Спекулянты

Странно, что, несмотря на широкое использование и большое значение автоматиче­ских моделей поведения, большинство из нас очень мало знают о них. Какова бы ни была причина нашего незнания, жизненно важно, чтобы мы осознали одно из свойств этих моделей: они делают нас страшно уязвимыми для любого, кто знает, как они ра­ботают.

Чтобы лучше понять природу нашей уязвимости, следует еще раз обратиться к работам этологов. Оказывается, эти исследователи поведения животных с их запи­санным «чип-чип» и связками цветных грудных перьев не единственные, кто открыл, как можно «включать» записи поведения представителей различных видов. Суще­ствует группа организмов, часто называемых мимикрирующими, которые копируют черты, играющие роль спускового крючка для других животных, с целью вынудить этих животных ошибочно проигрывать правильные записи поведения в неподходя­щее время. Мимикрирующие животные затем используют эти совершенно нецелесо­образные действия для своей собственной выгоды..

Вот, например, какой смертельный трюк разыгрывают самки-убийцы одного рода жуков-светляков (Photuris), чтобы расправиться с самцами другого рода (Photinus). Вполне понятно, что самцы Photinus тщательно избегают контакта с кровожадными самками Photuris. Но за многие века самки-охотницы нашли слабое место у своей жертвы — у светляков Photinus есть специальный мерцающий код ухаживания, кото­рым они сигнализируют друг другу о готовности к спариванию. Каким-то образом самки Photuris перехватили код ухаживания Photinus. Убийца подражает своей жерт­ве, а затем пирует над телами самцов, чьи включившиеся записи ухаживания застав­ляют их механически лететь в объятия смерти, а не любви (Lloyd, 1965)'.

Насекомые, видимо, являются самыми ярыми «эксплуататорами автоматизма» своей добычи; нередко можно обнаружить их жертв, одураченных до смерти². Но име­ют место и менее бескомпромиссные формы эксплуатации. Есть, например, малеиь-

Создается впечатление, что способность самцов реагировать на ложные брачные сигналы распрост­раняется и на людей. Два биолога из Венского университета (Astrid Juette & Karl Grammer) незамет­но подвергли нескольких юношей воздействию химического препарата (так называемого копулина), имитирующего вагинальные запахи, и затем предложили им оценить привлекательность ряда жен­ских лиц. Под влиянием препарата молодые люди более высоко оценивали привлекательность прак­тически всех изображенных женщин, как будто индивидуальные различия между ними оказались сглажены («For Women», 1999).

При всей способности этих представителей животного мира эксплуатировать другие виды их все же превосходит в этом отношении насекомое, известное как жук-бродяга (rove beetle). Используя раз­нообразные стимулы, в том числе обонятельные и тактильные, жуки-бродяги заставляют два вида муравьев давать им приют, а также защищать и кормить их личинки. Механически реагируя на «трю­ковые» черты жуков, муравьи обращаются с ними так, как будто те являются их собратьями-муравь­ями. Внутри гнезд муравьев жуки отвечают на гостеприимство своих хозяев черной неблагодарно­стью, поедая их яйца и молодняк; однако муравьи никогда не причиняют жукам вреда (Holldobler, 1971).

Орудия влияния 25

кая рыбка, саблезубая бленни, которая пользуется «знанием» необычной программы сотрудничества, выработанной представителями двух других видов рыб. «Сотрудни­чающие» рыбы образуют смешанную команду, состоящую, с одной стороны, из до­статочно крупных рыб, а с другой стороны — из мелких рыб. Более мелкая рыба слу­жит чистильщиком для более крупной, которая позволяет чистильщику приближаться к себе и даже проникать в рот, чтобы извлекать грибок и других паразитов, прилипаю­щих к зубам или жабрам крупной рыбы. Это прекрасное соглашение: большая рыба избавляется от вредных паразитов, а рыба-чистильщик получает легкий обед. Круп­ная рыба в норме пожирает любую маленькую рыбу, достаточно глупую, чтобы к ней можно было приблизиться. Но когда подплывает чистильщик, большая рыба внезап­но прекращает всякое движение и дрейфует с открытым ртом, реагируя таким обра­зом на замысловатый танец, исполняемый чистильщиком. Этот танец, очевидно, яв­ляется чертой чистильщика, играющей роль спускового крючка, который «включа­ет» бросающуюся в глаза пассивность крупной рыбы. Кроме того, танец чистильщика дает саблезубой бленни шанс получить выгоду от описанного ритуала чистки. Блен­ни подходит к крупному хищнику, копируя волнообразные движения танца чистиль­щика и автоматически вызывая спокойную, неподвижную позу большой рыбы. Затем, в полном соответствии со своим названием, саблезубая бленни быстро вырывает ку­сок мяса этой крупной рыбы и стремглав бросается прочь, не дожидаясь, пока ее ис­пуганная жертва придет в себя (Eibl-Eibesfeldt, 1959).

