Враги порядка

Есть некая ирония в том, что враги капитализма всегда лучше самих капиталистов осознавали виртуальную природу капитала. Именно виртуальный аспект капитализма они считают особенно опасным и коварным. Капитализм, обвиняет Вивиан Форрестер в своем бестселлере «L'Horreure economique», «захватил как физическое, так и виртуальное пространство... Он реквизировал и скрыл богатство так, как этого никогда прежде не было; он скрыл его и сделал недосягаемым для людей, придав ему форму символов. Символы стали предметом абстрактных операций обмена, осуществляемых в этом самом виртуальном мире»¹⁹. Сознательно или нет, но Форрестер солидаризуется с давней традицией возмущения абстрактностью экономического мышления — теми «метафизическими тонкостями», которые Маркс считал решительно необходимыми для понимания природы богатства и для его накопления²⁰.

Этот страх перед виртуальностью капитала легко понять. Всякий раз, когда цивилизация изобретает очередную систему символов для управления событиями материального мира, людей охватывает подозрительность. Когда Марко Поло* вернулся из путешествия в Китай, он поразил европейцев известием, что китайцы используют не металлические, а бумажные деньги, что было сразу же объявлено злокозненной алхимией. Европейский мир противился символическим деньгам вплоть до XIX в. Новейшие формы денег — электронные деньги и вездесущие кредитные карточки — также были приняты публикой не сразу. Людей охватывает недоверие всякий раз, когда форма существования эквивалентов ценности делается менее материальной и более виртуальной. Новые формы производных ценных бумаг, напри-

* Венецианский путешественник XIII в.

мер облигации, обеспеченные пулом закладных, расширяют возможности для образования капитала, но зато экономическая жизнь делается еще менее понятной. Поэтому люди предпочитают восхищаться благородными образами взмокших от тяжкого труда сельскохозяйственных и промышленных рабочих Советского Союза или Латинской Америки, а не ускользающими от понимания действиями капиталистов, которые в виртуальном мире компьютерных сетей оперируют акциями и облигациями. В общем, похоже, что работа с абстрактными символами капи-i тала марает руки сильнее, чем грязь и копоть реального производства.

Многие интеллектуалы воспринимали документы на право собственности, подобно всем другим абстрактным символам (от алфавита до денег и языков программирования), как инструмент обмана и угнетения. Неприязненное отношение к системам абстрактных символических обозначений играло подспудную роль в формировании политических идей. В своей книге «De la Grammatologie» Жак Деррида* напоминает об утверждении Жан-Жака Руссо, что письменность была важным инструментом установления неравенства между людьми. Руссо считал, что умение писать позволяет управлять составлением законов и официальных документов, а через них и судьбами людей. Клод Леви-Стросс** также доказывал, что «первичная функция письма — способствовать подчинению других»²¹.

Я не хуже любого антикапиталиста знаю о том, как системы символических обозначений, особенно те, которые были введены в оборот при капитализме, использовались для эксплуатации и порабощения и благодаря им многие оказывались отданными на милость и усмотрение горстки правителей. Я и в этой книге говорю о том, что официальные документы становятся подчас инструментами открытого господства. Но нельзя не признать: искусства и науки, применяющие системы символов, являются важнейшей опорой современного общества. Можно сколько угодно бранить и ниспровергать письменность, электронные деньги, компьютеры и документы на право собственности, но

*Современный французский философ.

**Французский этнограф и социолог.

они никуда не исчезнут. Намного полезнее работать над тем, чтобы системы символов стали проще, а правила работы с ними понятнее и чтобы люди учились более эффективно оперировать в виртуальной среде абстрактного знания. В противном случае нас ждет увековечение правового апартеида, а инструменты создания богатства навсегда останутся в руках тех, кому посчастливилось попасть под стеклянный колпак.