Глава 13. Предупредив Эви и Дейзи, чтобы они в случае чего ее прикрыли, Лилиан вышла из бального зала вместе с ними под предлогом

Предупредив Эви и Дейзи, чтобы они в случае чего ее прикрыли, Лилиан вышла из бального зала вместе с ними под предлогом, что им нужно посмотреться в зеркало. По разработанному плану обе девушки должны будут ждать на задней террасе, а Лилиан в это время спустится в сад к Сент‑ Винсенту. Вернувшись в зал, они скажут Мерседес, что все это время провели вместе.

– Т‑ ты вполне уверена, что будешь в безопасности, встречаясь с лордом Сент‑ Винсентом наедине? – спросила Эви.

– В целости и сохранности, – уверенно сообщила Лилиан. – Может быть, он позволит себе вольность, но в том‑ то все и дело, правда ведь? Кроме того, я хочу проверить, вдруг духи подействуют и на него?

– Они ни на кого не действуют, – мрачно сказала Дейзи. – По крайней мере, если я ими надушилась.

Лилиан бросила взгляд на Эви:

– А как ты, дорогая? Удачно? Вместо нее ответила Дейзи:

– Она никого к себе не подпустила. Как тут проверишь?

– Что ж, я дам Сент‑ Винсенту возможность сделать отличный глубокий вдох. Должны же духи хоть как‑ то повлиять на общеизвестного развратника?

– А если вас кто‑ нибудь увидит?

– Никто нас не увидит, – нетерпеливо перебила Лилиан. – Найдется ли в Англии человек, более искусно устраивающий свидания, чем лорд Сент‑ Винсент? Если да, я бы хотела с ним познакомиться.

– Лучше сохраняй осторожность, – предостерегла Дейзи. – Свидания – штука опасная, я о них много читала. Кажется, ничего хорошего из них не выходит.

– Это будет очень короткое свидание, – заверила ее Лилиан. – Самое большее, четверть часа. Что может случиться за такое короткое время?

– Из того, что рассказывала Аннабел, – мрачно заметила Эви, – случиться может многое.

– А где Аннабел? – спросила Лилиан. Она вдруг поняла, что ни разу за весь вечер не видела подругу.

– Бедняжка, она неважно чувствовала себя днем, – сказала Дейзи. – Была какая‑ то зеленая. Думаю, съела что‑ то нехорошее за обедом.

Лилиан скорчила гримасу и пожала плечами.

– Наверняка это были угри, или телячьи ножки, или цыпленок…

Дейзи фыркнула:

– Хватит, ты сейчас сама заболеешь, к тому же с Аннабел мистер Хант, он о ней позаботится.

Она вышла через стеклянную дверь и очутилась на выложенной известняковыми плитами террасе. Дейзи погрозила сестре пальцем.

– Если ты задержишься дольше четверти часа, мы с Эви пойдем тебя искать.

Лилиан тихо рассмеялась в ответ.

– Я не задержусь надолго.

Она подмигнула и улыбнулась Эви.

– Все в порядке, дорогая. Только подумай, сколько всего интересного я расскажу, когда вернусь.

– Вот этого я и боюсь, – ответила Эви.

Подхватив юбку, Лилиан двинулась вниз по боковой лестнице, вскоре очутилась в саду и пошла мимо старых живых изгородей, которые образовывали непроходимую ограду для нижнего уровня. Освещенный фонарями сад играл всеми ароматами и красками осени. Золотая и медно‑ красная листва, густые бордюры из роз и георгинов, цветущие травы и свежевскопанные клумбы наполняли запахами воздух, делая его пикантным и едким.

Заслышав всплеск воды в фонтане, Лилиан двинулась по мощеной тропинке и вскоре вышла на выложенную известняком площадку, освещенную единственным фонарем. Рядом с фонтаном она едва уловила движение. Там был человек. Нет, двое, тесно прижавшихся друг к другу. Они сидели на одной из каменных скамей, что окружали фонтан. Лилиан подавила изумленный возглас и отступила под надежную защиту живой изгороди. Лорд Сент‑ Винсент велел ей прийти сюда, но мужчина на скамье был не он, или все‑ таки он? Сбитая с толку, Лилиан продвинулась немного вперед, чтобы подсмотреть из‑ за угла изгороди.

