентурина редко бывают здесь. Но они жестоко покарали тех, кто пошёл воевать с Элендором год назад. Я бы назвал это безумием выступать против Гондора, Элендора и Тилиона. Но я знаю, что эти люди ненавидят их всех. Они поднимутся на войну.

- Мы изгнанники, это весомый аргумент. Я много думал над этим. Мы не будем открыто объявлять себя врагами Гондора.

- Только поверят ли они нам. Харад давно уже не тот, что был во времена Саурона. Эта страна разрознена, кланы враждуют между собой и все платят дань Гондору. А короли с Белой башни всегда поддерживали вражду между кланами. Тилион правит ими экономически, жители восточный районов Харада очень сильно зависимы от тилионских товаров. Что вообще мы можем им предложить? – заметил Малхор.

- Свободу, Малхор, свободу. Они многие годы стонут под властью Гондора. Нельзя сказать, чтобы люди короля им мешали жить, но зависимость губит их. Они хотят воевать с кем угодно, хотят жить как хотят сами и не зависить ни от кого, тем более от торгашей из Тилиона – подняв глаза к небу, Энарион некоторое время наблюдал за полётом орла. Его друзья тоже взглянули вверх. Орёл летел над пустыней, улетая далеко на запад, где виднелась деревня - в этих людях скрыта великая сила и великая ненависть. Мы должны это использовать.

Эльхор с сомнением посмотрел на своих друзей.

- Может пока ещё не поздно, обойдём и войдём туда с западной стороны?

- Нет, братья – Энарион вытащил из ножен свой меч – мы рыцари и придём как рыцари. Я много бывал в этих селениях, я прекрасно знаю в чём нуждаются эти люди, о чём они думают и мечтают. Мы придём с востока.

- Тебе лучше знать.

Деревня представляет из себя сотни палаток вокруг небольшого озера в центре. Был базарный день, многие торговцы съехались из окрестных поселений в это место. На восточной стороне базара продаются всевозможные фрукты, которые только можно найти в этих уголках Средиземья. Сотни людей шумят, торгуются, разговаривают, рассказывают новости. Базарный день, который проходит в этих местах обычно раз в две недели а то и в месяц – это отличная возможность для людей узнать о том, что творить вокруг. Изгнанники вошли на базар. Никто не обращал на них сначала никакого внимания. Кто-то предлагал им кокосы из оазисов на западе, ближе к центру базара продавцы со всех сторон предлагали всевозможные ковры. На центральной площади собрались странники, воины, старики и просто те, кто хотел послушать речи. Разбившись на группы, они говорили, вкушая пищу, купленную только что на базаре. Громче всех кричал здесь один жрец. В Хараде существовали жрецы, поклоняющиеся Владыке тьмы – Мелькору и даже Саурону. Но после падения Барад-Дура религиозность харадримцев скатилась до атеизма. Когда они попали в зависимость от Гондора, харадримцы вообще перестали верить во что-либо. Гондор жестоко гнал жрецов и все они извелись. Остались лишь немногие, которые обитают в Дальнем Хараде. Они же и спровоцировали нападение харадримцев на Элендор. В эти места редко заходят солдаты Короля. Один из таких жрецов собрал вокруг себя много людей и рассказывал им о видении, явившемся ему этой ночью. Изгнанники вошли в толпу и стали внимательно слушать, что сдесь происходит.

- Скоро явиться новый мессия, который возвысит Харад до небес! Мы воспрянем и станем сильнее, мы сокрушим ненавистных белых демонов и цветущий Тилион! Почему они живут так хорошо? Почему они сильнее нас? Мы ведь харадримцы! Великая нация воинов и героев!

Но не все его поддерживали, рядом стоял старый солдат, хромавший на левую ногу.

- Мы слушали много таких пророков! Я сам верил вашим байкам, три моих брата поверили тоже! И что вышло? Они мертвы! Они погибли в бою, а я остался калекой на всю жизнь. Пусть все живут, как жили, не нужно больше войн.

- А моего младшего брата казнили люди короля за то, что он дрался у Атлантена. От этих казней и репрессий погибло больше людей, чем в самом сражении – добавил торговец, который привёщ на бараз большую часть ковров – я говорил ему остаться дома, а он поверил таким, как ты, жрец! Он пошёл воевать и погиб ни за что!

Мнения в толпе начали меняться. Жрец хотел что-то сказать, как сзади толпы заговорил громовым голосом Энарион.

- Жрец прав. Белые демоны не настолько сильны, как кажутся и явится герой, который поднимет народы и тогда мы станем, как боги!

- Кто ты такой? И где доказательства? Я столько слышал таких безумцев, что не пересчитать – старый вояка повернулся к изгнаннику.

Энарион продолжил.

- Да, все народы терпели поражения от рыцарей. Никто не мог их одолеть и не сможет, пока – пауза привлекла внимание ещё большего количества людей – пока не придёт тот, кто знает, как их одолеть – голос его задрожал – мы знаем как. Да, мы: Эльхор, Малхор, Марандил и я Энарион. Мы знаем как.

- Марандил – старый вояка напряг память – я слышал о Марандиле – он посмотрел на изгнанника, который стоял рядом с Энарионом – ты прославился в битве на холме Убадах. Рыцарь.

Люди столпились вокруг изгнанников. Многие достали кинжалы. Энарион тихо сказал своим друзьям.

- Вот он момент – и обратился громко ко всем – да, мы были элендорцами, но нас изгнали. Мы хотим вам помочь. Привести народ Харада к светлому будущему и к великой славе!

- Вот он!

Все обернулись. Жрец, который проповедовал в начале, указывал пальцем на Энариона.

- Это он! О ком были пророчества! Мессия, мне открылось это! Он!

Все недоумевали.

- Жрец, ты уверен?

- Неужели это он?

- Да, люди, это он! О его пришествии пророчествовали уже давно. Сегодня ночью у меня был сон, там был человек, который поднимае знамя Харада и ведёт воинов к победе, я видел горы трупов и пожар, таких размеров, что ещё не видел мир. Потом был голос, он скзала что грядёт новая эпоха, что Харад освободиться, что изгнанник приведёт его к славе. Вот этот человек их сна, он говорит, что изгнан из Элендора. И это правда.Поклонимся же мессии. Он вознесёт нас до небес

Недоумение в толпе усилилось, даже торговцы поспешили на главную площадь, предчувствую что-то необычное. Недоумевал и сам Энарион. Но, быстро сообразив, что из этого можно извлечь пользу, заговорил вновь:

- В любом случае мы пришли, чтобы помочь вам. Может я и мессия, а может и нет, но мы хотим обучить вас искусству земледелия, садоводства, керамике, живописи и многому другому, в том числе конечно же искусству войны. Вы станете героями легенд, которые будут петь тысячи лет! Если вы захотите, конечно.

