Глава 16. — Джии, а что, розы во всем этом мире выглядят как вот эти?

— Джии, а что, розы во всем этом мире выглядят как вот эти?

Служанка кивнула и повторила совершенно по-детски:

— Мы думали, теперь все будет в порядке, ведь ты уже здесь...

Микки изобразила улыбку, надеясь, что она выглядит не слишком фальшивой.

— Полагаю, так оно и будет, но это потребует некоторого труда. Первым делом я хочу, чтобы ты собрала всех женщин, что танцевали с нами вчера ночью. Пусть ждут у храма Гекаты. И позови остальных служанок тоже.

— Да, Эмпуза...— Джии поклонилась, но немного замялась, прежде чем уйти. — А ты со мной не пойдешь?

— Нет, иди. Я скоро приду к храму. Мне тут сначала нужно кое-что сделать.

Джии взглянула на нее с облегчением и умчалась. Микки подождала, пока девушкаисчезнет за поворотом дорожки, что шла между двумя огромными клумбами больных кустов. Потом она решительно расправила плечи и пошла назад к своему балкону. Правильно ли она поступает? Ей казалось, что да. Нет, она это знала. Когда она поняла, насколько больны здешние розы — все розы! — она четко ощутила опасность.

Микки миновала несколько ступеней, остановилась, размышляя, потом поднялась немного выше. Вот, достаточно. Здесь она будет стоять вполне высоко.

Она закрыла глаза. И точно так же, как до этого призывала Джии, позвала его. Она подумала о силе его тела... о мощи его голоса... о заботе, с какой он распорядился приготовить для нее ужин... о теплых домашних туфлях и розе, плававшей в хрустальном бокале...

— Страж, — тихонько сказала она, — приди ко мне!

Воздух вокруг нее как будто сгустился и надавил на кожу с гневным гудением.

— Зачем ты меня позвала?

На одно короткое мгновение Микки еще крепче зажмурилась. «Это теперь мои сады. А он их охраняет. Думай о нем просто как о немножко необычном наемном работнике». Она открыла глаза.

Он стоял всего в нескольких футах от нее. Разве может быть живое существо таким массивным, крупным? Да, она весьма кстати поднялась еще на одну ступеньку. В разоблачающем утреннем свете он выглядел гораздо менее похожим на человека, чем ночью. Одет он был все так же, в короткую тунику и кожаный нагрудник, но эта одежда лишь слегка смягчала впечатление от звериного вида его раздвоенных копыт и рогатой головы и отнюдь не придавала ему ни цивилизованности, ни управляемости... Во рту у Микки пересохло, и ей пришлось дважды сглотнуть, прежде чем она вновь обрела голос.

— Я позвала тебя потому, что Геката сказала: я должна это сделать, если решу, что ее владения в опасности.

Она с трудом заставляла себя говорить, и поэтому ее голос звучал слишком громко и гневно. Видя, что черные глаза Стража удивленно расширились, она решила, что этот ее новый, хотя и ненамеренный, тон — как раз то, что надо.

— Но что за опасность, Эмпуза? — проревел Страж. Микки с трудом удержалась от того, чтобы прикусить губу.

— Я точно не знаю. Я вижу только, что здесь все розы больны, а это значит, что и Стена роз, окружающая сады, скорее всего, тоже больна. Интуиция говорит мне, что ее слабость каким-то образом опасна для этого мира.

Микки перевела дыхание, ожидая, что Страж сейчас рыкнет на нее. Однако он, к ее удивлению, слегка склонил голову.

— Ты была права, позвав меня, Эмпуза. А мне не следовало задавать вопросы. Если граница между мирами ослабеет, я должен охранять ее, не допуская тех, кто готов воспользоваться возможностью и проскользнуть в сферу снов.

— Значит, пытаясь вылечить розы, я должна в первую очередь сосредоточиться на Стене?

— Это было бы мудрым решением, Эмпуза.

Микки кивнула и сказала скорее себе, чем Стражу:

— Вот и мои кишки твердят то же самое. Хорошо, что я прислушалась.

— Твои кишки?..

— Да, — поспешно ответила Микки. — Геката сказала, что я должна прислушиваться к себе... к своим внутренним ощущениям, и тогда все пойдет хорошо.

Он фыркнул.

— Богиня сказала «кишки»?

Неужели в его темных глазах вспыхнуло веселье?

— Ну, не совсем так… — Удивляясь самой себе, Микки улыбнулась Стражу.

Их глаза встретились, и Микки вдруг ощутила тяжесть его взгляда... как будто он перекинул мостик через разделявшее их пространство и коснулся ее... Она почувствовала и кое-что еще, нечто, что случалось с ней во снах. В ней шевельнулось желание. Да, Страж выглядел угрожающим и пугающим, но он был и могучим, невероятно мускулистым существом. И, как во сне, ее потянуло к нему горячей цепью обаяния. Продолжая смотреть в темные глаза, она сказала:

— Геката велела мне следовать инстинктам, и именно это я и намерена делать.

