Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Б. Изолированные черты






В характерологической литературе издавна принято описывать и анализлровать черты личности, показывая их различные аспекты и вариации, в зависимости от их сосуществования с другими чер­тами, а также от той или иной ситуации в жизни индивида. Ха­рактеры Теофраста и Лабрюйера — классические примеры та­кого подхода. Эти авторы показали, что они обладали острой на­блюдательностью, глубокой и тонкой психологической интуицией, которыми совершенно напрасно пренебрегает современная научная психология. Между тем такой подход позволяет развивать способ­ность к наблюдению и наводит на размышления, которые могут послужить толчком для последующих психологических исследова­ний.

В современной экспериментальной психологии существует мно­жество исследований, посвященных конкретным чертам личности. В то время как Хейманс и Вирсма еще надеялись охватить всю совокупность черт, с тем чтобы выделить наиболее фундаменталь­ные из них, и факторный анализ, основанный на гораздо более совершенных методах, также был направлен на решение подобной задачи, исследования, к рассмотрению которых мы сейчас присту­паем, преследовали значительно более узкие цели. Их цель заклю­чалась в том, чтобы исследовать и определить как можно более полно и точно некоторые черты или переменные личности, рассмат­риваемые как наиболее важные либо с практической, либо с тео­ретической точки зрения.

В этих исследованиях чаще всего употреблялся метод корреля­ции с целью определения влияния изучаемой переменной на другие черты или конкретные поступки индивида, а также изучения ее связи с некоторыми факторами среды. С развитием наших знаний изучаемые качества все больше и больше отличаются от класси­ческих черт характерологии и превращаются в переменные, описы­вающие динамику личности. Это предполагает, в свою очередь, необходимость предварительных теоретических гипотез; таким об­разом, все эти исследования являются отражением различных направлений современной психологии, к которым они относятся (би­хевиоризм, психоанализ, гештальтпсихология).

Следствием различия концепций, лежащих в основе этих ис­следований, является то, что они не приводят к выработке согла­сованных точек зрения на структуру личности; тем не менее они позволяют уточнить некоторые частные моменты и достаточно глу­боко проследить сплетение переменных. Одна из основных труд­ностей, возникающих при проведении этих исследований, состоит в том, что операциональное определение переменных неминуемо сводит их к конкретным поведенческим реакциям или ответам на вопросы анкеты и таким образом они сразу же теряют свой тео­ретически предполагаемый более общий характер. На результатах это отражается таким образом, что получаемые значения корреля­ции, как правило, очень малы, непостоянны и тем самым с трудом поддаются интерпретации. По этой причине мы ограничимся тем, что очень кратко представим некоторые наиболее изученные черты, чтобы читатель смог составить себе представление о направлении этих исследований.

а) Индивидуальный стиль. Типологи уже давно заметили, что люди отличаются друг от друга, помимо всего прочего, характе­ром восприятия и мышления, и попытались построить соответст­вующие тесты. Эта идея вдохновила Роршаха, создавшего тест с чернильными пятнами, и Вартегга, предложившего тест на завер­шение рисунка (1953; см. также Biedma, 1955). Они полагали, что некоторые формальные характеристики, каково бы ни было их происхождение, должны проявляться в самых различных действиях индивида; спустя несколько лет для обозначения этих черт был предложен термин «индивидуальный стиль». Наиболее изученной чертой является, видимо, «ригидность» — тенденция к сохранению своих установок, принципов, способов мышления и неспособность к изменению своей точки зрения, переструктированию форм и т.. д. (см. Oleron, 1955). В исследовании авторитарной личности, осу­ществленном Адорно и др. (1950), ригидности отводилось доволь­но заметное место, однако едва ли правомерно сводить различные формы проявления этой черты к одной-единственной первопричине, поскольку значения корреляции между различными измерениями часто очень малы; к тому же ниже мы покажем, что фактор ри­гидности не существует вообще. Однако, хотя мы и вынуждены отказаться от идеи существования генерализованной черты «ри­гидность», нельзя отрицать, что некоторым людям в определен­ных ситуациях свойственна выраженная ригидность. Психологов интересуют и другие черты того же порядка, такие, как внушае­мость, устойчивость и персеверация (последняя является, видимо, одной из форм ригидности). Обзор важнейших работ, посвящен­ных изучению этих черт, принадлежит Айзенку (1960).

о) Мотивационные черты. Поскольку речь о мотивации идет в другой главе, мы ограничимся тем, что упомянем только наиболее изученные черты. Едва ли удивительно, что объектом многочисленных исследований стала тревожность, этому способствовало, впрочем, создание Дженет Тейлор (1953) шкалы «выраженной тревожности». Насколько мне известно, общего обзора работ, по­священных тревожности, не существует. Как правило, тревожность рассматривают в психоаналитическом плане как результат внут­ренних конфликтов, однако проблема большей или меньшей пред­расположенности к именно такому способу реагирования до сих пор является неизученной. В генетических исследованиях Мейли (1957) и Пулвера (1959) можно, видимо, обнаружить отправную точку для исследований в этом направлении (см. также ниже). Де Кастро (1958) предложил на основе экспериментальных ис­следований бифакторную теорию тревожности, согласно которой одним из решающих факторов является неуверенность; таким об­разом, мы, видимо, снова подходим к проблеме неопределенности, о которой уже говорилось выше.

