СТЕПАНОВ. «Несколько дней тому назад органы народной полиции Нагонии арестовали трех работников городской электростанции: двух техников и наладчика.

«Несколько дней тому назад органы народной полиции Нагонии арестовали трех работников городской электростанции: двух техников и наладчика.

Сегодня ночью арестованные были привезены в прокуратуру, где состоялась пресс‑ конференция, на которую пригласили представителей газет: Джимми Рэйвза из Нью‑ Йорка, Халеба Ар‑ Рауда из Марокко и вашего корреспондента.

После пресс‑ конференции мы отправились в отель «Континенталь» и передали наши развернутые корреспонденции одновременно. Материал Халеба Ар‑ Рауда был напечатан с некоторыми сокращениями; репортаж Джимми Рэйвза, как он и предполагал, урезали до десяти строк и дали петитом на пятнадцатой полосе: «В Нагонии продолжаются аресты среди лиц, не согласных с режимом Грисо». Поэтому я считаю своим долгом привести подробный отчет о нашей пресс‑ конференции.

Рэйвз: За что вас арестовали?

Веласко (наладчик электростанции): Меня взяли за то, что я поддерживал связь с Гансом Крюгером.

Кристофоро (техник электростанции): Меня арестовали во время радиопередачи из Луисбургского разведцентра ЦРУ.

Диаш (техник электростанции): Я был арестован за связь с пресс‑ аташе китайского посольства Го Иня.

Ар‑ Рауд: Какого рода связь вы поддерживали с Го Иня?

Диаш: Меня взяли, когда я передавал ему информацию об энергетических ресурсах Нагонии.

Степанов: Кто вам дал задание собирать такого рода информацию?

Диаш: Го Иня. Его интересовало, сколько времени мы сможем продержаться, если прекратится помощь русских.

Рэйвз: Как давно вы связаны с Го Иня?

Диаш: Два месяца.

Рэйвз: Вам платили?

Диаш: Отказываюсь отвечать на этот вопрос.

Ар‑ Рауд: Господин Кристофоро, какие данные вы передавали в Луисбургский разведцентр ЦРУ?

Кристофоро: Я еще ничего им не передал. Они поставили передо мной вопросы о том, каким образом мы снабжаем электроэнергией радиостанцию, телевизионный центр и военные казармы.

Рэйвз: Почему ЦРУ интересовал этот вопрос?

Кристофоро: Не знаю.

Степанов: Когда вас завербовали?

Кристофоро: Я работал на них еще до победы нынешнего режима. Они помогли мне получить образование, дали бесплатный билет в Балтимор, там я учился год на электростанции фирмы «Ворлдз даймондс».

Ар‑ Рауд: Кто вас вербовал?

Кристофоро: Меня завербовал в Луисбурге Джон Глэбб. Он был акционером нашей электрокомпании до победы нынешнего режима. Я знал его, когда он приезжал в Нагонию по делам своей фирмы. Он привозил сюда проектировщиков, потому что хотел вложить деньги в строительство второй электростанции, которая бы работала исключительно на алмазные рудники. «Ворлдз даймондс» хотела продолжать поиски алмазных трубок вдоль по границе с Луисбургом, и Глэбб возил туда инженеров‑ проектировщиков. Я их сопровождал.

Рэйвз: Мистер Глэбб принуждал вас к сотрудничеству с ЦРУ?

Кристофоро: Нет. Он просто предложил мне помогать ему. И сказал, что отблагодарит меня, поможет получить образование.

Степанов: Хочу спросить техника Веласко – вы знаете, кто такой Крюгер?

Веласко: Он инженер.

Степанов: Что вам еще известно о нем?

Веласко: Он говорил, что представляет здесь Зеппа Шанца, люди которого принесут нам свободу.

Ар‑ Рауд: Кто такой Зепп Шанц?

