Не наша милиция.

Моя милиция, как мы слышали, меня бережет… Как она сначала сажает, потом стережет – знаю не понаслышке, и хочу с читателями немного поразмышлять – зачем мы ее кормим? А также все расплодившиеся в последнее время и почкованием, и копированием – УБЭПЫ, УБОПы, ОМОНы, СОБРы, УФСКНы, МЧСы, уже не считая прокуратур и следственных управлений? И почему при таком росте " красных" рядов нам все в один голос кричат о росте преступности? Кого защищают эти люди в голубых рубашках и мышиного цвета мундирах? И с кем борются?

Милиция, моя милиция, о которой говорится в известной пословице – это отряды самообороны, вот первоначальный смысл самовооруженных стихийных образований. Все это давно переродилось в наемную оборону совсем не наших с вами интересов. Разве мы послали бы защищать наши интересы самых неудачливых, обиженных одноклассников, не нашедших другого места в жизни? Разве стали бы перевооружать их техникой для разгона демонстраций и массовых беспорядков? Разве позволили бы вы укомплектовывать ряды " стражей порядка" на каком-нибудь отдаленном лагере или в поселении теми, кто укрылся от войны в Азербайджане, или трудностей в Киргизии? И вручили бы судьбу своих " провинившихся" детей" им для " перевоспитания"? Где вообще оправдание тому, что чуть ли не половина оказавшихся со мной волею судьбы на централе людей при " приемке" была избита – и несколько часов, а то и несколько суток (!) летала на их кулаках?

Сегодня в Росси сидит, вернее, отбывает срок – больше людей, чем в памятном 1937 году. И нет, как и в те времена, никакой гарантии, что ваш сын, брат, отец не попадет под пресс " рожденных революцией". И в те времена, и сейчас – очень многое решает экономическая составляющая: тогда рыли каналы, валили лес… и сегодня, на поселках нужны " рабы и кубы" – по тихим таежным командировкам звенят пилы, ревут трактора – это арестанты с допотопными " Уралами" на отживших свое ДТ-шках по старой русской традиции, отдают свое " хозяину" … Попав в поле зрения системы, они теперь и объекты для повторных раскруток, и единицы, на которые получаются положенные обществом от рек нефтедолларов ручейки " денежных потоков" и на кормежку, и на одежку, из которых до них дойдет если синенькая сечка на воде – это уже хорошо…

Закрадывается знакомое подозрение – а не нужны ли мы милиции для получения служебных льгот, привилегий, зарплаты, поощрений? Для получения положенных на каждую единицу (вашего брата, друга, жениха…) – сухого пайка, продуктов и т.д. и т.п.? Не нужны ли мы им для своего " самообеспечения"? И не пора ли принимать разумные меры, чтобы быть готовыми к такой " самообороне"? Например, сушить сухари, покупать теплые вещи… А то вдруг не хватит " единиц".

Одни вопросы. Ответы, которые порождают другие вопросы связанные с тем – кого позволено им трогать, а кого нет? Огромное количество преступлений – кража мобильников. И вот, вместо того, чтобы возместить украденное, штраф и издержки и надавать по заднице незадачливому " пацану" – на него тратят миллионы: милицию, дежурки, ИВС, СИЗО, судьи, прокуроры, адвокаты, и – наконец, зоны. Все это напрягается, получает " зарплату", чтобы произвести на свет недоученное, недовоспитанное, пошедшее по " кривой" молодое существо. Украл " мобильник" – ты преступник, украл миллиарды – политик.

Так получается. Весь наш правоохранительный бюджет" тратят на ничего не производящее положение таких " единиц". И все.

Это сфера действий наших пинкертонов и холмсов. Но слышали ли вы, чтобы они посягнули на то, что в тысячи раз превышает все утраченные в стране мобильники?

Может, вы слышали какие-то громкие дела о разрушенных предприятиях? Может какого разбойника посадили за разорение деревни? За пропавшие у всей страны сбережения?

