Испания: война или революция?

Демократия везде капитулировала перед диктатурой. Вернее, она встречала диктатуру с распростёртыми объятиями. А в Испании? Будучи далёкой от счастливого исключения, Испания представляет собой крайний случай вооружённого противостояния между демократией и фашизмом, не меняя при этом натуры борьбы: каждый раз друг другу противостоят две формы капиталистического развития, две политические формы капиталистического государства, две государственные системы спорящие о законности легального и нормального капиталистического государства в стране. Более того, конфронтация была насильственной только потому что рабочие объединились против фашизма. Сложность войны в Испании происходит из этого двойного аспекта; гражданская война (пролетариат против капитала) преобразующаяся в капиталистическую войну (когда пролетарии поддерживают соперничающие капиталистические государственные структуры в обоих лагерях).

Дав «мятежникам» все возможности подготовиться, Республика собиралась вести переговоры и/или подчиниться, когда против фашистского переворота восстал пролетариат, предотвратив его успех на половине территории страны. Испанская война не началась бы без этого искреннего пролетарского восстания (это был не просто спонтанный бунт). Но одного этого недостаточно для того, чтобы охарактеризовать Испанскую войну и последующие события. Это определяет лишь первый момент в борьбе, которая фактически была пролетарским восстанием. Рабочие, после того, как они нанесли фашистам ряд поражений в нескольких больших городах, захватили власть. Таковой была ситуация сразу после восстания. Но что они сделали с этой властью? Отдали ли они её назад Республиканскому государству, или они использовали её для того, чтобы начать двигаться по направлению к коммунизму? Они поверили законному правительству, т.e. существующему капиталистическому государству. Все их последующие действия осуществлялись под руководством этого государства. Это центральный пункт. После того, что в вооружённой борьбе против Франко и в своих социально-экономических трансформациях, всё движение испанского пролетариата поставило себя строго в рамки капиталистического государства и могло оставаться только капиталистическим по природе. Происходили искренние попытки зайти дальше в социальной сфере (мы ещё остановимся на этом дальше); но все эти попытки оставались гипотетическими, поскольку сохранялось капиталистическое государство. Уничтожение государства является необходимым (но не достаточным условием) для коммунистической революции. В Испании, реальная власть осуществлялась государством, а не организациями, профсоюзами, коллективами, комитетами и т.д. Доказательством этого служит то, что мощная CNT (Национальная Конфедерация Труда, крупнейший анархистский синдикат, прим.пер.) должна был подчиниться КПИ (которая была очень слабой до июля 1936 г.). Это можно доказать тем простым фактом, что государство было способно использовать насилие, когда это ему требовалось (Май 1937). Нет революции без уничтожения государства. Эта «очевидная» марксистская истина, забытая 99 -ю % «марксистов» проявляется ещё раз в испанской трагедии.

«Одной из особенностей революций является то, что, когда люди казалось подходят к великим начинаниям и открывают новую эпоху, ими вдруг начинают править заблуждения прошлого и они отдают всю власть и влияние, которые они такой дорогой ценой завоевали в руки людей, которые представляют, или должны представлять, народные движения прошлой эпохи».

Маркс ¹²

Мы не можем сравнивать вооружённые рабочие «колонны» второй половины 1936 -го с их последующей милитаризацией и сведением до уровня органов буржуазной армии. Значительное различие отделяет эти два этапа, но не в том смысле, что не-революционная стадия последовала за революционной: сначала был этап подавления революционного пробуждения, во время которого рабочее движение представляло определённую автономию, определённый энтузиазм, настоящую коммунистическую страсть так хорошо описанную Оруэллом ¹³. Затем эта стадия, поверхностно революционная, но фактически создающая условия для классической анти-пролетарской войны, естественным образом уступила место тому, что она подготовила.

Колонны вышли из Барселоны, чтобы бороться с фашизмом в других городах, в основном в Сарагосе. Говоря о том, что они пытались распространить революцию за пределами Республиканских зон, необходимо было бы революционизировать сами эти Республиканские зоны, либо до этого, либо одновременно¹⁴. Дуррути знал, что государство не было уничтожено, но проигнорировал этот факт. На своём пути его колонна, состоявшая на 70% из анархистов, пропагандировала коллективизацию. Эта милиция помогала крестьянам и учила их революционным идеям. Но «у нас лишь одна цель: уничтожить фашистов». Дуррути хорошо сказал: «наша милиция никогда не будет защищать буржуазию, она лишь не атакует её». За две недели до его смерти (21 ноября, 1936), Дуррути заявил:

«Одна мысль, одна цель… уничтожить фашизм…. В настоящий момент никто не думает об увеличении зарплаты или сокращении рабочих часов… жертвовать собой, работать столько, сколько нужно… мы должны сформировать твёрдый гранитный блок. Настал момент, когда профсоюзы и политические организации должны покончить с врагом раз и навсегда. В тылу необходимы административные навыки…. Когда эта война закончится, не будем провоцировать, из-за нашей некомпетентности, ещё одну гражданскую войну среди нас…. Для того, чтобы противостоять фашистской тирании, мы должны быть единой силой: должна существовать единая организация с единой дисциплиной».