Веласко: Человек, который привозит к Марио Огано легионеров из Европы. По словам Крюгера, этот Зепп дружит с ЦРУ. Он говорил мне, что «Шанц – могучий человек, у него есть родственник, американец, он вертит большими делами в ЦРУ и в ближайшее время прибудет сюда».

Степанов: Вам известна фамилия родственника Зеппа Шанца?

Диаш: Крюгер не назвал его по имени.

Степанов: Но он знает его?

Диаш: Мне это неизвестно.

Рэйвз: На чем вас завербовал Крюгер?

Диаш: Мой младший брат работает на заводе «Ворлдз даймондс» в Мюнхене, у них там есть какой‑ то филиал. Крюгер сказал, что моего брата обвиняют в изнасиловании белой женщины. Он сказал, что, если я хочу спасти брата, мне придется начать сбор информации...

Ар‑ Рауд: Какой информации?

Диаш: Крюгера интересовало все, связанное с военными аэродромами и мотопарком армии. Он также дал мне задание выяснить, кто проектирует строительство морского порта, по какой трассе туда пойдет линия электропередачи.

Рэйвз: Вы не получили иных заданий, кроме сбора информаций?

Диаш: Он сказал, что я должен быть готов к действиям.

Рэйвз: К каким действиям вы должны быть готовы?

Диаш: Крюгер сказал во время нашей последней встречи, что послезавтра ко мне придут трое от Огано с динамитом. Я должен был спрятать их у себя в доме. Лично мне он не давал заданий, связанных с диверсиями и террором. Я категорически отверг это обвинение на предварительном следствии.

Ар‑ Рауд: Во время следствия к вам применялись пытки?

Диаш: Нет.

Рэйвз: Почему вы признали свою вину?

Диаш: А как ее не признаешь, если у меня в кармане нашли инструкцию Крюгера?

Степанов: Сколько времени вы должны были прятать у себя дома людей Огано?

Диаш: Не знаю. Крюгер сказал, что не долго. «Несколько дней они поживут у тебя» – это все, что он сказал мне.

Рэйвз: Вы получали деньги от Крюгера?

Диаш: Да.

Рэйвз: Сколько?

Диаш: При аресте у меня отобрали триста марок. Я даже не успел пересчитать, они были в конверте».

...Итак, ни в одной американской газете не было напечатано сообщение Джимми Рэйвза.

Почему?

Да потому, что такого рода материал доказывает со всей очевидностью все более усиливающуюся активность ЦРУ против Нагонии.

По поводу Зеппа Шанца. У него действительно есть родственник. Его зовут Джон Глэбб. Подробный материал об этом странном родстве готовит американский киножурналист. Материал появится в ближайшее время – если не в США, то в тех европейских странах, которые рискнут опубликовать правду о связях сотрудника ЦРУ с неонацистом.

Пресс‑ служба США распространила в Нагонии бюллетень, в котором утверждается, что сообщения о поддержке ЦРУ и Пекином банд Огано – «вымысел русских и кубинцев».

Как увязать показания арестованных агентов с официальным документом пресс‑ службы посольства США?

ЦРУ пытается превратить африканский континент в поле битвы; изобретаются новые рецепты для ведения «холодной войны»; вооружают людей Огано; готовят диверсии.

...Посеявший ветер – пожнет бурю.

ШТРИХ К «ВПК» (III)

Саймон Чжу знал, что вице‑ президент корпорации «ПЛБ» Гарольд Уилки связан с Майклом Вэлшем многолетней дружбой: они вместе воевали в Корее, потом Уилки ушел в бизнес, а Вэлш остался работать у Даллеса.

Поэтому, получив приглашение на коктейль к Уилки, сделав несколько уточняющих звонков, Саймон Чжу, адвокат и негласный руководитель китайского лобби, знал уже – в общих, конечно же, чертах, о чем может пойти речь.

И – не ошибся.