Ей вдруг стало ясно, что парочка на скамье так увлечена любовной игрой, что промчись мимо них с топотом слон, вряд ли кто‑ нибудь его заметит. Светло‑ каштановые волосы женщины рассыпались по плечам, а волнистые пряди падали прямо в глубокий вырез полурасстегнутого сзади платья. Тонкие бледные руки обвивали плечи мужчины. Она прерывисто вздохнула, когда мужчина стянул рукава платья с ее плеч и поцеловал белый изгиб плеча. Затем он поднял голову и посмотрел на нее затуманенным взглядом. Вот он наклонился, и их губы слились. Вдруг Лилиан поняла, что перед ней леди Оливия и ее муж, мистер Шоу! Девушка замерла от удивления и любопытства, затем отступила назад, под изгородь. Как раз в тот момент мистер Шоу просунул ладонь в вырез платья на спине. Самая откровенная сцена, которую когда‑ либо видела Лилиан.

И самые откровенные звуки, какие ей доводилось слышать. Мягкие вздохи и слова любви, мягкий смех мистера Шоу, от которого у Лилиан свело пальцы ног. Ее лицо пылало от смущения, когда она тихо пробиралась назад, подальше от фонтана. Она не знала, куда теперь идти и что делать. Место для ее собственного свидания было занято. Подумать только! Она видела сцену глубокой нежной страсти супругов Шоу! Любовь в браке… Лилиан даже не смела надеяться, что у нее тоже когда‑ нибудь будет так.

Перед ней вырос огромный силуэт. Подойдя, мужчина приобнял ее за плечи, держа в другой руке ледяной бокал шампанского.

– Милорд? – шепнула Лилиан. Сент‑ Винсент тихо промурлыкал:

– Идемте со мной!

Она охотно позволила ему увести себя по глухой тропинке, которая привела на точно такую же освещенную площадку с массивным каменным столом посередине. Растущие вокруг грушевые деревья источали аромат созревающих фруктов. Обнимая Лилиан за плечи, Сент‑ Винсент пропустил ее вперед.

– Остановимся здесь? – спросил он.

Согласно кивнув, она прислонилась бедром к каменному столу и начала пить шампанское, не осмеливаясь взглянуть на спутника. Вспомнив, что чуть было не наткнулась на супругов Шоу, Лилиан покраснела как рак.

– Вас ведь это не смутило, не правда ли? – весело сказал Сент‑ Винсент. – Чуть‑ чуть подсмотрели за… Полно, это сущие пустяки!

Он стянул перчатку, и девушка почувствовала, как кончики пальцев скользнули по ее подбородку.

– Что за румянец! – пробормотал он. – Боже, как это здорово – быть такой невинной. Сомневаюсь, однако, что когда‑ нибудь был таким.

В свете фонаря он был завораживающе красив. Тени заботливо обрисовали безупречную линию его скул, а густые волосы отливали красным золотом старинной византийской иконы.

– В конце концов, они женаты, – продолжал он, обнимая ее за талию. Он слегка приподнял ее, заставив сесть на стол.

– О, я… я не против, – пробормотала Лилиан, допивая шампанское. – На самом деле я подумала, как им повезло. Они, кажется, счастливы вместе. И как это леди Оливии позволили выйти за мистера Шоу? Ведь графиня недолюбливает американцев.

– Это была затея Уэстклифа. Он не мог позволить, чтобы лицемерие матери воспрепятствовало счастью его сестры. Учитывая ее скандальное прошлое, она вряд ли имеет право осуждать выбор Оливии.

– У графини скандальное прошлое?

– Боже мой, конечно! За ее внешним благочестием скрывается много грехов. Вот почему мы с ней отлично ладим. В молодые гады у нее было немало романов с такими, как я.

