П. Линдсей, Д. Норман 4 страница

Тихомиров О.К. [Исследования мыслительного процесса...] 525

Интересно отметить, что в этой серии экспериментов испытуемый пытался приспособиться к сложным условиям эксперимента. Это выра­зилось в переходе к тактике угадывания решения задачи без осуществ­ления аналитической поисковой работы. Испытуемый начинал теперь соревноваться с прибором, пытаясь опередить сдвиг КГР. Хотя само по себе называние гипотетического решения задачи до КГР оказалось в принципе возможным, но ни одна из таких догадок не была правильной. В нескольких задачах экспериментатор специально нарушал установлен­ные условия опыта и не прерывал деятельности испытуемого после по­явления кожно-гальванической реакции, связанной с попыткой угадать решение задачи. В этих условиях из четырех задач две были решены испытуемыми, но в обоих случаях момент падения кожного сопротивле­ния опережал называние правильного решения задачи. Были проведены контрольные эксперименты, показывающие, что механизм эмоциональ­ной активации необходим для выполнения именно творческой, а не лю­бой вообще умственной работы. Испытуемому предлагалось произвести операции сложения и вычитания двузначных и трехзначных чисел про себя, сосчитать вслух до ста. В этих условиях кривая записи КГР носи­ла уплощенный характер, с тенденцией к повышению сопротивления.

Итак, существует достаточно отчетливая связь между состояниями эмоциональной активации и нахождением испытуемым основного прин­ципа решения задачи. Одна из возможных интерпретаций природы этой связи заключается в следующем: испытуемый находит принцип реше­ния, и у него сразу же возникает состояние эмоциональной активации, последнее, таким образом, является следствием успешного решения. Вторая интерпретация, кажущаяся гораздо менее очевидной, такова: состояния эмоциональной активации включены в сам процесс поиска принципа решения. Факт закономерного предшествования состояний эмоциональной активации называнию принципа решения говорит в пользу второй гипотезы. Далее возникает следующая альтернатива: а) принцип решения сначала находится на невербальном уровне, а затем вербализуется (в этом случае активация может быть индикатором най­денного, но еще не вербализованного принципа решения); б) состояние эмоциональной активации предшествует и подготавливает нахождение невербализованного решения. Анализ речевой активности в интервале между моментом возникновения состояния эмоциональной активации и называнием в речи принципа решения показывает, что речь испытуемо­го в этом интервале не содержит в себе указаний на то, что принцип решения задачи найден, и происходит лишь процесс его вербализации. Напротив, он показывает, что испытуемый продолжает искать принцип решения. Состояние эмоциональной активации выступает как некоторый неспецифический сигнал «остановки», как указание на то, «где» долж­но быть найдено то, что еще не найдено, оно выступает как неконкрети-зированное предвосхищение принципа решения (или окончательного ре-

Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

шения). Это эмоциональное предвосхищение принципиального решения задачи, как мы уже отмечали, переживается испытуемым как «чувство близости решения».

Таким образом, нахождение принципа решения задачи само оказы­вается двухфазным; сначала — выделение приблизительной области, где может быть найден принцип решения, затем — нахождение этого прин­ципа. Эмоциональная активация (наиболее выраженная) связана с пер­вой, предварительной фазой, которая как бы определяет субъективную ценность того или иного направления поиска. Интерпретация, согласно которой состояние эмоциональной активации подготавливает нахождение принципа решения, а не просто опережает его выражение в речи, под­тверждается также тем фактом, что состояние эмоциональной активации, непосредственно предшествующее называнию гипотезы, само подготавли­вается предшествующими ему состояниями эмоциональной активации (явления кумуляции эмоций и сдвига эмоциогенной зоны).

Дальнейшее изучение эмоций, возникающих по ходу осуществления мыслительней деятельности и включающихся в управление ею, было направлено на решение следующих исследовательских задач (опыты Ю.Е.Виноградова¹): а) раскрыть роль эмоций в формировании общего замысла решения; б) проследить процесс развития эмоциональных оце­нок, связанных с элементами ситуации и с действиями с этими элемен­тами; в) установить роль эмоциональных процессов в переходе от неопоз­нания к опознанию объективно значимых действий; г) проследить взаи­мосвязь вербальных и эмоциональных оценок; д) установить степень совпадения субъективной и объективной шкал ценностных харак­теристик. Кроме записи КГР регистрировалась также частота пульса.

