Врангель и интеллигенция

Интеллигенция в широком смысле этого слова, включая представителей среднего и высшего звена бюрократии, играла довольно значительную роль в политической жизни Крыма во время всего периода гражданской войны, что объясняется, прежде всего, высокой концентрацией этого слоя в Крыму, вызванного беженством из центральной России. При этом настроения интеллигенции колебались от поддержки большевиков до резкого неприятия любых форм социализма и даже политического либерализма. Однако политически организованная интеллигенция — сотрудники городских и земских самоуправлений, работники в сфере кооперации, профсоюзные деятели и т.д. — придерживалась в основном либерально-социалистических взглядов, которые можно охарактеризовать как находившиеся «правее» социалистов и «левее» кадетов. Общим моментом в мировоззрении этого слоя было весьма критическое отношение к любой власти, которая устанавливалась на Крымском полуострове в период военных действий, как к большевистской, так и к «правой». Поскольку он в значительной степени определял вообще умонастроения интеллигенции, весьма естественно, что режиму Врангеля предстояли довольно непростые отношения с интеллигенцией, тем более что новый Главнокомандующий прокламировал свою власть как более правую даже по сравнению с деникинской. Первые шаги новой власти были восприняты значительной частью интеллигенции как откровенно реакционные, да по существу и были такими. Как известно, с самого начала своего правления Врангель принялся жестко наводить порядок в Крыму методами военной диктатуры. «Симферополь почти каждый день бывает свидетелем ужасного зрелища публичных казней»⁵, отмечалось в журнале заседания городской думы. После двух первых публичных казней дума обратилась к новой власти с ходатайством об их прекращении, а 7 апреля постановила обратиться к правительству об отмене смертной казни. 14 апреля в газете «Крымский вестник» была опубликована информация, что симферопольский городской голова С.А. Усов встречался лично с Кутеповым и от имени управы ходатайствовал о прекращении публичных казней. Кутепов пообещал, что казни будут совершаться только в исключительных случаях. Несколькими днями раньше по этому же поводу голова встречался с Врангелем в Севастополе. Главнокомандующий не только не пообещал удовлетворить просьбу симферопольцев, но и сказал: «Я не задумаюсь увеличить число повешенных еще одним, хотя бы этим лицом оказались вы»⁶. Неслучайно, что для многих представителей либерально-социалистической интеллигенции период Врангеля остался временем общественного упадка и реакции: «С приходом Врангеля, — писал в 1921 г. некто В. Шнеур, — попали в бесправное положение не только татары и пролетариат, а и вся интеллигенция, занимавшая ответственные должности при советской власти... Все более или менее видные работники в земском и городском самоуправлении и кооперативах были взяты под надзор и подверглись арестам. Преследовалось всё, что имело печать малейшего демократизма... Правительство Врангеля считалось с рабочими как с реальной силой несравненно больше, чем с интеллигенцией, в которой оно ни пользы, ни угрозы для себя не видело»⁷. Тем не менее достаточно скоро Врангель предпринял определённые шаги по сбалансированию своей политики. Репрессии носили кратковременный характер и были вызваны угрозой, которая сложилась в начале 1920 г. на фронте (2 мая Врангель отменил публичные казни). В дальнейшем правительство Врангеля предприняло целый ряд шагов по сближению с интеллигенцией, что было органической частью его «левой политики правыми руками». Врангелю в целом удалось найти общий язык с земством и городскими самоуправлениями, во всяком случае они не проявляли непримиримой оппозиционности, подобной той, которая проявлялась по отношению к режиму А.И. Деникина. Весьма показательны следующие цифры: если за период с ноября 1917 г. до марта 1920 г. в Крыму было зарегистрировано свыше 500 профессиональных союзов, национальных, литературных, спортивных и других обществ, то за период с апреля до ноября 1920 г. при Врангеле было зарегистрировано еще более 100 подобных обществ⁸. В них объединялись инженеры, артисты, учителя, ветеринары, владельцы гостиниц, извозчики, строители, работники банков, хлеборобы, огородники и др.

В Крыму, где проживали представители более 70 этносов, развитию их культур способствовали созданные в этот период национально-культурные общества. В частности, распространение грамотности и знания украинской культуры стало целью созданных обществ «Кримська освига» и «Украинская хата»⁹. В мае 1920 г. Симферопольский окружной суд зарегистрировал устав культурно-просветительного общества крымчаков, ставившего своей целью изучение древнееврейского языка, организацию концертов, спектаклей, оказание помощи малоимущим при поступлении в высшие учебные заведения¹⁰. Для «получения образовательных и разумных развлечений» создается культурно-просветительный кружок татарской молодежи¹¹. Учреждаются Симферопольское грузинское общество, Бессарабское землячество, Таврический союз немцев-колонистов, Крымское латышское общество. Эллинский культурно-просветительный кружок Керчи заявил о желании организовывать семейные лекции, устраивать танцевальные и литературные вечера, экскурсии¹². В деятельности врангелевского правительства вопросы, связанные с жизнью и настроениями интеллигенции, представляющей разные народы Крыма, играли весьма не последнюю роль, свидетельством чему стали крупные достижения в местной культурной жизни.