Она была когда-то человеком. Я не хочу, чтобы ее пытали.

Они ей особо больно не сделают. Мои маленькие вампирчики будут разочарованы. Мертвый от мертвого не подкормится.

Гули кормятся. Они едят мертвецов.

А что такое гуль, аниматор? Он воистину мертв?

Да.

А я мертва? – спросила она.

Да.

Ты уверена? – У нее над верхней губой был небольшой шрам. Наверное, она получила его еще при жизни.

Уверена.

Она рассмеялась – это был звук, который вызывает улыбку на лицах и радость в сердцах. Меня от этого звука передернуло. Вряд ли мне еще будет когда-нибудь приятно смотреть фильмы с Ширли Темпл.

По-моему, ты ни капельки не уверена.

Она встала одним плавным движением – тысячелетие практики дает себя знать.

Я хочу, чтобы зомби положили обратно сегодня, сейчас, – сказала я.

Ты не в том положении, чтобы чего-нибудь хотеть.

Ее голос прозвучал холодно и очень взросло. Дети не умеют голосом сдирать кожу.

Я ее подняла. Я не хочу, чтобы ее пытали.

Это очень плохо?

Что я могла сказать?

Я прошу.

Она посмотрела на меня пристально:

Почему это для тебя так важно?

Вряд ли я могла бы ей объяснить.

Просто важно, и все.

Насколько важно?

Я не поняла вопроса.

На что ты готова ради своей зомби?

Страх сгустился под ложечкой свинцовым комом.

Я тебя не понимаю.

Вполне понимаешь, – ответила она.

Тут я встала – хотя это вряд ли помогло бы. Я даже была выше ее. Она была крошечной, как фея или дитя. Ладно.

Чего ты хочешь?

Не делай этого, Анита.

Вилли стоял поодаль от нас, будто боялся подойти. После смерти он стал умнее, чем при жизни.

Тихо, Вилли.

У нее была совершенно разговорная интонация – без повышения голоса, без угрозы. Но Вилли тут же затих, как хорошо обученная собака.

Может быть, она перехватила мой взгляд. Как бы там ни было, она сказала:

Я наказала Вилли за то, что он не сумел нанять тебя с первого раза.

Наказала?

Наверняка тебе Филипп рассказывал о наших методах.

Я кивнула:

Гроб с крестом?

Она улыбнулась сияющей радостной улыбкой. Тени превратили ее в оскал.

Вилли очень боялся, что я его там оставлю на месяцы, если не на годы.

Вампиры не могут умереть с голоду. Я понимаю принцип наказания.

И про себя я добавила: “Сука ты мерзкая”. Меня можно пугать лишь до тех пор, пока я не разозлюсь. Злость – это более приятное ощущение.

Ты пахнешь свежей кровью. Дай мне тебя попробовать, и я прослежу, чтобы твою зомби уложили без вреда.

Попробовать – это, значит, укусить? – спросила я.

Она рассмеялась весело и сердечно. Сука.

Да, человечинка, это значит укусить. – Вдруг она оказалась рядом, и я отдернулась, не успев подумать. Она снова рассмеялась. – Кажется, Филипп меня опередил.

Минуту я не могла понять, о чем она говорит, потом я коснулась рукой следа на шее. Мне вдруг стало неловко, будто меня застали голой.