Если так – поделитесь, вместе подивимся. Я вижу в своем городе десятки исчезнувших предприятий, крупных, в целом градообразующих – Сыктывкарский механический завод, две мебельные фабрики " Север", опытный судо-механический завод, фабрики " Комсомолка", " Олень", предприятия транспорта, народно – художественных промыслов, и так далее: помельче пилорамы, лесопункты, цеха…

Попрано не просто что-то ненужное, экономически невыгодное, напротив, экономика всегда стоит на произведенном продукте. Никто не может меня убедить, что выгодней отвезти лес в Испанию, там сделать кухонную плиту, привезти ее обратно и тут по месту вырезать. Никто не сможет объяснить вразумительно почему еще недавно в деревне стоял маслозавод, потом он неожиданно закрылся (нам сказали – разорился), и на прилавках вдруг появилось масло из Новой Зеландии (около 20 000 км от нас) с русским названием " Доярушка" …

Наше производство разрушено нынешними властителями в угоду их хозяевам, которые пекутся о своих, иноземных производителях. При этом, под громкие декларации о независимой единой демократической России, попрано и основное право человека – право на труд, а с ним и право на жизнь. Без возможности работы и достойного вознаграждения, право на жизнь – фикция.

Казалось бы – попрано " основное" достижение нынешних демократических верхов – Конституция… И должны включиться все силовые структуры, ведь это основной закон, а не какой-то подпункт какой-то части статьи УК или КоАП, Конституция – не шутки!, основа всех законов и кодексов. Все должно встать на ее защиту! Следователи должны землю носом рыть – что может быть еще важней?

Оказывается. Есть, дорогой читатель, дела поважней у " важняков". Я не имею в виду обычную для них игру на рабочем месте. Не трогаю любимую " людьми в погонах" " контру" и выставление цветных шариков в ряд…

Я о другом.

Я о том, что как только мы стали говорить о назревших проблемах своего народа на своей земле – опа! – все эти учреждения как по команде, вдруг навострили ушки и стали в стойку – мы на фоксе, начеку! И бросились грудью защищать тех, кого они на самом деле защищают, тех кто дал им теплые кабинеты и возможность кое-что втихаря " крышевать", от нелегальной торговли валютой до автобусных маршрутов. Все, как один, пинкертоны с холмсами кинулись рьяно защищать тех, кто уничтожал и распиливал наши предприятия, кто спокойно бросил умирать деревни и лесные поселки, тех, кто их использует живым " красным" щитом между собой и ограбленным и возмущенным народом…

22 июня 2006 года. Сыктывкар, рынок, гул нелегалов… Дата символическая. Мне позвонили, и с возмущением, с горечью, и со всей возможной сдержанностью рассказали простую историю: дочь православного священника с двумя подружками пошла на рынок (одной из подружек нужны были кроссовки). Пока подруги ее отвлеклись, незнакомый азербайджанец завлек ее силой в подсобку кинул на коробки, стал приставать… Девочка 15 лет (которую я знаю с садика, воспитанную в строгости) – чудом вырвалась, и побежала к отцу…

Идем с друзьями на рынок – поговорить, выяснить; кто, что? Все-таки нападение на дочь православного священника посреди бела дня – случай исключительный. Если бы где то в мусульманском городе такое произошло с отпрысками какого-то муфтия – уверен, разнесли бы все… А мы слишком терпимые, приветливые – хотим сначала поговорить, выяснить что да как… Может в этом наша беда?

На ступеньках рынка – зам. начальника города УВД. Стоит, наблюдает погоду. Делает вид, что не замечает меня, хотя уже несколько раз мы общались на митингах – и задерживал, и отпускал меня, и получал при мне нагоняй от своего начальника – всякое было. Нет, смотрит по сторонам, курит…

По пути – подтягиваются переодетые сотрудники РУБОП. Тоже встречались не раз – то одного парня задержат, то другого доставят в прокуратуру… Лица несвежие – видать подняли по тревоге. Пробираются к самому центру встречи. Торговцы с железными палками для одежды, колгоча по своему, и по-своему трактуя гостеприимство, тоже подтягиваются со всех сторон – по некоторым подсчетам – несколько сот, все возбуждены, некоторые угрожающе держат руки с чем-то в карманах (" на дерьме"?).

Что их бояться? Мы на своей земле. Затронуто святое. Сколько уже наших девчонок, не жалуясь никому, пострадало от нелегалов, нахлынувших с гор, голодных похотливых самцов? Спроси в нашем городе – каждая вторая. И все боятся сказать даже своим, не то что уж бегать к " красным", писать завления – все равно бесполезно, откупятся…

Разговариваем. Рядом со мной два священника. Толпа торговцев виновника " встречи" всячески выгораживает, хотя отцу девочки обещают, что найдут, приведут. Получается – прячут, и наглеют – хотят все перевести в крик, в истерику. Испуганные лица молчащих РУБОПовцев, которые уже сами теряют терпение, и вдруг сами начинают требовать доставить сюда насильника. Тон повышается. Когда торговцы узнают – чья дочь пострадала – и, видимо, сообразив, что дело серьезно – вместо того, чтоб принести должные извинения, за то, что натворили в гостях, впали в истерику – заорали матом, подняли свой гвалт. Видно сработал стадный инстинкт.

