Глава десятая

Встречный ветер отбрасывал распущенные волосы назад. Я находилась в горах. Под легкими туфельками похрустывал снег. Я уже точно знала, кого увижу, и не ошиблась. Он стоял на выступе, устремив взор куда-то вдаль. Я сделала несколько неуверенных шагов, и попытка удалась. Здесь было очень холодно. Кожа на обнаженных плечах покрылась мурашками, а зубы выбивали ритмы дальнего востока. Мужчина опустился на камень и обхватил руками голову. Темная фигура плавно вышла из-за выступа и направилась в сторону инструктора.

— И сколько ты собираешься здесь торчать? — Фигура откинула капюшон просторного черного плаща. Я еще больше съежилась. Кого-кого, а Джанни мне даже в кошмарах видеть не хотелось. Инструктор поднялся на ноги.

— Не знаю, Джанни. После того дела я стал окончательно бесполезен, тот барьер забрал последнее.

— Сожалею, мой друг, я не дал тебе восстановиться до конца.

— Ты имел полное право так поступить, Джанни.

— Знаю.

— Скажи мне честно, что привело тебя сюда? Ты же в логово Хетфилдов раньше ни ногой...

Джанни покачал головой.

— Времена меняются, друг мой. Порой ради тех, кто дорог, можно переступить через себя и пойти на великие жертвы. Это ведь тебе знакомо? — Инструктор горестно вздохнул.

— Да, конечно. — Джанни сделал вид, что не заметил слов инструктора, и продолжил:

— В этой войне с Хетфилдами я жертвую всем, даже лучшими стражами. Диметрий был одним из самых лучших. — При упоминании этого имени инструктор, казалось, стал маленьким и несчастным мальчиком.

— Да, отец был хорошим стражем. — Он старался сохранять бесстрастность, но голос дрогнул, выдавая внутреннюю боль.

— И я пожертвовал им.

— Джанни, пожалуйста, хватит! — Инструктор смотрел на Джанни с мольбой в голубых глазах.

Я не понимала, почему он не плачет. Джанни протянул руку и извлек что-то из кармана стоящего напротив него человека. Довольно странный предмет блеснул золотом в его руках. Я в очередной раз напомнила себе, что любопытствовать и соприкасаться с Джанни очень опасно, но, как всегда, любознательность взяла верх. Я подошла почти вплотную. Замерзшее тело почти не слушалось. Я с такой завистью смотрела на теплый, отороченный мехом плащ Джанни! Теперь можно было обратить внимание на предмет. На это смотреть не хотелось. Он наводил тоску и осознание, что все не вечны.

Это была круглая коробочка из какого-то черного металла. Она была не слишком маленькой, сантиметров восемь в высоту и примерно десять в диаметре. На золотой гладко отшлифованной крышке был отлит уже знакомый узор: меч, окруженный кольцом замысловатых, хитросплетенных эллипсов и завитушек. По боку коробочки змеилась надпись на английском: «Диметрий Фабиан. Погиб на поле боя. Отважный страж. Мы скорбим...»

Я с трудом оторвала взгляд от надписей, которые притягивали и завораживали, заставляя вчитываться. Джанни откинул крышку. Коробочка была до краев наполнена чем-то вроде серого пепла. Он переливался, меняя цвета от пасмурного неба до свежего, почти черного асфальта.

— Отец... — Инструктор протянул руки к коробке. Джанни не сказал ни слова. Он подошел к краю обрыва. И молча перевернул коробочку, позволяя серому пеплу осыпаться в бездну.

— Джанни, что ты наделал?! — Инструктор бросился вперед. Джанни развернулся. На его лице сияла улыбка. Он небрежно отправил через плечо теперь уже пустую коробку вслед за прахом.

— Друг мой, ты должен забыть его... — В голосе мужчины звучало холодное равнодушие, а в ледяных голубых глазах не было ни намека на нормальные человеческие чувства.

— Но это был пепел моего отца!..

— Тебе придётся забыть его. Я не собираюсь лишаться еще одного лучшего стража лишь по его прихоти!

— Я хочу уйти в отставку.

— Ты?! — Джанни неподдельно удивился. — А не забыл ли ты, друг мой, что твое «хочу» не имеет и той частицы власти, что есть у королевских отпрысков? Вы, стражи, не более чем послушные марионетки в наших руках, и ты, именно ты, не имеешь ни малейшего права перечить мне! — В глазах Джанни плескались ледяные искры. Он стоял на краю бездны, гордо запрокинув голову. Ветер развевал длинный плащ, завершая всю сцену. Казалось, что этот человек возвышается над всем миром, что именно в этот момент власть над жизнью и смертью в его руках и он непременно ею воспользуется.

— Нет, Джанни, сейчас ты неправ! — Инструктор выпрямился, в его запавших ярко-голубых глазах зажегся огонек гнева. Джанни просто рассмеялся ему в лицо и наотмашь ударил человека по щеке. Тот осел на землю.

— Что ж, я пытался образумить тебя, инструктор. — Черная фигура склонилась над сидящим на снегу человеком. Руки Джанни сжались на висках мужчины. Я почувствовала невероятно сильную вибрацию, воздух на мгновение сгустился. Ощущение, что мои обнаженные конечности почти отмерзли, пропало. Стало жарко почти до невозможности. Джанни оторвал руки и поднялся. Несколько секунд инструктор лежал на земле. Потом открыл глаза. Джанни самодовольно ухмыльнулся.

— Друг мой, сдается мне, что ты достаточно пришел в себя после того, как принц Стефан ранил тебя. — Мужчина приподнялся на локтях.

— Джанни, расскажи, чем все закончилось. Я совсем ничего не помню. Кто-то из стражей погиб?

— Нет, все остались живы, кроме Диметрия.

— Какого Диметрия? Я таких стражей не припоминаю. — На лице Джанни растянулась еще более самодовольная усмешка.

— Незначительный страж. Не бери в голову.

Инструктор, пошатываясь, поднялся на ноги.

— Джанни, я чувствую, что ты мне чего-то недоговариваешь. — Джанни отмахнулся. — Пожалуйста, скажи, что ты скрываешь. Тебе меня никогда не удавалось провести.

Улыбка мужчины стала еще шире.