Как будто притянутый ее взглядом, Страж двинулся вперед и оказался так близко от Микки, что мог бы с легкостью ее коснуться.

— И что твои инстинкты говорят прямо сейчас, Микадо?

У Микки перехватило дыхание. Она ощущала жар его тела. Стоя на несколько ступенек выше, чем он, Микки смотрела прямо ему в лицо и снова была поражена контрастами в его чертах... лицо красивое и обаятельное... животное и опасное...

«Он наполовину человек, наполовину зверь. Нет, более того... Он отчасти бог...»

Страж медленно поднял руку и взял двумя пальцами прядь огненных волос, выбившихся из-под золотого шнура. Микки застыла, а ее волосы проскользнули между его пальцами, как струйка воды. И негромко прокатился его низкий голос:

— Ты не можешь говорить, Микадо? Где же та храбрая жрица, что приказала мне явиться сюда? Неужели моя близость прогнала ее прочь?

— Я испугалась, да, но я никуда не делась, — решительно произнесла Микки и с удовольствием увидела, как он удивился ее откровенности.

Повторяя его жест, она протянула руку и коснулась густых блестящих волос, падавших ему на плечи.

Страж отшатнулся, словно его ударило током. И голос его прозвучал жестко и хрипло:

— Поосторожнее, Эмпуза. Ты можешь вдруг понять, что тварь, которую ты разбудила, не такая же ручная, как розы, которые ты холишь и балуешь.

И он с рычанием развернулся, копыта застучали по мрамору дорожки. Он уходил, внезапно, без предупреждения...

— Стой! — закричала Микки.

Огромное существо застыло, широкая спина напряглась. Потом Страж резко повернулся и посмотрел на нее через плечо.

Она снова увидела его глаза — и едва ли не рассмотрела в них свое отражение: отражение слабой, нерешительной женщины, которая позвала его, словно неопытная девчонка, не зная наверняка, что она хотела бы сказать.

Эта картина разозлила Микки.

Геката сделала ее своей Верховной жрицей, Эмпузой в Царстве роз. И это она позвала его. Ее интуиция твердила, что владениям Гекаты грозит опасность. И неважно, что Микки не понимала до конца, в чем эта опасность. Она выполняла обязанности, возложенные на нее Гекатой. И, черт побери, что за дела? Он первым к ней прикоснулся! Что он вообще об этом думает, что за дьявольскую игру затеял и по какому праву решил, что может вот так с ней обращаться? Она вовсе не девочка, принаряженная в одежды власти. Она взрослая женщина — умная и независимая. И она никогда не позволяла мужчинам держаться с ней снисходительно, будь они хоть с копытами и рогами. Микки прищурилась и заговорила медленно и отчетливо:

— Мне нужно кое-что узнать, прежде чем ты сбежишь.

— Я не сбегаю...

— Нет! — Микки почти выкрикнула это слово, не обратив внимания на предостерегающие нотки в его голосе. — Я говорю с тобой от имени Гекаты. И теперь твоя очередь слушать и отвечать.

Да, его лицо, в котором смешались человек и зверь, было чужим, но Микки была уверена, что в темных глазах Стража вспыхнуло одобрение.

— Что ты желаешь знать, Эмпуза? — спросил он, поворачиваясь и возвращаясь на несколько шагов.

Микки ощутила его приближение, как будто Страж изменил состав воздуха вокруг них обоих. Она нервно сглотнула, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал по-деловому, а мысли не уплывали куда не надо.

— Мне необходимо знать, существует ли в Стене роз такой участок, сквозь который легче проникнуть внутрь, чем сквозь другие. Возможно, какое-то место, где Стена прерывается, где есть нечто вроде двери или ворот.

Страж немного подумал, потом кивнул, и его блестящая грива от этого движения рассыпалась по плечам.

— Да, в розах есть нечто вроде ворот, и, пожалуй, там действительно легче всего нарушить границу.

— Служанки знают об этих воротах?

Он снова кивнул.

— Да, Эмпуза.

— Тогда я велю им показать мне это место, когда подготовлю кое-какие удобрения.

Густые брови Стража сдвинулись.

— Ты предполагаешь, что служанки будут ухаживать за розами?

Она посмотрела на него, как на ненормального.

— А ты предполагаешь, что я могу в одиночку управиться с таким количеством растений? Их необходимо удобрять, подрезать, обрывать увядшие цветки, и все это почти одновременно. Я просто свалюсь с ног, если попытаюсь сделать все это сама, не говоря уж о том, что я просто не успею ничего сделать, розы погибнут. Так что твой вопрос не слишком разумен.

