Склонность искать подтверждение

И все же, хотя мы используем эвристики во многих ситуациях, они нередко приводят нас к ошибке. Однако можно надеяться, что эти ошиб­ки будут исправлены при дополнительном поступлении информации. Так, мы можем сначала впасть в заблуждение под действием рассказа «о чело­веке, который...», но набравшись опыта, сталкиваясь все чаще и чаще с фактами, которые противоречат этому утверждению, мы придем к обрат­ной точке зрения. Другими словами, рассказ о 82-летней тетушке-куриль­щице может поначалу убедить нас в том, что курение безвредно, но расска­зы о других (более типичных) жертвах курения повернут наши рассужде­ния в правильную сторону. Однако существует определенный механизм,

¹ См.: Kahneman D., Tversky A. Subjective probability: A judgment of representativeness
// Cognitive Psychology. 1972. 3. P. 430-454; Kahneman £ >., Tversky A. On the psychology
of prediction // Psychological Review. 1973. 80. P. 237-251; Hamill ft, Wilson T.D., Nis-
bett R.E. Insensitivity to sample bias: Generalizing from atypical cases // Journal of Personality
and Social Psychology. 1980. 39. P. 578-589; Nlsbett R.E., Ross L. Human inference: Strategies
and shortcomings of social judgment. Englewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall, 1980.

² См.: Nisbett R. Rules for reasoning. Hillsdale, N. J.: Eribaum, 1993; Gigerenzer G.
Hoffrage U. How to improve Bayesian reasoning without instruction: Frequency formats //
Psychological Review. 1995. 102. P. 684-704; Kahneman D., Tversky A. On the reality of
cognitive illusions // Psychological Review. 1996. 103. P. 582-91.

Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д. Мыслительный процесс, 587

который работает против такой самокоррекции. Этот механизм, называе­мый склонностью искать подтверждение, принимает самые разные фор­мы. Во-первых, когда у людей появляется возможность получить новую информацию, они склонны находить ту информацию, которая будет под­тверждать их убеждения, а не ту, которая может изменить их. Во-вторых, если люди получают информацию, согласующуюся с их точкой зрения, и информацию, которая расходится с ней, они склонны серьезно относиться к первой, не принимая в расчет вторую: мы воспринимаем факты, поддер­живающие наши взгляды, и эти факты усиливают приверженность нашим убеждениям; факты, идущие вразрез с нашей точкой зрения, напротив, встречаются со скептицизмом — подвергаются жестокой критике, трак­туются по-новому или полностью игнорируются.

Почему, например, люди часто цепляются за ошибочное убеждение в неизбежности выигрыша, когда играют в азартные игры? Данные го­ворят о том, что карточные игроки очень живо помнят свои победы, под­держивая такими воспоминаниями свою уверенность в том, что они на­шли правильную стратегию. Конечно, они помнят и свои проигрыши, но рассматривают их как случайное событие («Мне просто не повезло: у меня была двойка треф вместо туза червей!»). Таким образом, запомина­ются подтверждающие убеждение факты и не берутся в расчет опро­вергающие¹.

Чем объясняется склонность искать подтверждение? Одна из вер­сий заключается в том, что люди обладают сильным стремлением найти упорядоченность во всем. Мы пытаемся понять все, что мы видим и слы­шим, и навязать всему этому какую-то организацию. Модель этой орга­низации может быть неправильной, но она лучше, чем ее отсутствие, потому что без подобной организации мы были бы раздавлены избытком информации. Однако положительный эффект такой организации имеет и обратную сторону, поскольку искажение наших взглядов делает трудным изменение ложного убеждения после того, как оно сформировалось.

Принятие решения

И индукция, и дедукция позволяют нам выносить суждения и формировать убеждения. Однако мы хотим большего — воплощать наши суждения и убеждения в действия. В одних случаях это означает просто двигаться по единственному пути к ясно намеченной цели. В других слу­чаях у нас есть несколько путей и мы должны выбрать, каким из них идти. Как мы делаем свой выбор? На этот вопрос проливают свет иссле­дования процесса принятия решения.

¹ См.: Gilovich Т. How we know what Isn't so. N. Y.: Free Press, 1991.

Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

Эффект оформления задачи

Два фактора очевидно связаны с принятием решения. Во-первых, мы должны рассмотреть возможные последствия принятого решения и выбрать более желаемое. Сколько долларов вы хотели бы получить за работу: 10 или 100? Сколько долларов вы заплатили за один и тот же фильм: 5 или 10? В каждом из этих случаев мы без усилий выберем усло­вие наибольшей выгоды или наименьшей цены. Во-вторых, мы должны учитывать риск: какой лотерейный билет вы купили бы — с вероятнос­тью выигрыша один из ста или один из тысячи? Если одному из ваших друзей фильм понравился, а другому — нет, вы захотели бы посмотреть его? А если пятеро ваших друзей посмотрели фильм и всем он понравил­ся, тогда вы захотели бы посмотреть его? В этих случаях нас привлека­ют условия, которые дают наибольшую вероятность получения того, что представляет для нас ценность (высокий шанс выигрыша в лотерее или просмотр приятного для нас фильма).

На принятие решения влияют оба этих фактора — привлекатель­ность результата и вероятность его достижения. Однако оценка этих факторов может сильно зависеть от незначительных изменений в форму­лировке вопроса или в описании существующих условий. Эти изменения в оформлении задачи могут во многих случаях повлиять на принятие ре­шения, изменив уверенный выбор одного направления на такой же уве­ренный выбор направления противоположного. Возьмем, к примеру, та­кую проблему.