— Да нет в этом ничего важного.

— Тогда почему мы здесь, а не в особняке?

Джанни замялся. Всю ситуацию спас звонок мобильного. Джанни бросил короткий взгляд на дисплей и поднес телефон к уху. Пристраиваясь с другой стороны трубки, я благодарила тех, кто позволил мне быть неосязаемой, подарив тем самым возможность сейчас услышать весь разговор.

Звонившего я не узнала и напрягла слух.

— Инструктор доставлен.

Джанни кивнул.

— Это хорошо.

— Джанни, были ли вопросы? Кто-нибудь усомнился в нашей операции?

— Были такие личности, точнее, одна. Я разобрался с ним.

— И кто пытался помешать нам? Я из чисто вампирского любопытства спрашиваю.

— Да так, по мелочи...

— А конкретнее?

— Илларион...

***

— Девушка, вы в порядке? — На этот раз я не отключалась и не начала становиться осязаемой, поэтому то, что меня начали настойчиво будить, почувствовалось даже немного болезненно. Я старательно пыталась удержаться за виды гор и двух мужчин, которые интересовали меня даже больше, чем проблемы реальности, но эта самая реальность упорно вытаскивала обратно на террасу турецкого отеля. Сопротивление долго не продержалось. Я внезапно почувствовала непреодолимое желание сделать вдох. Здесь, в горах, это было больше невозможно. Я потеряла способность дышать и боялась, что скоро стану видимой и осязаемой. Поэтому я сделала то единственное, что было в моих силах: расслабилась и проснулась.

Пребывание на морозе не обошлось дешево. Хотя о каком морозе может быть речь? Здесь же такая жара... Ну, жара не жара, а тело протестовало. Зубы отбивали дробь, кончики пальцев посинели, а самих рук я вообще не чувствовала. Губы потрескались, нос распух... Я всмотрелась в лицо девушки, которая выдернула меня из странного сна. Нескладная, худощавая шатенка с огромными карими глазами. На смуглом веснушчатом лице смущенная улыбка.

— С вами все в порядке? — Девчонка опиралась на перила рядом со мной.

— Вроде да. А я так ужасно выгляжу?

Девушка опустила глаза.

— Не очень, если честно.

Я провела рукой по волосам.

— Спасибо, что разбудила.

Девушка отмахнулась.

— Да ничего. Я просто сначала испугалась. Ну представь: я иду, наконец отделалась от этого идиота-японца, наслаждаюсь приятной ночью и вдруг смотрю — на перилах висит нечто. Глаза закрыты, на лице эмоции такой гаммой сменяются, руки синеть начали... и вдруг эта милая девушка начинает падать через перила! Я испугалась, подбежала, растолкала... Уф-ф!

— Представляю, как тебе со стороны.

— Ой, лучше не представляй, а то спать не сможешь!

Я бросила взгляд на небо. Оно потихоньку светлело.

— Да, сегодня мне уже поспать не дадут.

Моя собеседница вздохнула.

— И мне не дадут и ночью не давали.

— Кто же такой изверг?

— Пацаны с факультета.

— С какого?

— Ух ты, какая любопытная. Я учусь на факультете международных отношений в Московском национальном институте.

— Прикольно. А сюда как попала?

Девушка зябко поежилась.

— Слушай, может, спустимся в отель? Ты дрожишь, да и я подмерзла.

— А ты уверена, что спать не хочешь?

— Нет, не хочу. Я в одном номере с девушкой из Китая, и это невыносимо.

— О’кей, тогда давай в кафе спустимся. — Я отлепилась от холодного металла и тут же упала в объятья девушки. Ноги только начали отогреваться, но я все равно их не чувствовала. Еще одна попытка пройти без чужой помощи увенчалась таким же успехом. В общем, до кафе мы с Настей (так девушка представилась в процессе ловли меня) добрались в обнимку примерно через час. И угадайте, кого я там увидела? Ну конечно. За крайним столиком у окна с прекрасным видом на просыпающийся город, с огромным блюдом пахлавы сидел Серега. Я сделала вид, что не заметила друга.

«Пусть покушает, голодающий наш бедняга».

Мы с Настей заняли ничем не приметный столик в углу. Первые пару минут мы были заняты сугубо удовлетворением собственных желудков. Девушка поднесла к губам белый кубик какой-то восточной сладости.

— Итак, все-таки продолжим разговор. — Ася подняла мордашку из тарелочки с этими самыми сладостями.

— М-м, а ты разве уже поела? А как так быстро?

— А вот так.

Настя оторвалась от еды.

— Ну ладно. Теперь о себе рассказываешь ты.

— Бр-р, попроси чего-нибудь попроще. — Рассказывать о себе абсолютно не хотелось. С моей стороны это, конечно, было несправедливо. Настя рассказала мне все, даже немного о своем институте. Обо мне она знала только то, что я Кристина Малахова, мне девятнадцать лет и что я приехала сюда с друзьями. О Насте же я знала, что она родом из Воронежа, приехала учиться в Москву, что ей восемнадцать лет и что она без ума от группы «Morning Star». Надеюсь, теперь вы понимаете, почему мне о себе говорить не хотелось...

— Ладно. Придется самой тебя допрашивать. Где ты работаешь, ну, или учишься? — первым вопросом Ася ударила четко в яблочко. Я задумалась. Врать новой подруге не хотелось, но, с другой стороны, вряд ли она сможет просто общаться со мной...

«Э нет, детка, это уже звездная болезнь!» — я дала себе мысленный подзатыльник и вернулась к разговору.

— Понимаешь ли, Настя, я уже работаю. Но моя работа не настолько интересна.

— И кем же ты работаешь?

Я мысленно перекрестилась и обреченно выдала:

— Я солистка группы «Morning star».

Бурной реакции не последовало. Девушка посмотрела на меня изучающим взглядом, что-то мысленно сверила, а потом выдала то, чего я от нее не ожидала:

— Ну хорошо, хоть не что-нибудь похуже, а то ты когда в загадки играть начала, я подумала, что... Ой, я о моих теориях лучше помолчу. — Настя не заморачивалась по поводу того, что, если у кого-то работа круче, значит, он царь и бог. Меня такое отношение радовало. Часа три мы болтали в кафе. Ася расспрашивала о группе, а узнав, что рыжик здесь, заявила, что желает с ней познакомиться. И я познакомила. На свою голову...