Лилиан чуть было не уронила пустой бокал. Отставив в сторону хрупкий сосуд, она рассматривала Сент‑ Винсента с нескрываемым удивлением.

– Глядя на нее, никак не подумаешь, что у нее бывали романы!

– Разве вы не замечали отсутствие малейшего сходства между Уэстклифом и леди Оливией? Граф и его сестра, леди Алина, законные отпрыски, а леди Оливия, и это всем известно, – нет.

– Ох!

– Однако графиню вряд ли можно упрекнуть в супружеской неверности, если вспомнить, за кем она была замужем, – продолжал Сент‑ Винсент.

Личность старого графа очень занимала Лилиан. Это была поистине таинственная фигура, при том что никто особенно не выражал желания о нем что‑ либо рассказывать.

– Как‑ то раз лорд Уэстклиф обмолвился, что его отец был чудовище, – сказала она, надеясь разговорить Сент‑ Винсента и побольше узнать о графе.

– Он так и сказал? – Глаза Сент‑ Винсента заблестели. – Странно. Уэстклиф ни с кем не говорит о своем отце.

– Это правда? Я имею в виду, он и вправду был чудовищем?

– Нет, – тихо сказал Сент‑ Винсент. – Назвать его чудовищем – это слишком мягко, не дает представления о его жестокости. Старый граф был сущим дьяволом. Мне известна лишь часть его подвигов, но с меня и этого достаточно. – Откинувшись назад, Сент‑ Винсент задумчиво продолжал: – Сомневаюсь, что многим удалось бы пережить принятые в семье Марсден методы воспитания, замешенные на ярости и крайнем деспотизме. Я наблюдал, как Уэстклиф борется за то, чтобы не стать таким, каким его хотел видеть отец. Но ведь от него многого ждут. Это тяжкое бремя, ведь ему приходилось жертвовать личными предпочтениями гораздо чаще, чем хотелось бы.

– Личными предпочтениями? Например… Он посмотрел ей прямо в лицо:

– Например, в выборе будущей жены. Ей стало все ясно.

– Я прекрасно знаю, что у лорда Уэстклифа не может и мысли возникнуть о том, чтобы ухаживать за кем‑ нибудь вроде меня.

– О, у Уэстклифа такая мысль как раз возникла, – сказал Сент‑ Винсент, и она замерла.

– Откуда вам это известно? Он вам что‑ нибудь говорил? – Она затаила дыхание.

– Нет, но совершенно очевидно, что он вас желает. Каждый раз, когда вы оказываетесь поблизости, он не сводит с вас взгляда. А когда мы с вами танцевали, у него был такой вид, будто ему хочется проткнуть меня первым попавшимся под руку острым предметом. Тем не менее… Когда Уэстклиф задумает жениться, он сделает выбор, которого от него ждут. Это будет тихая молоденькая англичанка, не имеющая на него никакого влияния.

Разумеется, Лилиан и сама это знала, но правду иногда не так‑ то легко принять. К чему убиваться? Ей было нечего терять, Уэстклиф ведь ей ничего не обещал, не сказал ни слова о любви, только несколько поцелуев и вальс. Это даже не назовешь романом. Можно сойти с ума…

Почему она чувствовала себя такой несчастной?

Сент‑ Винсент смотрел, как меняется выражение ее лица. Он ласково улыбнулся девушке и сказал:

– Это пройдет, дорогая. Всегда проходит… Наклонившись, он провел губами по ее волосам и поцеловал ее в нежный висок.

Лилиан сидела неподвижно. Если духи начнут действовать, это случится прямо сейчас. Сент‑ Винсент наверняка уже вдохнул их аромат, ведь он был совсем близко. Но виконт вдруг отодвинулся, и она увидела, что лицо у него спокойное и задумчивое. Ничего похожего на страсть, которая вынудила Уэстклифа яростно наброситься на нее. «Черт возьми! – пронеслось молнией у нее в мозгу. – Какой прок от духов, если они притягивают не того мужчину?» Лилиан была в отчаянии.