В опытах использовались шахматные этюды, в которых форму­лировалось требование «Выигрыш». Это требование формально допуска­ло две возможные интерпретации: 1) форсированная постановка мата (что является фактически неверным); 2) добиться такого соотношения фигур, когда постановка мата очевидна для достаточно опытного игрока (объек­тивно верный вариант). Эта интерпретация испытуемым многозначного требования составляла общую цель или общий замысел решения конк­ретной задачи.

Как показал анализ истории решения задач, у испытуемых отме­чалось последовательное возникновение двух общих замыслов решения (первый и второй варианты). Испытуемые определенный период находят­ся под влиянием первого варианта, и только после совершения некото­рого количества попыток им удается освободиться от первого замысла, являющегося в данной конкретной ситуации ложным, и сформулировать второй общий замысел решения. Первый общий замысел как бы навязы-

¹ См.: Психологические исследования творческой деятельности / Под ред. О.К.Ти­хомирова. М., 1975.

Тихомиров О.К. [Исследования мыслительного процесса...]

вается особенностями условий задачи, возникает сразу при ознакомлении с этими условиями, связан с наиболее привычным способом действия (исходя из прошлого опыта) в данной ситуации. С эмоциями, возникаю­щими в процессе поиска решения, этот замысел не связан. При переос­мысливании исходной ситуации и перехода к формированию второго объективно верного общего замысла возникает яркая положительная эмоциональная активация, предшествующая моменту перехода. Отрица­тельные эмоции необязательно выступают в качестве помехи для интел­лектуальной деятельности человека, так как могут подготавливать пере­ход к объективно верному общему замыслу решения внутри первоначаль­ного объективно неверного общего замысла; формированию объективно верного общего замысла способствует положительная эмоциональная ок­раска действий, являющихся лишь носителями объективно верного прин­ципа и непосредственно не ведущих к достижению цели в данной конк­ретной ситуации. Положительные эмоциональные оценки выполняют функцию «эмоционального наведения» на объективно верные действия, что способствует переходу к объективно верному общему замыслу. Коли­чество попыток решения, представляющих собой реализацию второго (объективно верного) общего замысла, определяется тем, насколько была сформулирована в предшествующей деятельности уверенность в его пра­вильности¹.

Одна из существенных характеристик деятельности по решению мыслительных задач состоит в том, что оценки испытуемых (вербальные и выражающиеся в непроизвольных вегетативных реакциях) изменяют­ся в ходе поиска. Может иметь место диссоциация (несовпадение) вер­бальных и эмоциональных оценок при ведущей и регулирующей роли эмоциональных оценок. Эмоциональные оценки могут оказаться более «верными», чем оценки вербальные, это объясняется тем, что происхо­дит формирование субъективной шкалы ценности, которая полностью совпадает с объективной (относящейся к самой ситуации) шкалой. При несовпадении субъективной и объективной шкал ценностных характери­стик эмоциональные оценки, естественно, могут выполнять и отрицатель­ные функции. Для нахождения объективно верного решения задачи од­ним из необходимых условий является совпадение субъективной и объек­тивной шкал ценностных характеристик.

Анализ порождения эмоциональных оценок показал, что каждая эмоциональная оценка обобщенного значения определенного действия и самого действия с объективно значимыми элементами ситуации подготав­ливается другой, ей предшествующей (кроме, естественно, первой эмоци­ональной оценки). Эмоциональные оценки конкретных действий с эле­ментами могут подготавливаться не только эмоциональными оценками

¹См. там же. С. 62.