— О, привет, ошибка природы! — К нашему с Настей столику подползла сонная Анжелина.

Я напыжилась.

— Это во время создания тебя природа ошиблась, а я идеальное ее изобретение!

Анжелина признала мою победу в сегодняшнем словесном турнире и уселась за стол.

— А это кто? Я-то надеялась, что ты с парнями знакомиться начнешь, а у нее исключительно девочки.

— Между прочим, эта девочка тут сидела и ожидала тебя, душа моя. Так что я на нее не претендую и покидаю вас.

Анжелина протянула загребущие руки к моему пирогу.

— Иди-иди, а я пирог за тебя возьму.

— Ага, надейся. — Я забрала шедевр турецкой выпечки прямо из-под носа, точнее руки, сестры и гордо удалилась. Серега развалился за столиком, поглаживая заметно выросший животик. По-моему, он дремал.

«Ну ладно, пусть спит», — я вышла из кафе, и вот тут-то все и началось. Меня кто-то сцапал под ручку и попытался потащить в противоположную сторону. Я окинула парня взглядом: низенький, пухленький, с огромным веснушчатым носом и узкими щелочками глаз. Я мысленно поблагодарила Амалию, ведь именно она научила меня всяким своим штучкам. Тело среагировало рефлекторно. Первым делом я сосредоточила свой вес так, чтобы парень был не в силах меня тащить. Теперь с ним и поговорить можно. Я развернула несчастного к себе лицом.

— Ну, и чего ты хотел?!

— Я хосю познакомися, — парень говорил на ломаном русском, с довольно смешным акцентом.

— А какого черта нельзя было подойти и просто познакомиться?!

— А я хотель...

— Хероюки, не успела я познакомиться с Кристиной, как ты уже пытаешься растопить ее ледяное сердце? — К нам, таща за руку Анжелину, спешила Ася. — Крист, отпусти несчастного.

Я отпустила рубашку парня и с офигевшим лицом уставилась на девушек.

— Ась, как ты его назвала?

Девушка обворожительно улыбнулась.

— А ты не удивляйся. Я назвала его Хероюки.

— Как-как?

— Не, ну ты явно притормаживаешь. Я же тебе говорила, что учусь в национальном московском институте, на факультете международных отношений. Это мой однокурсник. Зовут его Хероюки Сасаки. Он из Японии.

— А-а, ну тогда понятно...

Пока мы с Настей болтали, сам Сасаки благоразумно смылся. Ася осмотрелась.

— А где рыжик? — Я тоже пробежала глазами по всем здесь присутствующим. Анжелина нашлась рядом со входом в кафе.

Блин, мы уже второй день в Турции, а, кроме этого кафе, ничего не видели! Я потащила Настю к сестренке. Уже вблизи поняла, что делает эта рыжая бестия. Она уговаривала Серегу уйти из кафе. Это выглядело примерно так:

— Пойдем!

— Не пойду.

— Пойдем, пожалуйста!

— Не пойду!

— А я сказала — пойдешь!..

Продолжалось это до тех пор, пока, как спасение божье, не появилась Алина. С ее помощью нам все-таки удалось вытащить Серегу.

День прошел очень быстро. Мы гуляли по городу, а потом отправились на пляж. Вечером я, абсолютно вымотанная, добралась до номера и мгновенно отключилась. Утро встретило нас дождем, а конкретно меня...

Я обмоталась огромным полотенцем и вышла из душа. Вид небось тот ещё, но сами виноваты — нечего было ломиться, когда я принимаю душ. Молоденький курьер пришел по меньшей мере в шоковое состояние, узрев на пороге привлекательную девушку в таком «изысканном» одеянии. Он что, никогда красивых девушек не видел?

— А-а... а вам тут посылка... — Парень наконец захлопнул рот и протянул мне объемную коробку.

Вот черт! Мне же, чтобы ее забрать, необходимо две руки! Я с опаской убрала с полотенца одну руку.

— Вам нужно расписаться за полученную посылку.

Я не выдержала.

— Вы издеваетесь?!

Мужчина лукаво улыбнулся.

— Нет, но вы должны расписаться. — Он поставил коробку на порог и протянул мне книжечку.

Я мысленно продумала каждый шаг и движение. Пальцы разжались. Я аккуратненько взяла книгу и благополучно ее уронила. Пришлось наклоняться. Вот тогда-то все и случилось. Я почувствовала, как полотенце скользит вниз. Попыталась его перехватить, но подлая тряпка шлепнулась на пол. Не нужно было смотреть, чтобы понять, как отреагировал курьер. Топот ног вниз по лестнице и так говорил обо всем. Я захлопнула дверь. Расписавшись в чертовой книжке, я с самой довольной рожей отправила ее за курьером, то есть по лестнице вниз. В душ больше не хотелось. Мало ли, кого черти еще принесут.

Я облачилась в легкий розовый сарафан из кружева, распустила волосы и все-таки решила открыть принесенный курьером ящик. Внутри лежало платье. Блестящая, под цвет моих глаз ткань обтягивала грудь, подчеркивая талию, и переходила в воздушную, полупрозрачную, как и верх, юбку в пол. Также там обнаружились такого точно цвета босоножки на шпильке. Я такие недавно в магазине видела — так вот, даже с моим доходом они не по карману. На самом дне коробки лежала открытка.

«Я люблю тебя. Луи Анвар».

Я спрятала вещи и спустилась в кафе.

Ася сидела за нашим любимым столиком. После демонстрации открытки она была удивлена. Потом вскочила, бросила Анжелине:

— Можешь съесть мое пирожное! — и скрылась в неизвестном направлении.

После завтрака в номер принесли еще одну посылку. На сей раз это был букет из сорока трех алых роз в хрустальной вазе. Вечером, когда я, уставшая, вернулась из парка, где мы с Алинкой, Серегой и Анжелас провели сегодняшний день, в номер заявилась Ася.

— Одевайся.

— Что? — Я встала с постели. Девушка деловито порылась в шкафу, бросила мне брючный костюм из темно-синей джинсы и розовую шелковую блузку. — Ась, объясни.