Представьте, что США готовятся к вспышке необычной болезни, которая, как ожидается, унесет жизни 600 человек. Были предложены две альтернативные программы по борьбе с этой болезнью. Предположим, что точные научные оценки ожидаемых последствий следующие.

Если будет принята программа А, то двести человек из шестисот будут спасены.

Если будет принята программа В, то с вероятностью 30% все забо­левшие будут спасены и с вероятностью 70% никто не будет спасен.

Какую из этих двух программ вы бы предпочли?

При данной альтернативе явное большинство опрошенных выбра­ли программу А. Гарантированная выгода оказалась предпочтительней, чем возможность большей выгоды, если эта возможность сопровождалась другой возможностью — потерять все. Это решение само по себе полнос­тью оправданно. Но посмотрим, что произойдет, если опросить людей по той же проблеме, но с другим оформлением условий. Участникам опроса снова говорят, что если не предпринять никаких действий, то болезнь убьет 600 человек. Затем их просят выбрать одну из тех же программ, но условия этих программ оформлены иначе:

Если будет принята программа А, четыреста человек умрут.

Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д. Мыслительный процесс... 589

Если будет принята программа В, то с вероятностью 30% никто не умрет и с вероятностью 70% умрут все заболевшие.

При данном оформлении условий большинство опрошенных выбрали программу В. Для них верная смерть четырехсот человек была менее приемлемой, чем вероятность 70% того, что все умрут. Еще раз подчерк­нем, что 200 человек спасенных из 600 — это то же самое, что 400 умер­ших из 600. Единственное различие заключается в оформлении условий задач, но именно оно заставило большинство опрошенных проголосовать не за программу А, а за программу В¹. Такое влияние оформления задачи мож­но пронаблюдать и во многих других ситуациях. Как правило, люди при­нимают такое решение, чтобы минимизировать потери или полностью из­бежать их — т.е. демонстрируют явную нерасположенность к потере. Та­ким образом, если задача оформлена в условиях возможных потерь, то эти условия отталкивают людей, и, если они могут, они выбирают решение, ве­дущее к уменьшению потерь (так, они выбирали программу В, когда программа А была сформулирована с условием большого количества умер­ших). И наоборот, людям свойственно держаться за то, что им принадле­жит; поэтому, получив что-либо, они не хотят больше испытывать судьбу, демонстрируя нерасположенностъ к риску и старательно избегая авантюр.

Нерасположенность к потере является сильной и в то же время неустойчивой тенденцией, как и человеческое нежелание рисковать чем-то, что ты уже имеешь. Принятие того или иного решения во многом зависит от оформления задачи: если задача оформлена в позитивном ключе, человек делает один выбор, если в негативном — другой. Так, большинство врачей примут лечебную программу, давшую в 50% случа­ев удачный результат, чем программу с 50% -ным неудачным исходом — им неприятно концентрировать внимание на негативном результате. Не­расположенность к лотерее часто удерживает людей от честных игр типа «орел — ты получаешь доллар; решка — я получаю доллар». Их больше пугает возможная потеря, чем привлекает вероятность выигрыша, по­этому игра кажется им непривлекательной.

Действительно ли люди нерациональны?

Итак, мы рассмотрели обширный (и, может, даже пугающий) пере­чень ошибок, недостатков и противоречий человеческого мышления. На самом ли деле люди так склонны к ошибкам? Если это так, то как же нам удалось достичь того, что мы имеем в математике, философии, естествен­ных науках? Все дело в том, что стратегии нашего мышления и рассужде­ния гораздо чаще приводят нас к правильным решениям и выводам, чем к ошибкам.

¹ См.: Kahneman D„ Tversky A. Choices, values and frames // American Psychologist. 1984. 39. P. 341-350.

590 Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

К тому же важно помнить, что великие достижения человечества получены в результате совместных усилий. В основе каждого открытия лежит труд множества предыдущих поколений, и мы унаследовали от наших предков эффективный интеллектуальный инструментарий, вклю­чая методы сбора первичных данных и их анализа. Такое обеспечение может дополнить собственные ограниченные возможности каждого чело­века и таким образом минимизировать ошибки. Большинство открытий к тому же зависят от взаимодействия исследователей, работающих в смежных областях. Ошибки, в которые впадает большинство, могут все же быть выявлены меньшинством, и вероятно, этого достаточно, чтобы не сбиться с курса. Подобным образом один ученый может легко впасть в заблуждение и не замечать фактов, которые могут опровергнуть его гипотезу. Но другой ученый может склоняться к другой гипотезе и по­этому будет очень рад опровергнуть доказательства первого исследовате­ля. Такие отношения соперничества играют большую роль в поиске на­учной истины, искореняя ошибки и выправляя искаженные убеждения.

Многочисленные исследования процессов мышления и принятия решения могут заставить нас пересмотреть свои ключевые позиции в отношении интеллектуальных поисков и природы разума. На первый взгляд, разум проявляется в стремлении избежать ошибок, но, возмож­но, в действительности рациональным является проявление терпимости к некоторым ошибкам, если альтернатива отнимает слишком много вре­мени для принятия решения. Лучше жить, совершая ошибки, но дей­ствуя, чем потратить всю жизнь на размышления в бездействии. Таким же образом разум, вероятно, должен способствовать преодолению внут­ренних противоречий. Но другие силы могут перевешивать потребность во внутренней согласованности. Например, возможно, что нерасположен­ность к потере — настолько сильный аргумент, что будет разумным до­пустить некоторое внутреннее противоречие, чтобы случайно не остаться без штанов.

7. Восприятие и понимание речи

Г, Глейтман,

А. Фридлунд,