Вдруг цепкие руки сзади. Хватают, валят на землю, по пути сносят палатку… Как любой нормальный человек – встаю. Не привык лежать. Снова наваливаются какие-то люди в сферах, в наколенниках, экипировка по полной. Впятером. Опять роняют. Вновь встаю. Наконец, понимаю – ОМОН. Полковник, который якобы ковырялся в носу и глядел на погоду – дал команду. Остервенелые маски безумных исполнителей ждали простого крика: фас!.. Ну, началось, думаю, в колхозе утро…

Вяжут руки, а я выглядываю своих – достаю из кармана сотовый, отдаю. Опять роняют, опять встаю – отдаю очки, другой телефон, ценные вещи. Не обращая особого внимания на их старание снести мной весь рыночный ряд. Валят, встаю! – с какой статьи я буду посреди родного города валяться в рыночной пыли! Тем более я не сделал ничего и ничего не услышал, потому что ничего и не было: пройдемте, представьтесь. Просто накинулись и решили изолировать.

С шестой или седьмой попытки – чувствую, как кто-то прыгает мне на голову, душит коленями, пока четверо сидят на руках и ногах, и еще один лихорадочно накидывает наручники…

В итоге в дежурной части оказывается восемь человек. Все русские. На сутки, отсиживать административный срок, ведут семерых. На нарах, кроме меня – священник, строитель, афганец, мастер – холодильщик и трое молодых парней.

Мне дали десять суток, но после восьми освобождают: суд оправдал. Остальные, в том числе иеромонах (сейчас – архиерей, владыка) Афанасий – просидели от суток до пяти.

Кто пострадал? Дочь священника.

Кто был оскорблен? Отец дочери, и наша вера: давно ли вы слышали матерные крики в адрес священников?

Кого защищали милиция, РУБОП, ОМОН? Тех, кто сначала напал на девочку, а потом и на нашу веру.

Кто в итоге отсидел? Одни русские. Ни одного из азербайджанцев, из трех сотен (а то и больше) сорвавшихся с тормозов крикунов. А под шумок и судебные объяснения виновник всего этого со всей семьей спокойно убрался восвояси.

Так кого они защитили наши доблестные служаки в голубых рубашках?

Читая в суде рапорты ОМОНовцев – не мог удержаться от смеха, что и суд заметил: все написано слово в слово, под копирку. Все врут одно и тоже. " Одним ударом свалил десятки сотрудников и торговые павильоны…"

Подобное вранье уже обычное дело даже не для рядовых – все это в порядке вещей и для высшего их командования, которое стоит в стороне и якобы поковыривает в носу. Зачем врут? Чтобы и себя успокоить, наверно, и остатки совести, и чтобы приказ исполнить – " сажать неугодных любым способом" … Сотрудник – лучший свидетель для такого суда, ведь он якобы " не заинтересован" и " служит закону" – а значит, по извращенной логике, врать не может.

Вспоминаю другой эпизод из множества по этому случаю (из массы наших " встреч без взаимной любви"). Идет митинг у Вечного огня. Опять говорили о проблемах нашего народа на своей земле. Опять, уже в который раз подлетает ОМОН и молча тащит в свой автобус. Опять дежурка. Потупленные глаза милиционеров, которым нечего ответить на наши слова – на кого они работают, и чему и кому на самом деле служат, и кого защищают, каких извращенцев и проституток, захвативших наши предприятия и наши ресурсы…

Вновь суд. И вновь смех от их показаний. Судья вызвала подполковника, заместителя начальника городского УВД, который руководил блестящей операцией по задержанию смутьянов.

– Поясните суду, как происходило задержание…

– Шел пикет. Он стал перерастать в митинг. Мной было принято решение – прекратить. Я дал команду ОМОНу выдвинуться и изолировать лиц, проводивших незаконный митинг…

– Вы или ваши сотрудники представились? Побеседовали?

– Нет. Сотрудники просто подошли, молча. Было скользко, напомню. Сначала поскользнулся один митингующий на него упал его друг… Никто никого не трогал, никто никого не трогал! – поправлял душный воротник форменной рубашки подполковник.

– А сотрудники?