Девушка плюхнулась в кресло.

— Одевайся, а я буду тебе рассказывать.

Я вздохнула и начала выбираться из удобного сарафана.

— Короче, Луи Анвар — это мой однокурсник. Неприступный, снежный король прямо, он не отвечал взаимностью ни одной девочке. А за ним пол-института бегает. Он с самого основания твоей группы по тебе вздыхает. Очень хочет с тобой познакомиться, и то, что мы туда идем, не обсуждается.

— С тобой не поспоришь. — Я снова вздохнула, расчесывая длинные волосы.

Я откинулась на спинку стула. Легкий морской бриз ласкал лицо. Катер плавно покачивался на мелких волнах. Неугомонная Ася все-таки познакомила меня с Луи. Он действительно был красив. Смуглый высокий парень с кучерявыми темными волосами и черными, как беззвездная ночь, глазами. Наша троица решила провести время на катере. Луи долго рассказывал о себе. Он родился в Ливии, в городе Бенгази. Элитная семья не имела проблем с деньгами и баловала сына, как могла.

— Тебе нравится? — Луи присел рядом, держа в руке бокал с каким-то коктейлем. Я отпила из своего фужера.

— Очень.

Парень улыбнулся и без слов протянул мне коробочку. Там лежало колье.

— Ты засыпаешь меня подарками.

— С чего ты взяла?

Я залпом осушила фужер, который тут же наполнился и загадочным образом исчез из-под моей руки.

— Красивой девушке в компании малознакомого парня много пить не положено, а вот мне можно. — Вся романтическая обстановка мигом улетучилась, когда донельзя довольная собой Ася шлепнулась на свободный стул и потянула руки к граненой бутылке с остатками красного вина, за что тут же получила подзатыльник от все замечающего Луи. — Ну вот... — Девушка скорчила обиженную гримаску. — Только напиться захотелось, и какой-то там ливиец не дал.

— Не такой уж и «какой-то там»! — Похоже, такое выражение крепко задело моего нового ухажера. — Вот, Кристина, скажи, я разве «какой-то там ливиец»?

Я встала.

— Двое дерутся — третий не мешает.

Спорщики вскочили.

— А мы уже не деремся! — Ася, воспользовавшись тем, что Луи отвлекся, завладела желанной бутылкой.

— А ну, отдай! — Я бросилась за девушкой...

«Блин, это уже несмешно. Я же зареклась пить... — я еле встала с постели, потирая несчастную головушку. — И какой придурок сказал этому дебилу Луи, что от его хваленого вина нет похмелья? Узнаю кто — убью, не знакомясь!»

В баре стояла бутылка паршивого портвейна. Никогда не думала, что он мне пригодится. Холодный душ и рюмка этой высокоградусной гадости вроде более-менее привели в чувство. После я выбралась из номера. Барабанная дробь стука в дубовую дверь явно разбудила сестренку. Я ворвалась в ее номер.

— Ну, ты вообще с катушек съехала: такая рань на дворе, я же так спать хочу! — Анжелина с самым грозным и растрепанным видом набросилась на меня. А она хоть знает, который сейчас час? Ладно, знает или не знает, это мы сейчас выясним.

— А ты на часы смотрела? — Я нагло развалилась на кресле сестренки.

— Не-а.

— Так глянь.

Анжелина уставилась на циферблат висящих на стене электронных часов.

— Ёлки зеленые, не дают человеку выспаться в пятнадцать часов утра!

— Вот именно, что в пятнадцать. Или ты сейчас встаешь, или я зову Хероюки. Насколько я помню, он тебя вчера вечером по всей территории отеля погонял. Романтик несчастный.

— Вот только тут еще Хероюки и не хватало, блин. Он меня и так достал. — Мои слова все-таки подействовали, и сестренка начала одеваться.

В кафе, как всегда, оказался только Серега. За завтраком Анжелина не отрывала взгляда от друга и почти не ела. Я сунула в рот кусок яичницы.

— Ты чего, сестренка?

Девушка перевела на меня голубые полные беспокойства глаза.

— А ты разве за Серегой ничего странного не заметила?

— А что я могла в нем заметить? Ну, разве что он жрет, как танк.

Анжелина улыбнулась:

— Да, и это тоже, но я не о том.

Я еще раз глянула на пьющего что-то из бокала Серегу. Странного в нем ничего не было, хотя...

— Неужели ничего? — сестренка прервала мои размышления. Я честно кивнула. — Уф, ладно. Глянь на то, как он сидит.

Я послушалась. Мужчина был слегка наклонен вправо, голова склонена в другую сторону, спина сгорблена.

— Он тебе никого не напоминает?

Я отрицательно покачала головой. Тогда сестренка тихо встала и потопала к столику Сергея.

Всё чудасатее и чудасатее. Я нагнала девушку. Серега спал. За те несколько секунд, что мы шли к столику, тело мужчины склонилось вперед, и его лицо очень удобно разместилось в милого вида тарелке. На столе красовалась початая бутылка вина.

— Пьяный. — Сестренка принялась расталкивать мужчину. За что получила град русского мата и подробный маршрут, куда нам обеим идти дальше. Я вздохнула.

— И что нам, по-твоему, с ним делать?

Сестренка махнула рукой.

— А у него что, своей головы на плечах нет? Он прекрасно знал, что делает.

Серега поднял голову, хрюкнул, дохнул перегаром...

— А-а, я... с-со-мной ничего делать... и-и не-не прошу-у... Я свободный че-еловек... — На большее Сереги не хватило, и остатки салата снова приняли его лицо в объятия. Я отвернулась. Анжелина права: сам виноват. Пусть сам и разбирается. Настроение упало до минимума. К тому же вернулись последствия вчерашнего знакомства с Луи. Кстати, надо будет к нему зайти. Обещала ведь. Мы миновали выход из кафешки, прошли под оплетенной какой-то растительностью аркой, и...

— Ризик!