Воля к борьбе никогда не сможет заменить революционную борьбу. Более того, политическое насилие легко адаптируется к капиталистическим целям (как это доказывает современный терроризм). Очарованность «вооружённой борьбой» быстро наносит вред пролетариату потому что он направляет своё насилие исключительно против отдельной формы государства, а не против Государства вообще.

При других условиях военная эволюция антифашистского лагеря (восстание, формирование милиций, и наконец, регулярной армии) напоминает анти-наполеоновскую партизанскую войну, описанную Марксом:

«Сравнивая три периода партизанской войны с политической историей Испании, выходит так, что они представляют соответствующие ступени, следуя по которым контрреволюционный дух правительства смог охладить дух народа. Начавшись с восстания целых народов, партизанская война велась партизанскими отрядами, резерв которых составляли целые округи и закончилась вольным корпусом, постоянно колебавшимся между превращением в бандформирования, или деградируя до регулярных воинских частей». ¹⁵

Нельзя отождествлять условия, но в 1936 как и в 1808, военную эволюцию невозможно объяснить исключительно «техническими» причинами, связанными с искусством войны: следует также принимать во внимание соотношение политических и социальных сил, и его видоизменения в анти-революционном смысле. Вспомним, что «колонны» 1936 -го не смогли даже вести войну в качестве вольных стрелков и оказались в казармах до Сарагосы. Компромисс, к которому призывал Дуррути – необходимость единства любой ценой – мог только принести победу сначала Республиканскому государству (над пролетариатом) и затем Франко (над Республиканским государством).

Несомненно в Испании произошло начало революции, но она провалилась как только пролетариат доверился существующему государству. Вряд ли имеют значение его намерения. Несмотря на то, что подавляющее большинство пролетариата готовое бороться против Франко под руководством государства могло предпочесть держаться реальной власти несмотря ни на что и поддерживало государство только из удобства, определяющим фактором стали их действия, а не намерения. После самоорганизации против путча, после принятия рудиментарной автономной военной структуры (милиции), рабочие согласились поставить себя под руководство коалиции «рабочих организаций» (большей частью открыто контрреволюционных), которые принимали власть законного государства. Ясно, что по крайней мере некоторые пролетарии надеялись удержать реальную власть (которую они фактически завоевали, хотя и лишь на краткое время), оставив официальному государству лишь подобие власти. Это было серьёзной ошибкой, за которую они дорого заплатили.

Некоторые критики нашего анализа соглашаются с нашим видением Испанской войны, но настаивают на том, что ситуация оставалась «открытой» и могла развиться. Поэтому было необходимо поддерживать автономное движение испанского пролетариата (по крайней мере до мая 1937-го) даже если это движение принимало формы неадекватные для истинной ситуации. Движение развивалось и было необходимо сделать вклад в его созревание. На это мы отвечаем, что, наоборот, автономное движение пролетариата быстро исчезло, т.к. было поглощено структурой государства, которое не медлило в подавлении любой радикальной тенденции. Это было явно для всех к середине 1937 г., но «кровавые дни Барселоны» послужили только для того, чтобы сорвать маску с реальности существовавшей перед концом 1936: реальная власть ушла из рук рабочих к капиталистическому государству. Для тех, кто приравнивает фашизм к буржуазной диктатуре добавим, что Республиканское правительство пользовалось «фашистскими методами» против рабочих. Определённо, количество жертв было гораздо меньше по сравнению с репрессиями Франко, но это связано с различными функциями двух видов репрессий, демократического и фашистского. Элементарное разделение труда: группа жертв Республиканского правительства была гораздо меньше (неконтролируемые элементы, ПОУМ, левое крыло НКТ).

Примечания:

⁽¹²⁾ Marx & Engels, Collected Works 13, Lawrence & Wishart, London (1980), стp. 340.

⁽¹³⁾ George Orwell, Homage to Catalonia, London (1938).

⁽¹⁴⁾ Abel Paz, Durruti: The People Armed, Black Rose Books, Montrеal (1976).

⁽¹⁵⁾ Marx & Engels, Collected Works 13, London (1980), p. 422.