В толпе началось негодование, полные сомнения люди не знали, что сказать. Но жрец встал на колени и закричал:

- Идите за ним! Вот шанс каждого из нас!

Началось нечто невероятное, люди закричали, сначала по одному, а потом всей толпой «Мы пойдём за тобой!»

- Легко получилось, Энарион, тебя приняли чуть ли не за бога, а всё благодаря этому жрецу.

Изгнанники сидели в большом шатре, вкушая всевозможные фрукты, всех видов которых предостаточно. Задумчивый Энарион ходит взад – вперёд по шатру.

- Может он прав и грядёт новая эра. Нужно поговорить с тем жрецом. Баньши, могу тебя попросить привести к нам жреца.

- Да, мессия, только это не жрец, а жрица. У нас жрецы почти всегда женщины.

- Женщина – засмеялся Эльхор – интересный народ. А вот и она!

Жрица зашла в шатёр ровным шагом и направилась прямиком к Энариону.

- Ты звал меня, Господин?

- Ты быстро.

- Я была недалеко.

- Хорошо, можно сразу к делу? Почему ты помогла нам? И почему притворялась мужчиной.

- Разве не ясно?

- Нет.

- Ты мессия, я увидела это в видении звёзд. Меня здесь никто не знает, пришлось прикинуться мужчиной, жрецу-мкжчине проще поверить этим людям. Тем более моя маска и тога вполне может скрыть мою сёщность.

- Я знаю, что я мессия. Я намерен объединить страну.

- Объединить – Малхор издал смешок – объединить Харад?

- Да, он сможет – встал Маранлид.

- Он сможет – добавила жрица.

Эльхор несколько смутился и заходил по комнате, размахивая руками.

- Вы, верно, шутите. Мы будем собирать воедино все племена Харада?

- Да, это ваша миссия.

- Выдумки, нет никакой миссии. Да и зачем нам объединять Харад?

- Потому что теперь это наш дом – Энарион смотрит сквозь выход из шатра на чистое небо.

Эльхор вскочил в недоумении.

- Да, наш дом. Мы изгнанники. У нас нет дома. Я верю в тебя, мой друг, но я не знаю по силам ли нам такая ноша.

- Нет, теперь есть. Не потому ли мы, Эльхор, выбрали эту судьбу? Это наш выбор, мы должны его принять.

За шатром послышался шум. Забежала Баньши.

- Люди требуют мессию. Они ждут новых указаний.

- Они их получат. Пойдёмте братья, и ты, таинственная пророчица, мы начинаем действовать. – и вышел из шатра. Снаружи послышался шум многих голосов.

- Скажи мне честно, пророчица. – Малхор взял женщину за плечи и пристально посмотрел в глаза – он действительно мессия, который был обещан вашему народу много лет назад?

- Да, это он, я уверена – она ещё пристальней взглянула на него.

- Хорошо, идём.

Сотни людей собрались возле шатра. Эанарион уже начал свою речь, когда вышли его спутники.

- Сотни лет племена нашей страны были разобщены. Но пришло иное время. Мы объединимся. Мы все объединимся, и это начнётся не завтра, не когда-то в будущем. Мы начнём всё сегодня же, сейчас же. Вот ты, парень, подойди – Энарион подозвал богато одетого юношу со светлым лицом – как тебя зовут и откуда ты?

- Я Хришан. Я из деревни Барх. Двадцать километров на юго-запад отсюда.

- Ребята, я с Хришаном через час едем в Барх. Мне нужно ещё семь-восемь крепких парней. Мы объединим для начала наши деревни и создадим общее войско. Есть добровольцы.

Несколько десятков рук поднялись из толпы. Энарион выбрал восьмерых крепких мужчин.

- Соберитесь парни, мы едем на переговоры – и, обратившись к остальным – мои спутники и друзья займутся вашим обучением и сплочением. Я доверяю им, как себе. Вот они, парни подойдите. Это Марандил, Эльхор и Малхор. Они научат вас всему, пока я с Хришаном и ребятами собираю сторонников.

- Энарион, ты что задумал? – изгнанники подошли к своему другу-полководцу.

- Помогите мне, парни. Мы можем многое свершить – тихо шепнул своим друзьям.

- Хорошо, будь осторожен.

Энарион усмехнулся.

- Нечего бояться, Эстель.

- Эстель – усмехнулись трое.

Через час Энарион и парни из деревни поскакали с Хришаном в Барх. Эльхор пошёл к детям учить их писать и рисовать. Малхор пошёл помогать людям возводить хижины и создавать множество предметов обихода из дерева и других материалов. А Марандил, Марандил воин, великий воин. Ещё на холме Убадах он спас короля Курулина. Он собрал вокруг себя несколько десятков мужчин. Попросил Малхора изготовить тренировочные мечи и, когда они были готовы, приступил к тренировкам. До поздней ночи люди наблюдали за изгнанниками и теми, кто учился у них. Так продолжалось три дня, пока не вернулся Энарион. Побыв полдня, он сказал, что скоро в эту деревню будут прибывать многие люди для обучения. А он будет ездить по другим деревням, чтобы собрать побольше сторонников.

На рассвете четвёртого дня их жизни в деревне Эльхор вышел на прогулку по окрестностям. Сев на коня, он поскакал к колодцу, что за поселением. Там уже доставал воду один из его учеников.

- Эрх, доброе утро, что тебя подняло так рано?

- Я всегда встаю рано, Эльхор, и мало сплю.

- Дай я попью.

Эльхор слез с коня и Эрх дал ему напиться.

- Посмотри, Эльхор, на север, видишь, к нам идут два странных старика.

- Никогда таких не видел. Может, им нужна вода.

Два старика приближались, за несколько сот метров Эльхор начал разглядывать, что их одежда одежд цвета морской волны и длиной в человеческий рост посохи, на конце которых странные кристаллы. Седые бороды доходили до пояса. «Странно, они, видно издалека». Старики подошли и посмотрели на Эльхора.

- Здравствуйте, старцы, куда путь держите?

- Мы ищем изгнанников – голос старика казался необычайно красивым.

- Я один из них, Эльхор.

- Мы знаем – ответил другой. Голос его немного грубее, но более серьёзный.