И кто бы это мог быть? Ну конечно, на косе сестренки повис Хероюки. Та встала как вкопанная. Конечно, я бы тоже так отреагировала, но благоразумный японец меня не трогал — видимо, обучен первой встречей. Хероюки по-хозяйски обнял девушку за талию. И сделал это напрасно. Видимо, первый столбняк уже прошел. Сестренка резко развернулась, обозначив коленом точное попадание в пах. Японец скрючился в позе буквы «зю», а сестренка, игнорируя все неудобства, доставляемые одиннадцатисантиметровой шпилькой, пустилась бежать, напоминая при этом бешеного страуса с косичкой. Я заржала в голос.

— Подозди-и!.. — Хероюки наконец принял нормальное положение и помчался за своей неудавшейся девушкой. Я перебралась поближе к месту действий. Рыжая бестия как раз достигла начала изящной беломраморной лестницы. Каблучки зацокали вниз. Видимо, на почти отвесном спуске девушке было очень сложно поддерживать равновесие. Он развела руки в стороны, стараясь удержаться в вертикальном положении, и вот тут-то все и случилось: видимо, слабый материал, из которого были сделаны босоножки, не предназначался для спринтерского забега вниз по лестнице, так что каблук предательски хрустнул и сломался. Анжелина замахала руками, как пропеллер, пытаясь устоять, но, заверещав на весь отель, покатилась с лестницы. Я бросилась за ней, понимая, что нахожусь слишком далеко и не смогу ее поймать.

Я склонилась к лежащей на ступеньках девушке. Видимо, во время пересчитывания ступенек Анжелина ударилась головой и отключилась. Я принялась осматривать ее на предмет повреждений. Меня смутила правая нога. Я в медицине, конечно, ничего не смыслю, но так выгибать несчастную конечность, по-моему, просто невозможно. Я попыталась поднять любимую сестренку на руки и тут же дала себе слово, что при удобном случае обязательно посажу ее на диету. Пришлось осматриваться в поисках кого-нибудь, кто сможет дотащить рыжика хотя бы... Да хоть куда-нибудь, а то на лестнице я ее даже перевернуть боюсь! Мало ли, а вдруг дальше покатится? На мое счастье, неподалеку оказался Луи. Когда мы отвозили сестренку в больницу, я была готова убить этого японца. На его счастье, он нам не встретился. Нога рыжика действительно была сломана. Первые пару дней я не отходила от Анжелины, потом стала отлучаться. Все-таки она девочка немаленькая и в сиделке не нуждается.

— Серега, Серега! — Я склонилась к самому уху мирно посапывающего за столом парня. — Серега, твою налево и уши бантиком!

— Бесполезно. — Алина оперлась о край стола, безразлично наблюдая за моими попытками.

— А что ты прикажешь с ним делать?

— Ну, даже не знаю. — Девушка поменяла позу, всем своим видом показывая, что чихать она хотела на эту пьянь.

— Может, хоть поможешь оттащить его в номер?

— И надорваться в рассвете лет? Нет уж, спасибо, как-то неохота. Ты, когда разберешься, выходи в парк. Мы же сюда отдыхать приехали, а не нянчиться с твоими друзьями. — Она повернулась спиной и быстрым шагом покинула кафе.

Да, я сейчас действительно находилась в уже сидящем в печенках турецком кафе, но, как бы оно меня ни достало и где бы ни сидело, а кушать-то надо. Я еще раз попыталась разбудить Серегу путем оглушения (голосовые связки у меня — дай Бог каждому, любая сирена умрет от зависти), но и это не подействовало. Я присела за соседний стол и уткнулась носом в карту меню.

— Привет, Крист. — В воздухе разнесся аромат свежих, недавно сорванных ландышей, и за столик подсела Ася. — А где Алина? Я же ее совсем недавно где-то тут видела.

Я отложила карту.

— Не стала дожидаться — видимо, решила, что без нас ей будет лучше.

— А что это ты с меню возишься? Ты же вроде его почти наизусть выучила?

— Просто так лучше думается.

Собеседница покрутила в пальцах вилку.

— О чем?

— Ну, например, о Сереге.

Девушка бросила взгляд через плечо на похрапывающего в бутылочном кругу мужчину.

— А что о нем думать? Пропойца.

— Да в том-то и дело. — Я достала из вазочки дольку апельсина. — Он раньше пил только по праздникам.

— Неужели? А по нему и не скажешь. Он из этого кафе почти не выходит.

— Да знаю, знаю, и вот это-то меня и напрягает.

Ася встала.

— Слушай, давай его в комнату перетащим. Рано или поздно протрезвеет, тогда и на путь истинный наставим. Ну, или шишек хотя бы.

На наше счастье, Ася смогла вызвонить Луи, так что Серегу мы доставили в комнату без происшествий, если не считать таковым Хероюки, который, завидев меня, побежал быстрее, чем ранее Анжелина, вопя, что он теперь хороший и трогать его не надо по причине его глубочайшего раскаяния.

Луи опустил Серегу на постель.

— Теперь, матушка грозная царица, твоя душенька спокойна?

Я задернула тяжелые шторы, создавая в комнате приятный полумрак.

— Пока да.

Парень приблизился:

— Чего ещё пожелает её высочество?

— А ты сам не догадываешься? — Я медленно прошла к двери.

— Опять?! Ты же только от нее.

— Ну и что с того? Луи, пойми, я очень волнуюсь за Анжелас.

— Но это не повод проводить у нее дни напролет.

— Я никого не заставляю ходить вместе со мной, но сама к ней пойду.

— Как всегда. — Луи беспомощно пожал плечами. — Я лучше останусь с Серегой, мало ли.

Я быстро покинула комнату.

— Крист! — Анжелас приподнялась на локтях, приветствуя меня.

— Ну, как ты тут? — Я принялась расставлять на тумбочке принесенные продукты: яблоки, груши, апельсины...

— Да нормально. — Девушка откинулась на подушку.

— Я этого японца убить готова.

— Да ладно тебе. — Сестренка потянулась за яблоком и неосторожным движением отправила пирамиду даров природы в вольное путешествие по палате. Я склонилась, собирая фрукты. — И к тому же кто мог подумать, что я решу заняться бегом с препятствиями?

— Ну, это да. — Я водрузила беглецов на место. В этот момент дверь распахнулась, и два санитара внесли носилки. Подошедшая медсестра бережно переложила на постель девушку. Еще немного посуетившись вокруг новой соседки Анжелас, компания турецких тружеников удалилась.