528 Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

предшествующих действий с этими элементами, но и эмоционально ок­рашенными комбинациями из действий с ними, являющимися как бы косвенными носителями объективно верных значений, а также общими эмоциональными оценками предшествующих попыток решения, предва­рительных замыслов этих попыток, «направления» действий, выводов, сделанных в процессе поисковой деятельности. Таким образом, для того чтобы понять историю конкретных эмоциональных оценок отдельных элементов ситуации, нужно учитывать эмоциональные оценки попыток решения в целом, оценки ситуации и оценки как общего, так и предва­рительных замыслов решения. Механизм формирования замысла объек­тивно значимых действий с анализируемыми элементами включает в себя эмоциональные реакции, которые выступают как продукт предшествую­щей исследовательской деятельности и регулятор последующей.

Эмоциональное предвосхищение действия или последовательности действий является необходимым механизмом для их принятия субъек­том в качестве «правильного», и, напротив, отсутствие эмоционального предвосхищения может вести к тому, что объективно верные действия и целые последовательности действий «не узнаются» в качестве таковых, хотя и называются в ходе рассуждения. Вербально формулируемый за­мысел совершаемого действия рождается на почве предвосхищающих эмоциональных оценок, отсутствие таких предвосхищений затрудняет формирование замысла. Эмоциональное решение задачи является куль­минационным пунктом сложного эмоционального развития, имеющего место в ходе решения задачи¹.

¹ См.; Психологические исследования творческой деятельности / Под ред. О.К.Ти­хомирова. М., 1975. С. 87.

4. Этапы творческого процесса. Факторы, влияющие на успешность решения задач. Исследования усло­вий эффективности влияния наводящей задачи на решение основной

Р. Вудвортс ЭТАПЫ ТВОРЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ¹

Используя данные самонаблюдения известных ученых (таких, как Г.Гельмгольц и А.Пуанкаре), Грахам Уоллес разграничил 4 «стадии твор­ческого мышления»: подготовка, созревание, вдохновение и проверка ис­тинности. Он полагает, однако, что «в повседневном потоке мышления эти 4 стадии мышления постоянно перекрывают друг друга, когда мы ис­следуем различные проблемы <...> Даже в исследовании одной и той же проблемы мозг может бессознательно вынашивать какой-либо один ее ас­пект, будучи в то же время сознательно поглощенным подготовкой или проверкой другого аспекта этой же проблемы»².

Слово «созревание» (incubation) предполагает скорее всего теорию бессознательной работы над проблемой в течение периода направленности внимания на другие вопросы, но мы можем оставить в стороне такое пред­положение и пользоваться этим словом просто для обозначения того фак­та, что после периода подготовки и перед периодом вдохновения вклини­вается период отсутствия внимания к проблеме. Имеется некоторое сход­ство между созреванием и плато в кривой обучения. И то и другое представляет периоды отсутствия очевидного прогресса, имеющие место между стадиями быстрого прогресса.

Исследования, проведенные Россманом³ среди изобретателей, а Платтом и Бекером⁴ — среди химиков, показали, что названные стадии знакомы многим из тех, кто разрешал оригинальные проблемы. Снача­ла они вооружаются всей доступной информацией и напрягают усилия, чтобы достигнуть быстрого решения; иногда в этом первом пылу они

¹ Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю.Б.Гиппен-
рейтер, В.В.Петухова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. С. 255-257.

² См.: Wallas G. The art of thought, N. Y., 1926.

³ См.: Rossman J. The psychology of the inventor. Washington, 1931.

⁴ См.: Flail W„ Baker ВЛ. The relation of the scientific «hunch» to research // Journal
of Chemical Education. N. Y., 1931. Vol. 8.

Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

имеют успех. Но часто им приходится временно отступать, и могут пройти дни и недели, прежде чем придет вдруг спасительное решение, в то время как внимание отдалено от проблемы, а иногда также во вре­мя разговора о проблеме, дискуссии за столом или попыток объяснить проблему кому-нибудь другому. Почти самым ранним научным откры­тием, о котором мы имеем психологический отчет, было открытие Ар­химеда, сделанное во время купания в ванне, — своеобразное пережи­вание — «эврика». Другие описывали озарение во время езды в поезде или в автомобиле, во время гулянья на улицах города, во время одева­ния, бритья, работы в саду и т.п.