- Зачем мы вам понадобились, что вы пошли в такую даль?

- Мы путешествуем уже давно. Ты вряд ли слышал наши имена. Но мы давно наблюдаем за вами.

- Вы, видно, потратили всю жизнь за этими наблюдениями, если посмотреть на вашу седину.

- Молодой человек, не стоит делать преждевременных выводов – присел старец с серьёзным голосом. – я Алатар, а это Палландо. Ты слышал о нас?

- Слышал. Истари – голос Эльхора задрожал.

- Но больше не услышишь, мы уходим в Валинор.

- Почему? – не удержался и спросил человек.

- Мы и так задержались, Саурон побеждён. Теперь всё во власти людей. Нам больше нет места в Средиземье. Прощай, человек.

- Прощайте, маги.

И она ушли. Долгими были их странствия, они много боролись со злом на востоке, но пришло и их время. Эльхор никому не рассказывал про эту встречу, потому что долго не мог поверить что видел их. Корабль, что оставили короли в Серой гавани навсегда унёс двух Истари на Запад. На востоке существует предение, что маги были в Элендоре и беседовали с королями. Память о них навсегда осталась в преданиях людей. Но мир менялся.

Февраль 332 года Ч.Э. Клан Ильсагон стоит на грани войны с Эшвудским кланом. Глава клана Грейхерд Октомус после длительных переговоров предложил единственный мирный выход из сложившейся ситуации. Он настаивал на объединении, а это могло означать лишь одно: свадьбу молодой девушке, которая стала главой по наследству, Аэрии и вождя клана Эшвуд Грейхерда...

...Тысячи людей собрались в этот день в поселения Эль-Рипала дабы услышать решение Аэрии. Многие из них были напуганы, ведь они понимали, что для Ильсагона настали мрачные времена. Все, начиная от маленьких детей и заканчивая стариками, помнили, что произошло двенадцать лет назад с небольшим кланом Энклиду, и всем сердцем желали, чтобы Ильсагон не повторил ту же печальную судьбу...

...Герольд громко объявил о выходе Принцессы. Пара томительных секунд, которые некоторым показались часами, прошли, прежде чем открылись высокие тяжелые двери и

на широкий балкон дворца вышла Аэрия. И не было слышно ни торжествующих криков, ни даже скромных приветствий, многотысячная толпа народа словно разом лишилась голоса. Все, затаив дыхание и не моргая, ждали решения правительницы, решения, изменившего судьбу и историю целого клана, который владеет большим поселением и несколькими деревнями.

- Я, Аэрия, принимаю предложение Грейхерда Октомуса и соглашаюсь стать его женой, дабы разделить с ним бразды правления нашими кланами. И да прибудет мир и покой в Хараде, - произнесла она. Близстоящие слуги и верные помощники могли заметить какой болью и отчаянием светились синие глаза Принцессы, но голос её был твердым и решительным как никогда.

Жизнь в Эль-Рипале бурлила ключом, ведь совсем скоро, а точнее уже завтра, должна была состояться свадьба – событие, которые навсегда изменит историю. Приготовления к торжеству шли полным ходом, по улицам города в спешке носились слуги и торговцы, а статные воины клана Эшвуд стояли на своих постах, зорко следя за порядком. К эшвудцам в Эль-Рипале уже давно привыкли. И хотя поначалу народ Ильсагона отказывался принимать их и подчиняться им, вскоре жителям не осталось ничего кроме как смириться с чужеземцами. Но даже в такое, казалось бы, мирное время, то и дело происходили маленькие неприятные инциденты. В основном виновниками таких событий становились дети, любящие дразнить и обворовывать неуклюжих стражников. Нужно немного рассказать об Эль-Рипале. Этот город находится на западном берегу Тилионского залива и изначально был торговым городом. Жителями его всегда были харадримцы клана Ильсагон. Город никогда не отличался особым изяществом, но имел стены и вполне сильную армию. Город никогда не был пиратской базой, но те частенько торговали в порту Эль-Рипала.

По улицам Эль-Рипала, ловко лавируя среди толп людей, осторожно семенил маленький мальчишка. Он преследовал Эшвудца, того самого, что несколько дней назад застукал его за кражей. Тогда мальчугану удалось уйти безнаказанным, но оскорбление стражника и стыд за проваленное задание яро жгли его сердце и требовали возмездия. Охранник медленно ковылял по селению, гремя тяжелыми, местами поржавевшими доспехами и лениво болтая со своим напарником. Путь их явно лежал в «Дыхание дракона» - местную таверну, пользующуюся, между прочим, большой популярностью.

Таверна представляла собой довольно большое одноэтажное здание, местами обшарпанное, но все же выглядевшее довольно прилично. Огромная деревянная вывеска, висевшая прямо перед входом, слегка покачивалась, словно привлекая к себе внимание. Внутри было прохладно и просторно, жители и гости столицы отдыхали, растянувшись на своих стульях и медленно потягивая прохладное пиво и другие напитки. Народу было много, все болтали и смеялись, но в таверне не было никакого хаоса, духоты, не возникало чувства, будто ты «не в своей тарелке».

Народ на мгновение притих, когда в зал вошло двое стражников, но после того, как они спокойно сели за свободный столик, веселье возобновилось. Мальчишка незаметно юркнул под соседний стол, низко свисающая скатерть надежно укрывала его от любопытных глаз.

- …и все же я не понимаю мыслей нашего Вождя, - устало протянул один из Эшвудцев. – Какой смысл устраивать это представление, когда мы могли бы спокойно их всех перерезать?

- Ты ничего не смыслишь в политике Толвес, - ответил первый, тот за которым охотился ребенок. – Хотя, признаться, я сам не в курсе его планов. Но я слышал, что Октомусу нужна лишь Принцесса.

- Принцесса? Зачем? И вообще, почему её так называют, она ведь всего лишь вождь клана? Принцессы есть только в Гондоре.

- Откуда мне знать? Слышал, её назвали так из-за гондорской крови. Она является какой-то дальней родственницей короля Гондора – недовольно ответил первый. И продолжил более тихо, склонившись к уху Толвеса: - Помнишь того безумного старика на площади? Он все твердил про какое-то пророчество. Мне кажется, тут есть связь.

- Он всего лишь сумасшедший старик, - бросил второй стражник.