— Крист, я знаю ее! — Округлившимися глазами Анжелас смотрела на девушку.

— Откуда?

— Не знаю... Не помню. — Судя по выражению лица, сестренка и впрямь растерялась. Я перевела взгляд на лежащую девушку. Светлые с медным отливом волосы разметались по подушке, правильная форма лица, яркий контур алых губ, густые ресницы. Да она просто мечта любого мужчины!

— Ошибки быть не может. — Анжелас взволнованно накрутила на палец прядь огненно-рыжих волос.

— А вдруг? — Я опустилась на край ее кровати.

— Крист, я не могу ошибаться. Я ее сегодня во сне видела. — Я заинтересованно подалась вперед.

— Это как?

— Как-как, обычно. Ее Диана зовут, фамилия... не помню, по-моему, что-то с животными связано, но, главное, я видела ее в нашей группе!

— Слушай, ну не много ли может похожих людей быть?

— А я говорю, это именно та девушка!

Я откинулась на спинку.

— Сестренка, а что тебе вкалывают? А то это может все объяснить.

Рыжик ударила кулачком по кровати. М-да, я ее, по-моему, взбесила...

— Да ничего мне не колют!

— Ну, значит, дают. — Пожала плечами я.

— Да ничего я не!..

— Девчонки, а где здесь попить можно?

Честно говоря, я не ожидала услышать здесь родную речь. Русскими Турция полнится... хотя нет, еще японцами, блин.
Предмет нашего спора распахнул огромные — любая мультяшная красавица умрет от зависти — сапфировые глаза. Я поднялась.

— Сестренка, ты не будешь против?

— Да нет, бери.

Я помогла новой соседке Анжелас сесть и вручила бутылочку сока.

— Спасибо.

— Да не за что. — Я вернула опустевший сосуд на место. — А тебя как зовут?

Девушка откинулась на подушку.

— Диана.

Задница резко потребовала встречи с какой-либо горизонтальной поверхностью. Хорошо, что самой близкой оказалась кровать Анжелас.

— Как-как?!

Собеседница улыбнулась.

— Ну чего сложного? Левина Диана Борисовна, а можно и просто Дина...

***

Я расплатилась с водителем и покинула машину. Ноги уже гудели от высоких каблуков и бесконечной беготни. Хотелось сесть и немного подумать. На первом месте стоял самый главный и безответный вопрос: «Как Анжелина узнала такую подробную информацию об этой девушке?» Во время разговора оказалось, что сестренка может выложить подробное досье Дианы — не хуже самой Левиной. На ум сразу пришли мои дурацкие сны.

«Бр-р, их лучше не вспоминать, особенно Джанни... Тьфу, опять понесло, — я доковыляла до лавочки и наконец позволила себе присесть. — Итак, вернемся к нашим баранам, ну, точнее, Дианам. А если еще точнее, то одной-единственной девушке-загадке и рыжей бестии, внезапно обретшей способности, достойные пера фантаста. Сначала разберемся с Дианой: жила в Москве — прекрасно, отпадает. Там они с сестренкой пересечься точно не могли. Что там дальше? Влюбилась и переехала к любимому в славный Стамбул, а красавец, как это, впрочем, у большей части мужиков и происходит, ушел к какой-то невероятно красивой фифочке. Разумеется, оставив Дианку без гроша в кармане и надежды на какое-либо будущее. Возвращаться в Москву ей стало стыдно, да и с мамой она пособачилась на прощание, — в общем, решила свести счеты с жизнью, но что-то не сложилось -видимо, для должного эффекта третьего этажа маловато. Ну, что поделаешь? Пришлось довольствоваться малым, то есть парой переломов да вывихов. Теперь перейдем к Анжелине. Во сне она видела Диану в группе. Девушка занимала пока свободную должность бас-гитаристки, что, в принципе, возможно: я это дело, мягко сказать, недолюбливаю. Должности солистки хватает. Что-то меня не туда понесло. Анжелас сказала, что Диана профессионально занималась бас-гитарой, а сама Левина это подтвердила... Бессмыслица какая-то! Ну что это может быть, вот кто на это вообще может ответить?»

— Я тут сказять хотель... — Я распахнула глаза. С желанием дать в морду пришлось бороться.

— Хероюки, чего тебе надо? — Японец уселся рядом со мной.

— Ты будешь моей девуськой. — Я немного офонарела. Этот наглый тип даже не спрашивал — он утверждал. Я резко встала и пошла к отелю. — Стой, стой! — Я уже собралась пуститься не хуже Анжелас от слишком назойливого поклонника, как на горизонте появился Луи — Сасаки словно корова языком слизала.

— Привет, несостоявшаяся девушка нашего горячего японца! — Парень с улыбкой подошел и чмокнул меня в щеку.

— И тебе привет. Как Серега?

— Я как раз собирался рассказать. — Парень ловко подцепил меня под ручку. — Значит, этот красавец проснулся и сразу потребовал тебя.

— А ты что?

— Ну а что я? Я сказал, что тебя рядом нет, а он сразу скандалы закатывать, руки распускать. Явно крышу снесло.

— Да погоди ты: кто его знает, — одернула я парня.

— Ты его еще сама не видела — там все признаки налицо, ну, и на моем лице есть немного. — Луи открыл дверь, пропуская меня вперед.

— Так это он тебе фонарь под глазом поставил?

— Угу. Ну, ты иди, иди, а я лучше за дверью подожду. — А еще джентльмен. Смех один.

Я оставила парня в холле, а сама поднялась к номеру Сереги. Он сидел на постели — бледный, растрепанный, усталый, под блеклыми глазами залегли тени.

— Привет. — Я присела на край кровати.

— Да, здравствуй.

— Как ты себя чувствуешь? — Он взял с прикроватного столика стакан. Рука слегка дрожала, и прозрачные капли воды то и дело оставляли темные пятна на одеяле.

— Вроде жив. — Серега подтащил к себе подушку. — Он твой парень?

— Кто? — Я сначала не поняла.

— Ну, этот ливиец черноволосый.

— Серега, я питаю к нему только дружеские чувства.