Когда гости разбились на группы по интересам (строители – финансисты – архитекторы; авиастроители – военные – дипломаты; фермеры – футурологи – люди из кругов, близких к правительству), когда коктейль пошел, Уилки, обойдя всех приглашенных, взял под руку Чжу и отвел его к беседке – прием он устроил в своей нью‑ йоркской квартире, напротив Сентрал Парка; он очень гордился тем, что к его дому примыкал сад раза в два больший, чем у Гаррисона Солсбери.

– Послушайте, Саймон, у вас нет желания сделать стремительный вояж на мэйнлэнд? – спросил Уилки.

– Смотря что я смогу им предложить...

– Все‑ таки кровь – неистребима, – рассмеялся Уилки. – Мы сразу же берем быка за рога, вы – осторожничаете.

– Кто это «мы», Гарольд?

– Американцы.

– А «вы»?

– Китайцы, Саймон, китайцы.

– Я бы внес коррективу, – заметил Чжу, – я бы сказал иначе: «американские граждане китайского происхождения».

– Ну это – для прессы, Саймон; мы же с вами люди дела, нам нет смысла вязать рождественские бантики. Речь идет о Нагонии, о позиции ваших сородичей.

– Всю жизнь мой отец и я положили на то, чтобы стать американцами, а вы, тем не менее, постоянно укоряете меня сородичами. Это обижает, Гарольд.

– Будет вам... Укорять можно алкоголизмом или триппером, национальностью не укоряют, ее констатируют, как данность.

– Что я привезу в Пекин? – странно усмехнувшись, спросил Чжу. – Если предлагать, то предлагать следует то, что принесет выгоды моей фирме.

– Хорошо сказали, люблю двузначность, это – по правилам. Вашей фирме это принесет выгоду в недалеком будущем. Речь идет о позиции Пекина – в самом широком смысле. От реакции на сообщения прессы, что в Нагонии задействованы люди некоего мальчика, связанного с наци, до выступления посла в ООН по поводу возможных стычек на границе с Луисбургом.

– Видимо, вас, прежде всего, интересует первая позиция, Гарольд. Зепп Шанц – вы, мне сдается, его имели в виду, – действительно, одиозная фигура, это вызовет раздражение в Европе, там еще кое‑ кто помнит Гитлера... Что касается выступления посла Китайской Народной Республики в ООН, то, думаю, у нас есть иные каналы для согласования этого вопроса с Пекином.

– Ну что ж, вы славно ответили, ведете в счете, Саймон.

– Спасибо, Гарольд. С чем я поеду в Пекин? Я имею в виду формальный предлог.

– А нужно? – рассмеялся Уилки. – Я полагал, что вы вхожи туда в любое время. Мои друзья убеждены, что вы открываете там дверь левой ногой.

– Нога ногою, но мне приходится платить заработную плату служащим.

– Вот это по‑ американски. Хорошо, я предлагаю вам отвезти в Пекин контракт: сорокакратная оптика, очень нужна на северной границе, русские оценят это незамедлительно.

– Когда я встречусь с вашими людьми, чтобы оговорить детали контракта?

– Контракт в папке, папка здесь, в моем сейфе. Там же билет на самолет. Он улетает сегодня ночью, Саймон. Детали оговорим после вашего возвращения, процент от сделки – в нашу пользу, хотя, в принципе, мне следовало бы взять с вас два процента, потому что Пекин уплатит вам столько, сколько вы попросите, – мы точно взвесили, что предложить вам.

...Через двадцать три часа Саймон Чжу прилетел в Пекин. На аэродроме его ждал «мерседес» заместителя министра внешней торговли Го Любо. Генерал из разведслужбы, новый заместитель министра внешней торговли, занимался вопросами проникновения Китая на Запад.

Выслушав Чжу, генерал Го закурил ментоловый «Салем», пожал плечами:

– Глупят на каждом шагу, право. Зачем нужно было втягивать в дело этого Уилки? Он – одиозен, воевал в Корее, мы подвергали его критике. Почему именно он должен был торговать с вами Зеппа? Я иногда поражаюсь Вэлшу – умный человек, а ошибается, как юный корсар...