- Кто знает. До меня доходили слухи о том, что Принцесса обладает великой силой. Именно поэтому Вождь хочет добиться её расположения, - продолжал мужчина. – Хотя какая мне разница? Пока мне просто весело тут. По сравнении с нашими унылыми деревушками Эль-Рипале можно даже назвать городом, если я конечно что-то в этом смыслю.

Они замолчали. Мальчишка под столом затаил дыхание, в надежде услышать что-то еще, но ничего дельного стражники больше не сказали. Выждав лучший момент, ребенок аккуратно вылез из-под стола и молнией пробежал к двери, оглянувшись, чтобы удостовериться, что он не привлек лишнего внимания. Но никто из присутствующих не обратил внимания на юнца.

Уже завтра. Уже завтра станут законными мужем и женой, и уже завтра Эшвуд полностью поглотит Ильсагон. Да, именно так это и будет. И все эти разговоры о мире, дружбе и уважении между двумя кланами полный бред. Маскировка. Бэрсиган прекрасно это осознавал. Он понимал, что это смерть для Ильсагона. И понимал, что ничего не может с этим поделать.

- Не думала, что когда-нибудь скажу это. Но, по-моему, нам надо перестать сопротивляться. Мы уже не сможем ничего изменить, - чей-то голос вывел Бэрсигана из задумчивости. Это была Б’Нарса.

Бэрсиган нашел Б’Нарсу много месяцев назад, когда Эшвудцы только-только вторглись на территорию Ингальсона. Она представляла собой жалкое зрелище: её длинные белоснежные волосы посерели от пыли и грязи, одежда была порвана, левая нога сломана. Но что-то заставило пирата остановиться и помочь ей. С тех пор они были лучшими друзьями и всюду ходили только вместе.

Б’Нарса была из Рода Та-Оли – загадочного племени Харада, исчезнувшего с лица земли много столетий назад. И лишь единицы его представителей, надежно спрятавшись, продолжали свое существование. Б’Нарса была ловкой и сильной воительницей, отличной напарницей и превосходным матросом корабля. Она здорово стреляла из лука, дралась пикой и была великолепным следопытом и шпионом. Но главной её силой была мудрость. Девушка знала очень многое и всегда могла дать полезный совет.

Бэрсиган заглянул в её черные, без зрачков и радужки глаза. Раньше он боялся этих глаз. Они казались ему бездонной пропастью, которая может полностью и всецело тебя поглотить. Но теперь он привык и даже полюбил их. Вместе они много странствовали и совершали набеги вместе с пиратами Тилионского залива, но потом они решили поселиться в Эль-Рипале и зажить мирной жизнью. Но вторжение заставило из вспомнить старое и встать в ряды сопротивления.

- И я не ожидал от тебя такое услышать, - невесело усмехнувшись, ответил пират.

- Звезды молчат. Уже несколько дней я обращаюсь к ним, но не слышу ответа. Я не могу видеть будущее. Не знак ли это тому, что мы должны прекратить? – произнесла девушка. В её всегда спокойном голосе прозвучали какие-то странные нотки, похожие на грусть и усталость.

Бэрсиган не ответил. Горькие мысли тяжелой волной снова захлестнули его. Он не мог просто так сдаться, не мог принять того факта, что уже совсем скоро его родной клан навсегда исчезнет. Все то, что он ценил и любил, перестанет существовать. Бэрсиган знал, что Эшвудцы сделали с покорившимися им кланами. Они превращали самых лучших воинов в рабов, который отдавали на галеры пиратам Залива. Или же истребляли их, многих женщин и ремесленников приводили в свои поселения и заставляли на них работать. Но оставляли самых ничтожных и слабых людей на своей земле, поставив над ними своих начальников. А самых сильных детей отбирали у родителей и далали из них воинов верных клану Эшвуд. Они разрушила основы всего Харада, попирали ногами свободу, порабощая всех. Берсиган с отвращением и болью думал о возможности такого будущего для Ингальсона.

- Пора бы… - начала было Б’Нарса, как вдруг её прервал звонкий детский голосок:

- Бэрсиган!

В дом влетел мальчишка, тот самый, что ненароком подслушал разговор двух стражников. Он весь вспотел и тяжело дышал, а волосы растрепались от бега и лезли в глаза.

- Чего тебе, парень? Мы тут слегка заняты, - с небольшим раздражением откликнулся пират.

Ребенок откашлялся и быстро пересказал случайно услышанную беседу. Его глазки торжественно сияли, точно два маленьких драгоценных камня.

Бэрсиган колебался. Рассказ мальчишки был довольно сомнительным. С другой стороны, если все то, о чем говорили стражники было правдой, и Принцесса обладала какой-то великой силой, это более или менее объясняло планы Октомуса. Развяжи он войну, и Принцесса со своим народом могла бы сбежать, скрыться, быть убитой, во всяком случае, цель была бы потеряна. Другое дело – втереться в доверие, а потом неожиданно нанести свой удар. И все же… Если даже сама Аэрия не подозревает о своей силе, откуда о ней может быть известно Водю? Слишком много противоречий и несостыковок. Тут Бэрсиган вспомнил еще одного неизвестного персонажа.

- А что еще за безумный старик? – спросил он.

- Тот, что четыре дня назад на Главной площади твердил о каком-то пророчестве. Не знаю подробностей, но вроде он говорил о том, что скоро Ильсагон падет. Его посадили в темницу, - задумчиво ответила Б’Нарса.

- Почему ты мне сразу не рассказала? – хмуро спросил пират. Он очень не любил обо всем узнавать последним.

- Все это вполне объяснимо, - спокойно сказала Б’Нарса. – У бедняги сдали нервы. Сейчас кто угодно может начать нести всякий бред, лишь бы хоть как-то попытаться помешать свадьбе. Тем более, я узнала это из вторых рук. Я не могу ручаться за правильность этой информации.

- Ладно, - согласился Бэрсиган. Он кивнул мальчишке: - Можешь идти.

- Эй! А плата? – требовательно воскликнул ребенок, уперев руки в бока.

Пират был приятно удивлен. Он редко когда встречал таких наглых детей, но это было совсем неплохо. Бэрсиган бросил юнцу серебряную монетку.

- На, держи. И если еще узнаешь что-нибудь интересное, сразу говори мне, понял?

Мальчишка радостно кивнул и убежал прочь.

- Значит, пункт назначения – темница… - задумчиво протянул Бэрсиган.