– Ваша честь! Сотрудники ОМОН никого не трогали. После того, как митингующие оба разом вдруг поскользнулись, их просто аккуратно подняли на руки, и отнесли в автобус, молча. Да признаю, не представились, молча отнесли…

Смеюсь я. Во всю ширь улыбается адвокат. В сторону прыскает судья. Полковник волнуется, форма душит, нервно теребит проклятый воротничок – не понимает причин всеобщего смеха – ведь все так гладко! Такая прекрасная непротиворечивая версия! А что? И не такое случается…

Все это было бы, может, и весело когда бы не было так грустно: все эти " красные" силы брошены на борьбу с теми, кто хоть пару слов пытается сказать о беззаконии. На своей земле. По праву хозяина, (я про Конституцию уже не говорю – про нее забыли…).

4 ноября 2006 года. По всей стране – Русский марш. В Нижнем – шествие. В Москве – огромное, на несколько десятков тысяч человек море митинга. Марш – всероссийский.

Собираемся на шествие возле Ж\Д вокзала. Все документы с собой. Все разрешено. Готовимся. Сквозь готовящуюся к шествию колону продирается РУБОП. Рядом, в стороне – все руководство УВД города, прокуратуры, РУБОП и так далее. Опять " курят", " считают птиц" …

За РУБОПом – опять ОМОН в стрекозином одеянии, вклинивается в толпу зарешеченный " козлик". И чувствую, опять те же руки, те же те же приемчики тех же исполнителей – тащат по лужам в " воронок", всей когортой заталкивают внутрь, снаружи – за ручку машины держится мать. Её отдирают, роняют в лужу. 4 ноября – день Казанской Божьей Матери. Моя мама – монахиня. В честь праздника в полном монашеском одеянии, инвалид с палочкой (1942 года рождения) – теми же руками, что тащили и меня – брошена в слякоть, в лужу – не сметь мешать выполнять команды хозяев! Это руки тех, кто считает себя и православным и крещеным – вот вам и праздник! Сына в " воронок". Мать лежит, распростершись по слякоти, и плачет.

Потом и ее, и священника с иконой (опять!) – тащат в автобус попросторней (наверняка, они " сами" поскользнулись и " сами" прошли туда…). Задерживают всех, кто попал под руку, берут объяснения. Священник уже другой, не тот, что был на рынке – только за то, что вышел в праздник с иконой – получает пять суток. Я – те же восемь. Вместе паримся, на соседних нарах. Я еще не знаю о маме.

Когда потащили в воронок, потерял ее из виду. Потом мне дают посмотреть фотографии, видеозапись… Смотреть не могу.

Это – небольшая толика всего, чего и не перескажешь – то как нас " охраняют" и " берегут наш сон". Как вы думаете после этого я буду смотреть на эту " красную масть"? Кто там нормальный, не продажный, не сломленный? Ни одного. Лично неплохие, как везде в России, есть конечно. Но в целом по результатам " служения", по выстроенной системе – нет.

Те, кто служит фашистам, уничтожившим наши деревни и производства, кто топчет русских монахинь в грязи, кто кидает на нары русских священников, кто защищает насильников и слепо кидается на кого угодно – нормальными быть не могут.

Если кто мне возразит, с любопытством послушаю ахинею, но знаю – такой милиции, " красных" защитников обезумевшей властной " голубой" масти – в нормальном государстве быть не должно. Быть с ними заодно для нормального человека – неприемлемо. Обязательно запачкаешься. Потому что поступит такой приказ – и будешь хватать священников, топтать монахинь, врать, ради " чести мундира" и себе и всему миру, бить беззащитных, обыскивать невинных, пользуясь защитой " закона".

Когда я был уже на централе, к маме явились с обыском. Те же, что были на митинге. Те же, что были на рынке, и на вокзале, на Русском марше. Перевернули все. Соседка в ужасе стояла и вздыхала: " Если бы жив был Анатолий Васильевич (мой отец)… Если бы жив был Анатолий Васильевич… Этого бы не было! "

Да, не было бы. Одинокую женщину, потерявшую мужа, сын которой посажен за " неудобные" высказывания против властей – обыскать легко… Легко оскорбить, унизить…

Объяснить себе и другим – зачем? – гораздо сложнее. Невозможно, если только это люди русские, не сломленные. Потому что нормальный человек, увидев все беззакония, гнев и ярость боли не посмеет забыть.

16 мая 2007 г., централ.

[1]" контролька" - нитка для установки дороги, а здесь – висюлька слюны.

[2]изолятор временного содержания

[3]бульонных кубиков

[4]два один – камера номер 21, шесть ноль – 60, и т.д.

[5]КАМАЗ – емкость для больших грузов, отправляемых по дороге, обычно по размеру решки – не больше пачки сигарет.

[6]по бане – много, достаточно…

[7]нагнать – освободить подчистую.