Еще одна черта, оказавшаяся в центре многочисленных иссле­дований, — это агрессивность. Благодаря книге Доларда, Дуба, Миллера, Маурера и Сирса (1939), в которой был сформулирован тезис о том, что агрессивность является реакцией на фрустрацию, выделение агрессивности в качестве самостоятельной черты стало общепризнанным. Не следует, однако, пренебрегать и психоанали­тической концепцией агрессивности, подчеркивающей ее импульсив­ную природу, на что указывает Басе (1961), работа которого яв­ляется обзором различных точек зрения по этому вопросу. Мэн-дел (1960), подвергший факторному анализу результаты весьма многочисленных непосредственных наблюдений агрессивных по­ступков школьников, обнаружил 4 фактора, из которых наиболее важным является желание господствовать, что приближается к точке зрения Пьерона (1959), объединявшего агрессивность и склон­ность к господству.

Тот факт, что у разных индивидов агрессивная реакция на фрустрацию бывает выражена в различной степени, вызвал к жизни понятие сопротивляемости фрустрации. Эта черта, особен­но часто изучавшаяся с помощью теста на фрустрацию, предло­женного Розенцвейгом (1954), как правило, интерпретируется в плане психологии Я, поскольку, видимо, существуют индивидуаль­ные различия в отношении стойкости к стрессу вообще; возможно также, что эта черта имеет физиологическое происхождение. Зна­чение фрустрации для понимания личности людей, страдающих физическими недостатками, было показано в работе Ван Роя (1954), использовавшего тест Розенцвейга. Крамер (1959) изучал эту черту у различных профессиональных групп, особенно у летчи­ков и военных.

Вдохновленное Левином исследование Хоппе эффекта успеха и неуспеха деятельности привело к возникновению понятия «уро­вень притязаний».

В то время как в начале развития характерологии на первом плане, как это явствует из книги Олпорта (1937), являющейся в известном смысле поворотным пунктом в эволюции этой дисципли­ны, были такие черты поведения, как честность, стремление к по­рядку или господству, инициативность и прочие установки, те чер­ты, несколько примеров которых мы только что привели, имеют иную направленность. Они уже не являются больше качествами поведения, ' понимаемого как последовательность поступков, а становятся качествами психических процессов. Таким образом, мы имеем право говорить о прогрессе наших знаний, хотя нам еще не удается об-наружить явные связи между этими качествами и поведением.


3. ФОРМИРОВАНИЕ И РАЗ­ВИТИЕ ЛИЧНОСТИ (в норме и патологии)

А. Н. Леонтьев ФОРМИРОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ1

1 Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание личность. М., 1975.

Ситуация развития человеческого индивида обнаруживает свои особенности уже на самых первых этапах. Главная из них — это опосредствованный характер связей ребенка с окружающим миром. Изначально прямые биологические связи ребенокмать очень скоро опосредствуются предметами: мать кормит ребенка из чашки, надевает на нега одежду и, занимая era, манипулирует игрушкой. Вместе с тем связи ребенка с вещами опосредствуются окружающи­ми людьми: мать приближает ребенка к привлекающей его вещи, подносит ее к нему или, может быть, отнимает ее у него. Словом, деятельность ребенка все более выступает как реализующая его связи с человеком через вещи, а связи с вещами — через человека.

Эта ситуация развития приводит к тому, что вещи.открываются ребенку не только в их физических свойствах, но и в том особом качестве, которое они приобретают в человеческой деятельности — в своем функциональном значении (чашка — из чего пьют, стул — на чем сидят, часы — то, что носят на руке, и т. д.), а люди — как «повелители» этих вещей, от которых зависят era связи с ними. Предметная деятельность ребенка приобретает орудийную структу­ру, а общение становится речевым, опосредствованным языком2.

В этой исходной ситуации развития ребенка и содержится зерно тех отношений, дальнейшее развертывание которых состав­ляет цепь событий, ведущих к формированию его как личности. Первоначально отношения к миру вещей и к окружающим людям слиты для ребенка между собой, но дальше происходит их раздвое­ние, и они образуют разные, хотя и взаимосвязанные, линии разви­тия, переходящие друг в друга.

В онтогенезе эти переходы выражаются в чередующихся сменах фаз: фаз преимущественного развития предметной (практической и познавательной) деятельности — фазами развития взаимоотноше­ний с людьми, с обществом3. Но такие же переходы характеризуют движение мотивов внутри каждой фазы. В результате и воз­никают те иерархические связи мотивов, которые образуют «узлы» личности.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.