Он решил, что будет делать. До свадьбы оставался всего один день, так мало и так много. Он проберется в темницу, разыщет старика и послушает, что тот ему скажет. Быть может старик вовсе и не безумец, а значит пророчество верно, и свадьбу надо прервать во что бы то ни стало. Бэрсиган был превосходным вором и шпионом, проникнуть в тюрьму для него было плевым делом. И даже, если вдруг его вылазка закончится ничем, какая разница? По крайней мере, он попытается.

- Что, вот так вот возьмешь и вломишься туда? - хмуро спросила Б’Нарса. – Нужен план.

- На планы у нас нет времени. Я уже знаю, что надо делать.

Солнце потихоньку клонилось к горизонту, бросая последние лучи на некогда великий Эль-Рипал. Длинные причудливые тени ложились на дороги, покрывая их, словно странные темные ковры. Торговцы на рынках начинали сворачивать свои палатки, люди возвращались домой, чтобы насладиться возможно последним мирным вечером в их жизни.

Недалеко от Центра, на перекрестке трех улиц одиноко стоял стражник. Глаза его со скучающим видом в который раз изучали разноцветную стену одного из домов. Стоящая в воздухе духота медленно заползала под доспехи и мучительно жарила бедного охранника. Он снял шлем и шумно вздохнул. Быстро налетевший порыв прохладного ветер взъерошил его короткие черные волосы.

- Прошу прощения… - послышался чей-то голос.

Эшвудец удивленно обернулся и…тут же упал без сознания на землю от сильного удара в скулу.

- Благодарю за внимание, - насмешливо поклонившись, произнес Бэрсиган.

Быстро, стараясь чтобы никто его не заметил, пират оттащил солдата в узкий переулок. «Седьмое пекло, тяжёлый», - пыхтя от усердия, думал Бэрсиган. Он быстро переоделся. Доспехи приходились ему почти впору, лишь в некоторых местах слегка жали, но это было терпимо.

Теперь путь пира лежал в Главную темницу.

Это было большое, точнее просто громадное квадратное здание. Темницей служила бывшая гостиница для приезжих. Но Эшвудцы превратили её в тюрьму, посчитав её наиболее пригодной для такой роли. Оно состояло из двух корпусов, соединенных между собой тонкими, словно нити паутины, коридорами. Первый корпус был раза в три больше, чем соседний; здесь находились камеры для преступников, несколько столовых, ванных комнат и даже один бассейн. Во втором здании, более маленьком и узком, находились комнаты для тюремщиков. В тюрьму был лишь один вход: со стороны второго корпуса, он же служил и выходом, остальные входы заложили. Бэрсиган пока не представлял, как он найдет и вызволит из темницы старика, он вообще редко строил подробные планы, ибо зачастую сведения об объекте были не совсем точные, и можно было наделать нелепых ошибок. Бэрсиган любил действовать на месте, сразу, но все же хоть какую-ту информацию ему необходимо было знать, и в таких случаях ему всегда помогала Б’Нарса.

- Чтобы пройти в первый корпус понадобится карта стражника. Она имеется у всех Эшвудцев в Эль-Рипале. За Второго корпуса стойкой у входа будет сидеть охранник. Отключи его, это ты умеешь. Думаю, у тебя будет десять минут на то, чтобы разыскать старика и смыться оттуда, слышишь? Стражники набегут не сразу, но отвлеку их в первом корпусе.

- Не волнуйся, - усмехнулся Бэрсиган. – Когда я не укладывался вовремя?

Б’Нарса не ответила, но Бэрсиган почувствовал, что она улыбнулась. Она редко улыбалась. И эта незримая улыбка придала ему уверенности.

В последний раз Принцесса Аэрия посмотрела на себя в зеркало. Изящное свадебное платье подчеркивало её стройную фигуру. Её длинные русые волосы были красиво уложены, на голове красовалась тонкая, словно сплетенная из сотен серебряных ниточек, корона. В Ингальсоне лицам семьи вождя принято надевать корону на свадьбу.

Аэрия подошла к большому окну и настежь распахнула его. По комнате пронесся порыв прохладного ветра. С самого утра солнце было закрыто плотным серым занавесом облаков. Будто бы боги хмурились и не одобряли её решения. «А что еще я могу сделать? - думала она. – Просто из гордости послать свой народ на верную гибель? Никогда. Да и почему я так уверена, что Грейхерд желает всем зла? Быть может, он образумился. Быть может, он действительно хочет как лучше». Но Аэрия сама не верила в то, что себе говорила. Она попыталась больше не думать о Грейхерде.

В памяти Аэрии вдруг всплыло лицо её отца, бывшего вождя клана Ильсагона, умершего восемь лет назад. Ах, если бы его вернуть! Уж он бы точно нашел выход из сложившейся ситуации. Как Аэрии его не хватал, этого доброго и мудрого отца и правителя. Она взяла в руку висевший на шее кулон. Эту драгоценность дал ей её отец двенадцать лет назад, всего за четыре года до своей смерти. Тогда он говорил Аэрии, а точнее Айвен, как он её называл, что она станет великой Предводительницей, а этот кулон поможет ей в темные времена. «Айвен, милая, возьми это, - говорил Король, протягивая дочери подвеску. – Это великое сокровище, береги его. Когда наступит тяжелое время, он даст тебе сил, чтобы преодолеть все трудности. Верь в него и в себя и никогда не сдавайся».

Принцесса шумно вздохнула. Залетевшая в окно пушинка медленно опустилась на подставленную ладонь девушки. Раздался стук в дверь.

- Аэрия? – спросил заглянувший в комнату слуга. – Уже пора.

- Прости, отец, - чуть слышно прошептала Аэрия и закрыла глаза, пытаясь перебороть набегавшие слезы.

Она повернулась и быстро вышла из своих покоев. Невысокие каблуки её туфель звонко стучали, когда она шагала по деревянному полу дома.

