Эдуард отступил от машины и подошел ко мне.

Не нравится мне это, Анита.

Меня это все тоже не вдохновляло, но…

Дадим ему еще пятнадцать минут. Если он не появится, мы уезжаем.

Эдуард оглядел открытую местность.

Здесь с укрытиями не очень хорошо.

Я не думаю, что нам надо опасаться снайперов.

Ты же говорила, что в тебя кто-то стрелял?

Я кивнула. Он был прав. У меня руки стали покрываться гусиной кожей. Ветер раздул дыру в тучах, и туда полился лунный свет. Вдалеке серебром вспыхнуло небольшое строение.

Что это? – спросил Эдуард.

Сарай смотрителей. Или ты думают, что трава сама себя косит.

Я вообще об этом не думал, – сказал он.

Облака накатили снова и погрузили кладбище в черноту. Все превратилось в неясные силуэты; белый мрамор, казалось, светится собственным светом.

Раздался скрежет когтей по металлу. Я резко обернулась. На крыше моей машины сидел гуль. Он был голый и был похож на человека, раздетого догола и окаченного светло-серой краской, почти металлической. Но зубы, эти ногти на руках и ногах – длинные и черные кривые когти… Глаза горели багрянцем.

Эдуард пододвинулся ко мне с пистолетом в руке.

Что он здесь делает? – спросил Эдуард.

Не знаю. – Я махнула свободной рукой и крикнула: – Вон!

Он пригнулся, пристально глядя на меня. Гули – трусы; на здоровых людей они не нападают. Я сделала к нему два шага.

Пошел вон! Брысь!

От любого проявления силы эта мерзость удирает во все лопатки. Этот остался сидеть. Я попятилась.

Эдуард, – тихо сказала я.

Да?

Я не чуяла гулей на этом кладбище.

Значит, ты одного пропустила.

Одиноких гулей не бывает. Они ходят стаями. И их не пропустить. От них идет что-то вроде психической вони. Воняет злом.

Анита. – Голос Эдуарда был нормален и тих, но нет, не нормален. Я обернулась и увидела у нас за спиной еще двух гулей.

Мы стояли почти спина к спине, наставив пистолеты.

Я видела результаты нападения гулей на этой неделе. Убили здорового человека, притом на кладбище, где гулей нет.

Картина кажется знакомой, – сказал он.

Ага. Пули их не убивают.

Я знаю. Чего они ждут?

Думаю, набираются храбрости.

Они ждут меня, – сказал голос.

Из-за ствола дерева вышел Захария. Он улыбался.

Боюсь, челюсть у меня отвисла до земли. Может быть, от этого он и улыбался. Теперь я все знала. Он не убивал людей, чтобы насытить свой гри-гри. Он убивал вампиров. Тереза его пытала, потому она и стала очередной жертвой. Но оставались еще вопросы, и серьезные.

Эдуард бросил взгляд на меня и снова на Захарию.

Кто это? – спросил он.

Убийца вампиров, я полагаю, – ответила я.

Захария слегка поклонился. Гуль терся у его ноги, и он погладил его по почти лысой голове.