– Милорд, – тихо заговорила она, – вы когда‑ нибудь жаждали женщину, которую никогда не смогли бы получить?

– Пока нет, но всегда есть надежда. Она удивилась:

– Вы надеетесь полюбить женщину, которая никогда не станет вашей? Почему?

– Это был бы интересный опыт.

– Так же, как свалиться со скалы, – ехидно ответила она. – Мне кажется, гораздо лучше узнавать о таком от других.

Смеясь, Сент‑ Винсент спрыгнул со стола и повернулся к ней лицом.

– Возможно, вы правы. А сейчас лучше вернуться в дом, мой маленький разумный друг, пока ваше отсутствие не бросилось в глаза.

– Но… – «Значит, ничего не будет, только прогулка и разговор». – Это все? – выдала она себя. – Вы не будете… – И Лилиан сердито замолчала.

Стоя напротив нее, Сент‑ Винсент положил на стол обе ладони так, что она оказалась почти в его объятиях.

– Вы имеете в виду, не буду ли я к вам приставать? – Он медленно наклонил голову. Его дыхание ласкало ее лоб. – Я решил подождать. Так выйдет интереснее для нас обоих.

Лилиан была удручена. Может быть, он не находит ее привлекательной? Боже, да про этого человека все говорят, что он не пропускает ни одной юбки. Кажется, ее сегодня отверг еще один мужчина. Два отказа за один вечер – это уж слишком для любого самолюбия.

– Но вы обещали, что успокоите меня! – возмутилась Лилиан и покраснела. Она еще его уговаривает!

Сент‑ Винсент тихо рассмеялся.

– Ну, если дело дошло до укоров, тогда кое‑ что на память.

Он склонился над ней, кончиками пальцев погладил по щеке, слегка приподняв ее лицо. Лилиан закрыла глаза. Она почувствовала шелковистое прикосновение его губ, их мягкую настойчивость, медленные ищущие движения. Она раскрыла губы, уже готовая отдаться этому поцелую, распробовать новые неизведанные ощущения, но… он уже оторвался от ее губ. Плохо понимая, что происходит, она позволила ему обнять себя за плечи, иначе упала бы со стола.

«Кое‑ что на память, в самом деле!»

Сент‑ Винсент помог ей слезть со стола и проводил до террасного сада, откуда можно было быстро добраться до балкона. Возле живой изгороди они остановились. Свет луны окрашивал его профиль серебром. Виконт заглянул в запрокинутое лицо девушки.

– Спасибо, – тихо сказал он.

Благодарность за поцелуй? Лилиан неуверенно кивнула. Наверное, это она должна была его благодарить. Образ Уэстклифа все еще мрачно маячил на краю сознания, но боль несколько утихла.

– Вы не забыли, завтра мы едем кататься, – напомнил Сент‑ Винсент, пальцами пробежав вдоль ее платья.

Лилиан покачала головой, а Сент‑ Винсент притворно посочувствовал:

– Я похитил у вас дар речи?

Она опять кивнула, и он рассмеялся.

– Тогда стойте смирно, и я вам его верну.

Он быстро наклонился и поцеловал ее. Она почувствовала, как по всему телу разливается приятное покалывающее тепло. Кровь быстрее побежала по венам. Он нежно сжал ее щеки ладонями и спросил:

– Так лучше? Скажите же что‑ нибудь.

Она не смогла сдержать улыбки и прошептала:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил он с лукавой улыбкой и развернул ее лицом к дому.

– Идите вы первая.

На следующее утро Себастьян, лорд Сент‑ Винсент, старался быть очаровательным. Он казался самым привлекательным мужчиной на земле. Лилиан сомневалась, что кто‑ то может с ним сравниться. Сент‑ Винсент встретил трех дам Боумен в парадном холле с букетом роз для Мерседес Он проводил их к покрытому черным лаком двухколесному экипажу, махнул кучеру и упруго покачивающийся на рессорах экипаж покатился по усыпанной гравием подъездной аллее Сент‑ Винсент занял место рядом с Лилиан. Он засыпал всех троих вопросами о жизни в Нью‑ Йорке. Как давно они ни с кем не говорили о своем родном городе! Вряд ли кого‑ то в Лондоне мог заинтересовать Нью‑ Йорк и его обитатели, а вот Сент‑ Винсент оказался внимательным слушателем Девушки не умолкали ни на минуту, вываливая все новые и новые истории.