Практически все формы жизни, вплоть до самых примитивных патогенных микро­организмов, имеют своих мимикрирующих. «Умные» бактерии и вирусы, симулируя свойства необходимых для нормальной жизнедеятельности гормонов или питатель­ных веществ, могут проникать в здоровые клетки организма хозяина. В результате здоровые клетки по своей «наивности» начинают культивировать в себе возбудите­лей таких заболеваний, как бешенство, мононуклеоз, грипп (< 5oodenough, 1991).

Подобное поведение встречается, к сожалению, и в человенеских джунглях. Среди людей также есть эксплуататоры, которые имитируют чертыриврающие роль спуско­вого крючка для большинства из нас. В отличие от поведения» представителей других видов, которое в основном является серией инстинктивных реакций, наши автомати­ческие записи обычно имеют в своей основе психологические принципы или стерео­типы, которые мы приучены принимать. Эти принципы различаются по своей силе, некоторые из них способны оказывать выраженное влияние на человеческие дей­ствия. Мы подвергаемся воздействию стереотипов с раннего детства, и они на протя­жении всей жизни так неотступно преследуют нас, что мы редко постигаем их власть. Однако каждый такой принцип может быть обнаружен и использован как орудие ав­томатического влияния.

Существует группа людей, которые очень хорошо знают, где лежат орудия авто­матического влияния, и которые регулярно и умело применяют их, чтобы добиться того, чего они хотят. Такие люди идут от одной социальной встречи к другой, требуя от других уступок своим желаниям, причем их успех поразителен. Секрет этого успе­ха заключается в том, как они формулируют свои требования, как они вооружают себя тем или иным орудием влияния из числа существующих в рамках социального окру­жения. «Профессионалу уступчивости» может потребоваться всего лишь одно пра­вильно выбранное слово, которое «включит» внутри нужного человека запись авто­матического поведения. И поверьте, эксплуататоры людей быстро учатся извлекатьвыгоду из нашей тенденции механически реагировать на внешние раздражители в соответствии с общими психологическими принципами.

Помните мою подругу — владелицу ювелирного магазина? Хотя в первый раз она получила неожиданно большую прибыль случайно, ей потребовалось немного време­ни, чтобы начать использовать стереотип «дорогое •* хорошее» в своих целях регуляр­но и преднамеренно. Теперь во время туристического сезона она пытается ускорить продажу отдельных предметов, которые трудно было сбыть, путем существенного повышения их цены. Моя подруга утверждает, что такое повышение цен поразитель­но эффективно. Когда стереотип срабатывает в отношении ничего не подозревающих отпускников — а это часто случается, результатом бывает громадный размер прибы­ли. И даже когда хорошо отлаженный механизм по каким-либо причинам дает сбой, она может пометить некупленный предмет надписью «Снижено с...» и продать его по первоначальной цене, все-таки извлекая пользу из стереотипа «дорогое = хорошее».

Моя подруга не является оригинальной в этом использовании мыслительного сте­реотипа «дорогое = хорошее» для заманивания в ловушку стремящихся заключить сделку. Лео Ростен приводит пример братьев Друбек, Сида и Гарри, которые владели магазином мужского платья по соседству с Ростеном в то время, когда он был ребен­ком в 1930-е годы. Всякий раз, когда у продавца, Сида, появлялся новый потенциаль­ный покупатель, примеривающий костюмы перед магазинным трюмо, он напускал на себя вид человека, имеющего проблемы со слухом, и во время разговора неоднократ­но просил клиента говорить с ним погромче. Как только покупатель находил костюм, который ему нравился, и спрашивал о цене, Сид обращался к брату, главному торгов­цу мужским платьем, крича в глубь комнаты: «Гарри, сколько стоит этот костюм?» Отрываясь от своей работы — и чрезвычайно преувеличивая истинную цену костю­ма, Гарри обычно отвечал: «Этот прекрасный костюм из чистой шерсти стоит сорок два доллара». Делая вид что он не расслышал и прикладывая руку к уху, Сид спра­шивал снова. Гарри опять отвечал: «Сорок два доллара». В этот момент Сид повора­чивался к покупателю и сообщал: «Он говорит, что костюм стоит двадцать два долла­ра». Большинство людей обычно спешили купить костюм и выбраться из магазина со своей «дорогое - хорошее» покупкой, прежде чем бедный Сид обнаружит свою «ошибку».