Папку с контрактом генерал Го отправил экспертам, предложил Саймону Чжу наговорить на диктофон все те соображения, которые представляются ему новыми (более всего генерал ценил улавливание тенденции, это интересовало его больше фактиков, на них, на фактах, сидели нижние этажи разведки и – главное – читчики прессы); отменив обед с представителем «Бритиш петролеум», Го выехал в ЦК, сообщив предварительно тему предстоящей беседы министру национальной безопасности, верному сыну великого кормчего, ближайшему соратнику председателя Хуа, выдающемуся стратегу и борцу.

Вечером того же дня в отдел печати ЦК были вызваны редакторы ведущих газет КНР, руководители радио и ТВ.

Инструктаж был коротким:

– Мы должны потребовать у европейских союзников США ответа: действительно ли неонацисты поддерживают свободолюбивую борьбу товарища Марио Огано? И если такого рода факты не подтвердятся – а они, видимо, в настоящее время не получат однозначного подтверждения, – мы получим возможность начать кампанию против Москвы и Гаваны в том плане, что они клевещут на лидеров освободительного движения, на товарища Огано, верного борца против колониализма и гегемонизма некоторых сверхдержав. При этом следует подбирать все данные на Зеппа Шанца и его людей, дабы в нужный для нас момент ударить вашингтонскую администрацию. В нужный момент, подчеркиваем мы, тогда, видимо, когда придет время вышвырнуть из Африки как янки, так и их европейских сателлитов, когда настанет час водрузить над черным континентом знамя великого кормчего. Есть какие‑ нибудь вопросы?

Ночью, провожая Саймона Чжу на аэродром – он возвращался в Штаты через Японию, там хорошо стыковались рейсы, – генерал Го, не выпуская изо рта «Салем», говорил раздраженно, пытаясь, впрочем, это свое раздражение скрыть:

– Надо понять до конца точно, кто стоит за теми группами политиков и бизнесменов, которые пугают Америку нашим мифическим непостоянством и возможным – в недалеком, по их словам, будущем – китайским гегемонизмом? Кто? Имена, названия корпораций, контролируемые ими органы массовой информации. Это меня интересует в первую очередь, товарищ Чжу.

– Непостоянство действительно мифическое, товарищ Го?

– Вы задали этот вопрос так, словно вы не китаец, товарищ Чжу. Мне странно слышать этот вопрос от вас. Опасайтесь растворения, берегитесь этого, как огня. Работая в Париже, – а вы знаете, каким рестораном там я командовал, подразделение самого высокого класса, – я сделал в своих апартаментах выгородку и жил как китаец, товарищ Чжу.

– Если я стану жить в Штатах как китаец, товарищ Го, ни Уилки, никто другой не обратится ко мне с предложением...

– Вы имеете в виду его контракт? Мы отвергаем этот контракт, передайте, что мы уже заключили сделку на оптику... Не говорите только, – Го усмехнулся, – что мы купили оптику у той фирмы, которая финансирует Зеппа Шанца и его движение. Передайте ему, что мы не станем иметь дело с ним – пусть создаст другую фирму и подставит иного человека. Мы готовы заключить контракт миллионов на пятьсот, если он сможет предложить нам «под ключ» завод расчетно‑ наводящих устройств. О нашей позиции в ООН. Скажите, что все будет зависеть от тех гарантий, которые обсуждались через дипломатические контакты. Объясните им, что мы не получили ответа, устраивающего нас, – они поймут, что я имею в виду. Мы готовы уступать, но интересы Китая в Африке никак при этом не могут быть затронуты. Мои слова следует передавать текстуально, здесь важны нюансы, ясно? Повторить еще раз, или вы запомнили?

– Вы имеете в виду две фразы: «все будет зависеть от тех гарантий, которые обсуждались через дипломатические каналы» и «мы готовы»...

– Верно, – прервал его генерал. – Это все, счастливого полета...