Тысячи людей обоих кланов собрались на Центральной площади у входа в величественный храм всех религий Эль-Рипала. Море восторженных криков под гул труб сопровождал выход Принцесса Аэрия и Грейхерд Октомус их Храма, где они только что были объявлены мужем и женой. Встав на колесницу они поехали по дороге до фонтана Надежды. Выстроенные в два ряда стражники Эшвуда и воины Ингальсона создали дорогу для своих вождей. Которые только что объединили два клана. Аэрия стояла рядом с Октомусом, который нежно держал её за руку. Они махали свободными руками своим людям и те махали в ответ и радовались. Лица тысяч людей выражали искреннюю радость. Аэрия держала себя, как подобает принцессе в Гондоре. Лёгкие шаги, нежная улыбка, умный взгляд. Она сразу произвела на Октомуса впечатление. Она по крайней мере так думала. Он, казалось, был счастлив. «И как такой нежный и добрый человек может быть таким извергом». Облачённый в пурпурный плащ, он казался чуть ли не богом. Аэрия казалось, что она хочет забыть рядом с ним обо всём на свете. «Нет, я вождь своего клана и должна вести себя соответственно». Они остановились возле фонтана Надежды и вышли из колесницы. Октомус галантно подал руку Принцессе, новобрачные по традиции подошли к фонтану и начали разбрызгивать воду друг на друга. Аэрия немного развеселилась. Вся свита Аэрии и Октомуса начала подражая своим вождям брызгаться вокруг. Притащили бочки с водой. Сотни людей начали играть в игру «Кто будет менее мокрым». Веселье было невообразимое. В разгар водной битвы Октомус подошёл к Аэрии и нежно обнял её за талию. Их губы слились в поцелуе под рукоплескание свит. Принцесса почувствовала, наконец, что счастлива. Вождь Эшвуда был воплощением всех её фантазий об идеально муже. Статный и нежный, строгий и мужественный, предводитель людей и герой своей эпохи. Они сели в карету и поехали в дворец вождей Ингальсона. Дворцом это было сложно назвать, по меркам Гондора он представлял из себя обычный дом обеспеченной семьи. Но для народов Харада это казалось величественным сооружением. Всё было прекрасно, как она и мечтала. Они зашли в дом, где уже был готов сказочный пир, на котором присутствовали вожди всех завоёванных Эшвудом кланов. Новобрачные сели за столом в центре зала и Октомус объявил о начале пира. Они пили и веселились. Её новый супруг мало говорил с ней, но сейчас он наклонился к ней.

- Принцесса, тебе нравиться?

- Да, Вождь.

- Давай будем называть друг друга по имени, Аэрия.

- Хорошо, Грейхерд.

- Я слышал, что в Эль-Рипале не все люди довольны нашим браком, кто-то считает, что мы собираемся вас поработить. Можешь не волноваться, Аэрия. Мои намерения самые благородные.

Она почувствовала, что разговор может получиться очень интересным. В зале все веселились и пили, но двери отворились и зашёл запыхавшийся человек. Принцесса обратила на него внимание. Он что-то сказал стражникам и пошёл прямо к ним. Подойдя, он тихо встал перед Октомусом, сделав взгляд, намекающий, что информация очень важна, но по нему было заметно, что он чего-то боиться.

- Харших, почему ты стоишь с таким испуганным лицом на моей свадьбе. Садись, выпей с нами.

- Октомус, я принёс ужасные вести.

- Какие? – Вождь встал из-за стола, гости обратили на него внимание и начали замолкать. Харших повернулся ко всем и громким голосом объявил.

- Они уже здесь! – Харших закричал и замолк, пытаясь отдышаться, он смотрел на лице людей в зале.

- Хришах, кто они?

Вдруг ворота в зал распахнулись настежь и в них стали вбегать люди с оружием. Человек с мечом в руке шёл спокойно впереди всех. Вокруг началась свалка, всех кто сопротивлялся, люди тут же убивали. Октомус понялся со стула и с заметной толикой страха обратился к предводителю.

- Что это значит? Кто ты такой?

- Твоя смерть – стрела лучника пронзила горло Октомуса. Его люди бросились на вошедших. Но почти все погибли под мечами. Ингальсонцы по большей части стояли молча. Предводитель повернулся ко всем в зале – я Энарион, император Харада. Теперь Эль-Рипал становиться частью Империи.

Аэрия сидела в шоке. Воины подошли и подвели её к Энариону. Вся дрожа от страха, она подняла глаза на него. Воины отпустили её. Принцесса почему-то почувствовала себя голой перед взглядом этого человека.

- По… какому праву?

- По праву завоевания, Принцесса. Не бойтесь. Никому не причинят вреда.

- Но как вы смогли проникнуть сюда?

- Принцесса, это было несложно. Бергисан, подойди – пират спрятал в ножны своё меч и медленной походкой подошёл к Энариону – вот благодаря этому человеку мы вошли в ворота. Он устроил бунт в тюрьме. На шум сбежалось много стражников, которых мы быстро взяли в плен. А пока шла церемония, мы на волне веселья захватили все стратегически важные точки города. Бергисан, друг мой, всем сердцем надеюсь, что Б’Нарса будет жить. Иди к ней. Ей ты сейчас нужнее – пират, лицо которого выражало ужасную сердечную боль, побрёл из, залитого кровью, зала.

- Кто такая Б’Нарса? – Аэрии было совершенно всё равно кто она такая, но она решила, что было бы лучше спросить.

- Его любовь. Она была тяжело ранена в бою со стражниками Эшвуда. А почти все воины клана Ингальсон перешли на нашу сторону – Энарион, улыбнувшись, обернулся к ней – настает новая эпоха.

- Эпоха чего?

- Эпоха Империи Харада, Принцесса.

Сожжённая солнцем равнина, простирающаяся бесконечна далеко до горизонта, окружала несколько холмов, что стояли тысячелетиями к югу от селения Кхунд, в котором обитал харадримский клан с одноимённым названием. Поколениями люди из этого селения гуляли по ним в ночные часы, на них собирались любовные пары под луной, здесь же они праздновали многие праздники. Некоторые даже пели о них песни. Многие годы эти три холма спокойно возвышались над равниной, символизирую гармонию и спокойствие. Но в это утро всё было иначе. Ранним утром 23 ноября 332 года Ч.Э. поднявшееся из-за горизонта солнце осветила поле великой битвы, которая стала предвестником новой эру для народов всего Харада.