Большая часть изобретателей склоняется как будто к простой ги­потезе о бессознательной работе как факторе, объясняющем озарение. Один химик, рассматривавший психологию этого вопроса, сообщая неко­торые интересные факторы, предлагает другую гипотезу:

«Здесь, по-видимому, имеют место два фактора: это, во-первых, основательное изучение проблемы и данных с тем, чтобы ваш мозг был полон знаниями о предмете; затем, во-вторых, период перерыва или от­дыха, причем очевидное решение или правильный метод подхода к про­блеме приходит вам в голову тогда, когда вы формально не работаете над проблемой и не имеете перед собой бумаг. Я вспоминаю одно утро, когда я принял ванну, побрился, принял другую ванну и, протянув руку за сухим полотенцем, только тогда вдруг сообразил, что это была вторая ванна и что мой ум уже целых полчаса был основательно сконцентриро­ван на проблеме. Этот пример дает ясную картину происходящего. Мозг не утомлен: он так полон проблемой, что нет необходимости ссылаться на что-нибудь; он глубоко сосредоточен. Это работа над проблемой. Если он работает вплоть до прихода решения, мы склонны легко забывать, что он работал все время».

Эти наблюдения говорят о необходимости интенсивной работы над проблемой, которая продолжается при откладывании ее, и поднимают важный вопрос относительно часто описываемой «внезапности» озарения. Если «вспышка» является кульминационным пунктом или коротким пе­риодом очень интенсивно протекающего процесса мышления, то нет необ­ходимости в понятии о бессознательной работе, якобы имеющей место в период вынашивания.

В исследовании, проведенном среди 55 из ныне здравствующих поэтов, Патрик¹ нашла, что четырехстадийный процесс был типичен для них: то же самое она нашла в подобном исследовании у 50 живописцев². Хотя некоторые имели обыкновение писать стихи экспромтом или рисо­вать то, что им случалось видеть перед этим, 72% поэтов и 76% худож­ников сообщали о стадии созревания. Например:

¹ См.; Patrick С. Creative thought in poets. N. Y., 1935.

² См.: Patrick С. Creative thought in artists // Journal of Psychology. N. Y., 1937. Vol. 4.

Вудвортс Р. Этапы творческого мышления

«Я видел луну, поднимающуюся над тучей, которая напомнила мне белую сову. Я носился с этой идеей несколько дней, пока, наконец, не написал поэму о ней».

«У меня идея сохраняется долгое время где-то в подсознании, иног­да неделю или две. Я не думаю о ней постоянно, но она продолжает воз­вращаться».

Хотя Патрик принимает 4 стадии как действительную схему твор­ческого процесса, она прибавляет важный пункт, что «идеи не совершен­но отсутствуют в сознательном мышлении в течение стадии созревания. Вынашиваемая идея время от времени возвращается, так что имеется возможность некоторой работы над ней». Некоторые из изобретателей давали такие же показания.

Эта же исследовательница решила выяснить, не будут ли найдены указанные 4 стадии в экспериментальной ситуации. Она достигла нео­жиданного успеха в получении от поэтов и художников, а также от кон­трольной группы не поэтов и не художников лирических стихов и кар­тин, выполняемых под наблюдением экспериментатора. Мысли, возник­шие во время процесса творчества, они излагали устно, и это устное изложение было застенографировано. В качестве объекта, побуждающе­го к написанию лирических стихотворений, были использованы горные ландшафты; художникам же в качестве объекта давались поэтические произведения. Испытуемого просили воспринимать от объекта любые впечатления и предоставляли сколько угодно времени для композиции. В среднем всеми классами испытуемых расходовалось со значительны­ми вариациями около 20 мин.

Три явные стадии — подготовку, вдохновение и проверку — мож­но было легко определить по протоколам. Вначале воспринимались раз­нообразные впечатления и приходили воспоминания, но обычно ничего из этого не заносилось на бумагу. Через некоторое время возникло ре­шение и быстро рисовались образы или начерно набрасывался ряд строк. Проверка производилась разными способами. Короткое извлечение из протокола эксперимента с одним из поэтов иллюстрирует первую и тре­тью стадии; стадию же созревания можно найти между строками.