Лицо Стража снова превратилось в непроницаемую маску. Микки разочарованно вздохнула.

— Неужели ты хочешь сказать, что другие Эмпузы все это делали без посторонней помощи?

— Я не припомню случая, чтобы Эмпуза приказывала женщинам делать что-то с розами, кроме того, чтобы нарезать цветов для букетов и поставить в ее комнате.

— А как насчет удобрений, и борьбы с вредителями, и прочего, в чем нуждаются кусты?

— Эти розы до сих пор не нуждались ни в чем подобном. Им просто необходимо присутствие Эмпузы, Чтобы жить и цвести.

— И раньше они никогда не болели?

— Никогда.

— А ты... ну, до того, как... э-э... превратился в статую... ты много времени провел здесь?

— Я здесь с тех пор, как Геката получила власть над этой сферой.

А это значило, как могла догадаться Микки, очень и очень долгий срок. То есть бесчисленные столетия все эти розы чувствовали себя прекрасно и были абсолютно здоровы, не нуждаясь ни в чем, кроме присутствия Верховной жрицы Гекаты. Были здоровы до тех пор, пока внезапно Эмпузой не стала Микки. Отлично. Просто потрясающе. Новости становятся все лучше и лучше.

— Ладно, похоже, все меняется со временем... или же я — какая-то другая Эмпуза, потому что сейчас розы определенно нуждаются в уходе. Но я не в силах все сделать сама, и поэтому женщинам придется мне помочь.

Страж так долго молча смотрел на нее, что Микки слегка смутилась, но наконец сказал:

— Да, я уверен — ты совсем другая Верховная жрица.

— Это хорошо или плохо?

— Ни то ни другое, — грубовато ответил он. — Просто это именно так, и все.

— Думаю, это лишь к лучшему, — твердо заявила Микки, решив не обращать внимания на его язвительность.

Она хорошо знала по собственному опыту, что цинизм — это частенько всего только способ скрыть чувства слишком болезненные, чтобы предъявлять их миру. Ее собственный цинизм прикрывал то, что Микки никогда и нигде не была на своем месте. Интересно, подумала она, а что скрывает Страж? Возможно, это как-то связано с тем проступком, за который Геката подвергла его наказанию, обратив в камень? Микки вдруг осознала, что молчит и таращится на Стража, и поспешила продолжить:

— Я полагаю, что жизнь в меняющемся мире научила меня думать, что разнообразие — это хорошо.

— Странно... — произнес Страж, и в его низком голосе послышался легкий сарказм. — Почему-то твой мир не подействовал так же и на меня.

— Ну, наверное, если бы я превратилась в камень, я тоже не была бы склонна думать, что «перемены» и «хорошо» — синонимы. Но ты, во всяком случае, знаешь, что не из-за меня тебя превратили в статую.

Микки тут же захотелось зажать рот ладонью и вернуть обратно глупые слова, потому что она увидела, как напряглось лицо Стража.

— Это все, о чем ты хотела спросить меня, Эмпуза? Мне нужно отправиться к Стене роз и проверить границы.

— Да, я возьму с собой женщин, и мы встретимся с тобой у тех ворот.

Последние слова Микки пришлось выкрикнуть в быстро удаляющуюся спину Стража.

— Большое спасибо, — пробормотала она себе под нос.

Черт побери, до чего же он умеет сбивать с толку! В одно мгновение он выглядит таким эротически опасным, таинственным... просто классический плохой парень! А в следующую секунду он уже ушел в себя и полон цинизма. Как будто в нем скрываются два человека.

— О чем я вообще думаю, вот проклятье! — Микки осуждающе покачала головой. — Нет в нем никаких двух человек; он и человек, и зверь, и мне бы перестать уже воображать некоего молодого Марлона Брандо, только рогатого, и вспомнить, что Он Не Человек! Межрасовые браки — это замечательно... Межрасовые браки?! Ох, пожалуйста, Микадо! Просто уймись. Вернись к здравому смыслу и займись розами.

Микки со вздохом пошла по дорожке, которая вела к центру садов, внутренне готовясь к долгому и трудному дню.

Толпа женщин расступилась, как море нежных цветов, пропуская Микки к четырем служанкам, уже стоявшим в храме Гекаты. Многие женщины приветствовали жрицу, но все они выглядели куда более сдержанными и даже подавленными, чем накануне вечером. Микки надеялась, что они не прочь поработать. Она поднялась по ступеням храма, приветственно улыбнулась четырем воплощениям стихий и тут же повернулась лицом к толпе. «Ох, пожалуйста, пусть они не заметят, как я нервничаю», — подумала она. И тут же в ее памяти прозвучал суровый голос Гекаты: «Когда ты говоришь — за тебя отвечает моя сила». Это придало ей уверенности. Она постаралась забыть о ноющей боли в теле и легкой тошноте, от которой, похоже, ей было не избавиться, и посмотрела на толпу, намеренно встречаясь взглядом то с одной женщиной, то с другой.