— Ага-ага, а от дружеских и до любви недалеко. Вот только потом мои слова попомнишь, когда уже поздно будет, но ты запомни: такие, как он, — жестокие люди. Они совсем любить не умеют. — Я хмыкнула.

«Вот-те раз, он что, меня правда ревнует? Вот это новость».

Не получив ответа, Серега продолжил:

— В общем, передай этому паршивому ливийцу, что, если он хоть раз мне на глаза попадется, пристрелю! Все, я все сказал. Можешь идти. — Он плюхнулся на подушку, показывая, что я здесь лишняя. Я резко развернулась и вышла. Даже стук каблуков о паркет выдавал крайнюю степень моего раздражения.

— Под пол провалишься.

«А вот и объект Серегиной ненависти».

— Привет, Луи.

— Ну как, поговорила?

— Угу. — Я снизила скорость.

— О чем болтали?

— О том, как, когда и в какой ситуации Серега планирует тебя пристрелить. — Парень опешил.

— Это за что?

— За красивые глазки... а если серьезно, то он ревнует.

— Но ты же сама говорила, что вы только друзья.

— Ну говорила и, между прочим, так и считаю, а вот что себе он напридумывал...

— Понятно. — Луи пожал плечами. — Ну, ты знаешь, если бы меня пристрелили из-за такой красивой девушки... — Я так и не узнала, что бы тогда произошло. К горлу подступил комок тошноты, колени подкосились. «Мама, да что же это такое?!» — последняя истерическая мысль — и я благоразумно отключаюсь.

«Боже, какая вонючая гадость!» — я открыла глаза, перед которыми продолжали плясать черные мушки.

— Очнулась. — Луи отбросил в сторону ватку, от которой разило нашатырем. Я осмотрелась вокруг. «Господи, он меня что, прямо возле раскрытых дверей откачивал?» — Ну и чего было отключаться?

Я еще раз огляделась. Видимо, падая, я все-таки захлопнула дверь, так что Луи не мог видеть открывшейся мне картины.

— Сейчас сам увидишь. — Я встала. «Главное — не отключиться. Слышишь, главное — не отключиться... Мама моя дорогая!»

Луи замер в дверях. А посмотреть действительно было на что: пушистый ковер приятного янтарного цвета, паркет, плинтуса и даже кровать — все было залито кровью. Я мысленно перекрестилась и, стараясь не наступать на багровые участки, прошла к кровати. Меня согнуло пополам, я глубоко вдохнула, сдерживая рвоту. Луи за спиной присвистнул:

— Да, нехило.

Я отдышалась и еще раз взглянула на кровать. На светло-бежевом покрывале растекалось кровавое пятно, и в самом его центре... Я закашлялась. Скорее всего, при жизни это была кошка — не было никаких сомнений в том, что она мертва. Ее тело было обезображено; клочки шоколадно-коричневого меха перемешались с обрывками плоти. Целой оставалась только голова животного; широко распахнутые зеленые глаза остекленело смотрели на меня. По спине пробежал холодок. Я пошатнулась. Кто-то схватил меня за плечи и резко развернул к себе лицом.

— Не смотри, не надо. — Я уткнулась парню в грудь.

— Кто это сделал? — Я поняла, что всхлипываю.

— Не знаю, малышка.

— Почему в моей комнате?

— Не знаю. — Его теплая ладонь провела вниз по моим волосам, потом он отстранил меня и взглянул в глаза. — Успокойся, Кристина, пойди в ванную, умойся, а я пока здесь уберу.

Я послушно прошла в комнату, тихо прикрыла за собой дверь и охнула. Здесь тоже была кровь, но не повсюду, а только на зеркале. Я облокотилась о стену, напомнила себе, что не боюсь какой-то там крови, и подошла поближе. Пятна преобразились. Я всмотрелась и признала в кровавых пятнах корявые, явно наспех написанные слова: «Скоро это случится и с тобой, девочка! Попрощайся с друзьями». Колени подкосились. Я опустилась на кафельный пол. Там меня и нашел Луи. Он с интересом исследователя изучил надпись на зеркале.

— Угрозы, значит. — Я подняла глаза. Парень легко подхватил меня на руки.

— Луи, мне страшно. — Он прижал меня к себе, что-то шептал, успокаивая.

Я открыла глаза, только почувствовав под собой что-то мягкое. Мы находились в его комнате. Луи положил меня на кровать, а сам отошел на несколько шагов.

— Я решил, что тебе будет не очень приятно спать в той комнате, поэтому лучше нам временно с тобой поменяться. — У меня камень с души упал. Сейчас больше всего не хотелось оставаться у себя, а тем более спать на той кровати.

— На вот, выпей. — Дрожащими руками я взяла стакан сока и сразу уловила запах успокоительного. «Ну и черт с ним, пусть хоть яд дает, я пить хочу». Луи извлек пустой стакан из моих пальцев. — Я пойду твои вещи принесу, а ты спи, спи. — Как друг принес мои вещи, я уже не помнила. Слишком тяжелый день и капли сделали свое дело — я быстро уснула.

Коротко звякнул телефон. Я глянула на дисплей. Смс от Сереги: «Я видел, как вы вчера мило ворковали. Друзья просто так на руках не носят. Я знаю, что ты спала с ним. Не могу больше видеть твоей смазливой морды, а потому уезжаю. Передай своему кобелю — пусть ждет меня в гости и считает дни. Хорошего отдыха». Я бросила телефон на прикроватный столик. «Ну да, а что еще мог подумать Серега, увидев, как Луи несет меня в свою комнату? Конечно же, ничего пристойного». В дверь постучали. Я опустила ноги с кровати и пошлепала открывать. На пороге стоял Луи.

— Мог бы и не стучаться. — Я закрыла дверь за другом и села на кровать. — Серега смс кинул. — Я перебросила парню телефон.

— М-да, чудненько. — Я поймала трубку.

— Ну вот что здесь прикольного?! Он не понял, не разобрался, обиделся, уехал...

— Ну ладно, ладно, беру свои слова обратно, только не гневайся.

— Так-то лучше. — Я поднялась с постели. — А теперь выйди и жди меня в холле. — Парень собрался что-то возразить, но, увидев, что я открываю шкаф, быстро покинул помещение.