Они рассказывали о каменных зданиях на Пятой авеню, зимних забавах в Центральном парке, когда замерзал пруд на Пятьдесят девятой улице и каждую неделю на льду проводились карнавалы Им приходилось иногда по полчаса ждать, чтобы перейти Бродвей, ведь омнибусы и конные экипажи двигались огромным нескончаемым потоком А мороженое в салоне на Бродвее!

Сент‑ Винсенту очень понравилось описание роскошного быта жителей Манхэттена. Например, однажды сестры побывали на вечере, где бальный зал украшали три тысячи оранжерейных орхидей Или страсть к бриллиантам – после того как в Южной Африке открыли новые алмазные копи Теперь все в Нью‑ Йорке, от стариков до малышей, увешаны сверкающими камнями.

Рассказывая о родном городе, Лилиан чувствовала легкую ностальгию по той яркой и веселой жизни, что осталась дома. Но экипаж проезжал мимо золотых полей спелой пшеницы, темных лесов, в которых кипела своя, дикая жизнь. И Лилиан вдруг пришла в голову странная мысль их жизнь в Нью‑ Йорке была празднична и пуста. Пуста в бесконечной погоне за модой и стремлением выделиться. Лондонское общество казалось немногим лучше Лилиан всегда считала, что такие места, как Гэмпшир, не для нее. Но ее вдруг осенило, что именно здесь можно жить настоящей жизнью.

Лилиан не заметила, как перестала принимать участие в беседе. Широко раскрытыми глазами она смотрела на проплывающий мимо пейзаж, пока не услышала, как Сент‑ Винсент шепчет ей на ухо.

– Опять лишились дара речи, дорогая?

Она взглянула в его смеющиеся глаза и отрешенно кивнула Дейзи и Мерседес в этот момент о чем‑ то болтали.

– Я знаю одно чудесное лекарство, – сказал он, и Лилиан, покраснев, тихо засмеялась.

Поездка в обществе Сент‑ Винсента успокоила и развеселила Лилиан. Мать рассуждала о достоинствах виконта.

– Конечно, мы разузнаем о нем побольше, и я еще раз просмотрю доклад, вдруг я что‑ то упустила! Однако если мне не изменяет память, состояние у него весьма скромное, а вот происхождения он самого высокого.

– Я бы не стала очень уж рассчитывать на то, чтобы заполучить Сент‑ Винсента в мужья, – сообщила Лилиан матери. – Он играет женщинами, мама. Подозреваю, женитьба вовсе не входит в его планы.

– До поры до времени, – возразила Мерседес, и сердитая гримаса исказила контуры ее лисьего личика. – Ему все равно придется когда‑ нибудь жениться.

– И он женится? – спросила Лилиан недоверчиво. – Если так, то сомневаюсь, что он станет придерживаться традиционных правил супружеской жизни. Взять хотя бы верность.

Мерседес подошла к окну и с отрешенным видом уставилась куда‑ то вдаль. Ее изящные худые пальцы перебирали тяжелую шелковую бахрому гардины.

– Все мужья так или иначе неверны Лилиан и Дейзи удивленно переглянулись.

– Папа – нет, – поспешно возразила Лилиан. Мерседес хрипло рассмеялась, как будто сухие листья зашуршали под ногами.

– В самом деле, дорогая? Возможно, он оставался мне верен физически, хотя этого никогда нельзя знать наверняка. Но его работа оказалась куда более ревнивой и требовательной любовницей, чем любая женщина из плоти и крови. Его волновали только дома, наемная рабочая сила, законы. Будь моей соперницей смертная женщина, я бы вынесла это с легкостью. Страсть со временем тускнеет, красота длится всего лишь мгновение, а вот его фабрика никуда не денется. Она переживет нас всех! Если ты хотя бы год сможешь наслаждаться вниманием и любовью мужа, это гораздо больше, чем было у меня.