«Первое, о чем я подумал, был натиск воды у основания картины и спо­койные голубые вершины. Я ознакомился со значением картины сверху и сни­зу. Когда я детально исследовал ее, дымка водопада оказалась более интерес­ной, а маленькие вечнозеленые деревья напомнили рождественскую елку. Маленькие облака, которые проносились над вершиной, казались похожими на ускользающий предмет желаний. Вода напомнила вечное и неизменное движение в поисках чего-нибудь большего, чем она сама. Я мог бы сказать, что художник был бы вне себя — он потерял бы свою личность в необъятнос­ти природы.

5 мин.: фигура человека кажется гармонирующей с подавляющим величи­ем природы. Он так мал, что нужно искать его, чтобы найти. Картина сочета­ет землю и волнение. Кажется, она убеждает в вечном достоинстве гор и в

Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

изменчивости воды, которая отражает настроения неба. Я назову ее поэмой в красках. Прекрасно, посмотрим. (Пауза.)

1. К безбрежному морю струится река.

2. И вечностью дышат гранитные скалы. (Я был бы рад, если бы выклю­чили радио!)

3. Я чувствую, что растворяюсь в веках.

4. Следя, как спокойно плывут облака. (Пауза.)

5. Над елью, что эту скалу увенчала. И так далее».

Хотя три отчетливо выступающие стадии перекрывают друг друга во вре­мени, они в целом сохраняют этот порядок следования.

Процесс творческого мышления в контрольной группе, по-видимо­му, протекал в общих чертах так же, хотя здесь произведения были обыч­но ниже по качеству.

Д. Креч,

Р. Крачфилд,

Н. Ливсон

ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ РЕШЕНИЕ ЗАДАЧ ¹

Мы рассмотрим основные факторы, определяющие процесс решения творческих задач. При анализе этих факторов мы будем различать ситу­ационные и личностные, не забывая, однако, о том, что в конкретном процессе решения задачи они всегда взаимодействуют.

Ситуационные факторы Модель стимула

Если вы установите, каким образом модель стимула, которую пред­ставляет собой задача, может способствовать или препятствовать ее ре­шению, то сможете использовать эту информацию для улучшения про­цесса решения задач.

Гештальтпсихологи, изучавшие влияние характера стимула на пер­цептивную организацию, старались показать, что процесс решения задач в основном аналогичен перцептивному процессу. Экспериментальные исследования подтверждают гипотезу о том, что пространственное распо­ложение элементов проблемной ситуации может способствовать или пре­пятствовать решению задачи так же, как оно способствует или препят­ствует перцептивной организации.

Например, если для достижения решения нужно, чтобы объект А был виден как часть объекта X, а он расположен как часть объекта Y,

¹ Хрестоматия по общей психологии. Психология мышления / Под ред. Ю.Б.Гшшен-рейтер, В.В.Петухова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. С. 289-297.

Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

то решение будет затруднено. Этот эффект наиболее характерен для зна­комых объектов, так как довольно часто при решении задач необходи­мо давать этим объектам новую интерпретацию. В данном случае бли­зость объектов будет усиливать устойчивость их привычных значений, мешающую решению задачи, и, наоборот, пространственное разделение функционально связанных объектов облегчает «видение» их нового при­менения.

Довольно часто объекты, необходимые для решения, просто отсут­ствуют в непосредственно данной проблемной ситуации. В таком случае полезно порешать родственные задачи. Стимульная модель родственной задачи может включать объекты, нужные для решения основной. Весь­ма вероятно, что заключение по аналогии является плодотворным имен­но по этой причине.

Временная организация и установка

Элементы задачи представлены нам не только в пространстве, но и во времени. Одни части проблемной ситуации предшествуют другим. Одним из основных эффектов временной организации материала, важных для нашего обсуждения, является эффект установки. Влияние установ­ки на решение задач изучалось достаточно широко. Классическим в этой области является эксперимент Лачинса¹. Результаты этого эксперимента показывают, что решение определенного числа задач одним способом побуждает испытуемого использовать тот же способ для решения после­дующих задач, даже если этот способ становится неэффективным.