Когда я закончила приводить себя в порядок, в дверь постучали. Молодой курьер передал мне анонимное письмо и удалился. Я постояла с минуту, размышляя. Наверняка там окажется очередное любовное послание или открытка. Я уже собралась отбросить конверт до лучших времен, но что-то настойчиво подтолкнуло посмотреть, что там. Я покрутила конверт в руках, потом плюнула, разорвала тонкую бумагу и чуть не выронила письмо. Внутри лежал лист плотной голубой бумаги, испещренный мелким и на сей раз уверенным и аккуратным почерком Барби.

«Ну, для начала, привет, Кристина. Ты лучше присядь на какую-либо удобную поверхность. Тебя ждет занимательное чтиво...» Я послушно опустилась в кресло, даже на спинку откинулась для надежности. Мало ли что там Барби нацарапала. «...села? Теперь читай. Все это время я наблюдала, собирая информацию по крупинкам, и втиралась в доверие к этим... Ну ты поняла. Просто даже ручка назвать их родителями не поворачивается...» Я хмыкнула и снова продолжила читать: «И вот до чего я докопалась: родители не так уж и глупы. Они загребают жар чужими руками, а точнее, руками твоих друзей. Длительное время их агенты подмешивали какую-то дрянь в пищу Игоря и Сергея. К сожалению, я их не знаю. Это вещество нарушает процесс умственной деятельности человека; попутно они путем каких-то воздействий заставляют человека спиваться, чтобы первое время скрыть его сумасшествие. Когда яд заканчивает свое дело, они путем тех же воздействий натравливают человека на твою названую семью, а сейчас — конкретно на тебя. Цель — убить». Меня передернуло. «Да-а-а, сесть действительно стоило», — мне сразу вспомнилась кошка и надпись на зеркале. Стараясь увести мысли подальше от вчерашних событий, я вернулась к действительно интересному чтиву. «Их первый эксперимент с Игорем прошел неудачно, и парень вышел из-под контроля. К сожалению, он слишком долго принимал яд, и ему уже ничем не поможешь, но Серегу еще можно спасти. Дело в том, что он начал принимать яд совсем недавно, и тот еще не успел оказать слишком разрушительного эффекта. Поспеши. Я уже обещала, что скоро приду к тебе на помощь. Подожди еще недельку, мне осталось собрать немного доказательств против этих, чтобы подать в суд. Прошу, найди место, где ты сможешь надежно укрыться: я волнуюсь, и еще очень волнуется Линда. Во время аварии она выжила, я выходила ее, и сейчас мы вместе собираем улики. Линда попросила тебя пока не говорить о ней девочкам. Так будет лучше — мало ли что». Я вскочила, держа листок в руке. Вылетела в холл.

— Какая пчела тебя за задницу укусила? — Улыбающийся парень поднялся мне навстречу. Не говоря ни слова, я схватила его за руку и потащила в комнату. Когда за нами закрылась дверь, я сунула ему листок и плюхнулась в кресло. Он ходил по комнате, явно внимательно читая, то и дело вставляя фразы типа «Ну ни фига себе!» или «Елки зеленые!». Наконец он опустился на ковер возле меня.

— Да-а, замечательное чтиво, и я, кажется, знаю, что делать. — Я подалась вперед.

— Не сомневалась в способностях твоей головушки. Так что ты придумал?

— Анжелину завтра отпускают. Она мне звонила, причем попросила передать, что Диана, как ты и хотела, будет бас-гитаристкой в вашей группе, так что эту пару мы переправляем в Москву. Не волнуйся, я позабочусь об их безопасности. Также я позабочусь о том, чтоб Серегу нашли и доставили в... — Он запнулся. — Прости, но в психбольницу.

— Тебе не за что извиняться... — Парень приложил палец к губам.

— Ш-ш-ш, я еще не закончил. Боюсь, что после главной части моего плана ты точно дашь мне в морду.

— Говори — не дам.

— О’кей. Мы с тобой едем в Ливию...

— Что? Зачем?!

— Черт, ну не перебивай. Мы едем ко мне домой. У моей семейки куча охраны, так что, поверь, ни один волос не упадет с твоей головы, но есть одно маленькое «но»...

— И какое же это?

— Мне придется сказать родителям, что ты моя девушка, иначе тебя не примут.

— Правда? Вообще никак? — Парень опустил голову.

— Прости, но да, вообще никак. Был бы другой выход — я бы сказал. А сейчас нет даже времени подумать. Кто знает, что эти люди еще придумают.

— Да, ты прав. — Я встала.

— Что будешь делать? — Я вытащила из шкафа сумку.

— Как что? Собирать вещи. — Он тоже поднялся.

— Я тогда пойду разберусь с организационными вопросами. — Уже в дверях парень обернулся. — И еще: ты бы поскромнее оделась. — Я вытащила из стопки вещей джинсы.

— Это сойдет? — Луи несколько раз переменился в лице, замахал руками.

— Нет, нет, нет, нет, нет! Ты чего, девушка не может носить мужскую одежду. — Я разочарованно бросила бедные джинсы в сумку и с улыбкой посмотрела на Луи:

— Ну, тогда у нас возникают определенные проблемы.

— Это не подойдет: слишком глубокий вырез. — Я повесила ярко-желтое платье обратно.

— А если это? — Парень взял у меня алое платье и покачал головой:

— Не подходит. Здесь разрез от бедра. — Я вернула платье на место. Уже хотелось выть от безысходности. Больше трех часов мы кружили по магазинам, а Луи качал головой, повторяя: «Слишком откровенно, слишком вызывающе. Руки не прикрыты. Короткое. Прозрачное...» — ну, и так далее. Я опустилась на поставленный кем-то очень хорошим пуфик. Луи присел рядом.

— Может, еще в один магазин сходим? — Я закатила глаза:

— А смысл? Ты все равно все раскритикуешь. Проще сразу в монастырь.

— Ну, не говори так. Может, просто нужно еще поискать? Найдем, обязательно. — Я поднялась.

— Нет, с меня хватит! — Луи взял меня за руки.

— Но, Кристина, ты не можешь выглядеть неподобающе: это является плохим тоном, и вообще...

— А может, я плохо воспитана. — Я быстро сняла с вешалки одно очень понравившееся платье и скрылась в примерочной.