Лилиан все это и так прекрасно знала. Слишком явным было отсутствие интереса родителей друг к другу. Но впервые Мерседес признала это вслух. Лилиан содрогнулась от жалости к матери.

– Значит, я не выйду замуж за такого человека, – сказала она.

– Девушке твоего возраста уже нельзя тешиться иллюзиями. Когда мне исполнилось двадцать четыре, у меня уже было двое детей. Тебе пора выйти замуж. И кто бы ни был твой муж, какой бы репутацией он ни пользовался, тебе не следует брать с него обещания, которых он все равно не сможет выполнить.

– Я должна принять, что он будет вести себя как угодно, обращаться со мной, как сочтет нужным? И только потому, что у него есть титул? – возразила Лилиан.

– Именно так, – сурово сказала Мерседес. – Сколько денег отец вложил в эту затею? Счета за гостиницы, наряды, прочие немалые расходы. У вас обеих нет выбора, кроме как поймать знатного мужа. Более того, я не смогу вернуться в Нью‑ Йорк, если моим дочкам не удастся стать знатными особами. Ведь я буду для всех посмешищем!

Она быстро вышла из комнаты, занятая своими грустными мыслями.

Дейзи заговорила первой:

– Она решила выдать тебя за лорда Сент‑ Винсента? – иронично поинтересовалась Дейзи.

– Ей все равно, если я выйду за сумасшедшего или убийцу, лишь бы благородной крови, – съехидничала Лилиан.

– Помоги снять платье и корсет, – попросила Дейзи, вздохнув.

– Что ты собираешься делать?

– Хочу поскорее снять эти кандалы и почитать роман. Потом вздремну.

– Ты хочешь спать? – спросила Лилиан, не веря своим ушам. Чтобы сестра добровольно улеглась в постель среди бела дня?

– Да. В карете меня растрясло, и у меня разболелась голова, да еще мама прочитала целую лекцию о замужестве и благородных пэрах. – Дейзи пожала худенькими плечами. – Кажется, ты совсем подружилась с лордом Сент‑ Винсентом. Что на самом деле о нем думаешь?

– Он довольно забавный, – сказала Лилиан. – Привлекательный. Я бы с радостью отправила его куда подальше как никчемного и легкомысленного человека, но время от времени в нем проглядывает что‑ то…

Она задумалась. Ей трудно было подобрать слова.

– Да, я знаю.

Дейзи в этот момент стаскивала с себя ворох тончайшего вышитого муслина.

– И что бы это ни было, мне оно не нравится.

– Нет? – удивленно спросила Лилиан. – Но сегодня утром ты была с ним так любезна!

– С ним нельзя не быть любезной, – признала Дейзи. – В нем есть особое свойство, гипнотизер назвал бы его «животным магнетизмом». Это такое природное качество, когда люди могут привлечь к себе кого угодно.

Лилиан улыбнулась и покачала головой.

– Ты начиталась газет, дорогая.

– Хорошо, оставим в покое магнетизм. Мне кажется, лорд Сент‑ Винсент руководствуется только собственными интересами, вот почему я ему не доверяю.

Лилиан бросила платье на спинку стула, решительным движением распустила корсет и вздохнула с облегчением, стащив его с тоненького тела сестры. Если кто и совершенно не нуждался в корсете, так это Дейзи. Однако без этой детали туалета дамам было неприлично появляться в обществе. Дейзи кинула корсет на пол, вытащила из тумбочки книгу и забралась на кровать.

– Если ты захочешь почитать, у меня есть еще газета.

– Спасибо, не надо, я слишком взвинчена.

Лилиан бросила задумчивый взгляд на приоткрытую дверь.

– Думаю, мама не заметит, если я сбегаю погулять в сад. Она будет изучать родословные часа два, не меньше.

Дейзи ничего не ответила, с головой уйдя в роман. Улыбнувшись, Лилиан тихонько выскользнула за дверь и пошла к черному ходу, предназначенному для слуг.