Ранним утром, когда ещё чувствуется прохлада ночи. Хришан, боец племён Харада, сражавшихся под началом Энариона, лежал на самом большом из трёх холмов. Никто не давал названия каждому из них. Три холма всегда так и звались «Тремя холмами». Голова Хришана лежала на трупе какого-того воина и потому он мог видеть далеко вперёд равнину, усеянную телами павших. Держа в руках меч, он мечтал о смерти. Раны его сильно ныли. Девять ранений он получил за весь вчерашний день, и девятое чуть не лишило его жизни. Высокий воин одного из многих кланов, сражавшихся против Энариона, полоснул ему по груди своей саблей. И только прочный доспех спас его от верной смерти. Лежа головой на трупе, который уже начал разлагаться, и нюхая эту гниль, он думал о своём детстве, о мечтах юности, о взрослой жизни, которую ему довились повидать. Обдумывая своё решение последовать за Энарионом, он ещё раз убедил себя, что единый свободный Харад стоит того, чтобы отдать за это жизнь. Ещё раз, вспомнив всех, кто был ему дорог в этой жизни, он в последний раз взглянул на небо, которое покрывалось тучами. Дожди очень редко идут в этих краях. Он как-то слышал от старцев своего клана, что большие дожди часто идут после больших сражений. Он улыбнулся, подумав, что сражение было действительно большим и решающим. Закрыв глаза, Хришан попытался заснуть, уже надеясь, что не проснётся. Но зловоние от воина, на котором лежала его голова, всё усилилась, не давая о себе забыть. Пытаясь не думать об этом, Хришан закрыл глаза и стал пытаться заснуть. Но ничего не получалось, да в это время начался дождь. Харадримец почувствовал, как кровавый поток стекает вниз с холма. В его жизни дождей было так мало, что он забыл обо всём на свете, кроме дождя. Ведь для многих народов дождь как дождь, а для харадримцев, живущих в этой полосе, это почти чудо природы. Но дождь быстро кончился. Понимая, что заснуть самостоятельно не получиться, Хришан решил вспомнить вчерашнюю битву. Он решил мысленно проговорить всё, что произошло вчера, понимая, что никто этого не запишет, но он хотел почувствовать, что пишет историю.

«Почти все кланы Харада, вечно спорящие, а иногда и враждующие между собой, объединились, чтобы противостоять объединению, которое они считали злом и уничтожением из старых порядков. Уже более двухсот лет они все грызлись между собой, но признавали власть Гондора. Это устраивало всех. Гондор владел этими землями, но не правил там. Иногда Король отправлял карательные экспедиции против тех, кто вдруг отказывался повиноваться, и тогда все кланы выступали против мятежников. Пока война Энариона не затрагивала Гондор. Он даже послал послов ко двору короля Элентурина, которые заверили того, что это просто раздор между харадскими кланами, который был даже на руку королю. Но за неделю перед битвой, когда многие кланы объединисль, чтобы разбить его, Они восприняли это как очередную возможность сразиться, не оспаривая при этом власть Гондора, Энарион провозгласил себя Императором Храда. Тем самым бросив вызов Гондору, выходя из под власти короля. Зная, что у Гондора сейчас нет сил противостоять ему, он возложил всю надежду на предстоящий бой. Надеясь разбить кланы и объединить Харад под своей властью. И тем самым лишить Гондор права на эти земли. На стороне Энариона и его друзей Эльхора, Малхора и Марандила бились несколько мелких кланов востока, к которым принадлежал и Хришан. Плюс кланы Ингальсон и Эшвуд. На Принцессе Аэрии Энарион женился, и у них за пару дней до битвы родилась девочка. Как тогда показалось Хришану, Аэрия стала счастливой с Энарионом и воины клана Ингальсон с радостью выступили на его стороне. Но их было немного, всего шесть тысяч бойцов, пусть и превосходных. А на Эшвудцов полагаться было трудно, ведь Эанарион убил их предыдущего предводителя Октомуса и женился на Аэрии, на которой Октомус за пару часов до этого женился сам. Но в Ингальсоне Октомуса не любили, а Энарион пришёлся всем по вкусу. Многие воины клана Эшвуд встали на сторону Альянся. В итоге эшвудцов у Энариона остались всего четыре тысячи, да и ещё восточные кланы, которых собралось девять тысяч. И с таким малым воском он выступил против шестидесятитысячной армии Альянся племён Харада. И даже контингент из Руна и Кханда под началом хана Бортрана, который привёл с собой семь тысяч воинов, полторы их которых были знаменитые катафракты, не позволял надеяться на лёгкую победу. Встретившись у деревни Кхунд, где встал ставкой хан Бортран, оба войска в ночь на 22 ноября начали занимать свои позиции. Сидя у костра на холме, который выдвигался ближе всех к вражеским позициям, Хришан с товарищами тихо, даже с лёгкой неуверенностью обсуждали битву, которая должна была начаться на рассвете. Все понимали, что шансов мало. Единственная надежда была в том, что все вожди в лагере Альянса не смогут договориться между собой, но эта надежда улетучилась как ветер, когда за час перед рассветом к их костру подсел Марандил. Он сказал, что нас здесь будет восемь тысяч, и мы будем центром армии Империи, и что на нас обрушиться главный удар вражеского войска. Он сказал, что нужно выстоять любой ценой. Энарион всегда делился планами с воинами и потому мы всегда знали о диспозиции и понимали, что от нас требуется. Но все битвы до этого были маленькими стычками по сравнению с тем, что мы ожидали пережить завтра. За нами на холме справа встал ставкой Энарион, и именно туда будут рваться враги. О том, что будут делать наш правый и левый фланг, Марандил не сказал, объяснив это тем, что достаточно одного предателя, чтобы разрушить всё. Мы это прекрасно понимали и не стали расспрашивать его. Рано утром Солнце светило врагам в лицо, когда они начали атаку. Я бился в первых рядах. После обмена дротиками, мы столкнулись врукопашную с передовыми отрядами врага. Столько моментов… как я рубанул тогда того здорового в чёрной одежде. Как рядом погибло несколько ребят из моей деревни, как шаг за шагом мы отходили до тех пор, пока не прозвучали трубы и нас сменили другие парни. Остаток моего отряда отошёл в тыл. Усевшись, я оглянулся вокруг. На левом фланге наступала только вражеская кавалерия, и их там было не намного больше, чем ребят в корпусе Малхора, там же столкнулись мумаки обоих сторон. Огромные животные сталкивались друг с другом бивнями, стрелки на башнях пускали друг в друга стрелы. Это было невероятное зрелище. Столкновение башен. По двенадцать животных было у каждой стороны. И все они бились на Левом фланге Имперского войска. Мало осталось этих животных, но в бою они были практически несокрушимы. Правый фланг не видел, так как я сел на южную сторону холма, на котором была ставка Энариона. Везде летали стрелы, и нескольких парней убило, пока мы отдыхали и залечивали раны. Прозвучал сигнал, мы снова пошли в бой. Центр еле держался. За всё это время Марандил ввёл в бой все резервы и теперь посылал тех, кто уже был в бою. Возглавив наш отряд, он повёл в самую гущу, где еле держались ребята из других отрядов. Мы обратили врагов в бегство по всему центру, но они пропустили бегущих с новыми силами пошли на нас. Бой длился уже два часа. Солнце нещадно пекло. Что происходит на флангах, я не видел. Но думать об этом, не было времени. Так как Марандил приказал атаковать с холма. Срубив одного сразу, получив несколько ран, помог незнакомому мне парню срубить другого, я наткнулся на клинок того гиганта. И я упал. Хм… вот и всё. Больше я ничего не помню. Очнулся вот здесь, лёжа совершенно без сил на трупе».