— Все розы в этом мире больны.

Испуганный шепоток пробежал волной, и Микки пришлось вскинуть руку, чтобы заставить женщин замолчать.

— Но именно потому я и здесь. Я понимаю розы. Я знаю, в чем они нуждаются, и с вашей помощью они снова станут крепкими и здоровыми. — Микки с удовольствием заметила, что женщины внимательно прислушиваются к ее словам. — Первое, что мы должны сделать, — это подкормить их. Поэтому надо, чтобы вы раздобыли все то, что нужно розам.

Она немного помолчала, собираясь с мыслями. Микки уже поняла очевидное: ей придется полностью положиться па органические методы удобрения, борьбы с сорняками и болезнями; но это было совсем неплохо. Веками естественные способы земледелия проявляли себя наилучшим образом. Прошлой ночью она ела мясо, на вкус похожее на острую копченую ветчину. Это ведь была свинина, так? Значит, где-то здесь есть свиньи. И для начала...

— Свиной навоз, — сказала она, и светящиеся вниманием лица женщин нахмурились. — У вас же есть свиньи, правда?

Несколько голов неуверенно кивнули.

— Отлично. Я хочу, чтобы вы набрали несколько корзин свиного навоза.

Она повернулась к Нере. Вода таращилась на нее огромными круглыми глазами.

— Нера, где-нибудь поблизости есть озеро?

— Да, Эмпуза, здесь есть огромное озеро.

— Великолепно.

Микки снова повернулась к толпе женщин.

— Мне нужны рыбьи головы и внутренности — и все, что вы обычно выбрасываете, когда готовите еду. Вообще-то, — продолжила она так, будто женщины и не уставились на нее, разинув рты, — мне нужны любые органические остатки, и растительные, и животные. Джии, я полагаю, что лес у Стены роз густой и темный?

— Да, это так, Эмпуза.

Тогда земля там должна быть богата перегноем. Принесите много ведер, или корзин, или чего там еще, и еще что-нибудь такое, чем можно взрыхлить землю вокруг роз, чтобы смешать почву с удобрениями.

— Но принести все это куда, Эмпуза? — спросила Джии.

— Ох, прошу прощения. — Микки говорила громко, чтобы ее слышали все. — Несите все, и пустые корзины, и с теми удобрениями, что я перечислила, и садовые инструменты — к воротам в Стене роз. Встретимся там.

Ни единая душа не тронулась с места.

— И лучше бы поспешить, — решительно заявила Микки. — Розы слишком долго были лишены ухода.

И снова никто не сделал ни шага.

Флога откашлялась и подошла поближе к Микки.

— Эмпуза, это уж слишком необычно...

— Что именно? Что я сказала вам о необходимости подкормить розы — или то, что вы отказываетесь выполнить просьбу Эмпузы?

Флога побледнела.

— Я бы никогда не отказалась выполнить твой приказ, Эмпуза.

Микки окинула взглядом трех остальных служанок.

— Никто из нас не отказывается, Эмпуза, — быстро произнесла Джии, и другие девушки согласно кивнули.

Микки снова повернулась к толпе женщин и повысила голос, стараясь, чтобы ее слова прозвучали доходчиво и достаточно сердито:

— Так значит, только женщины этого мира отказываются повиноваться жрице Гекаты?

Толпа взволнованно колыхнулась. Одна женщина, примерно того же возраста, что и Микки, шагнула вперед и быстро поклонилась.

— Мы с сестрой наберем в корзины лесную почву, Эмпуза.

Еще одна женщина выдвинулась из толпы.

— Я принесу рыбьи потроха.

— Я тоже!

— И я!

— Мы позаботимся о свином навозе, — заявила молодая девушка, стоявшая в группе подростков.

Микки захотелось всхлипнуть от облегчения и от души поблагодарить всех. Но кишки подсказывали ей, что люди ждут от нее совсем не этого и не этого они заслуживают. Поэтому она просто сказала:

— Значит, встретимся у ворот. Вам надо поспешить. У нас впереди длинный день. И чем скорее мы начнем, тем лучше.

Микки отвернулась от расходящейся толпы и посмотрела в глаза Джии.

— Покажи мне, где эти ворота, — шепотом сообщила она.

Джии понимающе улыбнулась, прежде чем склонить голову и присесть в глубоком реверансе:

— Как пожелаешь, Эмпуза.