Некоторые исследователи считают, что эффект установки является просто данью той стратегии решения задач, которая обычно бывает эф­фективной. Аналогично другие исследователи относят этот эффект к тен­денции решающего задачу действовать все более и более автоматически, когда за трудной задачей, требующей умственных усилий, следуют дру­гие, решаемые по тому же принципу.

Интересная модификация такого объяснения предложена Кнайтом². Двум группам испытуемых (студенты колледжа) предлагалось решить подряд 21 задачу типа «сосуды с водой» — обычный тест на установку. Одной из этих групп для первой попытки давалась задача, решить ко­торую было достаточно трудно: вместимости сосудов — (А) 1000; (В) 0; (С) 371; (Д) 247: (Е) 25, цель — 199 кварт. Другой группе была предъяв­лена более легкая задача: (А) 1000; (В) 0; (С) 300; (Д) 10; (Е) 1, цель — 293 кварты. Обе задачи решаются одним и тем же способом: (С) —

¹ См.: Luchins A.S. Mechanization in Problem-Solving // Psychol Monogr. L., 1942.
Vol. 16. № 6.

² См.: Knight K.E. Effect of Effort on Behavioral Rigidity in a Luchins Water Jar Task
// J. Abnorm. Soc. Psychol. N. Y., 1963. Vol. 66.

Креч Д., Крачфилд Р., Аивсон Н. Факторы, определяющие решение задач 535

(Д)+3(Е). Неудивительно, что испытуемые первой группы решали свою задачу значительно дольше. На следующих пробах они показали более высокий эффект установки по сравнению с испытуемыми второй группы, продолжая использовать первоначально выработанный сложный прин­цип, когда можно было применить более простой. Кроме того, при встре­че с задачей, для которой первоначальный принцип был не вполне адек­ватен, испытуемые первой группы вновь демонстрировали эффект уста­новки, предлагая чрезмерно сложные принципы решения, подобные первоначальному. А самым удивительным было то, что на последней за­даче (вместимость сосудов — 1000; 0; 680; 640; 280; цель — 1000) толь­ко 7 из 22 испытуемых первой группы нашли очевидное решение, в то время как во второй группе это сделали 18 из 24 испытуемых. Вывод до­статочно прост: чем больше усилий мы вкладываем в открытие некото­рого принципа решения задачи, тем с большей вероятностью мы будем придерживаться его в дальнейшем.

Существует целый ряд попыток научить испытуемых преодолевать нежелательные умственные установки при решении задач. Известный практический совет состоит в том, чтобы оставить задачу на некоторое время и затем посмотреть на нее «свежим взглядом». Другой подход при­надлежит Майеру¹, проводившему свои эксперименты в Мичиганском университете на больших группах студентов. Перед тем как решать за­дачи, испытуемым предлагалось прослушать 12-минутную лекцию, содер­жавшую некоторые общие инструкции и указания. В течение часа, вы­деленного затем для решения, экспериментальная группа набрала 49% правильных решений, а контрольная группа (которой лекцию не чита­ли) — только 37%. Следующий эксперимент, тестирующий способность студентов к умозаключению до и после лекции, дал подобные результа­ты, и Майер заключил, в частности: «Результаты обоих экспериментов показывают, что когда испытуемые осторожно инструктируются остере­гаться привычных и устойчивых направлений в своей деятельности, но быть внимательным к новым точкам зрения, наблюдается значительное улучшение их способности к умоза-ключению, проявляемое в увеличении числа правильных решений».

Однако, говоря о результатах экспериментов Майера, нам лучше избегать преувеличений. Ведь сказать человеку, имеющему определенную установку: «Будь внимателен к новым точкам зрения, остерегайся при­вычных направлений», это почти то же самое, что сказать невротически тревожному человеку: «Не волнуйся!» — здесь нельзя рассчитывать на большой успех. Существуют гораздо более фундаментальные трудности (связанные с личностной сферой человека), чем те, от которых могут спасти лекции и указания.