Выйдя в сад, она двинулась по дорожке, обрамленной тщательно подстриженной живой изгородью из тиса. Здесь Лилиан еще ни разу не гуляла. Ей представилось, как красиво, должно быть, выглядят сады в поместье зимой. Выпадет небольшой снежок, и все эти фигурно подстриженные деревья, живые изгороди и статуи засверкают, как будто покрытые снежно‑ белой глазурью рождественские пироги. Однако сейчас, глядя на красные и желтые листья сентябрьского сада, Лилиан с трудом верилось, что когда‑ нибудь наступит зима.

Она прошла мимо огромной теплицы, сквозь стекла которой можно было видеть, как растут какие‑ то экзотические овощи. Прямо за дверью послышались голоса двух мужчин. Один из них присел возле длинного ряда с ящиками, заполненными сухими клубнями. Лилиан его сразу узнала. Это был пожилой главный садовник. Второго собеседника она никак не могла разглядеть. На нем были брюки из грубой ткани и простая белая рубаха. Он только что вытащил из ящика клубень, внимательно изучая его. Приближение Лилиан он заметил далеко не сразу Мужчина выпрямился и повернулся к ней лицом. «Неужели Уэстклиф?» – подумала Лилиан, задрожав от радостного предвкушения. Ничто в поместье не могло избежать его педантичного внимания и придирчивого осмотра.

А таким Уэстклиф нравился ей больше всего – взъерошенным, уверенным, спокойным. Если притягательность лорда Сент‑ Винсента можно было охарактеризовать «животным магнетизмом», то Уэстклиф, несомненно, представлял собой самый настоящий магнит, рассылающий вокруг такие побудительные волны, что у Лилиан защекотало внутри. Она бросилась бы к нему в ту же секунду, а он бы повалил ее на землю, осыпая грубыми жадными поцелуями и нетерпеливыми ласками. Но вместо этого она судорожно кивнула, отвечая на его негромкое приветствие, и ускорила шаг.

К счастью, он не сделал попытки пойти за ней. Сердце понемногу замедлило судорожное биение и вошло в обычный ритм. Оглядевшись по сторонам, Лилиан подошла к стене, почти невидимой за тисовой изгородью и плетями огромного плюща. Казалось, это был участок сада, потайной дворик, со всех сторон огороженный высокой стеной Охваченная любопытством, она пошла вдоль живой изгороди, но прохода внутрь дворика не нашла. «Должна же быть дверь», – подумала она и сделала несколько шагов назад, рассматривая стену. Наверное, есть проход среди ветвей плюща. Пройдя немного в другом направлении, Лилиан просунула руку сквозь плети плюща и провела рукой вдоль каменной стены, надеясь отыскать дверь.

За спиной раздалось покашливание, и Лилиан быстро обернулась.

Значит, Уэстклиф все же решил пойти за ней. В виде уступки правилам хорошего тона он надел темный жилет, но ворот рубашки так и не застегнул. Испачканные брюки тоже выглядели не лучшим образом. Он не спеша подошел к ней с легкой улыбкой на губах.

– Я так и подумал, что вы попытаетесь найти вход в тайный сад.

Лилиан показалось, что птицы запели громче, а ветер сильнее зашелестел ветвями плюща, когда Уэстклиф, не отрывая от нее взгляда, сделал шаг вперед. Ближе, ближе, еще ближе, пока их тела чуть не соприкоснулись. Лилиан уловила его запах, тонкую смесь загорелой мужской кожи и сухого сладкого аромата, который казался ей столь притягательным. Он медленно обнял ее одной рукой и легонько толкнул в шелестящие ветви плюща. У Лилиан захватило дух. Она услышала, как за ее спиной щелкнула железная задвижка.

– Немного левее, и вы бы ее нашли, – сказал он нежно, раздвигая плющ и толкая дверь вперед. – Проходите, – приказал Уэстклиф.

Он осторожно подтолкнул ее, и они вместе вошли в тайный сад.