Утро давно прошло, а на поле боя было тихо, как в гробу. Хришану стало тошнить от всего. Ему надоели трупы, их запах, надоели раны, надоела сам жизнь. Если бы он мог поняться и вонзить в себя клинок в шею, но он не мог сделать даже этого. Единственный вопрос, который его мучал, который не давал ему спокойно закрыть глаза и задохнуться вонью, «кто же победил». Будет ли смысл во всей этой войне, во всём этом кровопролитии, будет ли Харад единым. Но силы стали его покидать. Хришан снова закрыл глаза. Где-то рядом послышались голоса, но у него не было ни сил, ни желания открыть глаза и узнать кто там. Очнувшись, он обнаружил, что доспехов на нём нет, раны обмотаны повязками и лежит он на жёсткой траве. Порадовавшись, что хоть не несёт трупами, Хришан попытался подняться. Это далось ему с трудом. Еле устояв на ногах, он оглянулся и увидел вокруг множество людей так же лежащих на жёсткой траве. Кто-то молча смотрел в небо, кто-то стонал. Везде ходили здоровые и помогали раненым. С трудом сделав несколько шагов, он увидел, что к нему идёт женщина-жрица.

- Как ты себя чувствуешь?

- Отвратно, если честно кто победил?

- А на какой стороне ты бился?

- За Империю Харада – ответил Хришан.

- Тогда могу тебя поздравить. Вы победили.

- Вы? Ты была за Альянс?
- Обычно жрицы не принимают ничью сторону в раздорах кланов. Я здесь по просьбе Баньши, она просила меня помогать раненым, которым числа нет.

- Как тебя зовут?

- На что тебе моё имя? Ты его забудешь через день, если доживёшь. Шатёр Императора вон там – жрица показала на селение Кхунд.

- Императора?

- Ах да, ты ведь не знаешь. Вчера перед закатом все побеждённые вожди собрались возле селения и вместе с вождями-победителями провозгласили Энариона Императором Харада.

- Правда? – Хришан ждал этого дня два года, но всё равно не мог поверить.

- Да, правда. Можешь не сомневаться, своими глазами видела. Иди туда, может тебе и награду какую дадут. Времена настают другие.

- Подожди, какое сейчас число?

- Двадцать четвёртое ноября. Двадцать третьего настала Новая эпоха. Держи, кстати, поешь. Ты несколько дней ничего не ел.

С жадностью съев кусок хлеба и запив водой, Хришан поблагодарил жрицу и пошёл к селению. На равнине работало множество людей, складывая множество костров, они десятками сжигали тела павших воинов. Но Хришан шёл к Кхунду. По пути ему встречались люди, но они не обращали на него внимания, а он не говорил с ними. Все ужасно устали за эти дни. А павших, казалось, было больше чем живых. Марандил, одетый по старинному харадскому обычаю сидел на камне возле селения. Заметив издалека Хришана, он ждал пока тот подойдёт. Поднявшись, он посмотрел внимательно в глаза воина, но суровое его лицо улыбнулось.

- Я рад, что ты жив, Хришан.

- Я рад, что мы победили.

- Да, теперь всё кончено. Но это только начало. Королю Элентурину вряд ли понравиться то, что мы сделали. Но у него сейчас нет сил воевать против нас. И мы не будем нападать на Гондор. У нас есть дела на востоке – Марандилна несколько секунд задумался – но не будем пока об этом.

- Что произошло? Я упал, когда мы атаковали с холма. Наверное, я многое пропустил.

- Нет, - немного пренебрежительным тоном ответил Марандил – как раз в это время на них напали Бортран и Эльхор с правого фланга во главе катафрактов, а за ними следовала пехота, только что обратившая врагов в бегство на правом фланге. Катафракты сразу обратили всю эту толпу в бегство. Ну а дальше, сам понимаешь, всё как обычно и бывает. Преследование, бегство, мольбы о пощаде. Катафракты гнали их довольно долго. В итоге они все сдались. Некоторые конечно убежали, но все вожди, что скрылись пришли на следующий день и все провозгласили Энариона Императором.

- Выходит, война окончена?

- Да, парень! Теперь заживём! Пойдём, я представлю тебя Императору. Оу, а вот и он сам.

Энарион, облачённый в золотой панцирь с пурпурным плащом, в сопровождении своих гвардейцев приближался к ним.

- Марандил, я подумал, что раз я создаю свою гвардию в десять тысяч, то и вы с Эльхором и Малхором можете создать себе гвардию в тысячу человек, как генералы и лорды Востока, Запада и Юга.

- Да, Энарион, я тоже об этом думал. И вот будет мой первый гвардеец. Герой битвы при Кхунде, Хришан.

- Хришан, друг мой – Энарион сжал его в объятиях – я присваиваю тебе звания капитана Харада. Это третья по значимости должность после моей и генералов.

- Это большая честь, Император – Хришан встал на колено.

- Нет, Хришан, не нужно вставать передо мной на колено. Я не такой формалист, как некоторые монархи. Просто теперь ты капитан. Знаки отличия я тебе потом пришлю, когда их придумаю.

- Император Энарион настолько рад своей победе, что даже гибель стольких людей не помогает ему иногда не пошутить – сказал один из гвардейцев.

- Война есть война – вставил Марандил – может это не вовремя, но может, решишься сейчас стать капитаном отряда моей гвардии?

- Хорошо, только сначала я должен залечить раны и побывать дома.

- Само собой, друг. Ещё столько нужно сделать. До встречи, меня ждут дела.

И Император в сопровождении гвардейцев пошёл на равнину. Когда они ушли, Марандил пошёл к ближайшим воинам, сжигающим трупы.
- Иди, отдохни, друг мой. Теперь мы будем создавать, мы построим новый мир.

Понадобился ещё год, чтобы покорить все племена Харада. Король Элентурин отказался от притязаний на Харад в обмен на обещание вечного мира между двумя государствами. Умбар и Харандор бывшие некогда землями Харада остались за Объединённым королевством Гондора и Арнора. Возникло огромное государство, способное изменить судьбу Средиземья. Харад обратил свой взгляд на восток.