¹ См.: MaierN.R.F, An Aspect of Human Reasoning // Brit. J. Psychol. L., 1933. Vol. 24.

Тема 18. Экспериментальные исследования мышления

Эмоциональные и мотивационные состояния

Проблемная ситуация может вызывать у решающего задачу раз­личные эмоциональные и мотивационные состояния. Эти состояния мо­гут, в свою очередь, влиять на эффективность решения задач. Существу­ет много экспериментальных приемов вызывать эмоциональное напря­жение в ситуации решения задач, и психологи широко используют эти приемы в своих исследованиях. В одном из них Рей¹ давал испытуемым задачу, в которой нужно было выбрать из набора предлагаемых принци­пов решения только один — «правильный». Но одной половине испыту­емых сначала была предъявлена задача, в которой фактически не было «правильного» принципа. Эта группа «неудачников» работала над дан­ной фрустрирующей задачей в течение 12 мин до предъявления настоя­щей, решаемой задачи. «Контрольная» группа — другая половина испы­туемых — решала настоящую задачу сразу. В результате 49% «конт­рольных» испытуемых и только 32% «неудачников» решили задачу за установленное время.

По-видимому, такое открытие не было для нас сюрпризом. Суще­ствуют убедительные доказательства, что интеллектуальные способнос­ти, как правило, страдают от неудач. Тем более неожиданным является утверждение Левитта² о том, что успех также может ухудшать решение творческих задач. В своем обзоре экспериментальных результатов, полу­ченных при использовании тестов на установку типа «сосуды с водой», он замечает, что в экспериментах Ковена³ как «поощряемая», так и «стрессовая» группы испытуемых гораздо дольше продолжали при­менять первоначальный и не самый лучший способ решения, чем это делали испытуемые «умеренно стрессовой» группы. По-видимому, чув­ство успеха может, как и фрустрация, понижать эффективность решения задач.

Короче говоря, когда интенсивность мотивации решающего задачу увеличивается, то эффективность его работы также увеличивается, но до определенных границ. После этого любое повышение мотивации приве­дет к снижению эффективности решения задач. Конечно, точка «опти­мальной» интенсивности мотивации будет сильно варьировать от одного человека к другому. Эти вариации зависят, в частности, от личностных характеристик человека, к обсуждению которых мы и переходим.

¹ См.: Ray W.S. Mild Stress and Problem-Solving // Amer. J.Psychol. N. Y., 1965. Vol.

78.

² См.: Levitt E.E. The Water Jar Binstellung Test as a Measure of Rigidity /'/ Psychol.
Bull. N. Y., 1956. Vol. 53.

³ См.: Cowen E.L. Stress Reduction and Problem-Solving Rigidity // J. Consult. Psychol.
N. Y., 1952. Vol. 16.

Креч Д., Крачфилд Р., Ливсон И. Факторы, определяющие решение задач 537

Личностные факторы

Люди существенно различаются по степени восприимчивости к си­туационным влияниям, возникающим при решении задач. Эти индиви­дуальные различия отражают взаимодействия ситуационных детерминант процесса решения с такими устойчивыми характеристиками человека, как его знания, интеллект и личностные черты.

Существует много примеров таких взаимодействий. Например, с уве­личением наших знаний об исследуемом объекте его ситуационные призна­ки как бы отходят на второй план: астроном, знающий, что луна лишь отражает свет солнца и не имеет собственного источника световой энергии, вряд ли будет воспринимать ее как «жар-птицу, летящую по ночному небу». Оказалось также, что эффект установки легче вызывается у людей со сравнительно низким интеллектом. И наконец, степень влияния эмоци­онального напряжения, вызванного проблемной ситуацией, на процесс ре­шения задачи отражает различия устойчивых личностных характеристик. Читатель, вероятно, вспомнит среди своих друзей и тех, кто «пасует» пе­ред трудностями в решении задачи (скажем, при дефиците времени), и тех, кто продолжает работать эффективно при любых обстоятельствах.